[soliden]

Н.Островский. Письма.
«П.И.Новикову. 27 мая 1929г.
Начали с Розочкой ожесточенную борьбу. Причина споров – это разногласие по следующему поводу: она упрямо мне доказывает, что ты заболел радиобоязнью и радиобешенством в 1928г. (вот брехло, это он сам говорит, а меня заставляет писать). Я же ей настойчиво доказываю, что это – результат свалившейся на твою голову мачты антенны с Николаевской (т.е. моей) колокольни.
С возмущением отвергаю всякие обвинения меня в том, что я стал примиренцем. Сообщаю, что не только нет места примиренчествоу, а наоборот – самая ожесточенная борьба с Розой, с ее троцкистским уклоном. Дело дошло даже до столкновения, и я второй день ставлю примочку под левый глаз, освещенный довольно внушительным фонарем. (вообрази, Петя, мое положение, когда я сама должна это писать).
Розочка же заболела острой неврастенией, В процессе драки я убедился, что она ярая троцкистка. Ты только подумай, Петя. Она имеет, мягко выражаясь, смелость доказывать мне, что мистер Троцкий – жгучий брюнет с двухаршинной поэтической шевелюрой и сморкается совершенно не на «плитуар», а в носовой платок. Я же ей доказываю, что он лысый от пересевших набекрень мозгов и что выперли его из СССР за нечистоплотность, за то, что куда бы его не ткнули, он везде напакостит.
Потом, разногласия из-за зубов: я говорю, что они у него вставные, а она говорит, что если есть два золотых, так это в счет не идет, и когда я пожалел, что ему последние не повыбивали, она, возмущенная, рассердилась в доску.
Если я говорю, что штаны у него «джимми», она говорит, что «галифе». В общем, как видишь, неисправимый элемент. Договориться с ней по целому ряду вопросов нет никакой возможности. (Врет, честное слово, врет).
Вот и все, товарищ, дорогой. Да здравствуют радисты СССР! Долой троцкистскую оппозицию! Редактор – Николай. Весьма ответственный секретарь – Роза».

С.Мусаниф. Гвардия.
«Единственным утешением мне служила мысль, что главным сегодня был не я, а Шо, и бедняге придется куда хуже. Как агент, непосредственно руководивший операцией, прежде чем предаться заслуженному отдыху, он должен составить точнейший и скрупулезнейший отчет о проведенных действиях.
Составление отчетов – дело достаточно нудное по определению, однако составление подробного отчета о провалившейся операции превращается в натуральный кошмар для любого нормального человека. Вы должны письменно воспроизвести события на дисплее, по ходу дела отвечая на многочисленные попытки аналитической программы заставить вас разобраться в ситуации лучше, чем вы смогли это сделать на месте. И это несмотря на то, что компьютер получает полную информацию о происходящем при помощи имплантированных в тело гвардейца визоров. И получает ее в режиме реального времени.
«Вы уверены, что правильно интерпретировали слова вашего оппонента на сорок шестой секунде разговора?» - вопрошает компьютер. И ты морщишь лоб, тщетно пытаясь вспомнить, о чем шла речь в тот момент. «Адекватно ли вы воспринимали сложившуюся тактическую операцию?» А если и нет, то кто в этом признается? «Не могли ли вы в данном случае повести себя чуть менее агрессивно?» И попробуй объяснить этой суперумной железяке, что тактическую ситуацию в бою можно оценить только одним образом, иначе тебя из этого боя вынесут вперед ногами.
Бюрократия в наши дни превратилась в некое подобие религии, и составление отчетов стало отправлением необходимого и неотвратимого ритуала, типа христианской обедни или намаза у людей, исповедующих ислам».