В.Каверин. Вечерний день.
«Я помню, как обэриуты приехали в Сестрорецк, чтобы навестить Е.Шварца, и собрались пойти купаться только под вечер, когда солнце уже заходило.
Пляж давно опустел. Гости разделись, пошли к морю – и за ними с карикатурной неторопливостью поползли по песку их тени. Ничего особенного не было в этих постепенно удлинявшихся тенях, но, должно быть, все-таки что-то было, потому что высокий, костлявый Хармс вдруг подпрыгнул, смешно выворотив руки и заставляя свою тень повторять эти нелепые движения. Он вытягивал тело, вдруг садился на корточки и медленно «вырастал», строго поглядывая на свое далеко распластавшееся по пляжу черное послушное отражение. За ним, сохраняя полную серьезность, стал прыгать Олейников, тоже костлявый, потом тяжеловатый Шварц, кто-то еще…
Сторож, выползший из своей будки в пальто – было уже прохладно, - постоял в недоумении, потом нерешительно засвистел, хотя в этом неожиданном «театре теней» не было ничего нарушающего порядок. Свист был предупреждающий, действительность напоминала, что, согласно правилам поведения на пляже, странности нежелательны, даже если они и не запрещены».
читать дальше
М.Ефиминюк. Моя милая ужасная невеста.
«Голос Закари звучал простуженно и глухо:
«Варлок, светлый паршивец с ночного рынка меня чем-то заклял. Надо пару дней отлежаться. Не говори матери, я ей сам напишу».
«Ты помираешь в апартаментах?» - спросила я, уже стремительной походкой направляясь к лестнице.
«Эй, Марта, не вздумай приезжать! Не хватало еще, чтобы на тебя перекинулось», - велел он.
Переместившись из академии в столицу, я быстро нашла нужный дом. Закари открыл не сразу. Он стоял в знакомых домашних штанах, босой, растрепанный и бледный, как умертвие. Лицо украшали характерные волдыри.
- Зря, - устало прокомментировал он мое появление вместо приветствий.
- Знаю, - легко согласилась с ним. – Считай мое появление главной привилегией лучших врагов.
Бесцеремонно подвинув Торстена в дверях, я вошла, с деловитым видом сжала его подбородок и заставила повернуть голову к свету. Зак мало что выглядел паршиво, еще и горел.
- Какие прогнозы, госпожа светлая чародейка? – слабенько пошутил он, позволяя разглядывать свою зеленоватую физиономию.
- У меня две новости, - отпустив его, заявила я.
- Начинай с хорошей.
- Обе хорошие, - уверила я.
- Жить буду?
- Так же хорошо, как и раньше, но не в ближайшие дни, - заключила я. – Заклятие ни при чем. Похоже, в детстве ты не болел ветрянкой.
- Чем? – поморщился он и глухо кашлянул в кулак.
- Ветряной оспой. Думаю, на день поминовения подхватил от моего племянника. Помнишь малыша Ро? Он ходил в бриллиантовой зелени.
- Если болезнь детская, почему меня ломает, как от светлого заклятия твоих предков?
- У тебя лихорадка, - пояснила я. – Обычно взрослые плохо переносят ветрянку».