Дж.Мелинек. Ты труп, приятель.
«- Кран был закреплен на ночь из-за штормового предупреждения. Я думаю, оператор не проверял его перед началом работы. Он поддал газу – и крепеж сорвало. Стрела поднялась, зависла на секунду – и рухнула назад.
- Боже. А что с крановщиком? Он ранен?
- Ой. Я не знаю.
- А что с другими рабочими?
- Я не знаю. Никто из них не погиб.
- Где это случилось?
- На Шестой авеню… Я не помню! Что все это значит? Ты будешь избегать этот район, потому что кран может упасть на голову? Такое случается не так часто, поверь мне.
- Тут гражданские лица, - тихо сказал Ти Джей, напомнив мне, что никто из присутствующих на детской площадке не хотел бы услышать наше обсуждение ужасного несчастного случая на рабочем месте.- У него была жена, дети?
читать дальше- Не знаю.
Муж покосился на меня.
- Слушай, я не имею дело с этими вещами! Следователи позаботятся об этом. Моя забота – это тело.
- Ладно, расскажи мне о теле.
- Мы должны были сделать полное вскрытие. Это было прекрасно. Он был большим, мускулистым парнем. Заболеваний нет, сосуды чистые. Ни царапины – но его голова была похожа на яйцо, которое разбили об прилавок. Разве это не круто?
- Нет, - ответил Ти Джей, лицо его было мертвенно бледное. – Нет, это не круто».
О.Гусейнова. Звезды между нами.
«Открыв глаза, я какое-то время лежала, чутко прислушиваясь к себе. Ничего не болело – более того, я чувствовала себя хорошо, только торчавшие из меня трубки мешались. Но главное, что я жива. Судя по ощущениям, руки-ноги целы, голова на месте, к тому же еще и соображает неплохо.
На этой мысли надо мной начала открываться крышка. Я зажмурилась от слепящего света и почувствовала на себе чужие руки. Кое-как приоткрыв глаза, посмотрела на их обладателя – одного из двух сантари, встречавших меня в этой лаборатории и укладывавших сюда.
Он напряженно смотрел мне в глаза, методично вытаскивая из меня трубки и отсоединяя датчики. Затем с помощью маленького душа обмыл мое тело. В этот момент я и почувствовала, что у меня есть еще одна конечность. Хвост! О небо, я все-таки прошла эти адовы сто восемьдесят две ступени и стала хвостатой тварью, как они? И теперь пути назад нет…
Застонав от обреченности и бессилия, прикрыла глаза. Хотелось заплакать, но опят ь не судьба: ящерица, как оказалось, не плачут.
Снова открыв глаза, я заметила, с какой тревогой на меня смотрит коричневый ящер. Он помог мне выбраться из «гроба». Поставил на ноги и поинтересовался:
- Как ты себя чувствуешь, заново рожденная?»