Михаил Светлов.
Лошаденка трясет головой
И за улицей улицу мерит,
А вверху над шумливой Москвой
Разбежался трескучий аэро.
Хорошо ему там, свежо,
В небесах просторней и лучше…
Скоро, Ваня, скоро, дружок,
Ты засядешь воздушным кучером.
Будешь править рысцой на закат
Голубой, немощеной площади,
Поплетутся вперед облака,
Вместо зада бегущей лошади.
Триста верст за один конец
Отмахает стальная лошадка,
Ветерок, удалой сорванец,
Примостится тайком на запятках.
Выйдет конь пастись на лужок
Рядом с звездами, рядом с тучами…
Скоро, Ваня, скоро, дружок,
Ты засядешь воздушным кучером.
читать дальшеК.С.Хенн. Служба доставки книг.
«Глубоко вдыхая чистый от дождя воздух, Дарси показывал им свои цветочные часы Линнея – время на них показывали распустившиеся цветы. Доротеантус, например, распускался с 12 до 17 часов, смолевка – с 19 до 20 часов, а козлобородник – ранняя пташка – с 3 часов ночи до 12 дня. Были и очень пунктуальные растения, такие как горечавка, которая открывала свои лепестки ровно в девять, или венечник – в шесть. В течение года Дарси приходилось высаживать новые растения, потому что некоторые цвели всего несколько недель.
Рядом с цветочными часами стояло прекрасное кресло. Оно, казалось, не было сплетено человеческой рукой, а росло прямо из плодородной земли сада и выглядело невероятно удобным.
- Какое прекрасное у вас место для чтения.
- Оно не мое, тут еще никто никогда не сидел.
Карл подошел к креслу и кончиками пальцев провел по гладкой блестящей поверхности.
- Значит, это произведение искусства?
- Нет. Это желание или, может быть, мечта. Для меня нет ничего прекраснее – только прошу вас, не смейтесь надо мной, - для меня нет ничего прекраснее, чем женщина, которая читает книгу. Особенно когда она действительно погружается в книгу, забывает обо всем вокруг. Движение ее зрачков, глубокое дыхание на особенно драматичных эпизодах или улыбка, когда в книге происходит что-то забавное… Я был бы рад, если бы такая женщина была рядом со мной и я бы целыми днями мог наблюдать, как она читает, - он улыбнулся своим мыслям. – Будто я читаю ту же книгу, что и она, но язык мне незнаком».