П.Неруда. Молчание – не золото.
Грустило пианино на концерте,
Забытое в своем могильном фраке,
Потом китовую открыло пасть,
И пианист возник у пианино,
Он прилетел из-за кулис, как ворон.
И тут как будто камень серебряный упал
(или рука)
В притихший омут:
Вдруг нежность потекла,
Как дождевые капли по колоколу,
Как будто в доме заколоченном
Зажегся свет
Или в ущелье вспыхнул изумруд,
И зазвучало море, ночь, луга, роса
И поднебесный гром,
Запела вся архитектура розы,
И укатилась тишина в альков зари.
читать дальшеТак родилась от умирающего пианино музыка:
Русалкой выплыла из катафалка,
Из белых его зубов,
И все ушло в беспамятство –
И пианино, и пианист, и сам концерт, -
Все стало звуком, рекой материи,
Простым сооруженьем, светлым колоколом.
Потом спустился человек с дерева музыки,
Слетел, как сбившийся с дороги ворон
Или безумный кабальеро,
Китовую захлопнул пасть, -
И пианино попятилось,
Ушло в глубь тишины…
С.Марей. Зверь-из-Ущелья. Бастард и жрица.
«- Рамона! – я ухватил лишь воздух, а она, смеясь, с разбегу влетела в алое море.
- Прости, не слышу! – и залилась легким счастливым смехом.
Маки обвивали ее ноги, тянулись стеблями, будто цепкими руками. Рамона касалась руками их головок, и те, мелко дрожа и впитывая в себя лучи догорающего солнца, мерцали таинственным багровым светом. Воздух тут же наполнился сладким ароматом, а поле… Оно горело.
Дочь гор, вросшая корнями в седые Западные скалы, смотрела на удивление гармонично здесь, на земле. Она словно сливалась воедино с этим полем, со степью, была на своем месте, как частица мозаики, потерянная когда-то и сейчас возвращенная. Она подняла глаза, и в свете умирающего солнца показалось – они горят спокойным рыжим пламенем. В этот миг она мало походила на земную женщину, скорее, на богиню из старых легенд…
Думаю, я мог бы стать художником. В другой жизни, ведь в этой я избрал более грязный и прозаический путь. Даже странно, что со времен далекого детства, когда я часами мог сидеть на скальном карнизе над пропастью и смотреть, как солнце спускается в ущелье, у меня сохранилась способность видеть красоту».