Братья Стругацкие "За миллиард лет до конца света. Отягощенные злом". Советская литература. Фантастика. Ну или магический реализм-хоррор-антиутопия и т.д., как посмотреть.
Мне уже давно хотелось перечитать роман "Отягощенные злом". Потому что я четко помню, что я его читала... по-моему, еще в старших классах школы... Потому что в журнале "Юность", а я его вроде после школы уже и не читала... Ну и вот - какое-то время назад где-то наткнулась на чье-то упоминание, и там писали, что этот роман... то ли похож на "Мастера и Маргариту", то ли написан по мотивам, то ли еще что. И вот это меня заинтересовало, отсюда и желание перечитать. Потому что я его практически не помню... а когда читала, то никаких мыслей по поводу МиМ у меня по любому возникнуть не должно было, поскольку я тогда МиМ не читала и не имела даже никаких представлений. Стала искать книжку в библиотеке - и этот роман оказался просто каким-то заколдованным! То есть, что угодно из Стругацких есть, а этого романа нет. Насилу отыскала его в этом сборнике. Ну и, раз тут есть еще и другие произведения, заодно решила перечитать еще и "За миллиард лет до конца света". Тут та же история - я вроде осознаю, что я его читала... но не помню вообще ничего... Так что тут прямо получается по Байяру - можно ли считать, что ты читал такую-то книгу, если ты ее напрочь забыл? (тут в сборнике еще есть роман "Град обреченный", но его я точно не собиралась и не собираюсь перечитывать, так как четко помню, что когда его читала, то это была сплошная тоскливая безнадега - и это не то ощущение, которое мне бы хотелось освежить в памяти )
читать дальшеИтак, "За миллиард лет до конца света". Шедеврально, конечно... небольшая повесть, а мозг выносит только так. По сюжету, здесь показано сообщество более-менее молодых ученых, то есть, как я понимаю, любимых персонажей Стругацких - МНС... Они живут своей обычной жизнью, и вдруг начинают замечать, что вокруг них происходят какие-то странные события - в чем-то странные и дикие, в чем-то невероятные, и чем дальше, тем больше пугающие и опасные. Несколько человек таким образом собираются и обсуждают это все друг с другом, пытаясь понять, что происходит и что надо делать. Смело скажу, не боясь спойлеров, так как думаю, что большинство читателей не как я, и произведения Стругацких знает прямо наизусть - в итоге всех обсуждений они приходят к выводу, что против них действует некая сила космического характера - то ли это автоматическая реакция мироздания, потому что развитие науки дошло до такого состояния, что угрожает его существованию, и оно таким образом старается это предотвратить... то ли это некая более развитая внеземная цивилизация, которая пристально следит за землянами и не желает, чтобы они превысили определенный уровень развития... пробили, так сказать, установленный потолок... потому что тоже видят в этом для себя угрозу и все такое. Вот в этом и заключается все произведение - персонажи дискутируют, пытаются понять, что происходит и как надо действовать. То есть, можно пойти на поводу, поддаться давлению, бросить исследования, которыми они занимаются в данный момент - и даже от этого им лично будет очень хорошо, они получат какие-то материальные блага и т.д. Или не поддаваться и упорно продолжать исследования, но тогда они этим поставят под угрозу не только себя, но и своих близких... И тут тоже возникает морально-нравственная дилемма - стоит ли идти на подвиг, если это гарантированно повредит другим людям, которые на это совсем не подписывались... Но с другой стороны, если они сейчас сдадутся, то предадут этим саму человеческую цивилизацию, которая окажется обречена...
В итоге завершается тем, что персонажи все-таки решают отказаться от своих исследований, но как бы сохранить полученные результаты - для возможного будущего - они это все передают одному из своей компании, Вечеровскому, который одинокий, холостой, и типа на него нечем оказывать давление, так что он может это все взять на себя. Но оставить шанс для будущего. Типа - пусть и через миллиард лет, но все-таки.
Это один - поверхностный - слой... потому что об этом прямо говорится в тексте. Но, если прикинуть, поразмыслить... внимательно присмотреться... то тут этих слоев вообще до кучи. Собственно говоря, здесь нет ничего четко установленного и подтвержденного. Даже происходящие с учеными странные случаи - можно интерпретировать таким образом, как они в итоге решили, а можно - как вполне обычные и случайные события, ни с чем не связанные. Или тот же персонаж Вечеровский - вообще-то он выглядит в этой компании очень странно и, я бы сказала, вполне иномирно. Получается, что именно под его управлением другие ученые приходят к таким выводам - но в итоге все их материалы именно у него и оказываются, они их ему все сами отдали! А может, это и было целью всего действа? И эта его мысль, которую он несколько раз повторяет и подчеркивает - важно не то, какая именно сила воздействует, важно, как ты решишь себя вести под давлением! Нет, это звучит ярко, броско и производит впечатление... но если подумать, это же тоже вызывает вопросы? что значит - неважно, какая сила, а главное, как себя вести? Но разве ответ на вопрос "какая сила" и не предполагает те или иные действия? В смысле, одно дело, если это автоматическая реакция мироздания, так сказать, объективные законы природы, и их нарушать как раз очень нежелательно, так как последствия будут ужасными, как ясно всем разумным людям... тут тогда вроде бы и вопроса не стоит - поддаться давлению или продолжать стоять на своем - глупое геройство тут как бы неуместно? И другое дело, если это целенаправленные действия враждебной цивилизации... Ну и, вот так получается, что здесь нет четкого и определенного ответа, каждый момент предполагает как минимум два варианта и т.д.
"Отягощенные злом". Да, когда я начала читать, то четко вспомнила некоторые эпизоды - запечатлелось в памяти, да... Но в целом это тоже для меня оказался практически неизвестный роман. Итак, тут по сюжету речь идет о неких странных сущностях, которые посетили Землю с неясными целями, о которых они не распространяются... и они встречаются и заключают некие договора с различными людьми из землян... грубо говоря, предлагают исполнение желания в обмен на душу.
Ну, я не знаю... В целом, это интересно, конечно... Но на фоне предыдущей прочитанной повести вот просто никак не блещет. Элементарно - там был сложнейший морально-нравственный конфликт и одни сплошные вопросы, без ответов... Здесь - формально тоже морально-нравственный конфликт, но... ради бога, это буквально одни ответы. Вот прямо как будто написанные аршинными буквами на лозунгах, приколочены на каждом углу, чтобы все по любому увидели - и еще, для верности, при этом то же самое орут в ухо через громкоговорители. Ну, в самом деле, продажа души?.. какие тут могут быть вопросы вообще, в плане того надо это делать или не надо. Давно об этом все сказано и разжевано. Упомянутой похожести на МиМ я тут тоже как-то не увидела... Если уж на то пошло, то, как по мне, это скорее походит на Стивена Кинга "Нужные вещи". (Я даже засомневалась и пошла проверить, когда Кинг написал свой роман - ну, пишут, что все-таки позже Стругацких.) Только без имеющихся в романе Кинга целостности и четкости. Здесь же все какое-то рваное, расползающееся... Зачем-то вставлен целый кусок с древним миром, арабским или что - для чего? показать лишний раз эрудицию авторов? Зачем-то приплетен целый пласт с историей какого-то городка и неформального молодежного движения (в котором невооруженным, так сказать, глазом можно признать хиппи) - зачем это здесь?? Ну, я предполагаю, что для того, чтобы лишний раз попинать советскую власть и изобразить типа антиутопию. В перестроечном духе.
И исходя из этого я опять возвращаюсь к грустным мыслям. Ну, в смысле, все мы знаем, как писали Стругацкие при "проклятой советской власти"... и как они стали писать потом... Да. АНС не успел уж слишком сильно заляпаться... зато БНС проявил себя в полный рост... И вот, возвращаясь все к той же повести про миллиард лет - разве со временем она не проявилась каким-то жутким образом в судьбе самих авторов? Прямо вполне можно провести аналогию, что - возникновение советской цивилизации и ее развитие стало представлять угрозу для некой враждебной человечеству силе, может, даже надчеловеческой... и она стала давить, требуя отречься, отказаться. И да - Стругацкие отреклись. Получив за это свои бочки варенья и печенья. Как и многие другие, впрочем, мы их тоже знаем. Вот только писать так как раньше они уже после этого больше не могли. Посчитали ли они это за равноценный обмен?
«Между прочим, женщины, пьющие ледяное красное, как-то особенно хорошеют. Они становятся где-то похожи на ведьм. Где именно? Где-то. Прекрасное слово – где-то. Вы где-то свинья. Обожаю этот оборот».
«Все-таки он был ненормально огромен. В наше малогабаритное время не должно быть таких людей».
«Ему не нравились люди, которые возводят вежливость в искусство. Впрочем, роскошь общения, как и всякая роскошь, несомненно требовала определенных издержек».
«Это не лезло ни в какие ворота. То есть до такой степени не лезло, что не имело смысла ни говорить, ни кричать, ни молчать. Собственно, строго говоря, в этой ситуации следовало бы попросту проснуться».
«…Нет, пускай приезжает. Он в истерике, я в истерике, - глядишь, вдвоем что-нибудь придумаем».
«- Он – мастеровой, золотые руки. Блох мастерит с электронным управлением… Но беда не в этом. Беда в том, что он человек, который бережно и обстоятельно относится к своим желаниям».
«- Так как же ты фантастические события хочешь объяснить без фантастических гипотез?»
«Он был какой-то очень от мира сего: с аппетитом выпил и хотел еще, с детским удовольствием ел икру, чай предпочитал цейлонский, а читать больше всего любил детективы».
«- Вообще бессмысленно ставить вопрос так, как вы его ставите. «Союз Девяти или тау-китяне…» Да какая вам разница? О чем здесь спорить? Какой бы вы ответ ни дали, никакой практической программы действий вы из этого ответа не извлечете. Сгорел у вас дом, или разбило его ураганом, или унесло наводнением – вам надо думать не о том, что случилось с домом, а о том, где теперь жить, как теперь жить, что делать дальше…
- Ты хочешь сказать… - начал Малянов.
- Я хочу сказать, - проговорил Вечеровский жестко, - что ничего ИНТЕРЕСНОГО с вами не произошло. Нечем здесь интересоваться, нечего здесь исследовать, нечего здесь анализировать.. Все ваши поиски причин есть просто праздное любопытство. Не о том вам надо думать, каким именно прессом вас давят, а о том, как вести себя под давлением. А думать об этом гораздо сложнее, чем фантазировать насчет царя Ашоки, потому что отныне каждый из вас – ОДИН. Никто вам не поможет. Никто ничего не посоветует. Никто за вас ничего не решит. Ни академики, ни правительство, ни даже все прогрессивное человечество…»
«- Ты вот говоришь: «объединенное человечество». Понимаешь, для твоей программы, наверное, подошло бы какое-нибудь другое человечество, но только не наше – не земное, я имею в виду. Наше ведь ни во что такое не поверит. Оно ведь знаешь когда в сверхцивилизацию поверит? Когда эта сверхцивилизация снизойдет до нашего же уровня и примется с бреющего полета валить на нас бомбы. Вот тут мы поверим, вот тут мы объединимся, да и то, наверное, не сразу, а сначала, наверное, сгоряча друг другу пачек накидаем».
«- Чаек какой – просто прелесть! Давно такого не пил… Да-да-да… Конечно, все это трудно, неясно… А с другой стороны – небо, месяц, смотрите, какой… чаек, сигаретка… Что еще, на самом деле, человеку надо? По телевизору – многосерийный детектив, очень недурной… Не знаю, не знаю… Вот вы, Дмитрий Алексеевич, что-то там насчет звезд, насчет межзвездного газа… А какое вам, собственно, до этого дело? Если подумать, а? Подглядывание какое-то, а? Вот вам и по рукам – не подглядывай… Пей чаек, смотри телевизор… Небо ведь не для того, чтобы подглядывать. Небо ведь – оно чтобы любоваться».
«- Меня злит не то, как он сделал свой выбор. Но зачем все время оправдываться? И он не просто оправдывается, он еще пытается завербовать других. Ему стыдно быть слабым среди сильных, ему хочется, чтобы и другие стали слабыми. Он думает, что тогда ему станет легче. Может быть, он и прав, но меня такая позиция бесит…
- Ты хочешь сказать, что Глухов тоже… под давлением?
- Он б ы л под давлением. Теперь он просто раздавлен».
« - Я, например, считаю, что проявления сверхцивилизаций носят космический характер, мы просто не умеем отличить их от природных космических явлений».
«- Они обнаружили, что земляне на пороге Космоса, и, опасаясь соперничества, решили это прекратить. Так?
- Почему бы и нет?
- Да потому, что это – роман. Вернее, целая литература в ярких дешевых обложках. Это все попытки натянуть фрачную пару на осьминога. Причем даже не просто на осьминога, а на осьминога, которого на самом деле не существует…»
«Сказали мне, что эта дорога меня приведет к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мной кривые глухие окольные тропы…»
«- Мы имеем дело с законом природы. Воевать против законов природы – глупо. А капитулировать перед законом природы – стыдно. В конечном счете – тоже глупо. Законы природы надо изучать, и изучив, использовать. Вот единственно возможный подход».
«- Это не на один день и даже не на один год. Я думаю, даже не на одно столетие. Торопиться некуда. – Он усмехнулся. – Впереди еще миллиард лет. Но начинать можно и нужно уже сейчас.
…И он ничего не говорил больше, но мне казалось, что он говорит. Торопиться некуда, говорит он. До конца света еще миллиард лет, говорит он. Можно много, очень много успеть за миллиард лет, если не сдаваться и понимать, понимать и не сдаваться».
«Глуп он все-таки и отвратительно воспитан, и всегда был таким. Странно видеть таких людей в нашей полиции. Наш полицейский должен быть интеллигентен, он должен быть образцом для молодежи, героем, которому хочется подражать, чтобы ему можно было без опасения вверить не только оружие и власть, но и воспитательную деятельность. А Харон называет такую полицию «компанией очкариков» и заявляет, что такая моя полиция никакому правительству не нужна, потому что она начнет хватать и перевоспитывать самых полезных государству людей, начиная с премьер-министра и полицей-президента».
«Сколько можно рассуждать? И что от этих рассуждений меняется? Ясно же: сколько ты ни рассуждай о фашизме, фашизму от этого ни тепло, ни холодно, охнуть не успеешь, напялят на тебя железную каску, и – вперед, да здравствует вождь! Я понимаю, образованный человек должен иногда рассуждать на отвлеченные темы, но надо же пропорции соблюдать, господа».
«Он до сих пор уверен, будто небо твердое и спутники по нему бегают наподобие мотоциклистов в цирке».
«Только что кончил читать вечерние газеты, но по-прежнему ничего не понимаю. Несомненно, какие-то изменения произошли. Но какие именно? И вследствие каких событий?»
«Сумеречный разум моих необразованных сограждан, убаюканный монотонной жизнью, при малейших колебаниях рождает поистине фантастические призраки. Наш мир подобен погруженному в сон курятнику, где стоит лишь нечаянно коснуться перышка какой-нибудь пеструшки, дремлющей на шестке, как все приходит в неописуемое волнение, мечется, кудахчет и разбрасывает помет во все стороны».
«…Жить не может без патриотизма. Без ноги он жить может, а вот без патриотизма у него не получается».
«Парал возразил, что про атомную войну мы все знаем одинаково. «Ложись ногами к взрыву и ползи на ближайшее кладбище», - сказал он. «Шпаком ты был, шпаком и помрешь, - сказал одноногий Полифем. – Атомная война – это война нервов, понял? Они нас, а мы их, и кто первый навалит в штаны, тот и проиграл».
«Конечно, я плохо разбираюсь в путчах и революциях, но я знаю одно. Когда нас гнали, как баранов, замерзать в окопах, когда черные рубашки лапали наших жен на наших же постелях, где вы были тогда, господа экстремисты? Тоже навешивали на себя значки и орали: «Да здравствует вождь!» Если вам так нравятся перевороты, почему вы делаете их всегда не вовремя?»
«…Уверяет меня, что никаких марсиан нет, а есть просто новая аграрная политика».
«Я спокойно ехал и обдумывал возможные варианты своих действий в зависимости от различных обстоятельств. Однако, как всегда, очень скоро обнаружились непредвиденные».
«Не в громе космической катастрофы, не в пламени атомной войны и даже не в тисках перенаселения, а в сытой и спокойной тишине кончается, видите ли, история человечества».
«…Абстрактные проповеди, легко переходящие в автоматную стрельбу».
«Инвалиды творческого труда. Упорство, чтобы творить, есть. Таланта, чтобы творить, нет, и на этом они сломались».
«Резонаторы – некий странный взбрык развития цивилизации. Действительно, поскольку цивилизация порождает такое явление, как поэзия, должны, видимо, возникать индивидуумы, приспособленные ТОЛЬКО к тому, чтобы потреблять эту поэзию. Они не способны производить ни материальные, ни духовные блага, они способны только потреблять духовное и резонировать. И вот это их резонирование оказывается чрезвычайно важным для творца, важнейшим элементом обратной связи для того, кто порождает духовное. Странно, что дегустаторы чая, вина, кофе, сыра – уважаемые профессионалы, а дегустатор, скажем, живописи – не критик, не искусствовед, не болтун по поводу, а именно природный, интуитивный дегустатор – считается у нас тунеядцем».
«- Какая тоска! Смотришь – и кажется, что все здесь переменилось, а ведь на самом деле – все осталось, как и прежде…
- Зато как Вы изменились! Положительно, вас невозможно узнать! Да вас и не узнает никто…
Тот, что стоял у окна, хмыкнул. Дрогнула косичка. Колыхнулись крылья черной хламиды.
- Я говорю не об этом, - сказал он. – Вы не понимаете. Вы и не можете понять. Все это время вы торчали здесь, и вам здесь все примелькалось… Я же смотрю свежим глазом. И я вижу: какие-то фундаментальные сущности остались неколебимы. Например, им по-прежнему неизвестно, для чего они существуют на свете».
«- Человек разумный – это не всегда разумный человек… хомо сапиенс – это возможность думать, но не всегда способность думать…»
«Может быть, и вправду сумма физического и интеллектуального в человеке есть величина постоянная, и ежели где чего прибавится, то тут же соответственно другого и убавится».
«…Определил бы его как человека широко, но мелко образованного. Обо всем он знает понемногу, но самое замечательное в нем – его понятливость».
«И хотя не предпослал он своему докладу никакого названия, после первых же двух-трех периодов стало ясно, что речь идет о «Необходимых организационных и кадровых мероприятиях для подготовки к проведению кампании по Страшному Суду».
«Не мир принес я вам, но меч». Не говорилось этого. «Не мир принес я вам, но меч…ту о мире», - это больше похоже на истину, так сказано быть могло. Да, конечно, по-арамейски подобная игра слогов невозможна. Но ведь по-арамейски и сказано было не так. «Не сытое чрево обещаю я вам, но вечный голод духа». Причем так это звучит взаписи человека явно интеллигентного. А на самом деле вряд ли Учитель рискнул бы обращаться с такими словами к толпам голодных, рваных и униженных людей. Это было бы просто бестактно».
«…И уже явственно проступил на его поганой морде приличествующий джентльменский набор: солидность, печать значительного прошлого, отсвет глубоко продуманной идеи».
«…Ведь вся эта погань испытывает наслаждение, не только издеваясь над теми, кто попал ей в лапы, она же наслаждается и собственным своим унижением в лапах того, кого считает выше себя».
«Когда доброму гражданину цивилизованной страны больше некуда обратиться, он обращается в милицию».
«Я знаю, что такое предчувствие. Это когда на меня воздействует необычное сочетание обычных вещей плюс еще какая-нибудь маленькая странность. Например, атлетический хомбре, напуганный, как пятилетний малыш».
«… Я вижу его не впервые и каждый раз удивляюсь, до чего же человек может быть непохож на начальника гормилиции».
«-… Вот если бы поступил приказ, тогда никаких проблем бы не было и быть не могло, и уж не очень важно, шумно ты выполняешь этот приказ или бесшумно».
«…А если у человека нет способностей к абстрактному мышлению? Все-таки мы живем в очень жестоком мире».
«Атмосфера охоты на чудовищ уже начала порождать чудовищ».
«Верую, ибо абсурдно». Человековедение – это не наука, это такая разновидность веры. Здесь ничего нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Человековерие. Ты либо просто веришь, либо не веришь. Что тебе ближе. Или теплее…»
«Я прошу вас только об одном: замолчите и задумайтесь. Ибо настало время, когда ничего другого сделать нельзя».
«Что это такое, собственно, - перелом истории? Когда на перекрестках стоят броневики и чадят костры, на которых догорают старые истины, - это уже не перелом истории, это уже началась новая история. А перелом – это производная по времени. Говорят, сердечники реагируют не на плохую погоду, а на изменение хорошей. Вокруг еще солнышко сияет, тепло, благорастворение воздухов, но давление начало меняться, и сердечник хватается за сердце. Может быть, и с историей так же?»
«Все-таки это довольно нелепая ситуация – ты говоришь: «Так делать нельзя» - а когда тебя спрашивают: «А как нужно?» - ты отвечаешь: «Не знаю».
«Только в этот момент я понял, что ничего забавного у нас тут не происходит, что все держится на волоске, и стоит этому волоску лопнуть, как волна зверства захлестнет и нас, и ребят из патруля, и милицию, - не только в том смысле, что зверье растерзает нас, но и в том смысле, что мы все сами сделаемся зверями».
«Да в силах ли я понять, каково это: быть о г р а н и ч е н н о всемогущим? Когда умеешь все, но никак, никак, никак не можешь создать аверс без реверса, и правое без левого… Когда все, что ты имеешь, и можешь, и создаешь доброго, - отягощено злом?.. Вселенная слишком велика даже для него, а время все проходит, оно только проходит – и для него, и сквозь него, и мимо него…»
«В истории было много случаев, когда ученики предавали своего учителя. Но что-то я не припомню случая, чтобы учитель предал своих учеников».
«Мир Мечты, назидательно сказал я юнице и юнцу, взиравшим на происходящее с трепетом и жадным любопытством, Мир Мечты – это дьявольски опасная и непростая штука. Конечно же, мечтать надо. Надо мечтать. Но далеко не всем и отнюдь не каждому. Есть люди, которым мечтать прямо-таки противопоказано. В особенности – о мирах».
Братья Стругацкие "За миллиард лет до конца света. Отягощенные злом". Советская литература. Фантастика. Ну или магический реализм-хоррор-антиутопия и т.д., как посмотреть.
Мне уже давно хотелось перечитать роман "Отягощенные злом". Потому что я четко помню, что я его читала... по-моему, еще в старших классах школы... Потому что в журнале "Юность", а я его вроде после школы уже и не читала... Ну и вот - какое-то время назад где-то наткнулась на чье-то упоминание, и там писали, что этот роман... то ли похож на "Мастера и Маргариту", то ли написан по мотивам, то ли еще что. И вот это меня заинтересовало, отсюда и желание перечитать. Потому что я его практически не помню... а когда читала, то никаких мыслей по поводу МиМ у меня по любому возникнуть не должно было, поскольку я тогда МиМ не читала и не имела даже никаких представлений. Стала искать книжку в библиотеке - и этот роман оказался просто каким-то заколдованным! То есть, что угодно из Стругацких есть, а этого романа нет. Насилу отыскала его в этом сборнике. Ну и, раз тут есть еще и другие произведения, заодно решила перечитать еще и "За миллиард лет до конца света". Тут та же история - я вроде осознаю, что я его читала... но не помню вообще ничего... Так что тут прямо получается по Байяру - можно ли считать, что ты читал такую-то книгу, если ты ее напрочь забыл? (тут в сборнике еще есть роман "Град обреченный", но его я точно не собиралась и не собираюсь перечитывать, так как четко помню, что когда его читала, то это была сплошная тоскливая безнадега - и это не то ощущение, которое мне бы хотелось освежить в памяти )
читать дальше
Мне уже давно хотелось перечитать роман "Отягощенные злом". Потому что я четко помню, что я его читала... по-моему, еще в старших классах школы... Потому что в журнале "Юность", а я его вроде после школы уже и не читала... Ну и вот - какое-то время назад где-то наткнулась на чье-то упоминание, и там писали, что этот роман... то ли похож на "Мастера и Маргариту", то ли написан по мотивам, то ли еще что. И вот это меня заинтересовало, отсюда и желание перечитать. Потому что я его практически не помню... а когда читала, то никаких мыслей по поводу МиМ у меня по любому возникнуть не должно было, поскольку я тогда МиМ не читала и не имела даже никаких представлений. Стала искать книжку в библиотеке - и этот роман оказался просто каким-то заколдованным! То есть, что угодно из Стругацких есть, а этого романа нет. Насилу отыскала его в этом сборнике. Ну и, раз тут есть еще и другие произведения, заодно решила перечитать еще и "За миллиард лет до конца света". Тут та же история - я вроде осознаю, что я его читала... но не помню вообще ничего... Так что тут прямо получается по Байяру - можно ли считать, что ты читал такую-то книгу, если ты ее напрочь забыл? (тут в сборнике еще есть роман "Град обреченный", но его я точно не собиралась и не собираюсь перечитывать, так как четко помню, что когда его читала, то это была сплошная тоскливая безнадега - и это не то ощущение, которое мне бы хотелось освежить в памяти )
читать дальше