М.Рольникайте. Я должна рассказать.
«Нам дали команду идти на работу, а обреченных погнали в пустое помещение в крайнем флигеле. Настроение жуткое. Больше половины станков стоит. Еще вчера возле них работали наши женщины, а сегодня…
В лагере нас встретила мертвая тишина. После поверки снова дали работу. Мужчины носили воду, а мы мыли полы, лестницу, даже крышу – смывали пятна крови.
Оказывается, когда обреченных гнали к машинам, мужчины пытались бежать. Они полезли через забор, другие бросились в блоки, котельную, туалеты. Конвоиры, стреляя, побежали за ними. В блоках и на лестнице убивали прямо на месте. Двое повисли мертвыми на заборе. Найденного в котельной хотели бросить живым в огонь вместе с прятавшими его истопниками. Но больше всего пришлось возиться с одним рижанином, спрятавшимся в трубе. Его никак не могли оттуда извлечь. Выстрелили разрывными пулями, раздробили голову. Тело потом сволокли по лестнице. Бросили в машину вместе с живыми. На лестнице в лужице застывшей крови остался комочек его мозга. Мы завернули это в бумажку и зарыли во дворе у стены. Вместо надгробья положили белые камушки…
В помещении, куда сгоняли жертв, на стенах написано много знакомых фамилий. Рядом даты, адреса, призывы отомстить. Когда люди это писали, они были еще живы… Теперь остался только этот зов…»
читать дальше