Уральский следопыт.
«Куприн сказал однажды Мамину-Сибиряку, что «души критиков так же не исследованы, как и души кучеров, но воспитательные приемы их часто бывают одинаковы. Критики так же, как и кучера, воображают, что если будут задергивать, всячески измываться над писателями, то те станут уважать их и слушаться».
***
«19 ноября 1942 года началось наступление – операция «Уран». И практически сразу операция оказалась под угрозой срыва. Войска Юго-Западного фронта после ужасающей для врага артподготовки прорвали оборону противника, в прорыв должны были войти вновь сформированные танковые корпуса – первый, четвертый и двадцать шестой. Но… танкисты не идут: поля усеяны минами, проход простреливается, плохая погода (нет поддержки авиации), глубокий снег, сопротивление врага на участке прорыва полностью не подавлено – следовательно танки понесут тяжелые потери еще до выхода на оперативный простор. И приказ командующего фронтом генерала Ватутина фактически саботируется. Сам товарищ Сталин из Кремля звонит: пошли танки в прорыв? Ватутин докладывает: нет! И предлагает расстрелять командиров корпусов. Но Верховный в ответ говорит: «Передайте от меня, пусть им будет стыдно». И кладет трубку. Это пожелание передали комкорам. И три танковых корпуса ломанулись вперед, заверили прорыв обороны, захватили мост через Дон и через три дня встретились с войсками Сталинградского фронта.».
***
читать дальше«По сыпучему кулуару провесили первую веревку, по одному поднимались, придерживаясь за нее. Под ногами все едет, те, кто внизу, усердно прячутся за выступ. А то и каска голову не спасет: камни летят. За кулуаром единственное проходное место – это вниз по полочкам, по скальной стене над Улыбкой Кита. Чтоб на полочки попасть, надо пять-шесть шагов сделать по узенькому гребню – полметра шириной, с обеих сторон отвесная стенка вниз, сколько глаз хватает. Народ, затаив дыхание и держась за веревку, проползает чуть не на брюхе и, скрючившись, скорее спешит на полочку. И зубами бы взялись, да не приспособлены наши зубы для лазания…»
***
«Наверно, проще ходить не с перевала, а прямо с Малой Усы, по юго-западному гребню. С соседней вершины Хойды-Пэ вроде бы хорошо просматривается подъем, который значительно проще. Но и острых ощущений с воспоминаниями будет меньше. А ведь человек – это и есть его воспоминания. Что он может о себе вспомнить, то он и есть. Просто прекрасно, что подобное помню и, вот, могу даже поделиться с кем-нибудь».
***
«Вверх-то всегда проще, это вам любая кошка скажет. Проблема не технического характера при спуске вниз с вершин – в ориентировании. На вершину-то иди себе вверх, смотри под ноги. Новички только под ноги и смотрят, дорогу обратно запоминать не догадываются, а на сложной осыпи и не до того бывает. Ведь путь вверх все равно приведет, куда надо. А обратно – куда? Вниз? Так везде «вниз». Какой из этих низов – наш? Вот тут и начинаются обычно чесание затылка и танцы с бубнами… Стоишь такой на вершине в облаке, дождь за шиворот, ветер со всех сторон, и группа так недобро на тебя посматривает: как это – ты не знаешь, в какую сторону спускаться?»