Книжный столик

[Аглая]

"Это была, очень возможно, самая старая дорога на свете. Моя мысль отказывалась себе представить такое время, когда дороги здесь не было, потому что деревья, горы, дивно живописные болота так именно были расставлены мудрыми руками, чтобы являть собой прекрасную картину, если на них посмотреть с дороги. Без дороги, откуда можно на них посмотреть, они бы собой являли достаточно бессмысленное и даже прямо-таки глупое зрелище."

"Дороги - древнейшие памятники человечества, на много тысяч лет предвосхитившие те каменные глыбы, какие оно воздвигало, помечая свои пути. Поступь времени, все прочее стирая в прах, только доводит до большей, до совершенной прочности протоптанные по всему миру тропы."

"Хорошая дорога должна иметь свой характер и признаки судьбы, должна неизъяснимо тонко намекать на то, что она направляется туда-то, будь то на запад или на восток, а отнюдь не возвращается оттуда."

"Совершенно необыкновенные были эти глаза. Их посадка не отличалась явной неправильностью, но сразу становилось ясно, что они неспособны открыто и прямо смотреть на что-то прямое, независимо от того, помогает ли такая любопытная несообразность прямо смотреть на то, что криво."

"Трудно со всей точностью очертить, во всем объеме охватить или даже определить жизнь вообще, как таковую, но если вы ее отождествляете с удовольствием, так мне, между прочим, говорили, что в городах есть бренды жизни получше, чем в сельской глуши, а самым лучшим брендом, по слухам, можно обзавестись на юге Франции. Между прочим, вы замечали, как ее много в кошках, особенно когда они совсем еще котята?"

"На эту шкатулку у меня ушли три года работы, и еще год на то, чтобы поверить, что я ее сделал."

"- А куда мы идем? - спросил я у сержанта. - В каком направлении мы продвигаемся или мы возвращаемся откуда-то?
- Идем туда, куда идем, - объяснил сержант, - причем в самом наиправильнейшем направлении и к тому самому месту, которое там буквально по соседству."

"Мне трудно верить собственным глазам, а на некоторые вещи я даже боюсь смотреть из опасенья, что придется им поверить."

"И результат состоит в том, что у людей, которые солидную часть своей натуральной жизни ездят на велосипедах по гористым тропам в нашем околотке, их личностная индивидуальность смешивается с личностной индивидуальностью их велосипедов вследствие смешения атомов каждого из них с каждым из них, и вы искренне удивитесь, узнав, какое множество людей в наших краях уже почти, можно сказать, полулюди-полувелосипеды. И вы будете ошарашены количеством велосипедов, которые получеловечны, и даже почти полулюди, и полуприобщились к человечеству."

"Да и пешком ходить слишком далеко, слишком быстро и слишком часто тоже небезопасно. В результате постоянных ударов ваших ног о дорогу некоторая часть дороги проникает в ваш организм."

"- Маккруизкин два года лежал здесь, глядя в потолок, пока не обнаружил, что это карта предельной подлинности.
- Да, глупо вышло, - сказал я.
- И он смотрел на карту еще пять лет, прежде чем увидел, что на ней указана дорога к вечности.
- К вечности?
- Ну да.
- Но сумеем ли мы выбраться оттуда обратно? - шепнул я."

"И мысль пришла мне в голову - что ветры здесь, высоко над землей, совсем, совсем не те, какие дуют на уровне человеческих лиц: здесь воздух новей, нежданней, ближе к небу, меньше пропитан испареньями земли. Здесь, я чувствовал, каждый день будто вечно тот же, ясный, зябкий, зыбкий, здесь полосой ветров земля людей отделена от непостижимых ужасов со всех сторон ее сжимающей Вселенной. И в самый ненастный осенний понедельник здесь, думал я, метущиеся листья тебя не хлещут по лицу и никогда тебя не колет осиным жалом ветер.
Я печально вздохнул.
- Странные прозрения, - пробормотал я, - даруются тем, кто стремится ввысь."

Флэнн О'Брайен. "Третий полицейский".