Привидение кошки, живущее в библиотеке
Н.В.Берг. "Записки о польских заговорах и восстаниях. 1831-1862 год". (warning! отсутствие политкорректности! 
)
"Подкладкой всякого поляка, как бы он по-видимому благовоспитан и умерен ни был, есть все-таки безумие и фантазия, не знающие границ."
"Всем хотелось разыгрывать историческую роль, явиться на публичной арене в минуту великую. Всем казалось, что пришла такая минута."
"Так мало у каждого из нас своего собственного, так мало гражданского чувства - выступить вперед и оппонировать. Тут-то все такие лица, кто действительно понимает вещи, как они есть, сейчас куда-то спрячутся."
"Можно было делать что угодно. Варшава представляла тогда вид исключительный: город без полиции и войск; даже почти без правительства."
"Женское население Польши никогда не изменяется: на нем лежит постоянно одна и та же окраска. Женщина в Польше - вечная, неугомонная, неизлечимая повстанка. Все они кипят и клокочут. Это маленькие, движущиеся вулканчики. Чуть притронулся - уж и полетели искры. Воображение их нельзя сдержать ничем: оно летит бог знает куда. Польская женщина вся - воображение, пламень и молитва."
"Мало ли что хорошего советуется правителям в иные трудные минуты; мало ли что еще лучше пишется и выводится после задним числом, когда факт уже совершился, гром грянул; когда всякий прапорщик становится опытнее и умнее фельдмаршала. Увы! История ломит своим неотразимым путем; в ней есть что-то неоспоримо роковое; даже, как выразился кто-то, своя ирония."
"Слабость ли и нерешительность властей, или уж такие миазмы, носившиеся в воздухе и парализовавшие обычный ход дел, - что бы там ни было, только разрубить узел Александра Македонского в тогдашней Варшаве никого не нашлось. Узлу предоставили развязываться медленно, мало-помалу, как он захочет сам. Нашло на всех какое-то затмение; отнято понимание самых простых вещей."
"Конечно, никто не явился помогать слабости и испугу, какими ознаменовала себя в то время власть."
читать дальше
)"Подкладкой всякого поляка, как бы он по-видимому благовоспитан и умерен ни был, есть все-таки безумие и фантазия, не знающие границ."
"Всем хотелось разыгрывать историческую роль, явиться на публичной арене в минуту великую. Всем казалось, что пришла такая минута."
"Так мало у каждого из нас своего собственного, так мало гражданского чувства - выступить вперед и оппонировать. Тут-то все такие лица, кто действительно понимает вещи, как они есть, сейчас куда-то спрячутся."
"Можно было делать что угодно. Варшава представляла тогда вид исключительный: город без полиции и войск; даже почти без правительства."
"Женское население Польши никогда не изменяется: на нем лежит постоянно одна и та же окраска. Женщина в Польше - вечная, неугомонная, неизлечимая повстанка. Все они кипят и клокочут. Это маленькие, движущиеся вулканчики. Чуть притронулся - уж и полетели искры. Воображение их нельзя сдержать ничем: оно летит бог знает куда. Польская женщина вся - воображение, пламень и молитва."
"Мало ли что хорошего советуется правителям в иные трудные минуты; мало ли что еще лучше пишется и выводится после задним числом, когда факт уже совершился, гром грянул; когда всякий прапорщик становится опытнее и умнее фельдмаршала. Увы! История ломит своим неотразимым путем; в ней есть что-то неоспоримо роковое; даже, как выразился кто-то, своя ирония."
"Слабость ли и нерешительность властей, или уж такие миазмы, носившиеся в воздухе и парализовавшие обычный ход дел, - что бы там ни было, только разрубить узел Александра Македонского в тогдашней Варшаве никого не нашлось. Узлу предоставили развязываться медленно, мало-помалу, как он захочет сам. Нашло на всех какое-то затмение; отнято понимание самых простых вещей."
"Конечно, никто не явился помогать слабости и испугу, какими ознаменовала себя в то время власть."
читать дальше