[Аглая]

Григорий Александров "Моя жена Любовь Орлова. Переписка на лезвии ножа". Издание включает в себя часть александровского архива, конкретно - письма режиссера, иногда адресованные ему письма. Первое впечатление...
Нет, самое первое впечатление - я фигею, дорогая редакция! Вот просто в буквальном смысле. Ну, нельзя же с таким материалом действовать настолько тупо и бездарно, настолько убойно-забойными методами пиара, маркетинга и чего там еще. На кой черт сюда прилепили это дебильное название в духе мексиканской мыльной оперы? Не говоря уж о нелепой обложке, в броских красно-зеленых красках. Аляповатый рисунок изображает Александрова и Эйзенштейна по бокам, смотрящих друг на друга со странным выражением, и крупным планом между ними Любовь Орлова. Я даже не знаю - выглядит, как будто издательство намекает на какой-то треугольник?? Что за бред...
Так вот - название вообще не в тему. Здесь нет ничего про Любовь Орлову. Если не считать пары записок "уже скучаю" и подписей в ряде последних писем "Г.Александров и Л.Орлова поздравляют вас..." с Новым годом или присвоением почетного звания, не суть важно.
Зато в предисловии рассказали загадочную историю, опять же в духе сериальных мелодрам, как третья жена, она же невестка, так ненавидела Орлову, что уничтожила то, что ее касалось, и вообще не принимала мер к сохранению архива. И даже пыталась что-то там продать втридорога! Так вы это дикое название прилепили на основании собственной вступительной статьи?! Ну, вот лучше бы сосредоточились на собирании материала в более полном виде, больше толку бы было... Но они на этот счет написали, что это представляет очень большие труды и затраты сил и времени. Еще бы.
В общем, как я поняла, издательство ограничилось в основном тем, что залезло в архив Эйзенштейна (который соратники и наследники как раз очень прилежно собирали и хранили), если не считать некоторого числа писем, что ли оставшихся на руках семьи... Поэтому тут достаточно подробно представлен период 20-х- начала 30-х, включая письма из-за границы. И по этим письмам можно почувствовать свой особый стиль, какую-то особую интонацию... Чего в остальных письмах - более официальных и протокольных просто нет. Ну и, конечно, чувствуется, что где-то за кадром остаются горы материала. Масса вопросов возникает... Как, например, относительно заграничного периода просто возникает впечатление, что Александров писал исключительно матери Эйзенштейна и общей знакомой!
Очень жаль, что, видимо, не сохранился архив за очень напряженный и интересный период - главный в жизни режиссера, когда снимались все его звездные фильмы, за период военного времени и работы в эвакуации... Как-то все же кажется, на основании предыдущих писем, таких искренних и выразительных, что он нашел, что сообщить интересного...
Тем не менее, хотя бы за "эйзенштейновский" период, очень интересный и познавательный материал. Очень туманно дается представление о неоднозначных личных отношениях, есть касающееся технической стороны съемок и кинопроизводства в целом (что всегда интересно и редко встречается), даже факты и реалии из разряда "наши за границей".
В общем, возвращаясь к "первому впечатлению", так хочется сказать избитое "это было сложное (неоднозначное) время и сложные (неоднозначные) люди". А также, что "история не знает сослагательного наклонения". В смысле, кто знает, как развивался бы Александров если бы их с Эйзенштейном дороги не разошлись, и какие бы фильмы он снимал в итоге. Может, это было бы что-то гениальное... Но лично я рада, что в результате мы получили фильмы с Орловой, нам было бы без них очень плохо.

"Количество наших врагов определяется качеством нашей работы, и чем лучше наши дела, тем злее враги."

"Осмотрели здесь //в Германии// старые города - это тоже потрясающее зрелище. Я думал, что такие дома и улицы выдумали для оперетты "Фауст", оказывается, люди до сих пор живут в таких декорациях."

"От одной мысли, что надо собраться с мыслями, берет страх, ибо собраться с таким количеством мыслей, которые у меня в голове навалены - это страшнее, чем собраться умереть."

"В вихре европейской жизни, путешествий и кинематографической работы забываешь самые важные вещи и упускаешь иногда из виду, что ты и сам - тоже человек."

"Лос-Анджелес занимает территорию больше, чем 440 кв.миль, и в ближайшем будущем надеется подмять под себя все, что вообще осталось от Калифорнии."

"В Голливуде можно технически и со звуком, и со съемкой сделать все, что хочется. Вот от этого и усложняется работа, потому что хочется много."

"С печалью надо кончать, так как печаль не средство для побед и успехов."

"Сила звука необычайна, и мне кажется, я нашел узду на эту силу и мне удастся сесть на нее верхом и направить в сторону успеха и победы."

"Не только Чаплин, множество людей преисполнены удивления после того, как видят отрывки строительства нашей страны. Ведь в Америке думают, что, кроме звериного террора, очередей, жестокости и ужасов, ничего в нашей стране нет."

"Дыхание спящего ребенка и разговоры шепотом, мяуканье кошки и бульканье кипящей воды - все это сильнейшие аттракционы, сила которых еще не совсем понятна и использована."

"Я так много ездил в поезде, что чувствую себя в нем, как дома, а дома всегда, как в поезде - неуверенно и непостоянно."

"Землетрясение - это большое событие. Но подобных событий мелкого масштаба мы имеем так много, что наша жизнь похожа на флаг, развевающийся на ветру."

"Это было около двух лет назад, и если бы мне рассказали, что я говорил в то время, я тоже был бы удивлен и разочарован в своей молодости."

"Когда так много работаешь и сидишь за рулем автомобиля, то и мысли как будто по-шоферски высказываются, а я не знаю, понятен ли до конца шоферский язык."

"- Цель моей жизни, - заявил Чаплин, - сделать картину без Америки и доказать этим мерзавцам, что и жизнь, и культура могут процветать без них и без их помощи, чего они никак не могут сообразить."

"Комедия чертовски неподатливый материал: нужно много терпения, и смешное фиксируется не так скоро, как мне хотелось бы."

@темы: Книги