Книжный столик

[Аглая]

Марина Цветаева "Письма 1905-1923 год".

"Вы можете написать отвратительно, но никогда - бездарно."

"Он - совсем человек, такой же странный кот, как Аля - ребенок."

"Веселья - простого - у меня, кажется, не будет никогда и, вообще, это не мое свойство."

"Чувствую себя в первый раз в жизни - бессильной. С людьми умею, с законами - нет."

"Человеческая беседа - одно из самых глубоких и тонких наслаждений в жизни: отдаешь самое лучшее - душу, берешь тоже взамен, и все это легко, без трудности и требовательности любви."

"Вся моя жизнь - роман с собственной душою... с воздухом..."

"Погода, как в ноябре. Ах, мне как-то оскорбительно, что есть где-то синее небо, и я не под ним! Единственная моя уверенность - в моем праве решительно на все. Если жизнь это оспаривает - я не противлюсь, только глубоко изумлена, и рукой не пошевельну от брезгливости."

"И Ирину я видела во сне, точно она уже выросла, и у нее зеленые глаза, и когда на них смотришь, они делаются похожи на крылья бабочки."

"Множество великих планов - чисто внутренних (стихов, писем, прозы) - и полное безразличие, где и как жить. Мое - теперь - убеждение: главное - это родиться, дальше все устроится."

"Мчались колючие от винтовок автомобили. Настроение было грозное. Москва - какой я ее вчера видела - была прекрасной. А политика, может быть, страстнее самой страсти."

"Я страшно устала... Просыпаюсь душевной тошнотой, день, как гора."

"Дружба такая же редкость, как любовь, а знакомых мне не надо."

"В большом сундуке возьмите несколько скатертей, я сделаю себе из них белье, у меня ничего нет. Деньги везите на себе, - авось доедете?"

"У меня недавно была Старынкевич. Она мила ко мне, вообще мне все помогают. А я плачу стихами и нежностью (как свинья),"

"В каком безумном беспорядке Ваши бумаги! Как я ненавижу все документы, это ад."

"Можно оспаривать право человека на хлеб, но нельзя оспаривать право человека на воздух. Я Вами дышу, я только Вами дышу."

"Вы говорите: "Как я могу любить Вас? Я и себя не люблю". Любовь ко мне входит в Вашу любовь к себе."

"Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи - чтобы, когда я вхожу, человек радовался."

"Нас делят, дружочек, не вещи высокого порядка, а быт. Согласитесь, что не может быть одинаковое видение от жизни от человека, который весь день кружится среди кошелок, кухонных полотенец, простонародных морд, вскипевшего и не вскипевшего молока - и человека, в полном чистосердечии никогда не видевшего сырой морковки.
- Да, но на то и любовь,чтобы сравнивать быт. (Принц в Ослиной Коже и судомойка).
- Да, принцу-то легко забыть о никогда не виденных им кастрюльках, а судомойка знает, что принц уйдет, а грязные кастрюли - останутся!"

"Женщине, если она человек, мужчина нужен, как роскошь, - очень, очень иногда. Книги, дом, заботы о детях, радости от детей, одинокие прогулки, часы горечи, часы восторга, - что тут делать мужчине?
У женщины, вне мужчины, целых два моря: быт и собственная душа."

"Я Вас больше не люблю. Ничего не случилось, - жизнь случилась."

"Думайте обо мне что хотите. Но - прошу Вас! - не валить всего этого на "безумное время". У меня всегда безумное время."

"Любовь - параллельная линия к нашей с Вами прямой, проведенная на миллиметр расстояния."

"Милый друг! У меня к Вам нежнейшая просьба: никогда не заставляйте понапрасну ждать. Прошу не за себя, а за тех, которые не умеют писать стихи, когда не приходят - а просто плачут!"

"Вы единственный поступили со мною правильно, ибо поступили чудовищно. Вы невинно забыли у меня книжечку стихов, Вам мною посвященных. Таких вещей с людьми даже я не делала."

"То, что сейчас бессмысленно, окажется мудрым и нужным - только надо, чтобы время прошло! - Нет ничего случайного!"

"У меня уже есть опыт безнадежности, - начала фразу и от суеверия в хорошую или дурную сторону боюсь кончить."

"Алина болезнь - и я не могу писать, не вправе писать, ибо это наслаждение и роскошь. А вот письма пишу и книги читаю. Из этого вывожу, что единственная для меня роскошь - ремесло, то, для чего я родилась."

"Я с рождения вытолкнута из круга людей, общества. За мной нет живой стены, - есть скала: Судьба."

"Когда самому легко, не видишь, что другому трудно."

"Когда-то, в минуту ослепительного прозрения, я сказала о себе: "Другие продаются за деньги, я - за душу."

"Всю свою жизнь - с 7 лет! - я хотела только одного: умереть за, сейчас, 27 лет, я бы попробовала "жить для"...

"Слушайте внимательно, я говорю Вам, как перед смертью: - Мне мало писать стихи! Мне мало писать пьесы! Мне надо что-нибудь - кого-нибудь - любить - в каждый час дня и ночи, чтобы все шло в одно, чтобы я не успела очнуться, как - смерть. Чтобы вся жизнь моя была одним днем - трудовым! - после которого спят - каменно."

"Поняла: в природе мне дороже то, что наверху: солнце, небо, деревья - все, что парит. Когда я говорю "на ласковой земле", "на землю нежную", я вижу большие, большие деревья и людей под ними."

"Заметили ли Вы, что нам всегда! всегда! всю жизнь! - приходится выслушивать одно и то же! - теми же словами! - от самых разных встречных и спутников! - И как это слушаешь, чуть улыбаясь, даже слова наперед зная!"

"Я правдива, это мой единственный смысл."

"Божественная трезвость, которая больше чем здравый смысл, - учит меня сейчас: не верь тому, что видишь, ибо день сейчас заслоняет Вечность, не слышь того, что слышишь, ибо слово сейчас заслоняет Сущность."