Марина Цветаева "Письма 1905-1923".
"Бог задумал Вас дубом, а сделал человеком, и в Вас ударяют все молнии (
есть - такие дубы!), а Вы должны жить."
"Лирические стихи - отдельные мгновения
одного движения: движение в прерывности. Помните, в детстве вертящиеся калейдоскопы?"
"Книга пишущего не бросает, люди - судьбы - души, о которых пишешь, хотят
жить, хотят дальше жить, с каждым днем пуще, кончать не хотят! (расставание с героем - всегда разрыв!)"
"Он замучил своего гения, выщипывая ему перья из крыл."
"Я с человеком в себе, как с псом: надоел - на цепь. С ангелами играть труднее."
"Я не в том возрасте, когда есть человеческие истины."
"Я не боюсь больших слов, потому что у меня большие чувства."
"Я всегда боюсь чужого
быта, он меня большей частью огорчает."
"Бытие - это то, как должно быть, нужно же хоть один угол в мире - неискаженный!"
"О книге: сейчас не пишу, думаю, бросила на все лето. Сейчас погибаю от стихов: рук не хватает! Пишу в грозу, - первую, почти в темноте: от молнии до молнии!"
читать дальше
"Я люблю, чтобы меня любили из-за меня самой, - не терплю заместителей! (Себя - в толковании другого!)"
"Я в Вас знаю только Вашу душу."
"Умею любить Вселенную в розницу: позвездно и погнездно, но это величайший соблазн, - раз в жизни: оптом... Нужно быть терпеливым, великодушным, пожалуй, старым, старше возраста. Только старик (тот, кому ничего не нужно) умеет взять, принять все, то есть дать другому возможность быть."
"Кроме Элизиума есть еще земной милый сад с тростинками, с хворостинками, с шерстинками птиц и зайцев..."
"А ногам - для того, чтобы прямо идти - нужна рука - протянутая навстречу."
"Не ждите ни меня, ни моих писем..." Милый друг, я буду ждать Ваших дел, это же лучшее письмо ко мне: письмо к Миру!"
"Денег у меня никогда не будет, мне нужно мно- о - го: откупиться от всей людской низости: чтобы на меня не смел взглянуть прохожий, чтобы никогда, нигде не смел крикнуть кондуктор, чтобы мне никогда не стоять в передней, никогда и т.д. На это не заработаешь."
"Вся деревня на нашей стороне, а это больше, чем Париж, когда живешь в деревне!"
"Живя не - временем, времени не боишься. Время - не в счет: вот все мое отношение к времени!"
"Да, еще: обложка - без картинки. Только буквы. Настаиваю. Земные приметы мои все внутри, внешних не надо."
"Гиппиус свои воспоминания написала из чистой злобы, не вижу ее в любви, - в ненависти она восхитительна."
"Интонации - как зверь - верю больше слова."
"Луч идет, пока его не примет взгляд. Луч шел. Ваше дело - остановить. Тогда окажется: луч шел к Вам."
"Я переписываю книгу прозы (печатными буквами!) и к концу вечера всюду вижу буквы (это вместо листьев-то!)"
"Нынче еду в Прагу - заседание по делу патриарха Тихона. Ненавижу общественность: сколько лжи вокруг всякой правды! Сколько людских страстей и вожделений! Сколько раздраженной слюны! Всячески уклоняюсь от лицезрения моих ближних в подобных состояниях, но не показываться на глаза - быть зарытой заживо. Люди прощают все, кроме уединения."
"Сбиться легко - и подделки бывают гениальные!"
"Пишу стихи, читаю Диккенса, собираю - до потери сознания! - чернику, мечтаю о новом платье, но глубже вдумавшись, понимаю, что оно бессмысленно, потому что тоже станет старым."
"Равнодушная, а часто и враждебная к молодости лиц, люблю молодость голосов."
"Важно не то, что нам дают, а то, что - даже без ведома дающего - само дается. Воля вещи к бытию - и дающие, и берущие - как орудия!"
"Ни о чем вообще не надо бы писать: отложить перо, впериться в пустоту и рассказывать (насказывать!). А потом - пустой лист - и наполненная пустота. Не лучше ли?"
"И вот задумалась: не сердце, оно слишком алое в моей жизни! - может быть, его у меня вовсе нет, но есть что-то другое, чего много, чего никогда не истрачу - душа? Не знаю, как его зовут, но кроме него у меня ничего."
"Читайте в моих книгах все, что прочтется, все, что захотите прочесть. Это не фраза! Это самостоятельная жизнь моего слова в другом, то, что мое слово делает само, без меня."
"Когда человек молчит, мне тяжелее, - как вагон, который не идет. Можно без рук, без губ, без глаз - нельзя без слов. Это - последняя плоть, даже духовная, это последний мост. Без слов - мост взорван, между мной и другим - бездна, которую можно перелететь только крыльями!"
"Можно ли быть привязанным - к духу? Можно ли любить собаку вне тела? Призрак собаки. Собаку - вне собаки: ушей, зубов, упоительной улыбки до ушей и т.д. На собаке лучше видно."
"Тело отнюдь не считаю полноправной половиной человека. Тело в молодости - наряд, в старости - гроб, из которого рвешься!"
"Эта книга - зеркало, и отражает прежде всего лицо читателя."
"Безупречность - это не беспорочность, это - ответственность за свои пороки, осознанность их вплоть до защиты их."
"Вы пишете, в Берлине меня любят. Не знаю. Знают и не любят - это со мной не бывает, не знают и любят - это бывает часто. Я такую любовь не принимаю на свой счет. Мне важно, чтобы любили не меня, а мое. Так мне надежнее, просторнее, вечнее."
"Любить боль, потому что она боль - противоестественность. Упиваться страданием - или ложь, или поверхность. Возьмем пример: у Вас умирает мать (брат - друг - и т.д.), будете Вы упиваться страданием? Боль, как средство, да, но не как цель.
Раны своей ты не любишь, раной своей ты не упиваешься, ты хочешь выздороветь или умереть. Но за время болезни своей ты многому научился, и вот, встав, благословляешь рану, сделавшую тебя человеком."
"Эстетство - это бездушие. Замена сущности - приметами. Эстет, минуя живую заросль, упивается ею на гравюре. Эстетство - это расчет: взять все без страдания: даже страдание превратить в усладу! Всему под небом есть место: и предателю, и насильнику, и убийце - а вот эстету нет! Он не считается. Он выключен из стихий, он нуль."
"Дитя, не будьте эстетом! Не любите красок - глазами, звуков - ушами, губ - губами, любите все душой!"
"Я еще никого не угнетала и не удушала в жизни, я для людей - только повод к ним самим. Когда они сами есть. Над отсутствием я бессильна."