Книжный столик

[Аглая]

Эрнст Юнгер. Дневники, февраль 1941- апрель 1945.

"В заброшенной выработке, на дне росли ивы на высоту человеческого роста, ощетинившиеся тонкими корешками - прекрасный пример того, как каждая часть растения способна произвести другую. Мы, люди, уже утратили это искусство, и там, где в наших культурах красуются цветы и листья, никогда уже больше не увидишь корней. Находясь в опасности, мы жертвуем совсем иными, более духовными органами, определяя им роль щупальцев в неведомом, - разумеется, за счет жизни одиночек. На этом зиждятся все наши современные достижения."

"Суббота и воскресенье в Париже. Вечером в обществе старшего лейтенанта Андуа в таверне "Королева Гусиные лапки", затем в Tabarin. Там ревю с голыми женщинами, перед офицерами оккупационной армии в партере, с пальбой пробок от шампанского. Общество ублажают молоденькие девушки, почти все - дети русских эмигрантов, родившиеся уже во Франции, болтающие на множестве языков. Я сидел возле маленького существа двадцати лет от роду и, немного захмелев от шампанского, вел с ней беседы о Пушкине, Аксакове, Андрееве."

"Париж похож на хорошо знакомый, запущенный сад, где все же угадываются дорожки и тропинки. Удивителен дух неизменности, какой-то античный, словно искусно заданный неким режиссером свыше. Чужими здесь кажутся только белые указатели для проходящих через город войск - порезы, зияющие на древнем теле этого города."

//прочитал в книге// "В любом заговорщике всегда обнаружишь какую-нибудь детскую черту". Это суждение я могу подтвердить из собственного опыта."

"Во время демонстрации новостей зал, во избежание митинга, был освещен. Показывали наши атаки в Африке, Сербии и Греции. Один вид средств уничтожения вызвал крики ужаса. Их автоматизм, скольжение стальной чешуи танков, патронных лент с холодными пулями, разрывающимися затем адским огнем. Кольца, шарниры, смотровые щели, части брони, весь арсенал существующих в жизни форм, затвердевших, как у щитоносцев, черепах, крокодилов и насекомых, их видел еще Иероним Босх.
Изучить: пути, по которым пропаганда переходит в террор. С самого начала говорится о том, о чем хочется забыть. Власть ходит по кошачьи мягко, действуя хитро и изощренно."

"Искусство - это оранжерея ушедших времен; расхаживаешь по нему, как по зимнему саду или салону с цветущими пальмами. И его не должно судить, ибо страх перед исчезновением всеобъемлющ, а желание сохранить хотя бы тень - слишком понятно."

"Старые, ностальгические времена исчезли, однако все еще остались ключи к их воскрешению. А то, что следует, - это ступени, на которых человек все больше утрачивает само представление о добре и истине. И он не знает источников своего несчастья."

"Мы - это те, кто рождает на свет знакомства; каждый новый человек - росток, появляющийся внутри нас. Чужой образ запал в нашу душу; он точно маленькая рана, легкая боль, которую нам суждено пережить."

"Когда гашу свет, сознание, что восемь-девять часов я пробуду один, делает меня счастливым."

"Видя так покойно нежащиеся на солнце цветы, я бесконечно глубоко понимал их наслаждение. Я ощущал их обращенные ко мне речи, такие нежные и утешительные, и каждый раз чувствовал боль из-за того, что ни один их звук не достигает нашего слуха. Нас зовут, но мы не знаем куда."

"Управление переживаниями - в наших собственных руках; мир лишь предоставляет нам инструментарий. Мы заряжены особого рода силой, лишь потом приходят в движение соответствующие предметы. Так, в нас есть что-то от самцов, и вот являются женщины. Или что-то от детей, и на нас валятся подарки. Когда же мы набожны..."

"Большие города не только делают наслаждение своей специальностью, но и выделяют вещи, вообще-то специфические, в отдельный ряд. Так, в Барселоне мне бросилось в глаза, что есть особые магазины для всяких солений, пирожковые, антикварные, где скупают книжные переплеты XVIII века, и те, в которых продают русское серебро."

"Чтобы дожить до старости, полагает он, нужно работать; только лентяи умирают рано. Я же считаю: чтобы дожить до старости, нужно оставаться молодым."

"Может быть, в памяти картины обеих войн вскоре вообще сольются в одну."

"Мы фантазируем над книгами, импровизируем, точно на клавишах рояля."

"Время подобно горячему предмету, температуру которого уменьшить нельзя, но ее можно переносить дольше, если перебрасывать предмет из руки в руку."

"В лаковом блеске хитина узнаешь, до чего же благороден черный цвет."

"Уже три дня мы находимся в состоянии войны с Россией; странно, как мало затрагивает меня эта весть."

//на блошином рынке// "Здесь перевалочный пункт вещей, годами, десятилетиями, веками ведших дремотное существование в семьях и домах. Они стекаются сюда из комнат, чердаков и кладовок, принося с собой чужие воспоминания. Весь рынок наполнен дыханием безымянных домашних очагов."

"В моих заметках образовался пробел. Больше в этом повинны начавшиеся события в России, вызвавшие, вероятно, не только у меня своего рода духовный шок. Кажется, война спускается с лестницы, устроенной по законам неведомой драмы. Впрочем, об этом можно только догадываться, поскольку тот, кто переживает этот процесс, ощущает его, как стихию. Пучина близка, она увлекает за собой, и нигде нет укрытия."

"Мои личные заметки и дневники я держу под надежным замком. В моей комнате установлен особый стальной сейф. Впрочем, все эти бронированные ящики - лишь символ личной неприкосновенности; если она будет под вопросом, взорвут и самые крепкие замки."

"Волк, вламывающийся в загон, разрывает из овец лишь две или три. Прочие несколько сотен затаптывают друг друга сами."

"Сама по себе причастность к определенным тайнам так же опасна, как и раскрытие государственных секретов."

"Возрождение форм абсолютистского государства, но без аристократии, обладающей внутренней дистанцией, способно вызвать катастрофы, размер которых трудно себе представить."

"В словах, как и в атомах, есть свое ядро, вокруг которого они вращаются, и его нельзя касаться, не вызвав тем самым опасных сил."

"Там, где ведется духовная борьба, люди вовлекают смерть в свою стратегию. Они становятся неуязвимыми; мысль, что противник жаждет их крови, ничуть не угнетает их. В истории бывают ситуации, когда люди захватывают смерть, как штаб противника."

"Во все времена существовали две теории происхождения человека, из которых одна ищет начало вверху, другая - внизу. Обе правы; человек определяет себя, признавая одну или другую."

"История так же составлена из атомов, из которых нельзя и помыслить изменить хоть один, не изменив процесса в целом.
Целое же подобно карточной игре: следует различать карты, которые вышли, и те, которые еще находятся в игре."

"Мы можем требовать от людей только того, что им свойственно."

"Наша жизнь подобна зеркалу, в котором - пусть туманно и смутно - отражаются наполненные смыслом вещи. Однажды мы войдем в этот зазеркальный мир и обретем совершенство."

"Более священным, чем жизнь должно быть достоинство человека."

"В разговорах друг с другом мужчины должны быть подобны неуязвимым богам. Фехтование идеями подобно сражению духовными мечами, поражающими цель без боли и усилия; и наслаждение тем чище, чем острее вы задеты. В подобных духовных упражнениях учатся не бояться ран."

"Когда я ночами, как это теперь часто случается, просыпаюсь, то слышу, как в деревянной обшивке стен идут часы смерти. Они ударяют громче и размереннее тех, что я часто слышал в мертвом дереве отцовской аптеки, - они более весомы."

"Поучительно наблюдать комплект фигур - как на том заседании национал-революционеров у Крейца в Айххофе. Подмечаешь, кто прячется внутри человека в виде зародыша. : то ли тиран в маленьком бухгалтере, то ли организатор массовых убийств в ничтожном хвастуне. Редкостное зрелище, ибо для развития этих зародышей потребны чрезвычайные обстоятельства."

"Я пытаюсь замедлить бег времени путем рефлексии. Она сдерживает ровный ход его колеса."

"Как ювелир оставляет свое клеймо на драгоценности, так соприкосновение с каждым человеком оставляет метку и на нас."

"К моим вечным недостаткам принадлежит еще и тот, что те дни, когда я испытываю особенную любовь к своим близким, и те, когда я в состоянии дать им это почувствовать, редко совпадают."

"В художественном сочинении жизненный опыт должен быть вплавлен глубже и незаметнее. Иначе вспоминаются коллажи, где наклеенное перебивает нарисованное."

"Собственно говоря, мужчинами становятся лишь после сорока лет."

"Как редко встречается в индивидууме совершенное сочетание того и другого - чаши и вина!"

"Массовое умирание в ужасных котлах пробуждает тоску по старой смерти - когда она не раздавливает человека. Главное, в конечном счете - оставаться человеком и перед лицом смерти. Тогда каждый сам собственными силами творит себе ложе и алтарь."

"О плохом стиле. Всего вернее он проявляется в сфере нравственного, например, когда борзописец готов оправдать преступление вроде расстрела заложников. Это режет глаз намного сильнее, чем любой эстетический промах.
В конечном счете, стиль зиждется на справедливости.. Только справедливому ведомо, на каких весах следует взвешивать слово или предложение."

"Книги: хорошо, когда в них находишь мысли, слова, предложения, позволяющие думать, что рассказ - словно тропинка, проложенная в бескрайних неведомых лесах.. Читателя ведут по землям, границы которых скрыты от него, и весть об их изобилии лишь иногда долетает до него, словно благоуханный ветерок. Писатель - это тот, кто черпает из несметных сокровищ, и, платя весомой звонкой монетой, он подпускает также монеты и чужой чеканки - дублоны, на которых виднеются гербы неизвестных царств."

Comments

[Scorpion Dog]

"Не случайно, что по-настоящему тяжелая и горестная сторона современной войны, где проступают ее качества и где она становится сплошным страданием, сразу же и со всей мощью выявляется в событиях, которые разыгрываются в России. Это ощутимо уже в 1812 году; в битве народов при Лейпциге русская черта проявляется так же отчетливо. Крымская и русско-японская войны предваряют все ужасы последующих войн техники, и наши глаза лицезрели тогда такой же невообразимый ад, как сталинградский или второй севастопольский. Когда Шпенглер предостерегал от всякой войны с Россией из соображений пространства, то он, как мы могли убедиться, был прав. Еще сомнительней каждое из этих нашествий становится по причинам метафизическим, поскольку приближаешься к одному из величайших носителей страдания, к титану, гению мученичества. В его ауре, в сфере его власти делаешься сопричастным такой боли, которая далеко превосходит всякое воображение."

[Аглая]

Scorpion Dog, это он же? еще не дочитала.

[Scorpion Dog]

Аглая, ага, ближе к концу, как можно понять.

[Аглая]

Scorpion Dog, угу, ближе к концу они все трогательно начали проникаться. Вот только надолго не хватило...

[Jenious]

Мне нравится Юнгер. Вот уж в полной мере человек своего времени.

[Аглая]

Jenious, он интересно пишет. Но все равно - враг!