Книжный столик

[Аглая]

Вирджиния Вулф "Дневник писательницы".

"В сорок лет начинаю изучать механизм собственного мозга - как получить максимальное удовольствие и извлечь максимальную пользу. Секрет, думаю, в том, что работу надо считать удовольствием."

"Правда в том, что люди безразличны друг к другу. У них нерассуждающий жизненный инстинкт."

"О, если бы у нас были стихи Шелли, но без Шелли-человека! Так она сказала. Шелли был совершенно невыносим, заявила она."

"А ведь быть здоровой и пользоваться своей силой, чтобы получать от жизни сполна, самое большое удовольствие на свете."

"Свободное использование своих возможностей означает счастье."

"Если бы нам не приходилось рисковать, хватать за бороду дикого козла и глядеть с дрожью в пропасть, наверняка мы не впадали бы в уныние; но полиняли бы, присмирели и состарились."

"Жизненная дорога может стать в высшей степени интересной, если постоянно стараться понимать происходящее кругом."

"Я живу полной жизнью в своем воображении; в совершенной зависимости от наплывов мыслей, поглощающих меня, когда я гуляю или просто сижу; мысли пенятся у меня в голове, составляя бесконечный поток, который и есть мое счастье."

"Всегда так: стоит закончить работу, и сразу понимаешь, как ее надо было делать."

"Теперь я могу писать, писать и писать: самое счастливое чувство, какое только может быть на этом свете."

"Совсем немногие могут ткнуть пальцем в нужное мгновение или сказать, что именно сделало их счастливыми. Даже я сама, случайно пошевелившись в луже счастья, могла бы сказать лишь: это все, чего я хочу."

"Суть в том, что само писание доставляет глубочайшее удовольствие, а читатели - лишь поверхностное."

"Итак, я опять загоняю себя в критику. Это великая вещь - возможность получать большие деньги за изложение своего взгляда на Стендаля и Свифта."

"по правде говоря, нельзя писать о душе впрямую. Стоит на нее посмотреть, и она исчезает; но поглядишь на потолок, на свою собаку, на зверей в зоопарке... и душа вновь на месте."

"Он сказал приятелю, который просил его не бросать поэзию: "Боюсь, поэзия бросила меня."

"Гарди любит говорить о людях, но не любит абстрактных разговоров; например, полковник Лоуренс проехал на велосипеде со сломанной рукой, "держа ее вот так", от Линкольна до Гарди, и слушал у двери, нет ли кого-нибудь внутри. "Надеюсь, он не совершит самоубийства, - задумчиво произнесла миссис Гарди, печально глядя перед собой. - Он часто говорит об этом, хотя ни разу не сказал впрямую. Но у него синие круги под глазами, и он называет себя "шоу в армии". Никто не должен знать, где он находится. Однако об этом все время пишут в газетах." - "Он обещал мне, что не будет летать", - сказал Гарди. "Моему мужу не нравится иметь дело с небом", - пояснила миссис Гарди."

//Гарди//: "У них теперь все по-другому. Мы привыкли считать, что есть начало, середина и конец. Мы верили в теории Аристотеля. А одна из нынешних историй заканчивается тем, что женщина выходит из комнаты."

"Удивительно, что явно второстортные книги имеют столько достоинств."

"Способность видеть окружающее и чувствовать слово. Наверное, Шекспир владел этим до такой степени, что мое обычное состояние показалось бы ему состоянием человека слепого, глухого, немого, созданного из камня, да еще с рыбьей кровью."

"Не уверена, что сама по себе тема может быть хорошей или плохой. Она лишь дает шанс выявить человеческие странности - вот и все."

"Метод гладкописи неправильный; ничего гладкого не бывает даже в мыслях."

"Нет большей роскоши, чем хранить покой в сердце хаоса."

"Однако я позволяю себе размышлять о куда большем количестве книг, чем мне наверняка удастся написать. В голове полно сюжетов!"

"Из всех насекомых, летающих и порхающих, самое капризное - разум."

"В сорок шесть лет надо быть скрягой; тратить время только на самое главное."

"Постоянно усиливающееся желание складывать слова, пока я наконец не стала думать о бумаге, ручке и чернилах, как о чем-то волшебном."

"Какого лета мне хотелось бы? У меня есть шестнадцать фунтов, которые я могу потратить до первого июля, и я чувствую себя свободнее; могу купить шляпку и платье и пойти в них на прогулку, если пожелаю. Все же по-настоящему волнующая жизнь - воображаемая. Как только колесики у меня в голове начинают крутиться, мне не нужны деньги, не нужно платье, не нужны ни шкаф, ни кровать, ни диван."

"Даже теперь, глядя на грачей, бьющих крыльями высоко в небе, я по привычке спрашиваю себя: "Как это лучше описать?" И пытаюсь придумать такое описание, чтобы можно было почувствовать колючий ветер и дрожащие крылья грачей, режущие воздух, как будто в нем сплошные твердые складки и выступы."

"Облака - если бы я могла описать их, я бы это сделала; вчера одно было со струящимися волосами, красивыми седыми волосами старика."

"На редкость трудно не "делать реальность" такой и сякой, ведь она одна."

"Теперь буду писать для собственного удовольствия. И застряла из-за этой фразы; ведь если писать только для собственного удовольствия, то не знаешь, получится ли что-нибудь путное."

"Я против некоторых трудностей. Начиная со славы."

Comments

[Алисанда Кортелуаз]

А кто она, которая про Шелли говорила?

[veksha_sveta]

Дневник оказался так же скучен, как и её романы...

[Аглая]

veksha_sveta, а мне нравится! Я думаю, у нее главное - сам стиль... или как это... образы, картинки. Не что-то сюжетное.

Алисанда Кортелуаз, да фиг знает. Какая-то аристократка, у которой она была на светском мероприятии.