Ф.В.Ростопчин. "Путевые заметки". "Ох, французы..."
"В древних философических школах, в Греции, научались терпению через многие годы, а в нынешние времена прусская почта, на расстоянии нескольких миль, довела бы до совершенства учеников премудрости."
"Я читывал в карете книгу. Сим способом избавлялся от злобы и от раскаяния, что поехал в чужие края."
"Шапки гренадерские отличны, но беспокойны, обременяют голову, заставляют человека искать равновесия, в солнце притягивают лучи, в дождь скопляют воду."
"Древние, для изображения скуки, представляли время с обрезанными крыльями; лучше бы его одеть прусским почтальоном."
"Нужны памятники для равнодушных, излишние для чувствительных. Подвиг не умолкает и станет переходить веками из памяти в память."
"... Человеколюбие действует сильно и без просвещения, кое много обдумывает, выдумывает, придумывает и часто раздумывает."
"Цена комнатам умеренная, исключая апреля и мая, месяцы смотров, в кои трактирщики берут, что хотят, и, грабя, вменяют в одолжение. Сперва сие досадно, а подумав, утешительно, что хотя и грабят, но не круглый год."
"... Примечания достойны рамы у зеркал и столы все из литого серебра, и хотя вышли изо вкусу, но всегда будут в цене."
"Достойное возмездие государей, о благе общем пекущихся! Любовь народа есть благоденствие, покой, слава, щит и вечный памятник их."
"Верно, никому не пришло на ум, читая сочинения Ломоносова, Державина и Хераскова, стараться узнать, хорош ли их почерк..."
"Начало, верно, теряется в пыли и потемках древних веков, в кои все почти люди боятся заглядывать, опасаясь, чтоб не замараться и обо что-нибудь в темноте не убиться."
читать дальше
"За всякое заседание каждому члену выдает секретарь Академии по жетону, а в конце года дается за оные столько же талеров. Из сего можно заключить, что ум не дорог в Пруссии, но все-таки не даром."
"В том доме, где Академия имеет вверху свои заседания, в нижнем этаже конюшня жандармского полка. На фронтоне строения написано: "Apollini et Musis", то есть, Аполлону и Музам. Некто прибавил "et mulis", и вышло "Аполлону, Музам и ослам". Из тридцати тогдашних членов Академии более половины обиделись сим дополнением и предлагали переменить дом, не хотя себя утешить тем, что осел хотя и есть скотина глупая, но весьма полезная."
"Несмотря на стечение и движение народа, гулянья берлинские мало внушают веселья. Везде проскакивает наклонность к чинам, все подобно процессии. Идет ли компания или семья, походит на возвращение с похорон милого человека; увидишь ли одного мужчину, кажется, что он гуляет по приказанию докторскому. Тела в движении, но тела бездушные. Кажется, что все между собою в ссоре; или были на Вавилонском столпотворении. А если где-нибудь и услышишь, что захохочут, то наверно сбила человека лошадь, переехала коляска через женщину, кого ударил офицер палкою или выученная лягавая собака сорвала, по приказанию хозяина, с кого-нибудь шляпу. Немцы смеются в то время, как мы кричим караул."
"Должно замечать все и быть без предубеждения, кое почесть можно моральным параличом."
"Есть причина во всех землях, уничтожающая добрые движения души и сердца, - бедность. Она еще больше над людскими деяниями имеет влияния, чем холод."
"что ни город, то норов, и говоря о Берлине, как о человеке, можно в нашем смысле сказать, что он добрый мужик."
"Сколько людей, коим вечно должно бы пребывать в темноте и коих напрасно освещает солнце своими блестящими лучами!"
"Скромность его так велика, что он готов, встретившись, здороваться на письме, дабы не сказать чего-нибудь лишнего."
"Счастлив государь, счастлива та земля, где мерзят пороком и боготворят добродетель."
"Движение толпы действует над одним человеком так, как ветер над флюгером."
"Что было более Великого Фридриха на свете? Бытие его пресеклось, но ни мало вокруг не нарушило порядка дневного. Сколь мало существо человека! Землетрясение, гром, дождь, вихрь приводят все в беспорядок, а смерть Великого Фридриха ничего не расстроила."
"Человек, любя жизнь более всего на свете, ко всему себя приучит, в надежде, что смерть еще далека."
//о смерти Екатерины// "Отчаяние сего временщика ни с чем сравниться не может. Войдя в комнату, называемую дежурной, я нашел князя Зубова сидящего в углу; толпа придворных удалялась от него, как от зараженного, и он, терзаемый жаждою и жаром, не мог выпросить себе стакана воды. Я послал лакея и подал сам питье, в коем отказывали ему те самые, кои сутки тому назад на одной улыбке его основывали здание своего счастья; и та комната, в коей давили друг друга, чтоб стать к нему ближе, обратилась для него в необитаемую степь."
"Слезы и рыдания не простирались далее той комнаты, в которой лежало тело государыни. Прочие наполнены были людьми знатными и чиновными, которые во всех происшествиях, и счастливых и несчастных, заняты единственно сами собой, а сия минута для них всех была тем, что страшный суд для грешных."
"Таким образом кончился последний день жизни императрицы Екатерины. Сколь ни велики были ее дела, а смерть ее слабо действовала над чувствами людей. Казалось, все было в положении путешественника, сбившегося с дороги; но всякий надеялся попасть на нее скоро. Все, любя перемену, думали найти в ней выгоды, и всякий, закрыв глаза и зажав уши, пускался без души разыгрывать снова безумную лотерею слепого счастья."
"Кому подносится книга. Разумеется, благородным, по той причине, что сие почтенное сословие есть подпора престола, защита отечества и должно предпочтительно быть предохранено. Купцы же и крестьяне хотя подвержены всем известным болезням, кроме нервов и меланхолии, но еще от иноземства кой-как отбиваются и сия летучая зараза к ним не пристает."
"Я у одного русского купца спросил: рад ли, что французы выезжают? А он отвечал: да как не радоваться, и клопы иное место одолеют, так не знаешь, что делать, не только что французы."
"Кажется, все люди на один покрой; но сила не в том, что нос покороче или подлинней, ростом выше или ниже, тяжеле или легче. Это наружность, а внутренность, кажется, у всех одна, сердце на левом боку, легкое на правом, желудок посередине, и хоть кажется, все на месте и все в порядке, - ну, а как станет мозг действовать, то и толку не найдешь! Велик ли человек, а что в нем помещается? Невероятно! Полк страстей, корпус слабостей, армия вздора, и места нет добродетелям."
"Трудно на земле управляться с живыми людьми, а в землю их прятать безделица. Чем знатней, тем скорей."
"Пороки для добродетелей столько же нужны, как тень для живописи или черная фольга для брильянта."
"... потому что стихи на смерть знатного или богатого столь же по благопристойности необходимы, как плерезы, черная фланель, мавзолей и вызов должников."
"Коли человек все кланяется: либо нищий, либо плут, - право, так!"
"... и бранят, приговаривая: "Черт его побери". Черт у людей всегда в чести и главный поверенный во всех делах."
"К стыду общества, клевета в нем принята с большим удовольствием. Слова ее ловятся на подхват, передаются с прибавлениями и с поспешностью, и когда новая ложь заменяет другую, тогда эта помещается в памяти в статью неоспоримой истины."
"... Одна из тех красавиц, кои из прелестей своих делают открытый дом и подвижной магазейн."
"Тот смеется за минуту до жестокой напасти, другой хвастается счастьем перед совершенной гибелью, третий полон затей и предприятий на пятьдесят лет, а через пять минут не будет в живых; все думают, придумывают, обдумывают, но не вздумают о косе смертной, коей удары с большой точностью и верностью размерены и распределены, как зубцы на колесах у самых лучших брегетовских часов. Но если б мы знали час смертный так, как день рождения, то б вместо, чтоб наслаждаться жизнью, занимались бы единственно и беспрестанно концом ее; тогда б суеты сует обратились в печаль печали."
-
-
08.09.2017 в 11:36-
-
08.09.2017 в 15:27Но, короче, это московский губернатор во время войны 1812 года, я о нем уже прочитала у Булгаковых, поэтому уважаю.