[Аглая]

Кшиштоф Пискорский "Тенеграф". Очень приятная и цельная книжка. Что называется - атмосферная... или вкусная... смотря к какому тону склоняться. Этакое темное фэнтези в декорациях классического приключенческого романа плаща и кинжала, или там герои меча и магии, да уж. В слоганах на обложке поминают Дюма - ну, я не знаю... Я бы не сказала... У Дюма все-таки немного другой вкус, как мне кажется. Уж скорее тогда можно говорить о Сабатини, или о Перес-Реверте - которого поминают в отзывах. Я Переса-Реверте еще не дочитала до этого самого капитана Алатристе, но чувствую, что очень даже может быть.
Сюжет: это мир, где странным и причудливым образом соединяются мир света и мир тени, которые вроде бы неразрывно связаны между собой, но в то же время такие разные. Здесь с тенями может быть все что угодно - они могут ожить и пойти в наступление, они могут помочь - если использовать древние магические искусства, ныне часто относимые к ереси. Через тени можно перемещаться, сокращая самый далекий путь, в тенях можно спрятаться... Это история города Серивы, прекрасного и мрачного, где несколько влиятельных аристократических кланов строят коварные многоходовые интриги в борьбе за власть, а неспокойные геополитические соседи постоянно злоумышляют. Это история кавалера Арахона И Барраторы, уже немолодого фехтовальщика, который потерял все, что было можно и скатился почти на самое социальное дно, но по-прежнему держится за свою шпагу и свое искусство, а также свои принципы. Нет, я не вижу оснований утверждать, что действия Арахона как-то там "сдвинули/пошатнули статус кво, что привело к трагическим и ужасающим последствиям", и все такое. Тем более, что Арахон и не помышлял, что-то там сдвигать и потрясать. Скорее, я думаю, можно сказать, что это многочисленным могущественным игрокам, плетущим свои сложные интриги с разных концов, не вполне повезло, что их замыслы наткнулись на случайно оказавшегося на пути Арахона... И сейчас уже никто не может никуда отступить, и все смешалось в немыслимый узел и несется к роковому финалу, который уже невозможно не то что предотвратить, но даже предсказать...
В общем, выражаясь по-простому, некий чудаковатый ученый не от мира сего однажды вздумал исследовать свойства теней и ради интереса запечатлел на специальную пластинку образ тени самого властителя города. Результат получился довольно странным и не всем пришелся по вкусу. В результате на ученого посыпались напасти и, столкнувшись случайным образом с Арахоном, который вообще занимался своими делами, ученый обратился к нему за помощью. А Арахон, оценив изложенное, посчитал, что это дело хорошее и... угодное богу, как бы выразились в нашем мире, но тут в этом плане все очень сложно. Ладно, посчитал, что это дело чести.
Прежде всего нужно сказать, что это все очень красиво изложено. И само повествование со множеством ярких образов и складывающаяся время от времени картинка - замечательно. Конечно, тут должна быть заслуга автора, но и - ведь книжка переводная - и большая работа переводчика. И вообще, сам текст очень плотный, не просто пустые безликие слова и предложения, за ними ощущаются реалии чужого и необычного мира.
В книге значительное место занимают фехтовальные поединки, и тут автор тоже оттянулся вовсю. В смысле, я, конечно, абсолютно не разбираюсь в фехтовании и не могу судить, насколько правдоподобно все тут изложенное (ну, в конце концов, это же фэнтези! почему нет), но это было великолепно. Если кто тоже в детстве (как я) любил смотреть кино "где дерутся", ему это определенно доставит удовольствие. А может, даже и эйфорию. Ну, ведь в самом деле, это же классика жанра - когда одинокий герой выходит против кучи врагов и всех побеждает благодаря своему опыту и невероятному искусству владения оружием... Я только скажу - поединок с "паучками"!!! или поединок на троих!! Не говоря уж о теории Магического круга, который вообще не магический, а чистая математика.
А тут ведь еще имеется и измерение теней, про которое не нужно забывать. И автор так и делает. Он много чего придумал, что можно добавить в сражения и поединки при условии измерения теней...
К финалу история таки завершилась и - вроде бы - не предполагает продолжения. И хотя все вышло очень кроваво и неоднозначно, но в отношении главного героя вроде все разрешилось не так уж плохо. Он ведь все равно давно устал от бесконечных войн и поединков. Он хочет покоя рядом с любимыми людьми, и автор - вроде бы - ему дал эту возможность. Хорошо.

"На выборе героя, словно на гвозде, повисает вся тяжесть повествования."

"Именно такова суть истории, формирующей государства, - вся она собирается в миге, когда некто решается сделать шаг, который до той поры казался слишком опасным."

"Раз или два погрузил он пальцы в сушеные зерна, наслаждаясь их неизвестной фактурой. Идя медленным, церемониальным шагом, с движениями величественными, он выглядел как священник, который экономным жестом благословляет бедняков. Но если вы полагаете, что делал он это, поскольку обладал душою поэта, то вы ошибаетесь. И Барратора все и всегда совершал с одной-единственной целью: чтобы сделаться лучшим фехтовальщиком. Давным-давно, когда он учился шагам и равновесию на каменной стене, окружавшей старое, заброшенное имение его отца, учитель сказал ему, что у хорошего фехтовальщика все чувства должны быть острее бритвы. Необходимо ему соколиное зрение, поскольку часто, прежде чем враг нанесет удар, его выдает легкое дрожание мышц в уголках глаз, напряжение шеи, вызванное тем, что сознание уже предвидит скрещенные клинки или боль от раны, полученной в контратаке. И Барратора знал, что если он сумеет заметить одно зеленое зернышко среди тысяч черных, значит, он обладает необходимой остротой зрения, чтобы прочесть на лице противника его намерения."

"Обоняние, подобно скальпелю цирюльника, разделяет запахи вокруг на отдельные слои."

"Обученная рука умеет так много! Порой хватает одного рукопожатия друга, чтобы понять, что тот предал его и в близящейся схватке переметнется на сторону врага."

"Порой он раскладывал на серивской улице серебряные реалы, а потом садился где-нибудь неподалеку и смотрел, как ведут себя люди, когда находят деньги, - и при этом внимательно изучал черты их лиц."

"В таверне однажды начатая история должна катиться, словно спущенное с горы колесо."

"... На середине длинной узкой улочки, между стенами, за которыми таинственные уши прислушивались, а таинственные рты облизывались..."

"Двадцать лет войны он пережил главным образом благодаря тому, что знал, когда надлежит убегать."

"Одним набором фигур он вел сражение на двух шахматных досках. А еще подозревал он, что существует и третья шахматная доска, которую он пока что не видит и на которой враг без помех расставляет фигуры."

"Он шагал в их сторону неотвратимо, словно сама смерть, - пожиратель рассказов, который завершает чужие истории, вписывая и них последнюю кровавую главу."

"Знали они, что стали свидетелями события исторического - это был сам гений смерти, который наверняка попал бы в легенды, если бы наемные фехтовальщики пользовались такой же известностью, как писатели и поэты."

"Была это женщина в одежде фехтовальщика, в шляпе с широкими полями. Нога ее в длинном сапоге покачивалась в воздухе, словно хвост кота."

"Судьба - это паутин, которую человек никогда не поймет. Ты не можешь винить себя за то, что не видел всех ее развилок."

"Человек оставляет в брюхе врага холодную и резкую, словно блеск звезды, рапиру..."

"Абстрактных идей существует множество, а люди отыскивают их лишь единожды. Может, это и хорошо? Те немногие, для кого период объяснения мира так никогда и не закончился, живут, как правило, меньше, беднее и менее счастливо, чем люди, удовлетворенные найденными в детстве ответами."

"Одно дело - слышать слова в голове, а совсем другое - добывать их из сопротивляющегося человеческого горла."

"Меня всегда забавляло, что в светлом мире существует так много религий. Темные существа не слишком-то интересуются такими вопросами. Большинство из нас соглашались с тем, что некогда существовал Творец, который впоследствии исчез за такой плотной завесой времен, что не имеет никакого смысла гадать, откуда он взялся и какова была Его цель."

"Я знал, что если меня схватят, то не станут разбираться, является ли человек, состоящий на треть из убийцы, виновным лишь на треть."

"Она неторопливо сошла вниз. Ее легкое платье пышно колыхалось вокруг, и казалось, что донна стекает вниз на вышитом цветами облаке."

"Даже тени людей на какой-то миг поднялись с пола, сошли со стен, толстые, будто измазанные сажей утопленники, передразнивая каждое движение хозяев, которые в ужасе пытались от них сбежать."

" - Это в наши планы не входило, - пробормотал я.
- Мы устроили хаос. Кто сумел бы предвидеть его последствия?"

"Благодаря воспоминаниям фехтовальщика я все время видел места, где мог избежать любого удара; крохотные окошки времени, позволяющие мне проскальзывать под одной смертью, парировать смерть вторую и опережать третью."

"Он смеялся в холодном триумфе и радовался хаосу и тому, что одинокий фехтовальщик может нагадить в книге Истории, а изгвазданные ее страницы бросить в лице предназначению."

"Ни одно имя светлого мира не охватывает целого. Светлые имена недостаточны, называют лишь одну грань личности."

"Миру противны планы, он их безжалостно меняет. Столько возможностей, столько факторов. Порой приходится подбрасывать кубики и надеяться, что хоть некоторые из них упадут удачно."

@темы: Книги