Бетховен "Письма. книга 1. 1787-1811г." Если вы меня спросите, какое отношение я имею к классической музыке, я честно скажу, что никакого.
Я ее не понимаю, не воспринимаю... по крайней мере, в аутентичном виде. Вот если кто сделает обработку в современной аранжировке - это да, это я могу... послушать...
Отсюда, конечно, очень логично следует, что как только я увидела на озоне "новое и более полное" издание писем Бетховена в четырех томах, мне сразу стало ясно, что мне позарез нужно это прочитать. Страсть к чтению писем у меня непреодолима ничем.
Издание, конечно, фееричное... Все очень академично. Тут, кажется, позаботились собрать все, что Бетховен вообще в жизни написал - письма друзьям, родственникам, издателям и кому-нибудь, вплоть до записок в духе "буду после обеда" и даже до обрывков, не поддающихся восстановлению... Каждый документ снабжен подробным комментарием, разъясняющим, кто все эти упомянутые в тексте имена и обстоятельства. Комментарий размещен сразу после каждого письма - не надо рыскать по книге туда-сюда, очень удобно. (Если бы я еще, прямо скажем, дисциплинированно эти комментарии прочитывала полностью, а не в виде отдельных моментов...
) В общем, очень душевно.
Что касается содержания писем, то сразу видно, что пишет музыкант и композитор.
В смысле, очень похоже на то, чем были большей частью заполнены письма Чайковского. Рассуждения о
творческих планах и пометки, что еще написал, пересылка издателю туда-сюда рукописей и корректур, сетования на опечатки... Вот только Бетховену не так повезло в жизни, как Чайковскому. Не было у него ни лучшего друга-издателя, изо всех сил пекущегося об издании произведений и всегда готового ссудить подопечному нужную сумму... да еще полностью взявшего на себя (и, судя по всему, бесплатно) обязанности "литагента" - то есть, чтобы пристраивать произведения в зарубежные издательства и отслеживать повсюду обстановку на предмет выявления и пресечения незаконного использования... Все это Бетховену пришлось делать самому. Не было у него также доброй Надежды Филаретовны, взявшей гения чуть ли не на пожизненное содержание... Да и выглядит Бетховен на портрете (помещенном на титульном листе) диковато и угрюмо... не то что красавчик Чайковский. (Чайковский - настоящая лиса!
) По крайней мере, таково положение дел на указанный период.
Да еще к тому же - какое несчастье - поразившая Бетховена с молодости тяжелая болезнь, в результате которой он начал стремительно терять слух. Глухой композитор!
(как и слепой художник...) ну, я не могу представить, как он умудрялся при этом писать музыку (а писал он, как и Чайковский, безостановочно), но это и на чисто житейском, бытовом уровне причиняло массу проблем и неудобств. Мда.
читать дальше
"Из-за того, что в моей квартире слуге приходится спать на кухне, я нанимаю вот уже третьего слугу, да и этот у меня не удержится, не говоря уж о прочих неудобствах. Я знаю наперед, что если решение этого вопроса будет зависеть от господина барона //домовладельца//, то последует: нет. В этом случае я съеду немедленно. Я уже давно привык к тому, что относительно меня он и пальцем не двинет иначе, как только мне назло. Ну и пусть - все равно я не стану к нему подлаживаться - мои пути мне нигде не заказаны."
"Все жду я и жду с вожделением сонату, которую я Вам отдал, - но понапрасну. Сделайте милость, напишите мне, пожалуйста, что это там за закавыка с ней приключилась, - уж не взяли ли Вы ее только для кормежки моли?"
"Этот Крейцер - очень милый и славный человек, доставивший мне много удовольствия во время своего пребывания здесь. Его непринужденность и естественность мне много милее, чем все экстерьеры без интерьеров большинства виртуозов."
"Корректирование, право же, часто связано с гораздо большими усилиями, чем собственно композиция."
"Дружба - это тень, укрывающая нас от зноя солнца, и защита от непогоды."
"Не раз уж мне хотелось приехать к Вам, но пока не представлялось возможности, чему отчасти виною и война. Неужто ж еще долго - и доколе же - придетя воздерживаться? Так я, пожалуй, никогда не увижу Парижа."
"Вы хотите, чтобы я Вам сказал, как мне живется. Более трудного вопроса передо мною нельзя было поставить, я предпочитаю не отвечать на него, чем ответить слишком правдиво."
"Какой затраты сил и времени требует подготовление одной оперы, вовсе исключающее всякое иное умственное напряжение."
"В последней части симфонии применены три тромбона и пиккола. Хоть это и не три литавры, но они смогут произвести больший шум, нежели литавры, и шум этот получится более эффектным."
"Я слишком люблю свое искусство, чтобы руководствоваться только личным интересом."
"Сделай милость, попроси г-на фон Зейфрида, чтобы сегодня моей оперой продирижировал он; я хочу ее сегодня посмотреть и послушать издали. По крайней мере, в этом случае мое терпение не подвергнется столь тяжким испытаниям, как если б мне пришлось выслушивать коверканье написанной мною музыки в такой непосредственной близости! Я не могу объяснить это ничем иным, кроме как желанием сделать мне назло. О духовых инструментах ничего не скажу, но все пианиссимо и крещендо и все форте и фортиссимо должны быть из моей оперы вычеркнуты! Ведь их же все равно не соблюдают. Теряешь всякую охоту что-нибудь писать, если нужно слушать свои сочинения в таком исполнении!"
"В сюжете много сходства с балетом - ну и сплошная фантастика. Не могу скрыть, что и вообще предубежден против этой манеры, которая так часто усыпляюще действует на чувство и разум."
"Что касается декораций, то я разговаривал с Гартлем, и он разделяет мое мнение, что не следует брать использованные. Почему это именно на нас, от которых публика вправе чего-то ожидать, должно затрачиваться меньше, чем на постановку никчемных поделок?"
"Мои противники из Общества "Концерты в пользу вдов", среди которых первое место принадлежит г-ну Сальери, выкинули из ненависти ко мне премерзкую штуку: каждому из музыкантов, состоящих членом их общества, они угрожали исключением, если он станет играть у меня."
"Если господа пожелают считать себя причастными к каждому новому произведению, то я первый охотно поддержал бы такую точку зрения, ибо тем самым рассеялось бы впечатление, будто мне платят жалованье ни за что."
"Завтра я пошлю Вам уведомление по поводу маленьких поправок, внесенных мною в симфонии во время их исполнения. Когда я их вручал Вам, я еще не слышал ни одной из них, а можно ли воображать, будто ты до такой степени богоравен, что тебе нет нужды что-то где-то подправить в собственных творениях?"
"Можешь теперь помочь мне в подыскании жены, и если тебе там во Фрейбурге приглянется красотка, которая, быть может, дарит свой вздох моим гармониям, то заведи предварительное знакомство. Красивой, однако, она должна быть непременно, ничего некрасивого я полюбить не в состоянии - а то бы мне пришлось полюбить самого себя."
"Сейчас подвернулась подходящая для меня квартира. Но мне нужно, чтобы кто-нибудь помог мне в этом деле. К содействию своего брата я тут прибегнуть не могу, ибо он всегда отдает предпочтение тому, что как можно дешевле стоит."
"Если титульный лист еще не оттиснут, то я хотел бы теперь, чтобы Вы сделали посвящение эрцгерцогу Рудольфу. Я неоднократно замечал, что когда то или иное сочинение, полюбившееся эрцгерцогу, посвящается мною кому-нибудь другому, он немножко огорчается. А эти трио пришлись ему очень по душе, и он, конечно, опять расстроится, если посвящение будет не ему."
"Тут приложена солидная порция опечаток. Мое внимание на эти опечатки обратил один добрый приятель, ибо я не отягчаю свою жизнь заботами о том, что написано в прошлом."
"Я начал было проводить у себя дома маленькие еженедельные собрания, посвященные вокальной музыке. Но они состоялись лишь несколько раз и прекратились из-за злосчастной войны."
"Мне очень хотелось бы, чтобы во вторник Вы пошли со мной к Клементи, потому что с иностранцами я лучше изъясняюсь посредством своих нот, чем в разговоре."
"Не существует трактата, который для меня оказался бы слишком ученым. Нисколько не претендуя на собственно ученость, я с детства, однако, стремился постигнуть то лучшее и мудрое, что создано каждой эпохой. Позор артисту, который это не считает для себя обязательным хотя бы в меру своих сил."
"Что Вы скажете об этом мертворожденном мире? //с Наполеоном// От нынешнего века я более не жду ничего прочного, и ни на что, кроме слепого случая, твердо полагаться нельзя."
"Мне нужно, чтобы кто-то мне стряпал, ибо покуда продукты остаются такими негодными, я не вылезу из болезней."
"Любезный Цмескаль! Пришлите мне, пожалуйста, на несколько часов Ваше зеркало, висящее у Вашего окна. Мое разбилось. Вы мне окажете большую услугу, если будете любезны сегодня же купить мне точно такое же зеркало. Будьте здоровы и не называйте меня больше "великим человеком", потому что я никогда еще не чувствовал силу или слабость человеческой природы так, как чувствую теперь."
"Я был бы счастливым человеком, быть может, одним из счастливейших, когда бы не демон, поселившийся в моих ушах. Не прочти я где-то о том, что человек не имеет права самовольно распроститься с жизнью, пока он в состоянии совершить еще хоть одно доброе дело, меня бы давно уже не было, я бы покончил с собой. О, жизнь так прекрасна! Но моя навсегда отравлена."
"Есть люди, полагающие, будто я старше, нежели на самом деле. К сожалению, я прожил какое-то время, сам не зная, сколько мне лет. Была у меня раньше родословная, но она, бог весть как, затерялась."
"... Ваше поведение относительно меня нередко бывает настолько неожиданным, что для продолжения сношений с Вами нужно к Вам быть предрасположенным именно так, как я."
"Порою мне кажется, что незаслуженная слава сведет меня с ума. Счастье за мной гонится, и я опасаюсь поэтому, что буду настигнут каким-нибудь новым несчастьем."
"Любезный Штрейхер! Не нахожу себе места: с ума нейдет фортепиано, стоящее у входной двери, оно непрерывно звучит в моих ушах. За выбор такого инструмента, я думаю, мне будут благодарны. Так что пошлите его."
"В Вашей канцелярии найдется, я думаю, какой-нибудь переписчик. Эту рецензию я хотел бы иметь у себя. Не потому, что в ней содержатся лестные отзывы обо мне, а из желания отметить для себя самого, что мои намерения воспринимаются другими именно так, как я хотел, а не иначе."
"В прошлом году, до прихода французов, мои 4000 флоринов еще что-то значили, но в нынешнем году они не стоят и 1000 флоринов конвенционными деньгами. Я вовсе не стремлюсь, как Вам кажется, сделаться эдаким ростовщиком от музыки, который пишет только для того, чтобы разбогатеть - да упаси боже! Но я люблю независимую жизнь, а этого нельзя достигнуть, не имея маленького состояния. Кроме того, гонорар и сам по себе доставляет артисту известную честь, а честь должно доставлять ему все, что бы только он не предпринял."
"... В отношении струнного квартета я напоминаю Вам, что надо обеспечить удобство переворачивания страниц."
"... Эпоха, когда не существует более консерваторий, когда вследствие этого ни директор оркестра, ни все прочие не обучены должным образом и все предоставлено случайности. Зато у нас есть деньги на какого-нибудь кастрата, который не приносит искусству никакой пользы, но зато щекочет вкусы наших пресыщенных и выцветших так называемых "великих".
"... Слова, как и музыка, были сочинены за такой короткий срок, что не хватило времени даже для записи партитуры."
"Сообщите мне,пожалуйста, рецепт сапожной ваксы. У блестящей персоны должны блестеть и сапоги. Надеюсь, Вы исполните мою просьбу без помощи Вашего слуги, с которым я раз и навсегда не желаю иметь абсолютно никакого дела."
"Хорошие люди вспоминают друг о друге и без особого к этому повода."
"Если Вы когда-нибудь почувствуете, что Вас вновь посетил гений живописи, то умоляю Вас повторить для меня тот маленький рисунок, который я имел несчастье потерять. Орел, глядящий на солнце, - вот что это было, я отлично помню. Но не подумайте, что я тут в какой-то степени подразумеваю себя, хотя нечто подобное мне уже кто-то приписывал. Ведь героический сюжет доставляет удовольствие многим, в ком и нет ничего героического."
"... поскольку Ваше императорское высочество так долго за мной не присылали, то я думал, что в услугах моих не было надобности. Покуда шли празднества в честь баденской принцессы и во время болезни пальца Вашего императорского высочества я начал кое над чем усердно работать, и одним из плодов моих стараний явилось новое трио для фортепиано."
"... Я все-так Вас очень ценю. Ведь уж так у людей заведено: они ценятся за то, что не делают еще больших ошибок."
"Кантату о сражении на Балтике я могу Вам предоставить за 50 дукатов, но сочинять я ее стану лишь в том случае, если оригинальный текст не содержит ничего оскорбительного для Дании. Иначе не смогу ею заняться."
"Плох композитор, который не умеет или не пытается создать по возможности хорошее даже из плохого текста."
"Скажите, ради всего святого, как это вышло, что моя фантазия с оркестром оказалась посвященной королю Баварии? Если Вы хотели поспособствовать мне в получении почетного подарка, то я готов благодарить Вас. В противном случае мне это совсем ни к чему. Быть может, посвящение исходит от Вас самих? Королям ничего нельзя посвящать без предварительного спросу."
"Чрезвычайно высокоблагородный! Сделайте милость, пожалуйте нас несколькими перьями. В ближайшее время мы Вам пошлем целый пук таковых, дабы Вам не приходилось выдирать у себя свои собственные. Не исключена возможность, что Вы еще будете награждены большим орденом виолончели."
"... Кто-то пожелал побеседовать со мною у Вас, в чем я не мог отказать. Неприглашенный, я сам себя приглашаю и надеюсь, что Вы меня не выгоните."
/MORE]