"Документы по истории внешней политики Франции. 1547-1548гг."
"Для обстрела замка Монтоджо генуэзцы отправили двадцать тяжелых орудий и десять средних, которые, я полагаю, в настоящее время уже установлены. Осажденные обнаруживают намерение мужественно исполнить свой долг, ибо совершают отважные вылазки."
"Мир дожидался уже давно вашего величества для руководства и управления этим государством."
"Его святейшество по своему характеру, как мне кажется, склонен держать все дела в состоянии неопределенности, чтобы принять затем решение в соответствии с различными обстоятельствами."
"Святейший государь, известно мне, что, по примеру создавшего государей бога Ваше Величество уважает душевные свойства, а не звание того, кто его почитает... И хотя на меня народ показывает пальцем за то, что я, не извлекший из этого никакой выгоды, отдал за честь Франции имущество и жизнь свою, все же я буду в душе гордиться своими безмерно тяжелыми трудами."
"Было бы необходимо, монсеньор, послать уже теперь 20 тысяч ливров на будущий месяц июнь одновременно с 20 тысячами ливров на текущий месяц май, чтобы, использовав их со всей поспешностью, сделать за один месяц то, что было предположено сделать в течение двух месяцев, принимая во внимание, что в дальнейшем все вздорожает - и оплата рабочих, и стоимость материалов, ибо с конца июля и дальше все рабочие будут заняты на уборке урожая, а затем на сборе винограда."
"В этом городе я обнаружил, что стены в своей пятой или шестой части разрушены до основания и можно в город войти и выйти, словно это деревня. Кроме того, из-за дождей обрушилась часть стены длиной 120 шагов; как мне кажется, необходимо срочно принять меры, ибо город этот весьма важен. Уже семь лет, как в городе не сделано и на десять экю ремонта, хотя более полугода назад было прислано семь тысяч франков, чтобы начать работы. Господин принц считает, что начать нужно с замка."
"Недавно в Триент прибыло большое количество пик, пороха и сбруи для артиллерийских коней, которые император переправляет из Германии в Италию. Говорят, что взяты в городах Германии, чтобы укрепиться в здешних городах, хотя и распущены слухи, что артиллерия предназначена для отправки в Алжир."
читать дальше
"Несмотря на то, что этот город //Турин// - столица Пьемонта и, как вы прекрасно знаете, очень важен, он хорошо снабжен только порядочными людьми, в количестве, какое королю угодно в нем держать. Что касается рвов, бастионов и орудийных платформ, то они еще далеко не готовы, имеющейся артиллерии достаточно только на один бастион, а припасов почти нет совсем. Если бы вам, монсеньор, угодно было распорядиться о завершении укреплений этого города, это означало бы развеять замыслы у всех, кто может их питать."
"... У его святейшества такой характер, что от него трудно получить сразу то, что просишь, но нужно добиваться своего мало-помалу."
"... Пишу обо всем, что не удалось выпытать у часовщика мессира Гийома, которого я тщательнейшим образом расспросил о способах, могущих представиться... на что он дал мне различные ответы, одни противоречащие другим и все сбивчивые и неуверенные. Вывод из его речей таков, что с этими людьми //турками// нельзя вести никаких дел без подарков и подношений и что это единственное средство, достаточно проверенное на опыте. Было бы не так плохо, если бы, принимая дары, они выполняли свои обещания, но, как ни стараться ладить с ними, все равно верить им нельзя."
"Владычество венецианцев во всех городах на материке зиждется более на их бдительности и предусмотрительности, чем на верности подданных, которые по своему характеру склонны ко всяким новшествам и разделены на бесчисленные партии. Если к этому добавить строгие меры, применяемые с целью держать их в повиновении, и налагаемые на них поборы, чтобы не давать им обрасти жирком и, разбогатев, усилиться, то эти синьоры не могут не опасаться, что отвага их подданных легко может возрасти, если их на это подтолкнуть."
"Я очень полагаюсь на слова папского легата, как из-за его достоинств и осмотрительности, так и потому, что он имеет большие возможности получать сведения насчет многих секретных вещей, но я не могу судить, насколько можно доверять этим сведениям, ибо кроме как от него, я ни от кого их не слышал."
"Монсеньор, со времени моего отъезда от двора я написал вам много писем, не боясь, что вы меня сочтете навязчивым или мечтателем за то, что я послал вам столько измаранной бумаги."
"Я знаю, что медлителен, но лишь господь в силах ускорить течение дел."
"Слуги короля и мои друзья явились ко мне и предложили произвести переворот в Пьяченце, но начать его они могут не иначе, как убив тех, кто умертвил герцога //Пьяченцского//. Я считаю, что убийство осуществить легко, захватить же город - трудно, и мы больше потеряем, чем приобретем, ибо, когда эти мерзавцы будут убиты, городские партии легко между собой договорятся."
"Что касается укреплений, то в надежде на продолжение их ремонта было куплено в большом количестве и доставлено на места много строительных материалов, таких, как известь, кирпич и лес для свай. Если до наступления заморозков эти строительные материалы не будут использованы, то они пропадут для вас, государь, а это составит большую сумму денег, ибо бревна будут зимой сожжены солдатами, известь испортится и пропадет, кирпичи будут украдены или поломаны и перебиты. Кроме того, во многих городах успешно начаты работы по ремонту укреплений и в здешних местах их можно легко закончить ко дню св.Мартина, чтобы подготовить города на всякий случай к обороне. Если же их оставить в том состоянии, как они есть, то они будут при случае использованы нашими врагами, что заставляет меня, государь, нижайше умолять вас, чтобы просить у вас небольшую сумму денег для окончания в нынешнем году этих укреплений."
"Не могу воспользоваться зерном земледельцев для снабжения замков, ибо принудить к этому - значит привести земледельцев отчаяние и дать им повод в будущем году не пахать и не сеять, что может вызвать впоследствии сильный голод."
"Господин граф Мирандола поместил в своем городе дополнительно набранных триста пехотинцев; я дал приказ распустить, если это возможно, сотню или больше, ибо, по моим сведениям, расположение Мирандолы таково, что город неприступен сам по себе, особенно в нынешнее время года, когда в Италии пять или шесть недель шли проливные дожди."
"При последней выплате денег, произведенной при моем приезде в город, упомянутый Тассен де Гео удержал себе более ста экю, каковые сейчас он предлагает зачесть в счет того, что ему остались должны по его должности. Он говорит, что при покойном короле ему уплачивали 150 экю жалованья. Не знаю, имеется ли упоминание о его жалованье; я со своей стороны удостоверить его размер могу только с его слов, хотя я уже давно известил его о необходимости предоставить какое-нибудь доказательство. Этим предлогом, что ему не платят за службу, он оправдывает многие свои провинности и бесчестные поступки с посылаемыми мною пакетами. Он оправдывается тем, что это необходимо для его содержания. По необходимости я вынужден все это терпеть и досаждать вам этим делом, нижайше умоляя вас, монсеньор, соблаговолить назначить упомянутому Тассену какую-нибудь оплату, дабы отнять у него повод для жалоб. Он очень старый слуга, и я полагаю, что в настоящее время нужно держать его. Он принимает проезжающих слуг короля, оказывает им хороший прием в своем доме, дает надежных проводников, конечно, за плату, но эти удобства немаловажны. По правде говоря, нельзя ему доверять королевских денег ибо поручать произвести какие-либо расходы, ибо, как я заметил, воровство он считает честным заработком."
"Исключительные старания, прилагаемые слугами императора, дабы сюда не прибыл ни один солдат, свидетельствуют, мне кажется, о том, что они больше склоняются к войне, чем к миру, ибо иначе они не стали бы преследовать, убивать или отправлять на галеры всех, кто хочет перейти на службу к Вашему Величеству."
"Нижайше умоляю вас считать, государь, что я никогда не преступлю ни на волосок приказаний, отданных мне вами, и меня найдут в последний день года там, где меня поставили в первый день, если вы или кто-либо от вашего имени не снимет меня оттуда."
"... Дон Ферранте хочет принудить их принести присягу в верности и добивается этого заключением их в тюрьму."
"Основываясь на своем опыте прежних лет и черпая свои суждения в источнике, вытекающем из вашего родника, я считаю, что правители руководствуются своими интересами более, чем какими-либо другими."
"Посол и его коллега слишком плохо вооружились доводами, чтобы произвести впечатление на главу и большую часть членов этого собрания. Мой сосед считал, что следовало бы скорее плакать, чем говорить. Если бы у меня была с собой луковица, чтобы вызвать у него слезы, я бы ему ее предложил."
"Господин сборщик налогов, я хлопочу о предоставлении вам индульгенции, о чем вы мне недавно написали. Я не смог ее получить на столь долгий срок, как вы просите, ибо это не принято, и вы ее получите лишь на три года, но по истечении этого срока можете получить продление. Это все, что я смог сделать, а на больший срок не мог получить ее для себя и господин кардинал де Гиз."
"В таких крупных делах не следует удивляться тому, что у тех, кто хочет обдумать и передумать все способы ведения дела, дабы извлечь наиболее хороший результат, не успеет исчезнуть одна трудность, как появляется другая."
"Хорошо узнать человека - значит наполовину склонить его к себе, если это надо."
"Мы дали сеньору де Гриффону такие инструкции относительно розысков пакета, который вам угодно было мне послать, какие мы сочли наилучшими для королевской службы. Для наибольшей пользы мы сочли необходимым, чтобы, возвращаясь, он ехал через Германию и чтобы в день его отбытия, господин де Гиз послал в Пьемонт другого курьера, человека ловкого и осторожного, с письмами к королю о потерянной депеше, но содержание ее излагалось в смысле противоположном действительности. Этому человеку будет указана та же дорога, которой ехал герольд бретонский, он будет делать те же остановки и во всем следовать его образу действий, дабы те, кто совершил первую кражу пакета, соблазнились сделать то же самое со вторым пакетом. Если это произойдет, то станет известно вполне точно место, где данный пакет был изъят, не говоря о том, как полезно ввести в заблуждение, кто уже построил свои замыслы в соответствии с тем, что говорилось в похищенном пакете. Нужно только, чтобы курьер не возбудил подозрений и не подал ни в коем случае вида, обнаружив, что его обокрали; достаточно будет, если он сумеет запомнить место."
"... Даже если все пройдет гладко, не может быть, чтобы не пришлось от чего-нибудь отпираться; из-за этого опасения ни у кого не найдется на руках ни одной писаной строчки."
"Если такие дела затягиваются, то они редко приводят к цели, ибо со временем обстоятельства меняются."
"В субботу, 28 января, мне сообщили, что маркиз де Масса был арестован в Понтремоли; защищаясь, он был ранен. При нем было много писем от находящихся здесь его друзей, и они очень беспокоятся, ибо если эти письма обнаружатся, это приведет их к гибели. Однако они надеются, что упомянутый маркиз догадался их сжечь."
"Пехота и кавалерия, каковых я разместил в окрестностях Ревелло, платят за все, чуть ли не за солнце, и вовсе не живут по своей воле, как королю сообщили."
"Несколько дней тому назад принц Мельфийский узнал, что в окрестностях города Турина были замечены три хорошо вооруженных всадника на хороших конях, которые днем пребывали на мызах вдали от большой дороги, а вечером, примерно ко времени захода солнца, выезжали в своем снаряжении в поле, и в этот же час выходил из Турина некий человек, который отправлялся разговаривать с ними, а затем возвращался в указанный город, а те люди - в поля или куда хотели. Так продолжалось несколько дней, и однажды они появились на большой дороге, направляясь прямо в Сузу, затем сразу же вернулись в Авильяну, где они пустили пастись своих коней. Получив об этом сообщение сеньор принц послал их арестовать. Будучи допрошены и выслушаны, они, без пытки и мучительства, признались, что были посланы сеньором Лодовико да Бираго, чтобы убить сеньора Жана-Батиста де Маседуана, комиссара обычных военных расходов, который по приказу господина коннетабля отправлялся в Прованс, чтобы произвести смотр тяжелой кавалерии, и который в тот день уехал из Турина по означенной большой дороге; указанного Жана-Батиста они упустили из-за небольшого опоздания. Означенный принц полагает, что этот замысел был порожден старой враждой; кроме того, три недели назад означенный Бираго и означенный Жан-Батист при выходе с судна в день бракосочетания сеньора Габриэле да Новате обменялись несколькими незначительными словами насчет поведения новобрачной. Означенный сеньор принц просит принять во внимание, что, если скрыть совсем это дело, никак о нем не объявляя и не наказывая за него, может случиться такая беда, что их дерзость и смелость возрастут настолько, что те, кто будут посланы по делам королевской службы, не смогут быть уверены в своей безопасности. Если терпеть и скрывать подобные вещи, то их злые и окаянные намерения возрастут настолько, что они рискнут покушаться на особу означенного сеньора принца и других пребывающих здесь для королевской службы сеньоров, умертвив их то ли при помощи яда, то ли выстрелом из аркебузы при проведении смотра или на большой дороге. Посланный должен умолять его величество изъявить свою волю и намерение относительно того, что он желает, чтобы было сделано по данному делу. Посланный должен также умолять его величество приказать выслать деньги на ремонт укреплений."
-
-
16.03.2020 в 19:21-
-
16.03.2020 в 20:05Меня вообще тут больше всего забавляло, как они каждое письмо в обязательном порядке заканчивают 3-4-5 обязательными строчками с восхвалениями короля и пожеланиями ему многих лет жизни.
-
-
16.03.2020 в 22:01Однажды историки расскажут об этом в мемуарах.
-
-
16.03.2020 в 22:05-
-
17.03.2020 в 14:22-
-
17.03.2020 в 16:02-
-
17.03.2020 в 16:55-
-
17.03.2020 в 17:04-
-
17.03.2020 в 17:10-
-
17.03.2020 в 17:34-
-
17.03.2020 в 19:59-
-
17.03.2020 в 20:14