Привидение кошки, живущее в библиотеке
"Были горы Высокой". Воспоминания рабочих тагильских заводов. Вышла в 1935 году. У книги было несколько переизданий, на местном уровне, я читаю издание 60-х.
Предыстория. Где-то в начале 30-х гг. Горькому пришла в голову светлая мысль, что надо бы, пока не поздно, зафиксировать историю рабочих, в смысле, по заводам, историю, так сказать, рабочего движения - от лица самих рабочих. Не знаю, было ли это сделано по остальным заводам, у нас вот сделали. Беседовали с рабочими разных возрастов, записывали их рассказы, воспоминания. Как я понимаю, занимались этим рабочие активисты с самих заводов, комсомольская молодежь, рабкоры, все такое. Получилось интересно. Поскольку чувствуется, что разговор идет на равных, в смысле, что и тот, кто рассказывает, и тот, кто записывает - они, во-первых, хорошо знают друг друга, так что разговор идет свободно, во-вторых, понимают друг друга... Те, кто записывают, знают, что спрашивать, понимают, о чем тот рассказывает - а ведь тут, в книге, много чисто бытовых и производственных деталей, подробностей... реалии времени... Особенности производственного процесса, обстановки на рабочих местах - все эти рудники, забои, выработки, сортировки, извозы и прочее. Не надо специально выспрашивать и выяснять, о чем человек толкует. Ну и, я думаю, если бы расспрашивал и записывал какой-нибудь посторонний человек, чужой, люди бы так не разговорились, замкнулись бы...
Значительная часть рассказчиков - неграмотные, не умеют читать и писать. И даже те, кто прошел какое-никакое обучение, определенно не обладают навыками литературного рассказа, письменной речи. Так что просто замечательно, что успели записать эти рассказы, иначе как бы они сохранились. Среди рабочих как-то не принято было писать мемуары. Так что история у нас большей частью освещается однобоко, все больше со стороны аристократии, интеллигенции, ну, может, купцов-торговцев всяких, хотя им, вроде бы, тоже недосуг было заниматься пустой писаниной.
Ну, а вот тут осталось что-то, записанное со стороны рабочих - тех, кто обычно пребывает в молчаливом большинстве, из чего подразумевается, что его как бы и вовсе нет.
Старики рассказывают о демидовских еще временах, некоторые же еще застали крепостное право! А ссылаясь на воспоминания предков, так и вовсе задевают аж восстание Пугачева и само переселение на Урал. То есть, как Демидов закупал крепостных на свои заводы и рудники. И как они на этих заводах и рудниках работали - то есть, по-местному, робили. Да вот, это у меня с детства отложилось, что у нас тут получился такой уникальный случай крепостного права - народ вкалывал не на сельскохозяйственных работах, а прямо сразу на заводе! Собственно говоря, об этом все могут почитать в бажовских сказах из "Малахитовой шкатулки". Атмосфера там ярко отражена.
Кстати сказать!
Вот меня же давно уже занимает вопрос - вот эти свои сказы Бажов сам придумал или записал народные, как собиратель фольклора?
А то ведь они такие яркие, выразительные, язык, сюжеты, обстановка - все выглядит так достоверно... Или все-таки это литературное творчество? И вот сейчас думаю - так я же вот читаю самые натуральные воспоминания самых натуральных бажовских персонажей... И что - есть тут хоть какие-то следы всего этого - Медной горы хозяйки, Серебряного копытца и прочих? нет ничего... Про злобных хозяев и адских труд в забоях полно, про дивный волшебный мир - ни словечка... Хотя, конечно, всегда есть вероятность, что эти моменты выпустили в опросах и записи, как не существенные для дела. (бодрится
)
читать дальше
Предыстория. Где-то в начале 30-х гг. Горькому пришла в голову светлая мысль, что надо бы, пока не поздно, зафиксировать историю рабочих, в смысле, по заводам, историю, так сказать, рабочего движения - от лица самих рабочих. Не знаю, было ли это сделано по остальным заводам, у нас вот сделали. Беседовали с рабочими разных возрастов, записывали их рассказы, воспоминания. Как я понимаю, занимались этим рабочие активисты с самих заводов, комсомольская молодежь, рабкоры, все такое. Получилось интересно. Поскольку чувствуется, что разговор идет на равных, в смысле, что и тот, кто рассказывает, и тот, кто записывает - они, во-первых, хорошо знают друг друга, так что разговор идет свободно, во-вторых, понимают друг друга... Те, кто записывают, знают, что спрашивать, понимают, о чем тот рассказывает - а ведь тут, в книге, много чисто бытовых и производственных деталей, подробностей... реалии времени... Особенности производственного процесса, обстановки на рабочих местах - все эти рудники, забои, выработки, сортировки, извозы и прочее. Не надо специально выспрашивать и выяснять, о чем человек толкует. Ну и, я думаю, если бы расспрашивал и записывал какой-нибудь посторонний человек, чужой, люди бы так не разговорились, замкнулись бы...

Значительная часть рассказчиков - неграмотные, не умеют читать и писать. И даже те, кто прошел какое-никакое обучение, определенно не обладают навыками литературного рассказа, письменной речи. Так что просто замечательно, что успели записать эти рассказы, иначе как бы они сохранились. Среди рабочих как-то не принято было писать мемуары. Так что история у нас большей частью освещается однобоко, все больше со стороны аристократии, интеллигенции, ну, может, купцов-торговцев всяких, хотя им, вроде бы, тоже недосуг было заниматься пустой писаниной.

Старики рассказывают о демидовских еще временах, некоторые же еще застали крепостное право! А ссылаясь на воспоминания предков, так и вовсе задевают аж восстание Пугачева и само переселение на Урал. То есть, как Демидов закупал крепостных на свои заводы и рудники. И как они на этих заводах и рудниках работали - то есть, по-местному, робили. Да вот, это у меня с детства отложилось, что у нас тут получился такой уникальный случай крепостного права - народ вкалывал не на сельскохозяйственных работах, а прямо сразу на заводе! Собственно говоря, об этом все могут почитать в бажовских сказах из "Малахитовой шкатулки". Атмосфера там ярко отражена.
Кстати сказать!



читать дальше
По Уралу - уникальность его ситуации в том, что этот промышленный регион изначально, века с 18-го, в качестве рабочей силы обеспечивался крепостными крестьянами, которых вместо частного владельца приписывали именно к заводу. Земельные наделы им давали, но это условное владение, в качестве жалованья и натурального средства прокорма. Покинуть заводской округ, если завод или рудник закроется, было нельзя, запрещено по закону. Без заводской работы с земельного участка было не прокормиться. Поэтому завод или рудник для них были всем. Закроется - и ни уйти нельзя, ни прокормиться нечем будет.
Собственникам заводов ситуация тоже не нравилась - посессионный завод принадлежал владельцу только на условиях его эксплуатации; если производство встанет, изволь возвратить в казну предприятие и выделить из своего кармана землю рабочим для обустройства. Это грозило дикими убытками (заводская земля стоила дороже, чем завод на ней, но землю без завода ни продать, ни купить, ни оставить себе нельзя), поэтому даже убыточные предприятия не закрывали до последнего, даже при отсутствии заказов и финансирования. Рабочих наряжали на смены по три, по два дня в неделю, но де-юре предприятие продолжало функционировать, а значит, оставалось у владельца.
О Бажове. Его личный фонд в архиве РГАЛИ остался и доступен. Записи горнозаводского фольклора, довольно отрывочные. фрагментарные, в его черновиках есть. Но основная часть "бажовских" сказов - это его собственное творчество. В этом смысле он, как и Лённрот с его "Калевалой" у финнов, крестный отец горнозаводской мифологии и фольклора.
Сбор воспоминаний был массовым. С учетом массовости респондентов и слабой квалификации интервьюеров разработан был анкетный опросник. Все, что записано - ответы на вопросы из этого списка. Мифология и фольклор в перечень вопросов не входили.
Масса живых очевидцев-рабочих, их родителей и дедов записала свои воспоминания либо оставила интервью. Этот массив до сих пор целиком не опубликован. Слишком много там всего.
Ну, значит, не везде хватило энтузиазма, чтобы все до конца обработать и оформить.
поэтому даже убыточные предприятия не закрывали до последнего, даже при отсутствии заказов и финансирования.
А чего им, собственно говоря, быть убыточными, если вон Демидовы вообще поднялись до состояния тогдашних миллиардеров, швыряли деньгами во все стороны... Тут, наверно, дело было в плохом управлении, все такое.
С учетом массовости респондентов и слабой квалификации интервьюеров разработан был анкетный опросник. Все, что записано - ответы на вопросы из этого списка.
Судя по тексту книжки, если изначально и был какой-то опросник, то в ходе бесед от него все равно отклонялись.
Демидовы - немного другое. Это тогдашние олигархи, и их округа на Урале как раз и были частновладельческими, с полным правом собственности. Они контролировали самые богатые месторождения и чуть ли не монопольно брали казенные заказы, на чем и сделали состояние. Две трети округов были посессионными, около четверти - казенными. Эти три категории округов много чем отличались.
А расцвет уральских заводов - это 18-й, первая половина 19-го века. Потом всё пошло на спад. Самые богатые рудные месторождения были выработаны, добыча упала. Оборудование заводов устарело, обновлением его мало где заботились - тут как раз и сыграло роль то, что собственники, поколения с третьего тех же Демидовых, в Ницце и Неаполе проводили времени больше, чем в России, и выручка с заводов шла не на техническую модернизацию и вообще не в дело, а на покупку коллекций нового сезона брюликов, платьишек и погремушек. А тем временем подрастали новые конкуренты - как европейские, так и на Юге России, на вновь открытых месторождениях, с более новыми технологиями и более удобными логистическими цепочками. К концу 1890-х все уже было очень плохо, экономический кризис 1900-х подкосил Урал окончательно. Следовало закрывать три четверти рудников (как отработанных) и девять из десяти заводов - как устаревших; переселять или как-то трудоустраивать сотни тысяч местных работяг (которых по закону даже переселять было запрещено), заниматься геологоразведкой и ставить новые заводы...Ни денег, ни сил взяться за это в Петербурге и у заводчиков на местах (точнее, в Ницце и Куршавеле) не было. Немного улучшила ситуацию война, обеспечившая казенные заказы и рабочие места. Но это, как мы знаем, ненадолго. А в советской России, собственно, как раз и начали разгребать эту проблему. Новые рудники на новых местах, новые заводы с новыми технологиями (та же Магнитка), новая инфраструктура, новые кадры...Да много чего.
если изначально и был какой-то опросник, то в ходе бесед от него все равно отклонялись.
Естественно. Это не более чем путеводитель, чтоб уж совсем от темы не отклоняться и выявить ключевые пункты, что желательно получить от информанта. Сами интервью очень разные получались, и по объему, и по глубине, и по стилю.
Ну да, тут об этом в подробностях и излагается.
А восстановление заводов для уральцев - см. выше - это было вопросом выживания. Больше скажу, в 20-х гг. возвращались с Дальнего Востока и из Китая те, кто ушел на восток вместе с белыми, и устраивались обратно на прежние рабочие места. Никаких упоминаний о репрессиях по отношению к ним я до конца 30-х не встречал. Рук не хватало, специалистов не хватало - так что принимали всех и старыми счетами не мерялись.
А по репрессиям - мне показалось, как тут излагают, что народ больше всего бесили не те, кто вступил в белогвардейскую армию, а те, кто отметился сотрудничеством с карателями - доносы, конфискация имущества, все такое. Ну и, само собой, те, кто спекулировал и жирел в самые голодные годы, пользуясь тяжелым положением.