Читательский дневник

[Аглая]

Г.К.Честертон. Вечный человек.
«Франциск твердо верил, что сны его – вещие, и не понимал, что же они предвещали. Когда он гулял (или даже слонялся) по улицам Ассизи и в полях за городской стеной, странная вещь приключилась с ним. Где-то – наверное, в открытом поле – он ехал верхом и увидел кого-то, и остановился, ибо к нему шел прокаженный. Он сразу понял, что отваге его дано испытание – не так, как мир дает, а так, как испытывает нас Знающий сердце человека. Не копья и знамена Перуджи шли на него – от них бы он не бежал; не войско, сражавшееся за корону Сицилии, - к грубой, простой опасности он относился так же, как и всякий храбрый человек. Его тайный страх шел к нему по дороге; тот страх, что приходит не извне, изнутри. И единственный раз за долгую, опасную жизнь душа его застыла. Потом он спрыгнул с коня, не испытав того чувства, что лежит между оцепенением и порывом, кинулся к несчастному и обнял его. Так началось его служение прокаженным, и служил он им немало. Этому, первому, он отдал все деньги, вскочил на коня и поехал дальше. Мы не знаем, далеко ли он отъехал и о чем думал, но говорят, когда он обернулся, дорога была пуста.»

Ф.Кафка. Письма к Фелиции.
«В сущности, вся моя жизнь состояла и состоит из попыток писательства, в большинстве своем неудачных. Но не будь этих попыток, я бы давно опустился и стал мусором, достойным лишь веника и совка. Беда в том, что силы мои для этих поползновений с самого начала были слишком малы, и так уж само собой вышло, что ради дела, представлявшегося мне главной жизненной целью, мне пришлось отказывать себе и беречь себя чуть ли не во всем остальном. Там же, где я по собственной воле себя не берег и себе не отказывал, а, наоборот, пытался себя превозмочь, меня отбрасывало назад, с позором, синяками и шишками, с непоправимым уроном сил, но именно эти, как мне тогда казалось, несчастья, мало-помалу помогли мне обрести доверие к судьбе, и я начал надеяться, что где-то, пусть и трудно различимая, все-таки для меня светит добрая звезда, под которой можно будет жить дальше. Как-то раз я даже составил опись всего того, чем пожертвовал во имя писательства и чего ради него лишился, или, точнее, список потерь, перенести которые можно только ценой такого их объяснения. И действительно, насколько я тощ – а я самый тощий человек из всех, кого знаю (что, поверьте, кое о чем говорит, ибо в санаториях я всякого понавидался), - настолько же и во всем остальном во мне нет ничего излишнего, что мешало бы писательству. Так что если есть некая высшая сила, которая хочет использовать меня или уже использует, то, значит, я по крайней мере лежу в ее длани уже довольно подержанным, истертым орудием…»

Во что мы верим, но не можем доказать.
Дональд Хоффман: «Мир нашего повседневного опыта – мир столов, стульев, звезд и людей, мир форм, запахов, ощущений и звуков – это присущий исключительно нашему биологическому виду интерфейс между нами и гораздо более сложной реальностью. И главное качество этого интерфейса – сознание.
Вряд ли содержание интерфейса каким-то образом похоже на эту реальность; чтобы интерфейс был полезным, он и не должен быть на нее похож. Интерфейс должен быть удобным и простым в использовании. Мы кликаем на иконки, потому что это быстрее и точнее, чем просматривать мегабайты программного обеспечения или переключать напряжение в электроцепях. Требования эволюции диктуют, чтобы интерфейс, свойственный нашему виду – мир нашего повседневного опыта, - сам был радикальным упрощением. Его задача – не исчерпывающее описание истины, а обеспечение нашего выживания.»

Д.Шелег. Нелюдь. Факультет общей магии.
«К концу вечера, когда закончились выступления скоморохов, танцовщиц и магов-иллюзионистов, пришла очередь Милиши развлекать публику, а точнее, одну маленькую длинноухую девчонку и ее папашу, с застывшим выражением ледяной вежливости на лице. Предупредив гостей и охрану, что через некоторое время будет вызван дух-защитник, зеленокожая подала условный знак, и по моему желанию прямо на полу перед девочкой появился лежащий ягуар. Почему лежащий? Да потому что я здраво рассудил, что стоящий на четырех лапах огромный дух вызовет серьезный переполох среди охраны и может испугать именинницу. Судя по тому, как напряглись широкоплечие мужчины в цивильной одежде, стоящие на некотором удалении от девчушки, я понял, что все сделал правильно.
- Моего друга зовут Хоном, - представила Милиша девочке ягуара и, подавая пример, стала бесстрашно поглаживать его за ухом.
- Хоном! – прошептала именинница. – Что за дурацкое имя для столь чудесного котика?
Девочка восхищенно подскочила к ягуару и тоже принялась его поглаживать. Устоять дух не мог, он довольно и громко заурчал. Побелевшие мужчины в штатском несколько расслабились – дух не собирался есть дочь работодателя. Признаться, если бы я был на месте девочки, трижды подумал бы, прежде чем подходить к такому опасному и огромному зверю. Поистине, дети – бесстрашные существа!»

Comments

[Tihe]

Потом он спрыгнул с коня, не испытав того чувства, что лежит между оцепенением и порывом

Да откуда он знает, что он там испытали или не испытал?

[Tihe]

Этому, первому, он отдал все деньги

Интересно, как раньше принимали деньги от прокаженных? Их же боялись ужасно (и не напрасно). Как эти бедолаги расплачивались, если у них были деньги?

[Pixi]

Аглая
Сорри за офтоп.
Видела - "Альфа-книга" поставила в план на октябрь "Тень маски" Метельского?

[Battle_S.W.I.N.E.]

Tihe, человек, имеющий деньги по тем временам это человек, имеющий слуг. Наниматься в услужение к прокажённому, конечно, приятного мало, но риск довольно умеренный, а размер жалованья может его перевесить.

[Аглая]

Tihe, так поди все описано в разных житиях, не спорить же с ними.
Pixi, еще нет, из-за Крапивина все забыла... Но буду ждать с нетерпением. Могли бы и сразу две выпустить...