Привидение кошки, живущее в библиотеке
А.Окатова. Ночные фиалки.
«После ухода из института он получил красный код и скрылся. У меня стал оранжевый. Сейчас, когда я пошла в горы, у меня тоже уйдет в красные тона. Когда-то был салатовый, потом двинулся через желтый, оранжевый. Будет и красный – как без него? Есть городская легенда, что бывает еще и фиолетовый. Мне кажется, это уже не просто побивание камнями или арест, как с красным, а гораздо хуже – любой патруль, ночной или дневной, может открыть огонь. Я такого не видела, но мать говорила, что после объединения Севера и Юга совсем юной она выступала на стадионе в честь императора и несла штандарт с двурогой луной. Каким-то образом на трибуне оказалась девушка с фиолетовым кодом на спине. Точнее, в районе седьмого шейного позвонка у нее было фиолетовое облако. Моя юная мама видела, как уничтожили ту девушку. В толпе и трудно, и легко скрываться – может, она думала, что среди людей она будет неуязвима, но ей не повезло.
- Зря они это сделали, - сказала мать, - снайпер, конечно, прицельнее, но дали залп из противодраконового, чтобы наверняка, и на восточной трибуне осталось пять из девяти секторов. В середине все сплавилось в черный круг диаметром десять метров; подальше от центра, как поваленные деревья, валялись трупы с опаленными лицами и сгоревшими волосами. Сотни убитых и раненых. Нашу шеренгу разметало, но мы встали и продолжили проход по стадиону, ни одна не бросила флаг, мы дрожащими руками продолжали махать в лад, не сбиваясь с ритма, - сказала мама. – И даже улыбались, - добавила она, как всегда покривив губы.
Моя мать, можно сказать, легко отделалась – несколько царапин и подвернутая лодыжка, а еще агорафобия, такая сильная, что передалась мне по наследству. И цвет метки, желтая, ниже моей теперешней.»
читать дальше
«После ухода из института он получил красный код и скрылся. У меня стал оранжевый. Сейчас, когда я пошла в горы, у меня тоже уйдет в красные тона. Когда-то был салатовый, потом двинулся через желтый, оранжевый. Будет и красный – как без него? Есть городская легенда, что бывает еще и фиолетовый. Мне кажется, это уже не просто побивание камнями или арест, как с красным, а гораздо хуже – любой патруль, ночной или дневной, может открыть огонь. Я такого не видела, но мать говорила, что после объединения Севера и Юга совсем юной она выступала на стадионе в честь императора и несла штандарт с двурогой луной. Каким-то образом на трибуне оказалась девушка с фиолетовым кодом на спине. Точнее, в районе седьмого шейного позвонка у нее было фиолетовое облако. Моя юная мама видела, как уничтожили ту девушку. В толпе и трудно, и легко скрываться – может, она думала, что среди людей она будет неуязвима, но ей не повезло.
- Зря они это сделали, - сказала мать, - снайпер, конечно, прицельнее, но дали залп из противодраконового, чтобы наверняка, и на восточной трибуне осталось пять из девяти секторов. В середине все сплавилось в черный круг диаметром десять метров; подальше от центра, как поваленные деревья, валялись трупы с опаленными лицами и сгоревшими волосами. Сотни убитых и раненых. Нашу шеренгу разметало, но мы встали и продолжили проход по стадиону, ни одна не бросила флаг, мы дрожащими руками продолжали махать в лад, не сбиваясь с ритма, - сказала мама. – И даже улыбались, - добавила она, как всегда покривив губы.
Моя мать, можно сказать, легко отделалась – несколько царапин и подвернутая лодыжка, а еще агорафобия, такая сильная, что передалась мне по наследству. И цвет метки, желтая, ниже моей теперешней.»
читать дальше