Читательский дневник

[Аглая]

Жан Кокто. Дневник незнакомца.
«Картины, рисунки, стихи, пьесы, фильмы: все это – соединенные вместе время и пространство, в несколько раз сложенная и вырезанная толща времени и пространства. ВырезАть ее очень трудно. Она превращается в не связанные между собой прорези, прорехи и дыры. Внутри складки эти дыры, прорехи и прорези образуют кружева, геометрический рисунок. Нужно, чтобы сложенные время и пространство расправились, тогда их можно будет рассмотреть. Поэтому меня восхищает, с какой яростью Пикассо режет и расправляет эту неподдающуюся толщу. Его ярость направлена против поверхности. Ярость заставляет его все ломать, из обломков создавать новое, в неистовстве ломать новое, придумывать себе напильники и пилить, корежить прутья тюремной решетки.
Что в наших муках могут понять люди, думающие, что искусство – это роскошь? Откуда им знать, что мы – каторга, а наши творения – сбежавшие арестанты? Вот поэтому в них стреляют и спускают на них собак.
Я тоже мучаюсь муками чернил, пера, моего скудного словаря, в котором я кручусь, точно белка в колесе.»

Elle.
«Нельзя забывать, что до 60-х годов термина «ар деко» вообще не существовало. Он появился лишь в 1966 году, когда на волне увлечения модой и искусством 20-х в Париже была собрана ретроспективная экспозиция, включившая в себя экспонаты с Международной выставки современных декоративных искусств и ремесел 1925 года, - официальной даты рождения стиля.»
***
Александр Маккуин: «- Иногда очень трудно представить себе обычную женщину, которая сможет носить ваши платья. Для кого вы создаете их – для принцесс или для ведьм?
- И для тех, и для других! Образ прежде всего должен отражать внутренний мир женщины, ее характер и индивидуальность. Я не хочу быть поверхностным, и моя одежда – о чувствах, которые внутри каждой… Согласитесь, ведь лучше жить в мире, хотя бы отчасти наполненным фантазией. Этому миру просто необходимо больше фантазии и сказки.»
***
«Французский философ Жан Бодрийяр писал: «Как ребенок, живя с волками, медленно превращается в волка, так и мы, окруженные все большим количеством вещей, медленно превращаемся в функциональные предметы».
Мы существуем в обществе, живущем исключительно напоказ, о котором еще в 1960-е годы французский философ и литератор Ги Дебор писал: «Это перевернутый мир, где все подлинное становится страшной ошибкой».

А.Ардова. Жена по ошибке.
«Странный шум – то ли скрежет, то ли шелест – прервал размышления, и я развернулась, настороженно оглядываясь и прислушиваясь. В одном из углов комнаты, там, где тени лежали особенно густо, разливалось призрачное пурпурное сияние.
- Ш-ш-ш, - раздавалось из самой его середины.- Вхш-ш-ш…
Свечение в считанные секунды разрослось, налилось цветом, образуя что-то вроде дыры или портала, а потом полыхнуло багровым. Яркая вспышка ударила по глазам, на миг ослепив, заставив зажмуриться.
Когда я проморгалась, портала уже не было, а из угла, извиваясь, выползла огромная змея. Я вообще их терпеть не могу, а эта гадина показалась мне особенно противной. Хуже всех, что видела раньше. Толстая, отвратительно красная, похожая на кусок сырого мяса, она целенаправленно двигалась вперед. Нет, не ко мне – к кровати.
В принципе, логично. Где еще должна находиться хозяйка покоев в это время? В постели, разумеется, - сладко спать после обязательной «выплаты» супружеского долга. Тот, кто направил сюда эту мерзость, прекрасно все рассчитал – а в том, что чешуйчатая не случайно попала ко мне в спальню, я уже не сомневалась. Одного злоумышленник не учел: что молодая жена господина Вилмота вздумает читать на ночь глядя, а потом еще и по комнате бродить примется.
Меня змея пока не замечала, но это ненадолго – малейшее движение, звук с моей стороны, и жертву тут же обнаружат. Что же делать?
Выход из комнаты перекрывала змея. Дверь в спальню Вилмота тоже. Оставалось открытое окно – до него шагов десять или несколько прыжков. Доберусь, если повезет. А там… Этаж второй, это минус. Но стену оплетает плющ – хорошо, есть за что ухватиться и сползти, я проверяла.
Аккуратно сняла тапочки. Длинный халат мешал, сковывая, замедляя, - от него тоже неплохо бы избавиться, но рискованно, слишком много движений. Ладно, сделаю это в последний момент. Попятилась к окну – тихо, предельно осторожно. Казалось, делаю все абсолютно бесшумно. Но стоило мне чуть переместиться, как рептилия молниеносно развернулась.
- Вш-ш-ш… Схш-ш-ш… - раздалось злобно-раздраженное, и на меня уставились два алых глаза.»