Ж.Кокто. Дневник незнакомца.
«Есть правда, которую тяжело высказать. Она лишает нас комфорта. Она силой поднимает крыло, под которое человек прячет голову. Такая позиция могла бы быть понятной, если бы человек не зашел слишком далеко и не было бы слишком поздно прятать голову после того, как он столько раз повторял: «Испугай меня». Кроме того, у правды переменчивое лицо: человек может смотреть в него без опаски, потому что все равно его не узнает.»
«Порой неожиданно возникает вопрос: не являются ли шедевры всего лишь алиби?»
«Произведение стремится жить собственной жизнью. Оно порождает тысячу недоразумений, которые называются славой.»
«Красота – всегда результат неожиданного происшествия, внезапного перепада от устоявшихся привычек – к привычкам, еще не устоявшимся. Красота вызывает оторопь, отвращение. Иногда омерзение. Когда новое войдет в привычку, происшествие перестанет быть происшествием. Оно превратится в классику и потеряет шокирующую новизну. Собственно говоря, произведение так и останется непонятым. С ним смиряются. Те, кто в самом деле видел происшествие, уходят потрясенные, не способные ничего объяснить. Те, кто ничего не видел, выступают в роли свидетелей. Они высказывают свое мнение, используя событие как повод обратить на себя внимание. А происшествие остается на дороге, окровавленное, окаменевшее, ужасающее в своем одиночестве, оболганное пересудами и донесениями полиции.»
«Человек пытается спрятаться в миф от самого себя. Для этого все способы хороши. Ложь – единственная форма искусства, которую публика принимает и инстинктивно предпочитает реальности.»
«Нет ничего ожесточенней, чем оборона множественности против единичности.»
«В нас живет ангел. Мы должны быть его хранителями.»
читать дальше
«…Стремясь понравиться, мы подчиняемся другим – вместо того, чтобы предъявить всем наших собственных богов и заставить в них поверить.»
«Все, что хочет поэт, - удержаться на проволоке, в то время как главная забота его соотечественников – скинуть его оттуда.»
«Быть знаменитым неуютно. Я предпочитаю, чтобы меня любили.»
«Моя видимая сторона, сотканная из нелепых легенд, оберегает мою невидимую часть, окружает ее толстой броней – сверкающей, способной стойко отражать удары. Когда люди думают, что больно задевают меня, они на самом деле задевают кого-то другого, кого я и знать не хочу, и если в изображающую меня восковую куклу втыкают булавки, то эта кукла так на меня не похожа, что колдовство отправляется не по адресу и не достигает цели.»
«Убийство привычки в искусстве узаконено. Свернуть ей шею – задача артиста.»
«Наша сумбурная эпоха попалась в ловушку художников: она постепенно привыкла сравнивать картины не с моделью, а с другими картинами.»
«Человек считает себя свободным в выборе, потому что колеблется между вариантами, которые в сущности – одно, но которые он разделяет для удобства.»
«… В других странах обо мне судят по моим произведениям, в то время как в моей собственной стране, напротив, о произведениях моих судят по тому образу, который мне сотворили.»
«Возможно, изобретя калейдоскоп, мимоходом открыли великую тайну. Все его бесчисленные комбинации – суть производные трех элементов, внешне друг другу чуждых. Вращательное движение. Осколки стекла. Зеркало.»
«Печальное знание, что наши клетки столь же чужды нам и не ведают о нашем существовании, как звезды.»
«Человек старается все сделать понятным и списать, к примеру, на счет патриотизма массовые убийства, за которые он считает себя в ответе, - хотя, в сущности, этим возмутительным способом земля лишь пытается стряхнуть с себя блох и уменьшить мучающий ее зуд. Все это так, и наука, правой рукой врачующая раны, левой изобретает разрушительное оружие, к чему подталкивает ее природа, требующая не столько спасения жертв, сколько содействия в сотворении новых – и все будет продолжаться до тех пор, пока она не уравновесит поголовье человеческих особей, как она регулирует круговорот воды. К счастью, короткие периоды между ужимками и гримасами земли кажутся долгими.»
«Природа раздает направо-налево несуразные указания, все кругом падает, после чего она встает посреди наших трупов и снова несется вперед, как упрямое животное. Астрологи непременно спишут эти падения на счет влияния звезд, хотя на самом деле причиной всему те звезды, что мы носим в себе, наши туманности, и астрологические расчеты дали бы те же результаты, если бы ученые уперли свой телескоп в микроскоп, направленный в себя; там, возможно, они открыли бы небесные знаки нашего рабства.»
«Я не сразу понял, что публика – те же звери о четырех ногах, просто они хлопают передними лапами одна о другую.»
«Никто не хочет признавать, что детство и старость в нас перемешаны: такие случаи принято считать слабоумием.»
«Картина, которую экипаж сверхтяжелого бомбардировщика наблюдал, сбросив на землю первую атомную бомбу… Летчики описывали пурпурное зарево и смерч невероятных оттенков. Им не хватало слов. То, что они увидели, так и осталось внутри них.»
«Утонченные, жестокие чудовища, в высшей степени самцы и вместе с тем андрогины: л е т а ю щ и е у г л ы; так я представлял ангелов до того, как убедился, что их невидимая сущность может принимать форму поэмы и становиться зримой без риска быть увиденной.»
«Что делает Пикассо, как не переносит предметы из одного значения в другое и не бьет посуду? Но его заколдованный дом полиция обходит. Изучать его – дело критики.»
«Что же касается газет, тут меня шокирует не столько перечень краж и убийств, сколько причины, их провоцирующие, и пересказ расследования. Похоже, что преступников в наши дни ловят не в городе и не в деревне, но в кромешной тьме, где преследуемых трудно отличить от преследователей.»
«Меня удивляет, если кто-то берет на себя роль верховного судьи, в то время как высшая справедливость ежеминутно нам доказывает, что вершится она в соответствии с никому не ведомым сводом законов, подчас противоречащим нашему; высшая справедливость может наказать добрых и пощадить злых – кто знает, во имя какого таинственного порядка, не имеющего к человеку никакого отношения.»
«Если на вас падет жребий и вы станете присяжным – на мой взгляд, хуже не придумаешь. Что нам делать за одним столом с теми, кого мы не хотели бы видеть в числе своих гостей?»
«Мы с готовностью подчиняемся судьбе, поскольку убеждены, что у нее одно лицо. На самом деле судьба многолика, ее лица противоречат друг другу и друг с другом едины, как два профиля Януса.»
«То, что для природы порядок, для человека – непорядок, поэтому природа дает нам свободу лишь в той мере, в коей мы нашими действиями не мешаем ее беспорядку, который для нее является порядком и который она поддерживает.»
«Человек воображает себя жертвой целой череды войн, в то время как война всегда одна, только в ней случаются передышки, которые мы называем миром.»
«Любая учрежденная людьми организация должна рассматриваться как тело, наделенное душой и способное совершать ошибки, она устроена аналогично телу, которое может падать, и душе, готовой к раскаянью.»
«Театральная пьеса гораздо убедительней, чем фильм, потому что фильм – это история призраков. Во время фильма не происходит обмена волнами между зрителями и актерами из плоти и крови.»
«… Что касается внутреннего развития, то удовлетворение собой делает его ненужным.»
«Что касается направленности сексуального чувства, то машина природы перемешивает нравы внутри своего механизма. Природа чередует экономность и расточительность, направляя сексуальный инстинкт куда придется. Потому что, если бы ее детища стремились к наслаждению, сопровождающему акт продления рода, исключительно ради его основной цели, то жить стало бы негде. Природа толкает к видимому беспорядку, оберегая тем самым порядок невидимый.»
«Кто желает войти в мой дом, входит в него. Кому там нравится, остается. Я никогда не загадываю наперед. Когда меня спрашивают, что я унесу с собой, если мой дом загорится, я отвечаю: огонь.»
«Возраст приносит нам крепкое здоровье, которому нипочем чужеродные вторжения. Если чуждые нам силы попытаются овладеть нами, мы сумеем вовремя отстраниться и сохранить между нами и этими силами расстояние, которое, пусть даже они заполонят его, не даст им заразить нас. Мы смело можем восторгаться не похожими на нас творениями. Мы не стараемся восторжествовать над ними. Они – наши гости.»
«Можно уничтожить мои холсты, можно уничтожить меня самого. Можно уничтожить наши видимые формы. Но перспектива времени и пространства не даст уничтожить невидимое. Потому что произведение живет за пределами своего существования. Оно посылает импульс, даже если разрушено.»
«Слава произведения порождает тот же самый трепет, который мешал китайцам смотреть на своего императора. Если бы они осмелились, то ослепли бы. Лучше уж с самого начала ничего не видеть.»
-
-
13.07.2021 в 18:14Парадоксально.
«… Что касается внутреннего развития, то удовлетворение собой делает его ненужным.»
Нужным, но теряется мотивация.
«Слава произведения порождает тот же самый трепет, который мешал китайцам смотреть на своего императора. Если бы они осмелились, то ослепли бы. Лучше уж с самого начала ничего не видеть.»
Интересно. У меня такая же история с некоторыми известными книгами. Классикой.
-
-
13.07.2021 в 19:23Поэт, что еще скажешь.
-
-
13.07.2021 в 19:44-
-
13.07.2021 в 19:49-
-
14.07.2021 в 17:53-
-
14.07.2021 в 18:03-
-
14.07.2021 в 18:28-
-
14.07.2021 в 19:05