Читательский дневник

[Аглая]

Чернобыль. Быль и боль.
«- Ту лесную дорогу от Чернобыля до ЧАЭС в 1988г. реконструировали в спешном порядке перед приездом Горбачева, поскольку правительственная комиссия сочла ее узкой для проезда президентского кортежа. Предстояло в два раза расширить полотно асфальта. Но прежде надо было вырубить вдоль него десятиметровую полосу когда-то чудесного молодого сосняка. После взрыва ядерного реактора с этим лесом произошли разительные перемены, он как-то порыжел. Мы его так и называли – рыжим лесом. Он вобрал в себя просто жуткое количество радиоактивных осадков, стал в полном смысле слова опасным для всего живого. Человеку в него лучше бы вообще не соваться. Коли возникла необходимость отодвинуть сосняк от дороги – а это ведь не графитные осколки ядерного реактора с крыши сбрасывать, вполне можно было один или путь даже пару бульдозеров задействовать вместо батальона «партизан». После выполнения всех работ на зараженной местности зарыли бы железо в яму-захоронку, и все в порядке. Однако сработала привычная логика у комсостава: технику надо беречь! А о солдатах подумать не удосужились… Я, когда мы ехали мимо того места на нашей БРДМ – это такая машина радиационной разведки вроде бронетранспортера, просто глазам своим не поверил: майор прохаживается по асфальту вдоль фронта работ, а солдаты топорами лесную полосу вырубают, купаются в прямом смысле в радиоактивной грязи! Да еще разделись до пояса, ремни, одежду на землю побросали. Это все в яму зарывать надо, а они потом наденут на себя… Едва машина остановилась, выскакиваю из нее и бегу к командиру батальона, кричу во весь голос: «Майор, немедленно сюда! Прекратить работы! Солдат вывести из леса, одежду оставить на месте!» Короче, по рации я тут же связался со штабом, вызвал автобус. «Партизан», как были раздетыми, сразу в него и срочно – в помывочную. А майора – в машину, и с ним к генералу, его начальнику. Тот, а он меня знал по оперативкам, сразу: «Петрович, чё случилось, ты чё злой такой?» «Вот, - говорю, - разбирайтесь с майором, он спалил бы сейчас по дурости батальон, не одну сотню человек…»

Ю.Авдеенко. Дикий хмель.
«Буров решил познакомить меня со своей мамочкой. Я уже знала, что ее зовут Юлия Борисовна, что работает она вторым режиссером на «Мосфильме».
- Я не думаю, чтобы вы понравились друг другу, - честно сказал Буров. – Но бояться тебе нечего. На киностудии мать прошла хорошую школу жизни и умеет скрывать свои чувства за весьма приветливой улыбкой.
Юлия Борисовна оказалась хорошо сохранившейся женщиной. Косметика на ее лице была положена не только в меру, но еще и с большим искусством. Юлия Борисовна стояла возле кофеварки на кухне, словно вписанная в интерьер в своем хорошем костюме. Любезно, но несколько жеманно она воскликнула:
- Как мило, что вы приехали! У меня чудесный бразильский кофе. – И тут же, без всякого перехода спросила: - Вы читали, что сказал Антуан де Сент-Экзюпери об истине и здравом смысле?
- Не люблю Экзюпери, - простодушно призналась я.
Юлия Борисовна едва не выронила кофеварку. Буров был само спокойствие. Он смотрел на нас, как в телевизор.
- Вы читали его? – голос Юлии Борисовны был странным и далеким, словно говорил кто-то другой, в прихожей.
- Несколько раз принималась за «Маленького принца», но больше десяти страниц осилить не могла.
- Андрей говорил, что вы учитесь в институте.
- Моя специальность: технология обработки кожи.
- Надеюсь, вы не собираетесь снять ее с меня?
- Нет, нет. Она слишком старая для обработки.»

И.Матлак. Сумеречье. Ундина особых кровей.
«Принцесса Линария шла не одна. Конечно, она не могла похвастаться такой огромной свитой, какую имела ее младшая сестра, но все же на мосту я насчитала десять сопровождающих. Почти все были людьми, выделялись только двое зимних эльфов и старик, явно являющийся сильфом. Куда больше немногочисленной свиты меня привлекла тележка, которую катили зимние эльфы. На ней возвышался большой аквариум, украшенный серебряной ковкой и драгоценными минералами. В аквариуме непринужденно плавал белоснежный морской котик. Точнее, кошка. А еще точнее, не просто кошка, а леди Сапфира Раолира – законодательница кошачьей моды, модель и известная на все королевство кошачья личность. В отличие от хозяйки, которую простой народ считал несколько странной, леди Сапфиру обожали абсолютно все. Сейчас она вальяжно перебирала в кристально чистой воде лапами, чуть подрагивала пушистым хвостом и с ленцой поглядывала на отсек с мелкими рыбешками, уготованными ей в качестве корма».
***
«Пока я продолжала осматриваться, ши взлетел под самый потолок и снял с полки баночку с сушеными травками и соцветиями.. Опустившись обратно, кинул щепотку в варево и, вдохнув пар, причмокнул удовлетворенно.
- Это и есть чай? – не пытаясь скрыть скепсиса, уточнила я.
- Что б вы, смертные, в чаях понимали! – с важным видом упрекнул Ган. – Чай – это что, по-твоему?
- Напиток, травяной сбор.
- Во-о-от, - подняв указательный палец, протянул он. – А на самом деле чай – это состояние души. Каждый в него что-то свое добавляет: кто магию, а кто – неосознанно – настрой. Мой чай – с вкраплениями магии ши, а стало быть, самой Глубины.»

Comments

[Tetroka]

Про Чернобыль страшно. И еще печальнее то, что значительная часть чернобыльских документов осталась в украинских архивах, где их уничтожили, потому что они фонили. То есть часть тех солдатиков сейчас даже не сможет подтвердить, что рубили рыжий лес, поэтому сейчас и болеют, а значит, могут рассчитывать на чернобыльские льготы.

А знакомство с мамой вышло шикарным!

[Аглая]

Tetroka, да, про уничтожение архивов тут тоже есть. И даже написано в таком ключе, что - руководитель общества обращался через старых знакомых, с которыми еще вместе работали на ликвидации, и они помогли что-то выцарапать, а если по официальным каналам, то власти Украины с ходу отказывают, причем ссылаясь на уничтожение за сроком давности.

[Tetroka]

Аглая, у меня подруга работает в нашем военном архиве. Она говорила, что делали запросы, когда вопрос об уничтожении только поднимался. Просили отдать, раз Украина боится у себя хранить из-за радиационного фона. Не отдали. А теперь, если туда посылают запрос, пишут, что уничтожено.

[Аглая]

Tetroka, и ведь это все было еще даже до первого майдана! Книга издана в начале 2000-х...

[Tetroka]

Аглая, подруга в архиве где-то с 97-98, уже тогда все было плохо.