Читательский дневник

[Аглая]

Эпоха Наполеона. Русский взгляд. //«Вестник Европы»//
«Редерер, один из друзей Бонапартиевых говорит в своем Парижском журнале: «Обращая глаза на свою библиотеку, вижу между Жан-Жаком Руссо, Фонтенелем, Расином и Робертсоном 70 томов Вольтеровых сочинений, прекрасно напечатанных и богато переплетенных в сафьян; взглядывая на свой камин или стол, вижу листы журналов; вижу и думаю: там Вольтер на тысячу лет, а здесь журналы до завтрашнего дня. Всякий день могу развернуть том Вольтера и всегда найду в нем что-нибудь занимательное, приятное для ума и сердца. Но кто собирает журналы? Или перечитывает их собрание? Нам ли, бедным журналистам, затмить славу великих писателей, которых уже давно прославляет Европа? Мы можем замечать хорошее и дурное в новых сочинениях, можем огорчать и радовать молодых авторов – но легкое наше орудие не вредит шлемам и броням старинных великанов».
Журналист Жофруа крайне рассердился на Редерера и отвечал ему следующее: «Я не думаю уничтожить Вольтеровой славы, а хочу определить ее истинную меру. Когда ценили талант по числу томов? Сколько дурных авторов, которые написали еще гораздо больше Вольтера?.. В журналах бывают пиесы, которые могут составить весьма приятную книгу, и самые лучшие, избранные места из многих книг показались бы скучными в журнале. Не большая ли часть Вольтеровых творений состоит из безделок? Я надеюсь, что журнал наш будет для потомства любопытным памятником, истории, литературы, политики и философии нашего времени. В семидесяти томах Вольтеровых столько лжи, непристойных шуток, брани и дурачества! Тот сделал бы услугу и свету и собственной Вольтеровой славе, кто бы выбрал хорошее из его семидесяти томов, а прочее навсегда уничтожил».

В.Савенко. Профессиональный дракон.
«В последнее время я с упорством маньяка изучала светскую хронику и объявления о найме на работу. Нет, балы и рауты меня не интересовали, и из лечебницы я не рвалась. Мне нужно было где-то поймать Аранхорда и отдать ему прошение из рук в руки. Двенадцати отказов вполне достаточно, чтобы понять: отправлять бумаги официальным путем бесполезно. Как и пытаться попасть на личный прием. Секретарь лорда, конечно, записал нас с мамой на аудиенцию, которая должна состояться… через семь месяцев! Так долго ждать я не могла. Идея подкараулить Аранхорда на крыльце его дома провалилась: развернули сразу у ворот. Причем стражников с арбалетами было не меньше, чем прутьев в высоченном кованом заборе, опоясывающем владения лорда. Больше я туда не совалась, охотилась в свободных для посещения местах. Но, даже вычислив по газетам планы Аранхорда, перехватить его по дороге – домой, на работу, на какое-нибудь мероприятие – не получалось.
Имелась у меня еще одна идея, пока не сработавшая. Советник регулярно бывал в нескольких домах: у родной сестры и у близких друзей. Вот туда я и собиралась устроиться на работу. Кем угодно: привратником, поваром, поломойкой… Годилась любая вакансия.»