Привидение кошки, живущее в библиотеке
Юрий Скоп. Избранное. Советская литература, сборник, как я понимаю, показывающий в целом творчество автора… Автора я не знаю (хотя видела в букинистическом разделе на озоне), взяла в библиотеке – ну, я же планировала чтение советской литературы?
Как ни поразительно – учитывая мою любовь и огромный кредит доверия к советской литературе – мне эта книжка в итоге не понравилась. Чем дальше читала, тем больше накапливалось вопросов и претензий… и к финалу уже просто вызывало тотальную тошноту. Но все равно это был крайне интересный материал для ознакомления!
В общем, обзорно:
читать дальше«Имя… Отчество… Бич». ГГ – мужик из глухой Сибири, так сказать, асоциальный элемент, болтается, как… цветок в проруби… В смысле, без царя в голове его несет – понадобится – он подвиг совершит, при случае убьет кого-нибудь, все зависит от обстоятельств. Вот он встречает женщину-москвичку, которая здесь турпроездом, пытается ее изнасиловать и слегка избивает, когда она сопротивляется, но все-таки свои намерения до конца не доводит. Потом он начинает бояться, что ему за это что-нибудь будет и срочно сбегает еще дальше в тайгу, записываясь в отряд уже практически уголовников, которые по наряду долбят какие-то выработки. Потом он приходит к мысли, что когда получит расчет, то поедет в Москву, разыщет ту женщину и извинится. Но это у него не получается – разные сложности. Что тут имел в виду автор, что хотел донести до читателя – не уверена, что поняла, но – может, это и хотел. Упирал в неоднозначность кондового русского мужика. Но в целом терпимо. 5 из 10.
«Волчья дробь». Та же фигня. Действие происходит в глухой Сибири, ГГ даже трудно выделить, ну, скажем, тут несколько персонажей, на которых внимание автора сосредоточено в более-менее равной степени. Вот там муж и жена на таежном кордоне, у них сложные отношения друг с другом и с охотинспектором, потому что в юности охотинспектор хотел жениться на жене, но мужик с кордона успел вперед, а потом началась война, и все ушли на фронт, но охотинспектор быстро вернулся, потому что стал инвалидом – без руки, а мужик с кордона еще долго воевал, но в результате у него возникли сомнения, что сын, который родился – это его сын, а не охотинспектора. Потом сын уже вырос, они пошли на охоту, и при возвращении мужик с кордона сына убивает – неудачный выстрел, а охотинспектор его ловит на браконьерстве и отправляет в тюрьму. Сейчас он отсидел и возвращается домой, а тем временем жена с кордона предложила охотинспектору с ней переспать, тот и рад, после стольких лет, а тут муж из тюрьмы возвращается… и т.д. Плохо. 4 из 10. Тут я вообще ни фига не поняла, что хотел сказать автор. И у меня уже возникли те самые вопросы и претензии…
«Роман со стрельбой». Просто рассказывается о спортсменах, которые занимаются стрельбой по мишеням, с размышлениями применительно к случаю. По форме и изложению, в общем, больше походит на тематический очерк в каком-нибудь СМИ. Но ничего, неплохо… 7 из 10.
«Со стороны». Небольшая повесть (или рассказ? Путаюсь всегда) – на автобиографическом материале (это сразу чувствуется, искренние эмоции… ). Автор рассказывает о трудном детстве во время войны и в первые послевоенные годы, голод, разруха, военнопленные, разгул бандитизма, мужчины, пропавшие на войне или вернувшиеся калеками… Хорошо. 8 из 10. По моим впечатлениям, было бы и больше, но к финалу автор не удержался и опять влез со своими – как я уже стала понимать – заморочками…
«Открытки с тропы». Отрывки из книги очерков, публицистика, документальное все, воспоминания. Здесь в сборнике включили фрагменты, где автор в основном вспоминает о Шукшине (это вообще его кумир), ну и еще о Чурсиной – тут уже переход к следующей половине книги. Так-то хорошо, интересно… Но, опять же, за малостью включенного, трудно сказать, что там было по целой книге. Ну ладно, по включенным фрагментам – 8 из 10.
«Факты минувшего дня». Роман. Занимает половину сборника. Как бы тут автор повествует о работе гигантского комбината на Севере – рудники, все такое. Дает, так сказать, широкую панораму – вот высшее руководящее звено – директор, главный инженер, начальники подразделений, парторг и прочие, вот – рядовые рабочие, вот жены их, вот разные сложные отношения между ними. Автор ставит серьезные вопросы, поднимает горячие темы. Очень плохо. 1 из 10. Не верю ни одному слову, все походит на лубочное, залакированное такое творение на потребу партийному руководству, персонажи начисто картонные, фальшь, ложь, да… К тому же автор тут опять во всю ширь развернулся со своими излюбленными приемами и ухватками. Вызывает тошноту и омерзение.
Ну вот, суммируя – такое среднее за весь сборник и выходит – 5 из 10.
Поразмыслив, обдумав все… я прихожу к таким выводам. Автор безусловно умеет писать. Пишет интересно… Умеет передать такую вот характерную речь персонажей. Иногда выдает интересные размышления. Но!
Как-то это все равно дурно пахнет, или как еще выразить, я не знаю… Как бы уже от всего этого возникает такое ощущение, что автор вот нам показывает каких-то диковинных зверей в зоопарке… Всех этих баб и мужиков, мда.
У меня возникла такая теория (или гипотеза? Всегда путаюсь). Автор относится даже не столько к писателям «второго плана» (их было очень много, и я их уважаю и рассчитываю еще и дальше знакомиться с этой литературой!) Автор тут скорее то, что сейчас вроде бы именуют «копирайтер». То есть, лицо, производящее какие-либо требуемые тексты на заказ. Да вот, как он тут о себе рассказывает в весьма объемном «вступительном слове» (страниц так на семьдесят мелким шрифтом – ну, типа как автобиография) – так просто напрашивается такой вывод. Это тоже вполне нормально и естественно, не всем же быть гениями… Просто литературная работа тоже нужна. Тем более, как я понимаю, автор поучаствовал в кинематографе – сценарии там, все такое. Вопрос тут в отношении к материалу…
Автор сам происходит, что называется, из рабоче-крестьянской среды – он изложил во вступлении. Из тех самых глухих сибирских мест. Там он родился, вырос, начал свои пробы пера, оттуда попал в боллитру… И тут тоже все интересно.
Вот я тоже давно об этом размышляю – что есть просто жизнь, как таковая – и есть то, как она отображается в литературе-искусстве-культуре в целом. Какой образ создается. И это может очень сильно не совпадать. СССР был страной провозглашенного равенства, победившего трудового народа и т.д. Развивал промышленность и сельское хозяйство, и т.д. Но тут и возник тот самый дисбаланс. Трудовой народ в реале был – а в культуре его как бы становилось все меньше и меньше… Что логично, если учесть, что культуру создавали «специально обученные люди» - креативная интеллигенция, ага. А они, само собой, тяготели к тому, чтобы в своих произведениях (будь то литература, будь кино и т.д.) изображать близкое и знакомое себе. То есть, все ту же креативную интеллигенцию… или просто интеллигенцию, на крайний случай (все-таки интеллигенция, уважамс!) Что то же вполне естественно – везде же учат, что писать надо о том, что хорошо знаешь… Все естественно, но трудового народа-то нет в культуре! Парадокс и проблема.
Интересно, что советское правительство об этом было в курсе и пыталось как-то исправить ситуацию. Внести, так сказать, в этот устоявшийся поток свежую струю. То есть, периодически, видимо, провозглашались и проводились такие кампании, чтобы в культуру принимать деятелей «от земли», от народа… чтобы проявлялся наконец этот самый трудовой народ в культуре… (Если что, то мне подобное попадалось еще когда я читала про Булгакова и Маяковского, то есть, 20—30-е годы, упоминалось, что литераторов старались обязать, чтобы они писали о народе, а они всячески пытались сопротивляться и уклоняться… вот не хотелось им!) Вот в одну из таких кампаний и угодил автор Ю.Скоп – со своими дебютными пробами пера. Обратил на себя внимание, получил «путевку в жизнь». Чем всецело воспользовался – то есть, получилось опять не так, как было задумано – человек пришел «из народа», но он там, среди этого народа не остался, а пошел наверх и изо всех сил постарался закрепиться в этой новой среде. То есть, среди креативной тусовки.
Так что – сдается мне – конкретно этот автор, Ю.Скоп, не дожил до развала СССР, а если бы дожил – то мы бы его поди видели в стройных рядах соответствующих деятелей культуры и искусства. Я даже вот думаю, что он вращался где-то как раз в этой среде и проникался этими идеями… Как, например, пресловутые заградотряды – про которые в нынешние времена стало так модно рассуждать. Определенно, в советские времена такого не было, а автор смело упоминает! Откуда-то же он этого набрался? Он даже пошел дальше, и наваял уж вовсе невообразимое – у него эти заградотряды во время сражений стреляли по нашим танкам! Которые, значит, боялись противника и пытались отвернуть в сторону. По танкам, мама дорогая… в жизни такого не слышала…
И весь этот паноптикум из «мужиков из народа», «баб из народа», которые все натуральное быдло, алкаши и все почти сплошь уголовники (а кто не, тот просто не попал в поле зрения властей)… ну вот как будто человек подлаживается под восприятие той среды, в которой оказался/захотел быть… Ну, он, конечно, провозглашает, что он следует по стопам своего кумира Шукшина. Но я испытываю подозрения. Почему-то вот, когда я читала Шукшина, то не возникало этого ощущения «разглядывания зверей в зоопарке». Шукшин как-то вот от своих героев не дистанцируется…
Так что вот – такое авторское отношение и подход мне совсем не нравится. Но помимо этого есть и другое, что натурально бесит. Это – авторская манера, ну я не знаю, строить сюжет… и авторский подход к изображению типа любовных всяких дел. Собственно говоря, мне кажется, это все из одной оперы. Автор, судя по всему, уяснил, что текст, чтобы заинтересовать читателя (и зрителя, это важно, что автор имеет отношение к кинематографу!) должен быть завлекательным… то есть, там должна быть драма, конфликты, должно быть что-то необычайное – ну и любовь-морковь тоже должна быть. Лирика всякая. Вот он и старается это все впихнуть в свои тексты в количествах. Только вот особо над этим не старается и голову не ломает.
Вот и получается – неудобоваримое нагромождение. И обязательно – обязательно! – чтобы там было все экстремальное, и в крайней степени, и все такое. Если ссора, так уж чтобы со стрельбой и поножовщиной… Если жизненные трудности – так с чем-нибудь умопомрачительным. Ну а чего мелочиться. Пусть персонаж случайно убьет своего сына – а чего? Это же зрелищно… Или вот в хорошей, в общем-то, повести про военное детство – ну все автор более-менее держался (хотя и тут норовил чего-нибудь изобразить, типа утопления детей в сортире или угрозы с пистолетом буржуям), а в финале его таки занесло, и он пошел хлестать, как пленный японец вдруг раскидывает конвоиров приемами… не знаю, какими, кунг-фу каким-то. Ну кино же, что тут еще скажешь. Испортил впечатление.
С лирикой еще того хлеще у автора выходит. Тут это так поразительно, прямо в первый раз такое встречаю. Как будто автор просто знает, что лирика должна быть в тексте, без нее не интересно будет. Но он об этом не имеет понятия вообще! И он начинает между собой скрещивать персонажей ну просто как попало. Без разницы ему. Заросший мужик только что из тайги уголовного вида и интеллигентная москвичка. Ну а чего? Пошли и переспали. Почему нет? То есть, я не спорю, ну может быть… но должно же быть для этого какое-то обоснование? Подводка какая-то? Почему так вообще случилось, какие мотивы у персонажей? Автор тут не видит причин заморачиваться. Чего тянуть – просто указал, что переспали и все. И так все у него и идет… Директор комбината около 70-ти и интеллигентная дама лет 40 – встретились, переспали, роман. Начальник какого-то отдела на комбинате около 60 и двадцатилетняя рабочая. Встретились, переспали, роман. Жена директора и заезжий киноактер – встретились, переспали… Да что в самом-то деле…
Вот это все меня и так бесило по мере чтения, и тут я дошла наконец до романа… Во вступлении автор об этом рассказал, что это все шло долго и трудно, в общем, как я поняла, это был очередной заказ – директор этого самого комбината на Севере хотел, чтобы о деятельности комбината было изображено в художественной форме. Автор взялся писать, написал, потом это все должны были экранизировать. И тут – он пишет – возникли проблемы – директор комбината (который имел большой вес), стал всячески протестовать и ставить палки в колеса. Лет десять это все продолжалось. Но все-таки дожали и фильм сняли.
Вот я стала читать роман и мне сразу стала понятна позиция директора. Одно что человек хотел, чтобы изобразили деятельность комбината (ну, и его заслуги, может быть) – а автор львиную долю текста уделил чему? Да все тому же – кто с кем переспал, кто чего вытворил и т.д. Оживил текст до крайности. Но я вполне понимаю, кому понравится, когда по твоему заказу изображают, что ты сам спишь в командировке с сотрудницей редакции в Москве, а твоя жена мечтает переспать с твоим главным инженером, а в результате переспала с братом главного инженера, который в то же время оказался бывшим мужем любовницы директора… И т.д. до бесконечности – все спят со всеми, тут пьяный дебош, тут нарушения на производстве, которые вызвали человеческие жертвы… Автор устроил натуральную санта-барбару с индийским кино в одном флаконе. Зато что касается «острых проблем современного производства» - это он отделался включением в текст просто кусков газетных передовиц и производственных брошюр с отборным канцеляритом! Но немного, на пару страниц.
И все это так чудовищно натянуто и неправдоподобно – ну голимый лубок же… Все руководство комбината изображено такими радеющими за общее дело, и сходу изрекающими глубокие философские мысли в духе Льва Толстого, ага… и рабочие с улыбками подходят к своему директору (или парторгу) и приглашают к себе на пельмени непременно заходить… А те заходят, ага… Зачем юродствовать, можно подумать, в советские времена – да и сейчас – кто работал, тот не знает, что начальство, как начальство… А, ну конечно, креативная интеллигенция в это не вдумывается, что там на этом скучном производстве происходит. Заказали – написали. Не рефлексируем.
Тошниловка. Специально пошла посмотрела на кинопоиске – да, сняли фильм, на две серии. Обидно за хороших актеров, которые в этом участвовали. Проходное кино для галочки, как я понимаю. Но, впрочем, кино дело такое – может, в процессе съемок какие-то авторские тупизмы там и сгладили общими усилиями. Неважно, я все равно смотреть не собираюсь.
Вот и получается – огромная проблема, с которой столкнулись в СССР – и продолжаем сталкиваться до сих пор в настоящее время… Как отображается наша жизнь и ее проблемы в культуре – кем отображается… Прямо тут не знаешь, как быть и что делать…
«Крутится, вертится шар голубой. Тридцать лет уже вертится вместе с Семеном забавная богова игрушка».
«- Чтобы кровать была никелированной, нужно что? – обычно начинает говорить Лева.
- Гроши.
Лева укоризненно морщит высокий, в залысинах, лоб…
- Гроши… гм… Никель, товарищи…»
«…Ее сердце совсем рядом, и кажется, что можно войти в него без стука…»
«- Нет, Федор, неладно хозяйствуем мы… Неладно. Того и гляди, звери смеяться начнут».
«- Проиллистрировался, говорит… По части положения между народов… Три дня, говорит, тразистор слушал…»
«- Все мы добрые. Почему же от добра нашего столько плохого вышло, а?»
«Интересно, какой цвет у азарта? С чем можно сравнить эту бешено-белую плавку? Страшная штука…»
«В глаголах прошедшего времени таится сама по себе печаль…»
«Пуля-то ведь дура, когда ты сам дурак… Более послушное существо трудно найти. Пуля летит именно туда, куда ее посылают…»
«- Лучше-то оно, может, и лучше, а все одно – ограничение! А любой запрет вроде забора. Он ведь мешает. Скажи, нет? Заглянуть-то за него, поди, хочется…»
«- Ведь по пустой же породе собирались тащить штольню. Идиотизм!
- Да, да… тут и дураку понятно.
- Дураку, говорите? Странное дело получается… Дуракам всегда все понятно, а они от этого все одно дураки. Почему так, не скажете?»
«- Он из той породы бегунов, которые, если надо, и собственную тень обгонят».
«- Ты вон в зеркало на себя поглядись – все поймешь. Бес в ребро, да? Гони его оттуда, пока перелома не случилось».
«- Не рудник, понимаешь, а народный театр! Композиторы… певцы… Гамлеты всякие! А третий сортиры расписывает. Тоже поэт… С кем только руду брать?!»
«- Лишь бы человек жил и работал на совесть. А каких он там кровей и мастей – мне до форточки! Я не антрополог и не этнограф, в конце-то концов. Я – горняк. И я обучен умению отличать пустые породы от содержащих в себе полезный компонент».
«- Страшную правду ты нам рассказал… Но хорошо, что рассказал. Хорошо… Тебе стало легче, а нам тяжелее. Правда ведь штука тяжелая, когда ее с рук на руки передают… Только ты правду свою в пакость не превращай, понял? Спихнул, мол, с души, и все? Пусть другие с ней чешутся».
«- Как она к тебе пришла? Мысль эта, насчет меня? Ну чтобы я стала моделью? Ведь у меня же недоброе лицо…
- А у добра-то, мать, оно и недоброе… Да-а-а. Чтобы каждый за него не хватался!»
Как ни поразительно – учитывая мою любовь и огромный кредит доверия к советской литературе – мне эта книжка в итоге не понравилась. Чем дальше читала, тем больше накапливалось вопросов и претензий… и к финалу уже просто вызывало тотальную тошноту. Но все равно это был крайне интересный материал для ознакомления!
В общем, обзорно:
читать дальше«Имя… Отчество… Бич». ГГ – мужик из глухой Сибири, так сказать, асоциальный элемент, болтается, как… цветок в проруби… В смысле, без царя в голове его несет – понадобится – он подвиг совершит, при случае убьет кого-нибудь, все зависит от обстоятельств. Вот он встречает женщину-москвичку, которая здесь турпроездом, пытается ее изнасиловать и слегка избивает, когда она сопротивляется, но все-таки свои намерения до конца не доводит. Потом он начинает бояться, что ему за это что-нибудь будет и срочно сбегает еще дальше в тайгу, записываясь в отряд уже практически уголовников, которые по наряду долбят какие-то выработки. Потом он приходит к мысли, что когда получит расчет, то поедет в Москву, разыщет ту женщину и извинится. Но это у него не получается – разные сложности. Что тут имел в виду автор, что хотел донести до читателя – не уверена, что поняла, но – может, это и хотел. Упирал в неоднозначность кондового русского мужика. Но в целом терпимо. 5 из 10.
«Волчья дробь». Та же фигня. Действие происходит в глухой Сибири, ГГ даже трудно выделить, ну, скажем, тут несколько персонажей, на которых внимание автора сосредоточено в более-менее равной степени. Вот там муж и жена на таежном кордоне, у них сложные отношения друг с другом и с охотинспектором, потому что в юности охотинспектор хотел жениться на жене, но мужик с кордона успел вперед, а потом началась война, и все ушли на фронт, но охотинспектор быстро вернулся, потому что стал инвалидом – без руки, а мужик с кордона еще долго воевал, но в результате у него возникли сомнения, что сын, который родился – это его сын, а не охотинспектора. Потом сын уже вырос, они пошли на охоту, и при возвращении мужик с кордона сына убивает – неудачный выстрел, а охотинспектор его ловит на браконьерстве и отправляет в тюрьму. Сейчас он отсидел и возвращается домой, а тем временем жена с кордона предложила охотинспектору с ней переспать, тот и рад, после стольких лет, а тут муж из тюрьмы возвращается… и т.д. Плохо. 4 из 10. Тут я вообще ни фига не поняла, что хотел сказать автор. И у меня уже возникли те самые вопросы и претензии…
«Роман со стрельбой». Просто рассказывается о спортсменах, которые занимаются стрельбой по мишеням, с размышлениями применительно к случаю. По форме и изложению, в общем, больше походит на тематический очерк в каком-нибудь СМИ. Но ничего, неплохо… 7 из 10.
«Со стороны». Небольшая повесть (или рассказ? Путаюсь всегда) – на автобиографическом материале (это сразу чувствуется, искренние эмоции… ). Автор рассказывает о трудном детстве во время войны и в первые послевоенные годы, голод, разруха, военнопленные, разгул бандитизма, мужчины, пропавшие на войне или вернувшиеся калеками… Хорошо. 8 из 10. По моим впечатлениям, было бы и больше, но к финалу автор не удержался и опять влез со своими – как я уже стала понимать – заморочками…
«Открытки с тропы». Отрывки из книги очерков, публицистика, документальное все, воспоминания. Здесь в сборнике включили фрагменты, где автор в основном вспоминает о Шукшине (это вообще его кумир), ну и еще о Чурсиной – тут уже переход к следующей половине книги. Так-то хорошо, интересно… Но, опять же, за малостью включенного, трудно сказать, что там было по целой книге. Ну ладно, по включенным фрагментам – 8 из 10.
«Факты минувшего дня». Роман. Занимает половину сборника. Как бы тут автор повествует о работе гигантского комбината на Севере – рудники, все такое. Дает, так сказать, широкую панораму – вот высшее руководящее звено – директор, главный инженер, начальники подразделений, парторг и прочие, вот – рядовые рабочие, вот жены их, вот разные сложные отношения между ними. Автор ставит серьезные вопросы, поднимает горячие темы. Очень плохо. 1 из 10. Не верю ни одному слову, все походит на лубочное, залакированное такое творение на потребу партийному руководству, персонажи начисто картонные, фальшь, ложь, да… К тому же автор тут опять во всю ширь развернулся со своими излюбленными приемами и ухватками. Вызывает тошноту и омерзение.
Ну вот, суммируя – такое среднее за весь сборник и выходит – 5 из 10.
Поразмыслив, обдумав все… я прихожу к таким выводам. Автор безусловно умеет писать. Пишет интересно… Умеет передать такую вот характерную речь персонажей. Иногда выдает интересные размышления. Но!
Как-то это все равно дурно пахнет, или как еще выразить, я не знаю… Как бы уже от всего этого возникает такое ощущение, что автор вот нам показывает каких-то диковинных зверей в зоопарке… Всех этих баб и мужиков, мда.
У меня возникла такая теория (или гипотеза? Всегда путаюсь). Автор относится даже не столько к писателям «второго плана» (их было очень много, и я их уважаю и рассчитываю еще и дальше знакомиться с этой литературой!) Автор тут скорее то, что сейчас вроде бы именуют «копирайтер». То есть, лицо, производящее какие-либо требуемые тексты на заказ. Да вот, как он тут о себе рассказывает в весьма объемном «вступительном слове» (страниц так на семьдесят мелким шрифтом – ну, типа как автобиография) – так просто напрашивается такой вывод. Это тоже вполне нормально и естественно, не всем же быть гениями… Просто литературная работа тоже нужна. Тем более, как я понимаю, автор поучаствовал в кинематографе – сценарии там, все такое. Вопрос тут в отношении к материалу…
Автор сам происходит, что называется, из рабоче-крестьянской среды – он изложил во вступлении. Из тех самых глухих сибирских мест. Там он родился, вырос, начал свои пробы пера, оттуда попал в боллитру… И тут тоже все интересно.
Вот я тоже давно об этом размышляю – что есть просто жизнь, как таковая – и есть то, как она отображается в литературе-искусстве-культуре в целом. Какой образ создается. И это может очень сильно не совпадать. СССР был страной провозглашенного равенства, победившего трудового народа и т.д. Развивал промышленность и сельское хозяйство, и т.д. Но тут и возник тот самый дисбаланс. Трудовой народ в реале был – а в культуре его как бы становилось все меньше и меньше… Что логично, если учесть, что культуру создавали «специально обученные люди» - креативная интеллигенция, ага. А они, само собой, тяготели к тому, чтобы в своих произведениях (будь то литература, будь кино и т.д.) изображать близкое и знакомое себе. То есть, все ту же креативную интеллигенцию… или просто интеллигенцию, на крайний случай (все-таки интеллигенция, уважамс!) Что то же вполне естественно – везде же учат, что писать надо о том, что хорошо знаешь… Все естественно, но трудового народа-то нет в культуре! Парадокс и проблема.
Интересно, что советское правительство об этом было в курсе и пыталось как-то исправить ситуацию. Внести, так сказать, в этот устоявшийся поток свежую струю. То есть, периодически, видимо, провозглашались и проводились такие кампании, чтобы в культуру принимать деятелей «от земли», от народа… чтобы проявлялся наконец этот самый трудовой народ в культуре… (Если что, то мне подобное попадалось еще когда я читала про Булгакова и Маяковского, то есть, 20—30-е годы, упоминалось, что литераторов старались обязать, чтобы они писали о народе, а они всячески пытались сопротивляться и уклоняться… вот не хотелось им!) Вот в одну из таких кампаний и угодил автор Ю.Скоп – со своими дебютными пробами пера. Обратил на себя внимание, получил «путевку в жизнь». Чем всецело воспользовался – то есть, получилось опять не так, как было задумано – человек пришел «из народа», но он там, среди этого народа не остался, а пошел наверх и изо всех сил постарался закрепиться в этой новой среде. То есть, среди креативной тусовки.
Так что – сдается мне – конкретно этот автор, Ю.Скоп, не дожил до развала СССР, а если бы дожил – то мы бы его поди видели в стройных рядах соответствующих деятелей культуры и искусства. Я даже вот думаю, что он вращался где-то как раз в этой среде и проникался этими идеями… Как, например, пресловутые заградотряды – про которые в нынешние времена стало так модно рассуждать. Определенно, в советские времена такого не было, а автор смело упоминает! Откуда-то же он этого набрался? Он даже пошел дальше, и наваял уж вовсе невообразимое – у него эти заградотряды во время сражений стреляли по нашим танкам! Которые, значит, боялись противника и пытались отвернуть в сторону. По танкам, мама дорогая… в жизни такого не слышала…
И весь этот паноптикум из «мужиков из народа», «баб из народа», которые все натуральное быдло, алкаши и все почти сплошь уголовники (а кто не, тот просто не попал в поле зрения властей)… ну вот как будто человек подлаживается под восприятие той среды, в которой оказался/захотел быть… Ну, он, конечно, провозглашает, что он следует по стопам своего кумира Шукшина. Но я испытываю подозрения. Почему-то вот, когда я читала Шукшина, то не возникало этого ощущения «разглядывания зверей в зоопарке». Шукшин как-то вот от своих героев не дистанцируется…
Так что вот – такое авторское отношение и подход мне совсем не нравится. Но помимо этого есть и другое, что натурально бесит. Это – авторская манера, ну я не знаю, строить сюжет… и авторский подход к изображению типа любовных всяких дел. Собственно говоря, мне кажется, это все из одной оперы. Автор, судя по всему, уяснил, что текст, чтобы заинтересовать читателя (и зрителя, это важно, что автор имеет отношение к кинематографу!) должен быть завлекательным… то есть, там должна быть драма, конфликты, должно быть что-то необычайное – ну и любовь-морковь тоже должна быть. Лирика всякая. Вот он и старается это все впихнуть в свои тексты в количествах. Только вот особо над этим не старается и голову не ломает.
Вот и получается – неудобоваримое нагромождение. И обязательно – обязательно! – чтобы там было все экстремальное, и в крайней степени, и все такое. Если ссора, так уж чтобы со стрельбой и поножовщиной… Если жизненные трудности – так с чем-нибудь умопомрачительным. Ну а чего мелочиться. Пусть персонаж случайно убьет своего сына – а чего? Это же зрелищно… Или вот в хорошей, в общем-то, повести про военное детство – ну все автор более-менее держался (хотя и тут норовил чего-нибудь изобразить, типа утопления детей в сортире или угрозы с пистолетом буржуям), а в финале его таки занесло, и он пошел хлестать, как пленный японец вдруг раскидывает конвоиров приемами… не знаю, какими, кунг-фу каким-то. Ну кино же, что тут еще скажешь. Испортил впечатление.
С лирикой еще того хлеще у автора выходит. Тут это так поразительно, прямо в первый раз такое встречаю. Как будто автор просто знает, что лирика должна быть в тексте, без нее не интересно будет. Но он об этом не имеет понятия вообще! И он начинает между собой скрещивать персонажей ну просто как попало. Без разницы ему. Заросший мужик только что из тайги уголовного вида и интеллигентная москвичка. Ну а чего? Пошли и переспали. Почему нет? То есть, я не спорю, ну может быть… но должно же быть для этого какое-то обоснование? Подводка какая-то? Почему так вообще случилось, какие мотивы у персонажей? Автор тут не видит причин заморачиваться. Чего тянуть – просто указал, что переспали и все. И так все у него и идет… Директор комбината около 70-ти и интеллигентная дама лет 40 – встретились, переспали, роман. Начальник какого-то отдела на комбинате около 60 и двадцатилетняя рабочая. Встретились, переспали, роман. Жена директора и заезжий киноактер – встретились, переспали… Да что в самом-то деле…
Вот это все меня и так бесило по мере чтения, и тут я дошла наконец до романа… Во вступлении автор об этом рассказал, что это все шло долго и трудно, в общем, как я поняла, это был очередной заказ – директор этого самого комбината на Севере хотел, чтобы о деятельности комбината было изображено в художественной форме. Автор взялся писать, написал, потом это все должны были экранизировать. И тут – он пишет – возникли проблемы – директор комбината (который имел большой вес), стал всячески протестовать и ставить палки в колеса. Лет десять это все продолжалось. Но все-таки дожали и фильм сняли.
Вот я стала читать роман и мне сразу стала понятна позиция директора. Одно что человек хотел, чтобы изобразили деятельность комбината (ну, и его заслуги, может быть) – а автор львиную долю текста уделил чему? Да все тому же – кто с кем переспал, кто чего вытворил и т.д. Оживил текст до крайности. Но я вполне понимаю, кому понравится, когда по твоему заказу изображают, что ты сам спишь в командировке с сотрудницей редакции в Москве, а твоя жена мечтает переспать с твоим главным инженером, а в результате переспала с братом главного инженера, который в то же время оказался бывшим мужем любовницы директора… И т.д. до бесконечности – все спят со всеми, тут пьяный дебош, тут нарушения на производстве, которые вызвали человеческие жертвы… Автор устроил натуральную санта-барбару с индийским кино в одном флаконе. Зато что касается «острых проблем современного производства» - это он отделался включением в текст просто кусков газетных передовиц и производственных брошюр с отборным канцеляритом! Но немного, на пару страниц.
И все это так чудовищно натянуто и неправдоподобно – ну голимый лубок же… Все руководство комбината изображено такими радеющими за общее дело, и сходу изрекающими глубокие философские мысли в духе Льва Толстого, ага… и рабочие с улыбками подходят к своему директору (или парторгу) и приглашают к себе на пельмени непременно заходить… А те заходят, ага… Зачем юродствовать, можно подумать, в советские времена – да и сейчас – кто работал, тот не знает, что начальство, как начальство… А, ну конечно, креативная интеллигенция в это не вдумывается, что там на этом скучном производстве происходит. Заказали – написали. Не рефлексируем.
Тошниловка. Специально пошла посмотрела на кинопоиске – да, сняли фильм, на две серии. Обидно за хороших актеров, которые в этом участвовали. Проходное кино для галочки, как я понимаю. Но, впрочем, кино дело такое – может, в процессе съемок какие-то авторские тупизмы там и сгладили общими усилиями. Неважно, я все равно смотреть не собираюсь.
Вот и получается – огромная проблема, с которой столкнулись в СССР – и продолжаем сталкиваться до сих пор в настоящее время… Как отображается наша жизнь и ее проблемы в культуре – кем отображается… Прямо тут не знаешь, как быть и что делать…
«Крутится, вертится шар голубой. Тридцать лет уже вертится вместе с Семеном забавная богова игрушка».
«- Чтобы кровать была никелированной, нужно что? – обычно начинает говорить Лева.
- Гроши.
Лева укоризненно морщит высокий, в залысинах, лоб…
- Гроши… гм… Никель, товарищи…»
«…Ее сердце совсем рядом, и кажется, что можно войти в него без стука…»
«- Нет, Федор, неладно хозяйствуем мы… Неладно. Того и гляди, звери смеяться начнут».
«- Проиллистрировался, говорит… По части положения между народов… Три дня, говорит, тразистор слушал…»
«- Все мы добрые. Почему же от добра нашего столько плохого вышло, а?»
«Интересно, какой цвет у азарта? С чем можно сравнить эту бешено-белую плавку? Страшная штука…»
«В глаголах прошедшего времени таится сама по себе печаль…»
«Пуля-то ведь дура, когда ты сам дурак… Более послушное существо трудно найти. Пуля летит именно туда, куда ее посылают…»
«- Лучше-то оно, может, и лучше, а все одно – ограничение! А любой запрет вроде забора. Он ведь мешает. Скажи, нет? Заглянуть-то за него, поди, хочется…»
«- Ведь по пустой же породе собирались тащить штольню. Идиотизм!
- Да, да… тут и дураку понятно.
- Дураку, говорите? Странное дело получается… Дуракам всегда все понятно, а они от этого все одно дураки. Почему так, не скажете?»
«- Он из той породы бегунов, которые, если надо, и собственную тень обгонят».
«- Ты вон в зеркало на себя поглядись – все поймешь. Бес в ребро, да? Гони его оттуда, пока перелома не случилось».
«- Не рудник, понимаешь, а народный театр! Композиторы… певцы… Гамлеты всякие! А третий сортиры расписывает. Тоже поэт… С кем только руду брать?!»
«- Лишь бы человек жил и работал на совесть. А каких он там кровей и мастей – мне до форточки! Я не антрополог и не этнограф, в конце-то концов. Я – горняк. И я обучен умению отличать пустые породы от содержащих в себе полезный компонент».
«- Страшную правду ты нам рассказал… Но хорошо, что рассказал. Хорошо… Тебе стало легче, а нам тяжелее. Правда ведь штука тяжелая, когда ее с рук на руки передают… Только ты правду свою в пакость не превращай, понял? Спихнул, мол, с души, и все? Пусть другие с ней чешутся».
«- Как она к тебе пришла? Мысль эта, насчет меня? Ну чтобы я стала моделью? Ведь у меня же недоброе лицо…
- А у добра-то, мать, оно и недоброе… Да-а-а. Чтобы каждый за него не хватался!»
@темы: Книги