Привидение кошки, живущее в библиотеке
Урал.
Николай Дегтерев.
«Однажды, когда я учился в Литинституте, - мы с друзьями пьянствовали в общаге, и тогда слово за слово (попробуй передай логично все эти разговоры – не получится) начался разговор о «детстве золотом». Ребята вспоминали, как их били, что во двор нельзя было выйти, что обязательно нужно было принадлежать к какой-нибудь группе – потому что только группа давала защиту, - и все сходились на том, что «детство золотое» - это ложь, обман, что детство даже мрачнее того, что идет после. Чем закончился этот разговор, я потом не вспомнил. Да и закончился ли он вообще? Но я и тогда уже подумал, что у меня детство было как раз золотое. При том, что меня тоже, случалось, били и чморили. Но на золотоносность детства это никак не повлияло.
Золото оттуда было просто не убрать. Иногда, когда я остаюсь один и на меня накатывает ностальгия, я пытаюсь вспомнить самые первые кадры моей жизни, что-то, что было совсем давно и словно не со мной. Потому что я был настолько мал, что едва только учился запечатлевать в своей памяти эти картинки. И вот когда я напрягаю память, то отчетливо понимаю, что все окрашено в яркие тона. Все буквально светится тем светом, источник которого непонятен. Как будто вещи (и люди?) светятся сами по себе. Любое воспоминание о тех временах – именно такое. Как будто в детстве было вечное лето, никакой зимы. Не детство, а сплошная Чунга-Чанга».
читать дальше
Николай Дегтерев.
«Однажды, когда я учился в Литинституте, - мы с друзьями пьянствовали в общаге, и тогда слово за слово (попробуй передай логично все эти разговоры – не получится) начался разговор о «детстве золотом». Ребята вспоминали, как их били, что во двор нельзя было выйти, что обязательно нужно было принадлежать к какой-нибудь группе – потому что только группа давала защиту, - и все сходились на том, что «детство золотое» - это ложь, обман, что детство даже мрачнее того, что идет после. Чем закончился этот разговор, я потом не вспомнил. Да и закончился ли он вообще? Но я и тогда уже подумал, что у меня детство было как раз золотое. При том, что меня тоже, случалось, били и чморили. Но на золотоносность детства это никак не повлияло.
Золото оттуда было просто не убрать. Иногда, когда я остаюсь один и на меня накатывает ностальгия, я пытаюсь вспомнить самые первые кадры моей жизни, что-то, что было совсем давно и словно не со мной. Потому что я был настолько мал, что едва только учился запечатлевать в своей памяти эти картинки. И вот когда я напрягаю память, то отчетливо понимаю, что все окрашено в яркие тона. Все буквально светится тем светом, источник которого непонятен. Как будто вещи (и люди?) светятся сами по себе. Любое воспоминание о тех временах – именно такое. Как будто в детстве было вечное лето, никакой зимы. Не детство, а сплошная Чунга-Чанга».
читать дальше