О.Памук. Имя мне – Красный.
«- Нарисуй мне Смерть, - сказал старик.
- Я никогда не видел изображений Смерти и потому нарисовать ее не смогу, - ответил чудо-художник, который потом меня все-таки нарисует.
- Можно рисовать и не зная, как изображаемый предмет выглядит на других рисунках, - упрямился старик.
- Может быть, и не обязательно, - ответил художник, который меня нарисует, - но рисунок не получится безупречным, как у старых мастеров, если не повторен тысячи раз. Каким бы большим мастером ни был художник, новый для себя предмет он рисует как ученик, а это мне отнюдь не пристало. Я не могу предать свое мастерство ради того, чтобы изобразить Смерть: это стало бы чем-то вроде смерти для меня самого.
читать дальше- Мастер не тот, кто рисует пережитое, а тот, кто рисует незнаемое.
- Значит, мастерство нужно познакомить со Смертью.
Тут мне стало понятно, что меня вот-вот нарисуют. Я догадалась об этом, увидев, как сосредоточился художник, как напряглись мышцы его руки. Пальцы его уже искали перо. Однако, будучи большим мастером, он сдерживал себя, понимая, что чем дольше продлится это напряжение, тем глубже станет его любовь к рисунку.
Итак, чудо-мастер рисовал мой образ, на который, поеживаясь от страха, вы сейчас смотрите, а старик читал ему о том, что когда явится ангел смерти, у него будут тысячи крыл, простирающихся от земли до неба и от самого края востока до самого края запада; всех правоверных эти крылья укроют мягко и нежно, а для грешников и восставших против Аллаха они будут словно из раскаленных гвоздей. Рассудив, что большинство из вас, художников, отправится в ад, мастер снабдил меня изрядным количеством гвоздей. Затем мастер услышал, что ангел, которого Аллах посылает, чтобы забрать душу, держит в руке книгу, в коей вы все записаны: некоторые имена обведены черным, но время смерти ведомо только Аллаху. Когда же оно приходит, с дерева, что растет на седьмом небе, срывается листок… Мастер изобразил меня страшной, но задумчивой, ибо таковым подобает быть существу, знающему толк в книгах и записях. Безумный старик прочитал, что, когда ангел смерти протягивает руку к тому, чей срок вышел, и забирает его душу, все вокруг внезапно озаряется светом, похожим на солнечный, - и умный художник нарисовал меня в ореоле света, ибо знал, что людям, собирающимся вокруг покойника, этот свет не будет виден».
Н.Косухина. Однажды тихой темной ночью.
«Посмотрев на несколько разрушенных стен, и порадовавшись тому, что крыша здесь уже давно обвалилась, я осторожно произнесла:
- Хорсов, я понимаю, что это место… м-м-м… очень необычное, и тихое, и заброшенное, и малодоступное, но зачем мы здесь?
Посмотрев на меня с недоумением, оборотень ответил:
- Что значит зачем? Для того, чтобы ты провела вскрытие.
Я уставилась на него круглыми глазами.
- Для чего?! Ты что, с ума сошел? Какое здесь может быть вскрытие?! Здесь я тебе только труп могу выпотрошить!
- Рогова, уймись и включи мозг. Мы не можем делать это у тебя на работе. Или к вам можно просто так принести и вынести труп? Это тебе не мешок с картошкой! В квартире у себя ты его вскрывать не будешь. И где же нам тогда это сделать!
- Ну-у-у… - неуверенно протянула я. – Твоя берлога для этого вполне подойдет, и убрать ее потом не проблема. Там же одно железо.
- Что?!
- А что такого? Все равно у нее вид, как у хладобойни…
- А ночевать я в ней как буду? К тебе перееду?!
На это я тоже нашла что возразить:
- Хорсов, ты делец, а я маг-криминалист. И я тебе говорю, вскрытие таким образом не делают. Нужны препараты, нужен помощник, нужно вычертить пентаграмму, которая на работе у меня универсальная…
- Это все можно сделать и здесь.
Остальные в нашей перебранке не участвовали – они выгружали моего клиента.
- Хорошо, - неожиданно для себя приняла я решение. – Но помогать мне будешь ты».