Читательский дневник

[Аглая]

М.Исаковский. Письма.
«А.В.Тарбаевой. 13 декабря 1915г.
Напрасно Вы думаете, что мне теперь не о чем печалиться – мне сейчас столько печали, сколько не было никогда. Я в гимназии держусь на одном волоске и со дня на день ожидаю, что послышится дерзкий голос: «Исаковский, убирайте ваши книги и больше не являйтесь в гимназию!» И вследствие этого со страхом великим хожу последнее время в гимназию. Дело в том: в один прекрасный день наш учитель по русскому и латинскому языку, а вместе с тем и классный наставник стал говорить, что надо внести плату за 1-е полугодие, и назвал фамилии тех учеников, которые еще не платили. Назвал он и мою фамилию. Я сказал, что я учусь бесплатно, и он сказал, что мне надо поговорить с директором. На следующий день я со страхом великим подошел к директору. Он ответил: «Да, я говорил Свистунову, что Вы будете учиться бесплатно, но теперь не могу, потому что не соглашаются члены педагогического Совета (учителя и посторонних три лица из города)…» «Так что же мне делать?» - сказал я. «Платить надо», - холодно ответил он. «Но я заплатить ни в коем случае не могу», - сказал я. «Но я же за вас платить не буду, - сказал он, - и помочь не могу, потому что не соглашаются другие». С этими словами он ушел в зал. Следовательно, и разговор кончился ничем.
Оно, конечно, понятно, что желательно им было бы, чтобы я не ходил в гимназию, но я на следующий день пошел. Тех учеников, которые не платили, классный наставник удалил из класса, а мне сказал, что надо говорить с директором. Я сказал, что я уже говорил с ним. «Ну ладно», - сказал он. И вот я хожу пока в гимназию, и классный наставник думает, вероятно, что мне директор позволил, но мне придется, верно, уходить немедленно после того, как откроется обман. Такое вот положение! Сколько мучений перенесено, сколько слез пролито… Сегодня француженка увидела что-то во мне и посоветовала идти и выпить воды, находя во мне что-то вроде болезни, но я не пошел. И действительно, я от всего этого так устал и так изнемог, что чувствую себя буквально бессильным».

М.Сурикова. Просто позови. Академия жизни.
«Той ночью я легла спать позже обычного, потому что расчерчивала новую схему для тренировок. Спала беспокойно, снились какие-то тревожные события, в ушах раздавался шум, похожий на тихий шелест. Он странно действовал на мое сознание, вызывая необъяснимую тревогу и не позволяя погрузиться в глубокий сон.
Наконец я открыла глаза, вынырнув из тяжкой полудремы. В незашторенное окно светила луна. Я обвела взглядом стены, а потом взглянула на пол, и дикий крик замер в моей груди, так и не раздавшись в ночной тишине. На полу извивались змеи. Их было так много, что весь пол, казалось, находился в непрестанном движении. Они шипели, переползали друг через друга, лунные лучи блестели на гладкой чешуе извивающихся тел. Я замерла, не в силах шелохнуться, не в силах позвать на помощь, кожа похолодела, а дыхание вырывалось из груди короткими хрипами.
Не знаю, сколько я пролежала неподвижно, не отводя глаз от клубка шипящих тварей на полу. Розовые лучи рассвета заглянули в окно, расцветили стены. Позже над головой раздался скрип ступенек, послышался шум. Утро было в самом разгаре. Я неподвижно лежала, не чувствуя собственного тела, в ушах раздавалось страшное шипение, а потом резкий стук нарушил этот мерный шум, растревожив змей.
- Виолетта? Ты не пришла на завтрак. Что там с тобой?
За дверью завязался разговор, суть которого я не улавливала, хотя слова слышались отчетливо.
- Ты же знаешь, какая она обязательная…
- Ты в сторону отойди. В этот раз ломать не буду…
- Давай я сейчас замок отопру, а ты действуй…
За дверью послышалась какая-то возня, потом щелкнул замок, вновь раздался шум, а после дверь убрали в сторону, и в комнату заглянули Элина с Истором. Я услышала крик старосты, а Истор быстро отскочил назад.
- Барьер, барьер ставь!
Вход в чулан тут же перегородила поставленная боком дверь. Змеи зашипели еще громче».

Comments

[мисси]

И что, что Исаковский в итоге в гимназии?

[Аглая]

мисси, не знаю. Тут в комментариях только указано, что он еще что-то автобиографическое о своей жизни написал, и это помещено в другом томе. Но, во всяком случае, в 20-е годы он работает в газете, значит, какое-то образование все же получил. Хотя и считает, что недостаточное (как он пишет в письмах).