С интересом размышляю, как, оказывается, за прошедшее время сильно изменилось общее отношение к книгам и чтению. Ко мне недавно заходило сколько-то народу... ну, у нас (у меня) много книг. Так почти все смотрели на них прямо с какой-то... опаской, неприязнью... "Так жить нельзя", "мне дышать-то трудно", "давит" и т.д. Выслушала много предложений (искренне и от души), что эти все книги надо срочно выкинуть или сжечь...
Как будто в самом деле книги могут на них наброситься и покусать, я не знаю.
А раньше-то - дефицит, охота за книгами, "самая читающая страна", мда.
Лично мне без книг как-то плохо и все время кажется, что чего-то не хватает.

Зато, когда я говорю, что пытаюсь сейчас отключить цифровое телевидение (но чую, что МТС мне еще помотает нервы) - шок, недоумение.
"Да ты что, как можно без телевизора?!"
Хм.

---

С днем рожденья!

Огненнокрылый, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого замечательного!

---

Привет!

kassara, приветствую!
Вам зимний кот, атмосфера сказочная...

---

Дмитрий Старицкий "Фебус. Принц Вианы". Фэнтези с попаданцем, средневековый антураж, все дела. Живенько... но стандартненько... В общем - можно читать, можно не читать.
Сюжет: опять сильно пожилой индивидуум - на этот раз профессор истории, сотрудник музея и спец по средневековому оружию - попадает в тело пятнадцатилетнего средневекового аристократа, который принц и почти уже правитель (если сумеет дожить) одного из маленьких королевств в пределах Франции-Италии-Испании и близлежащих периода феодальной раздробленности. Юный Фебус находился в гостях у своего дяди, он же король Франции Луи, по прозвищу Паук, и тут вдруг люди Паука предательски напали на него и его людей, произошла стычка, Фебусу удалось бежать с остатками свиты. Сейчас они пытаются вернуться к себе домой, для этого надо скрытно пробраться к реке, сплавиться до порта, сесть там на корабль... избежать посланных преследователей и вообще всяких опасностей.
Ну вот, они все едут и едут, едут и едут... останавливаются там, останавливаются сям... Встречают того или этого... И больше в книге ничего не происходит! Правда, это первая часть трилогии.
Ну, так-то не мне придираться. Все довольно ровно, спокойно, без эксцессов и потрясений. Просто отдых для нервов - иногда необходимо и такое. Стоит только обозначиться какой-нибудь проблеме, как ее тут же благополучно разрешают. Мило.
Но с другой стороны - и ГГ, и прочие персонажи вот как-то ничем не завлекают. Стандартные до невозможности. Если в плане канона, так ни шагу за рамки - герой строго совершает квест по территории, набирает ресурсы (ману, прану, что там еще), повышает левел... Если в плане самого персонажа - так опять все то же, все о том же - как он будет добиваться короны, просвещать диких аборигенов по части культуры, вводить всякое прогрессивное, вызывая общий восторг и удивление.
Разве что мир вроде бы абсолютно не магический, в смысле, за исключением попаданчества, ничего фантастического здесь не происходит. Только не могу понять, или автор имеет в виду реальную Францию (с прилегающими территориями!) соответствующего исторического периода, или какую-то альтернативную версию Франции... Слишком плохо знаю историю Франции. Соответствующего периода. Так что, если автор тут запустил какие-то тонкие намеки, аллюзии и инсинуации, какую-то изысканную игру с нюансами устроил - все это прошло мимо меня.
Претензии - у меня - тоже стандартные. Почему ГГ - который вроде бы пожилой интеллигент и сотрудник музея - всю дорогу изъясняется, как малолетний гопник. Достало. Вот как у Федорочева было в самом начале, но тот хоть потом перестал, а тут автор упорно выдерживает характер. Хотя сам вроде тоже далеко не юнош. Ничего не понимаю.
И - бесконечные реалии, вот просто без конца и без края. Географические наименования, детали одежды и оружия, термины из общественной жизни, все такое. Вот прямо как будто автор писал это все на спор, сколько ему удастся впихнуть реалий в художественное произведение. С учетом того, что, в общем-то, по части сюжета ничего и не происходит, то это все выглядит как какой-нибудь иллюстрированный словарь по средневековому быту и общественному устройству, то есть, иллюстрированный не картинками, а прилагающимся текстом... типа художественным...

@темы: Книги

---

---

(лазая в ЖЖ) стихи от Прилепина. Пишет, что это еще в 1991 году написал Куняев. А актуально...

ПОСЛЕДНИЙ ПАРАД

Недавно в полночь я включил
приёмник —
Авось Войнович или прочий ёрник
Какую-нибудь гадость скажет мне,
Но слышу вдруг сквозь вьюги
и просторы
Гранитных монументов разговоры
Открытым текстом на простой волне.
— Ну как ты там томишься
возле Шпрее?
— А в Будапеште будто веселее:
Глумленье черни, крики, мокрый снег.
Мой постамент вчера облили краской,
Хотел я по толпе шарахнуть каской,
Да позабыл, что я не человек!
— Моя "тридцатьчетвёрка" недалече,
В соседнем государстве; слышу речи,
Чтобы продать её, а с ней меня!
Но как продать то, что не продаётся?!
А ведь нажми стартёр — и заведётся!
Хорош мотор! Надёжная броня!
Чего молчим? Мы здесь стояли долго,
Но срок присяги, памяти и долга —
Все проржавело! Слава не в чести.
Я слышу, митингуют возле Вислы.
Нам не нужны ни паспорта, ни визы,
Пора мою машину завести.
— Но что случилось? Мы же победили!
Что из того, что я лежу в могиле?
Я не покину этот постамент,
Пока Генералиссимус иль Маршал
Нам не прикажут отправляться маршем
Туда, где ждёт нас некий президент.
Донёсся голос из далёкой Праги:
— Минуло время славы и отваги,
Нас одолели, как на фронте вши,
Парламентарии да бизнесмены,
Нас предали на набережных Сены,
Где проданы все наши рубежи.
Айда домой! — От Вислы до Дуная
Аж застонала вся земля сырая:
— Прощайтесь с теми,
кто во мне лежат!
— Уже навек простите нас, ребята,
Коль в этом мире ничего не свято —
Тогда пошли!
— А где же наш сержант?
— Сержант в Берлине.
Он уйдёт последним. Он на руках с дитём четырёхлетним.
Я знаю: он не хочет слушать нас.
Он брал Берлин.
Вот если маршал Жуков,
Чтобы сержанту не стыдиться внуков,
На отступленье даст ему приказ...
— А где Алёша? Кажется, в Софии? —
— Я в Пловдиве! —
— Мы двинулись к России,
Ты Скобелева пригласи с собой.
— Он здесь стоит, но по другому праву,
Его не тянет в родину-державу,
Где надругались над его судьбой.
— Предупредите парня из Белграда,
Там тоже дух кощунства и распада
Осилил славу... Помните, друзья,
Мы мёртвых выносили с поля боя,
Нам здесь не будет вечного покоя,
Нам оставлять здесь никого нельзя.
Тридцатьчетвёрки и сорокапятки
Пойдут за нами в боевом порядке,
Нам не пристало технику бросать,
Хоть слух прошел, а может,
люди брешут,
Что всю её на родине разрежут
И переплавят... Так-разэтак мать!
Ну, с Богом, в путь! —
...И тронулись солдаты!
Под ними простираются Карпаты,
В тумане тают Прага и Белград,
Тридцатьчетвёрки и сорокапятки
Ползут за ними в боевом порядке:
Последний начинается парад.
… Замрём на миг. Поклонимся брусчатке.
На ней ещё не стёрлись отпечатки
Подков породистого жеребца,
На коем маршал выезжал когда-то...
Могила Неизвестного собрата —
Ни имени, ни даты, ни лица...
… Всё кончено, и мы своё свершили.
Куда теплей лежать в родной могиле,
Чем выносить ветра и холода
В Берлине, Праге или в Бухаресте...
Ещё на миг мы остаёмся вместе —
И разошлись... Простимся навсегда.
. . . . . . . . . . . . . . . .
На родине весенние туманы,
И призрачные люди-великаны,
Как тени, растворяются вдали...
Закончилась большая эпопея.
Ни злобы. Ни восторга. Ни трофея.
А только влага да озноб земли...

---

---

Книжный столик

М.А.Булгаков. Из писем.

"Не удивляйтесь моим скитаниям, ничего не сделаешь. Никак нельзя иначе. Ну, и судьба! Ну, и судьба!"

"Вы не поверите, насколько мы с Таськой стали хозяйственные. Бережем каждое полено дров. Такова школа жизни."

"Ты поймешь, что я должен испытывать сегодня, вылетая вместе с "Вестником" в трубу. Одним словом, раздавлен. А то бы я описал тебе, как у меня в комнате в течение ночи под сочельник и в сочельник шел с потолка дождь."

"Напрасно пишу эту записку. Катюша сказала:"Я все равно ее потеряю". Когда я сказал: "Ну, так передайте на словах". Она ответила: "Вы лучше напишите, а то я забуду".

"Существует ли загробный мир? Завтра, может быть, дадут денег..."

//письмо Всероссийскому Союзу Писателей, 1925г.// "Что касается портрета моего: ничем особенным не прославившись как в области русской литературы, так равно и в других каких-либо областях, нахожу, что выставлять мой портрет для публичного обозрения - преждевременно. Кроме того, у меня его нет."

"Меня довели до белого каления к октябрю месяцу - времени постановки "Дней Турбиных", - и не без участия критика Орлинского. А режиссер мне говорит: "Даешь прислугу". Я говорю: помилуйте, куда я ее дену? Ведь из пьесы выламывали громадные куски, потому что пьеса не укладывалась в размеры сцены и потому что последние трамваи идут в 12 часов. Наконец я, доведенный до белого каления, написал фразу: "А где Анюта? - "Анюта уехала в деревню". Так вот, я хочу сказать, что это не анекдот. У меня есть экземпляр пьесы, и в нем эта фраза относительно прислуги есть. Я лично считаю ее исторической."

"По-видимому, происходит недоразумение: я полагал, что я передал студии пьесу, а студия полагает, что я продал ей канву, каковую она может поворачивать, как ей заблагорассудится."

"В редкие минуты просветления сознаю, что мысль о богатстве - глупая мысль."

"Вот в том-то и суть, что в романе легче все изобразить, там несчетное количество страниц, а в пьесе это невозможно."

"Еду благополучно, и доволен, что вижу Украину. Только голодно в этом поезде зверски. Питаюсь чаем и видами."

"Я представляю собой сложную (я так полагаю) машину, продукция которой в СССР не нужна."

"На широком поле словесности российской в СССР я был один-единственный литературный волк. Мне советовали выкрасить шкуру. Нелепый совет. Крашеный ли вол, стриженый ли волк, он все равно не похож на пуделя."

"Не существует такого писателя, чтобы он замолчал. Если замолчал, значит, был не настоящий. А если настоящий замолчал - погибнет."

"Я с детства ненавижу эти слова: "Кто поверит?" Там, где это "кто поверит?" - я не живу, меня нет. Я и сам мог бы задать десяток таких вопросов: "А кто поверит, что мой учитель Гоголь? А кто поверит, что у меня большие замыслы? А кто поверит, что я писатель?"

//Станиславскому// "Я не беспокоюсь относительно Гоголя, когда Вы на репетиции. Он придет через Вас. Он придет в первых картинах представления в смехе, а в последней, подернувшись пеплом больших раздумий. Он придет."

"Бессонница, ныне верная подруга моя приходит на помощь и водит пером. Подруги, как известно, изменяют. О, как желал бы я, чтоб эта изменила мне!"

"Ко мне один человек пришел, осмотрелся и сказал, что у меня в квартире живет хороший домовой. Надо полагать, что ему понравились книжки, кошка, горячая картошка."

"Формула: "Поздравляю. Теперь Вы разбогатеете!" А все-таки некультурны мы! Что за способ такой поздравлять!"

"Итак, мои заметки. Я полагаю, что лучше всего будет, если, прочитав, Вы бросите их в огонь. Печка давно уже сделалась моей излюбленной редакцией."

"У меня в последнее время отточилась до последней степени способность, с которой очень тяжело жить. Способность заранее знать, что хочет от меня человек, подходящий ко мне. По-видимому, чехлы на нервах уже совершенно истрепались, а общение с моей собакой научило меня всегда быть настороже."

"Занавес давали двадцать раз. Потом актеры и знакомые истязали меня вопросами - зачем не вышел? Что за демонстрация? Выходит так: выйдешь - демонстрация, не выйдешь - тоже демонстрация. Не знаю, не знаю, как быть."

"И вот, к концу моей писательской работы я был вынужден сочинять инсценировки. Какой блистательный финал, не правда ли? Я смотрю на полки и ужасаюсь: кого, кого еще мне придется инсценировать завтра? Тургенева, Лескова, Брокгауза-Ефрона? Островского? Но последний, по счастью, сам себя инсценировал, очевидно предвидя то, что случится со мною в 1929-1931 гг."

"Я ни за что не берусь уже давно, так как не распоряжаюсь ни одним моим шагом, а Судьба берет меня за горло."

"Дорогой Коля, я жив. Напиши ты несколько строчек. Михаил."

"Дорогой Коля! Сейчас я заканчиваю большую работу - биографию Мольера. Ты меня очень обязал бы, если бы выбрал свободную минуту для того, чтобы, хотя бы бегло - глянуть на памятник Мольеру, улица Ришелье. Мне нужно краткое, но точное описание этого памятника в настоящем его виде, по следующей, примерно, схеме: материал, цвет статуи Мольера. Материал, цвет женщин у подножья. Течет ли вода в этом фонтане (львиные головы внизу). Название места (улиц, перекрестка в наше время, куда лицом обращен Мольер, на какое здание он смотрит)."

"Е.С. носится с мыслью поправить меня в течение полугода. Я в это ни в какой мере не верю, но за компанию готов смотреть розово на будущее."

"В меня вселился бес. Уже в Ленинграде и теперь здесь, задыхаясь в моих комнатенках, я стал марать страницу за страницей наново тот свой уничтоженный три года назад роман. Зачем? Не знаю."

"Свое жилище я надеюсь Вам вскоре показать, лишь только устроюсь поуютнее. Замечательный дом, клянусь! Писатели живут и сверху, и снизу, и сзади, и спереди, и сбоку."

"Пироговскую я уже забыл. Верный знак, что жилось там неладно."

"Пиквикский клуб репетируем на сцене. Но когда он пойдет и мне представится возможность дать тебе полюбоваться красной судейской мантией - не знаю. По-видимому, и эта пьеса застрянет. Судаков с "Грозой" ворвался на станцию, переломал все стрелки и пойдет впереди. "Гроза" нужна всем, как коту штаны, но тем не менее Судаков - выдающаяся личность. И если ты напишешь пьесу, мой совет - добивайся, чтобы ставил Судаков."

"Все единодушно вцепились и влюбились в Ивана Грозного. Очевидно, я что-то совсем не то сочинил."

"... Страдаю истощением нервной системы, связанным с боязнью одиночества..."

"Немирович прислал поздравление Театру. Повертев его в руках, я убедился, что там нет ни одной буквы, которая бы относилась к автору. Полагаю, что хороший тон требует того, чтобы автора не упоминать. Раньше этого не знал, но я, очевидно, недостаточно светский человек."

"Ох, много у меня работы! Но в голове бродит моя Маргарита и кот, и полеты..."

"Номер Астории. Я читаю. Директор театра, он же и постановщик, слушает, выражает полное и, по-видимому, неподдельное восхищение, собирается ставить, сулит деньги и говорит, что через 40 минут придет ужинать вместе со мной. Приходит через 40 минут, ужинает, о пьесе не говорит ни единого слова, а затем проваливается сквозь землю и более его нет! Есть предположение, что он ушел в четвертое измерение. Вот какие чудеса происходят на свете!"

---

Павел Корнев "Безликий". Книжка по миру Сиятельных и Всеблагого Электричества. Вбоквелл. Совсем новый герой, совсем новая интрига. Из прежних персонажей задействованы инспектор Моран, поэт Альберт Брандт, Рамон Миро.
Сюжет: он осознал себя, очнувшись в опасном месте и в опасное время, покрытый страшными ожогами. Он не помнит своего прошлого, своего имени и даже своей внешности. Ясно только одно: он - Сиятельный, и его талант заключается в перемене внешности. И больше ничего... если не считать вариаций имени Петр, вырезанных у него на теле. Сейчас он находится возле мадам Софи - энергичной молодой женщины с авантюрным складом характера, владелицы ночного клуба... точнее, унаследовавшей этот самый клуб после скоропостижной смерти своего одиозного супруга. Смерти, которой, надо сказать, она сама и способствовала - при активной помощи неизвестного Сиятельного. Но не подумайте плохого, это была самозащита! Супруг сам намеревался ее убить, ей только пришлось защищаться. Естественно, никто об этом не знает, покойного супруга считают пропавшим без вести или сбежавшим. А бежать было от чего, Гетти был той еще личностью. Водивший знакомство с персонами значительными, вплоть до высших слоев элиты Империи, он усердно собирал всевозможный компромат, намереваясь его выгодно использовать. Но некоторые тайны являются поистине смертельно опасными, так стоит ли удивляться, что у Гетти появилось множество могущественных врагов, желающих во что бы то ни стало завладеть секретными документами - теми или иными. Обиднее всего, что Софи практически ничего не знала о тайной деятельности супруга и сейчас ей абсолютно нечего ответить на все более настойчивые требования... Ну, в том смысле, что фразу "я ничего об этом не знаю, и у меня ничего этого нет" подобные люди просто не воспринимают, только усиливая нажим. А ведь кроме этого еще нужно как-то рассчитаться и с долгами Гетти, и попытаться влиться в скромный криминальный бизнес, который он вел, и просто управлять ночным клубом, чтобы легкомысленная и пресыщенная публика не забросила заведение. И во всем этом Софи считает своим долгом помогать неизвестный Сиятельный, изображающий ее кузена Жан-Пьера.
Хм. Книжка производит довольно странное впечатление. Нельзя сказать, что она провальная или там неинтересная - нет, экшн, страшные тайны, мафиозные разборки, что еще нужно... И все-таки остается упорное впечатление, что она или слишком затянута, или слишком неровная, ну, я не знаю... Первую половину все тянется еле-еле, хотя вроде бы что-то и происходит, зато во второй половине прямо как-то все нагромождено одно на другое. С другой стороны, может, автор имел тут какую-то скрытую цель, что-то хотел подчеркнуть, обозначить, я без понятия.
Странно так же получилось с ГГ (ну, лично у меня). Вроде бы интересный герой, вроде бы должен вызывать сочувствие и эмоциональную привязанность. Но не особо вызывает. Ровное какое-то отношение к нему, спокойное. Или это так влияет отсутствие у героя хоть какой-то истории? Интересно... Да у него даже внешность неизвестна! он же ее меняет несколько раз по ходу сюжета (а изначальную не помнит). Это, получается, для меня так важна внешность героя, чтобы я ему сочувствовала? Обратно интересно. В любом случае, видимо, хотелось бы побольше определенности!
В то же время ничего не скажу - финал вышел хороший. Мощный такой финал.

спойлер

Хотя все же думаю,
что незачем так уж слепо доверять речениям подлого профессора Берлигера, чего от него еще ждать! О том, что неизвестный Сиятельный якобы сам явился к нему в клинику, и просил его избавить от дара, и хотел все забыть. Я просто рассуждаю, что если бы действительно хотел забыть, так уж, наверно, не вырезал бы на себе свое имя. Мне тут сразу вспомнился сержант Ботари с его психотерапией - ну, когда ему выжигали мозги, чтобы стереть память, а он все равно ухитрился запомнить про свою дочь,
как он еще мрачно выразился, что "есть способы". И даже захотелось еще что-нибудь почитать про приключения Безликого, тем более автор оставил столько хвостов и зацепок. Может, машинально.
И вообще, вот тут автор взял из основного цикла интересную идею с адской психиатрической клиникой профессора Берлигера, чтобы ее еще поиспользовать. И это правильно! Прекрасная идея, зачем ей пропадать в виде короткого эпизода... Но, как мне кажется, здесь тоже возникла очень интересная идея с вампирами и их использованием в медицинских целях. Так это же тоже можно еще очень широко и интересно развернуть! и много чего вокруг навертеть! А тут даже и потенциальный герой сам собой завелся - тот самый вампир, который разжился - на холяву и поневоле - силой и решил сбежать от хозяина. Ведь интересно бы было посмотреть, что с ним дальше будет, и как он дошел до жизни такой, и что вообще из себя представляет...
Но автор, конечно, будет писать уж как и о чем захочется/получится, это я уже поняла.

@темы: Книги

---

Что делается... чисто случайно заглянула на озон, а там опять все формы заказа переделали, пункт выдачи, где я обычно получаю заказы, вообще исчез из списка... Что ли они расторгли договор с этой конторой?
Зато по всему списку только и мелькает - МТС, МТС, МТС. Расторгли договор с моим обычным поставщиком, заключили с МТС?
От МТС у меня уже судороги скоро будут. Чего же они везде лезут-то.
Надо будет заглянуть, уточнить, что вообще происходит.

---

Картинкофлуд

В одноклассниках - оу... Помните картинку, где белый волк на скале в легком тумане? Оказывается, это целая серия такая. Вот еще.
Придумали название "Хранители леса". По этому поводу можно сочинять фэнтези, я думаю...












Ну и - не могу пройти мимо кота...

---

Зимние коты в одноклассниках.

---

На LiveLib заголовок - "Писателей наградят за отказ насиловать женщин". Звучит начисто безумно.
Оказывается -

В Великобритании учреждена книжная премия Staunch Book Prize, которая будет отмечать авторов триллеров, в произведениях которых женских персонажей не насилуют, не преследуют, не убивают и не подвергают сексуальной эксплуатации. Об этом сообщает The Guardian.

Ну, не сильно логичнее, но по крайней мере понятно, что имеют в виду.
Однако - кто так пишет заголовки?

@темы: С ума сойти

---

---

Серафима Полоцкая "Роль, заметная на экране". Еще одна из любимейших детских книжек, счастливо уловленная среди буккниги...
Сюжет: юная Рая - Рабига - Искандарова только что закончила балетное училище и сразу же получила главную роль в фильме! Фильм-балет, естественно. Балет ставит Анна Николаевна, давняя знакомая Раи и почти родственница - когда-то маленькую девочку-сироту, потерявшую родителей, практически усыновила школьная медсестра, а Анна Николаевна - ее дочь... Помощник Анны Николаевны, Вадим, мужчина чрезвычайно творческого вида приезжал на пробы и осыпал Раю комплиментами ее красоте и таланту, от чего у девушки начала кружиться голова и в душе проснулись романтические мечтания. Счастливое начало карьеры? казалось бы... Вот только, прибыв на съемки, Рая сталкивается с откровенной неприязнью и враждебностью со стороны съемочной группы, как к ней самой, так и к Анне Николаевне, а последняя игнорирует девушку и только время от времени, наедине, патетически восклицает о многочисленных врагах и призывает стать ее опорой и поддержкой. Рая бы и рада, все-таки она привыкла воспринимать Анну Николаевну, почти как родственницу, да и ради любимой бабушки она желает помочь. Но постепенно девушка с горечью осознает, что Анна Николаевна никак не способствует работе группы, а наоборот, всему вредит и все портит, внося раздоры и сумятицу, разрушая созданное другими... Как же нужно поступить, чтобы было все по справедливости?
Собственно, моральный конфликт тут насквозь прозрачный и воспитательные идеи автора тоже ясны каждому читателю с полуслова. На интуитивном уровне. О том, например, как удобно прикрывать свою серость, бездарность и профессиональную несостоятельность слоганами о своем совершенно особом креативном подходе и необыкновенно тонких чувствах (алло, начало XXI века, тебе привет из 60-х! ). О том, как легко возноситься по карьерной лестнице, обхаживая нужных людей и беззастенчиво присваивая плоды чужого труда и таланта. Нравоучительно, назидательно... С другой стороны, книжка ведь рассчитана на детей... которым предположительно лучше четко расставлять акценты... как в прописях, когда вырабатывается навык письма... Ну, во всяком случае, лично я в детстве не спотыкалась о назидательность, мне было не до того, я переживала за Раю, за других актеров и работников съемочной группы, возмущалась подлыми поступками Анны Николаевны и Вадима.
Кроме того, одним этим слоем содержание книжки не исчерпывается. Здесь же еще есть громадный бонус в виде подробного и доходчивого описания производственного процесса! съемок кино! Как тут расписаны обязанности каждого члена группы - от актеров на главных ролях до каких-нибудь осветителей и ассистентов! Как детально, день за днем, описываются съемки и всевозможные проблемы, с которыми может столкнуться съемочная группа - и как с этим справиться (с юмором, терпением и мужеством ). Уже только ради этого я была готова читать книжку снова и снова - хотя мне уже все было известно о сюжетной линии и ее поворотах. Эх... все-таки, по сути, хороший производственный роман - это нечто совершенно особенное... Что же их так мало-то? (ну, наверно, для того, чтобы получился хороший производственный роман, автор, как минимум, должен сам быть влюблен в описываемое производства - как в данном случае, а когда он рисует будни металлургов или строителей, то выдает обязаловку... хотя уверена, что энтузиаст и в этом случае найдет нужные краски )

"- Товарищи "убитые и умирающие", займите свои места! - опять послышался спокойный голос Евгения Даниловича, усиленный репродуктором. - Не вижу воина, убитого копьем!
- Он пошел купить лимонаду! - закричала с берега Лена.
- Повторяю: все "убитые" по местам!
Толстый сук, на котором я сидела, был выбран с большим расчетом. Я находилась на виду у всех, а сама видела и край берега, где стояли Хабир с Анвером, и крутой глинистый откос, на котором, цепляясь за траву, располагались "убитые".
- "Убитые и умирающие", не устраивайтесь уютно, не подкладывайте ничего под голову! - послышался глуховатый голос Евгения Даниловича. - Разбросайте вокруг оружие и шапки!
Внизу, под моим сучком, завозился тоненький юноша, несмотря на приклеенные усы больше похожий на девушку. Он еще глубже нахлобучил меховую шапку.
- Булат! - крикнула ему сверху Лена. - Ты что, спать собрался?
- Не все же должны потерять вместе с жизнью и шапку, - проворчал Булат и бросил рядом с собой алый узорчатый кушак. - У меня, например, пояс разорвался."

"Мне стало ясно, что процесс работы, а не вина киногруппы. Сейчас я понимала, что один раз Анвер пошатнулся в ручье, и на экране будет заметно; потом мой браслет зацепился за меховую шапку Анвера, и я сдвинула ее набекрень; потом Анвер забыл мне улыбнуться при встрече... Ну и, конечно, то облаков слишком много, то слишком мало. Но в конце концов нас сняли.
- Отдохните, ребята! - сказала Анна Николаевна, закуривая. - Танец пастуха будем снимать с другой точки. Пока переставляют аппаратуру, успеем и отдохнуть и еще порепетировать...
Мы улеглись на раскладушках в тени большого тополя. Анвер хмуро закрыл глаза и отвернулся. Я сделала то же самое.
- Картина под названием "После драки" - раздался над нами голос. И двое рассмеялись."

"Я старалась делать как надо, но Евгений Данилович взял меня за руку и остановил.
- Раюша, что с вами? Ваша воздушность так холодна, что превратилась в безвоздушность... Ну, давайте вместе подумаем, как еще, по-другому, злодей может отнять невесту у любящего человека?
- Конечно, - опять вздохнула я. - Только если он свалит с ног жениха и, скрутив, утащит невесту.
- А почему такой мрачный голос? - рассмеялся Евгений Данилович. - Ведь мы не оставим вас злодею, а увезем с собой на пароход.
Я улыбнулась, а он сделал огорченное лицо.
- Нет, вы посмотрите, Раюша, какие мужчины из-за вас дерутся! Другого такого пастуха и днем с огнем не найти, хоть до второго пришествия ищи! А бай! Одни глаза чего стоят: взглянет - и сразу испепелит... Это не считая собольей шапки... Даже обидно, что такое приключение кончится, как всегда, поездкой в автобусе и горячим душем."

"На пароходе нас ждала еще одна неприятность: Михаил Алексеевич вернулся из банка без денег. Киностудия, оказывается, не выслала их, потому что мы не выполнили производственный план по съемкам.
- Деньги есть - Уфа гуляем, деньги нет - Чишма сидим! - с преувеличенным башкирским акцентом пошутил Хабир. - Ничего, товарищи, с завтрашнего дня столовая будет кормить в долг."

"Но съемочная группа! Такого еще не было ни разу. Считалось, что все готовятся к предстоящей завтра съемке, но осветители улеглись у кустов и дремали. Пиротехник Слава, расстелив газету в тени тонвагена, завтракал в компании с крановщиком Гошей. Оба громко смеялись.
Наш режиссер, Лена и Вадим, согнувшись, все еще вычерчивали на земле ракурсы, в которых мы будем видны на экране, и о чем-то спорили. Наконец Евгений Данилович вытянулся во весь свой рост и, оглядев сверху вниз нашу площадку, сердито сказал мне:
- С таким равнодушным лицом не ищут смерти. Что вы смотрите по сторонам? Вы прибежали на эту скалу, чтобы умереть, а не разглядывать курятники...
Сделав широкий жест, Евгений Данилович оглянулся и на мгновение замер.
- Это что тут за санаторно-курортное объединение? - спросил он, повысив голос. - Осветители, сейчас же встаньте!
- А мы свою работу сделали! - сказал бригадир осветителей, медленно поднимаясь с лужайки...
- Вы пользуетесь отсутствием директора группы, который следил бы за дисциплиной, пользуетесь тем, что моя работа не позволяет отвлекаться на организационные мелочи. Стыдно! - сказал Евгений Данилович так холодно, что маленький курносый Сережа даже поежился. - Будьте любезны, если вы не считаете нужным в свободное время помогать другим, то хотя бы не отвлекайте, не расхолаживайте людей."

"- Идемте... Скажем там...
- Не могу, - ответила я. - Как же я выйду на середину площадки и начну все объяснять? Это в театре хорошо, когда Катерина в "Грозе" кается! А в жизни... просто насмешишь людей. Да они и не поверят... Все уже сыты по горло красноречивыми разговорами и показной искренностью...
- Чего-чего, а хороших слов было много... - вздохнул мой собеседник."

"Тетя Аня и Вадим были преступниками, ради собственной выгоды готовыми пожертвовать смыслом всего нашего дела и вместо фильма о простых людях, думающих и чувствующих, как и все на нашей земле, изготовить пустое зрелище, украшенное богатыми костюмами актеров и музыкой. Они готовы вместо оружия, разящего зло, сделать только его форму, раскрасить во все цвета радуги и выстрелить холостым патроном."

@темы: Книги

---

(лазая в ЖЖ) любопытно... полезная сводная табличка. (Только я чего-то не поняла, где сажень, где маховая сажень, чем они различаются... )

---

---

Марина и Сергей Дяченко "Долина совести". Тяжелая психологическая драма. Так-то, чувствую, я бы ее читала очень долго, но тут как раз под настроение пришлось...
Сюжет: а вы бы хотели, чтобы все окружающие вас любили и восхищались вами, стремились быть рядом? Кто бы не хотел! Но для героев романа все не так просто. Влад, еще подростком, заметил, что отношение одноклассников к нему вдруг резко изменилось - то он числился где-то в нижних строчках школьного рейтинга крутизны, а тут все в одночасье начали интересоваться, стремиться к дружбе, все захотели составить ему компанию... Поначалу мальчишку такая резкая перемена напугала и насторожила, но постепенно привык - да и жить действительно стало легче. А когда дело дошло до первых романов, надменная девочка вдруг, когда Влад уже решил закончить отношения, повела себя просто дико, стала унижаться, заискивать, выслеживала, лишь бы побыть рядом... буквально заболела, хотя кто в наши дни верит в болезни от "разбитого сердца"... Родители поторопились ее увезти, и вроде все забылось, мало ли какие случаи бывают. Потом тяжело заболел лучший друг, после того, как их общение вынужденно прервалось. Тут уже подросток не мог больше закрывать глаза на происходящее. Да, он еще попытался поэкспериментировать, делать опыты. Но каждый раз выходило одно и то же - все его знакомые, с которыми он близко общался, тяжело заболевали, стоило Владу убраться подальше. Да, все оказалось горькой правдой - Влад, неизвестно почему, от природы обладает способностями очень быстро привязывать к себе кого угодно, стоит только с ним какое-то время пообщаться... Звучит вроде бы неплохо, вот только не удастся же прожить жизнь, не разлучаясь с каждым встречным-поперечным. А стоит Владу удалиться - и человек может умереть. Буквально.
И вот прошли годы, Влад уже взрослый мужчина - конечно же, одинокий. Сторонится всех, тщательно отслеживает количество общения, выпадающее на долю каждого, с кем он соприкасается. Лишь бы не допустить привязывания! Приноровиться можно ко всему... но чего Влад не ожидал, так это встречи со своим "двойником", то есть, носителем того же дара. Роковой встречи... Анжела живет совсем по другим правилам. Яркая, сексуальная, беспринципная, воспринимающая окружающих только как подручный материал для извлечения какой-нибудь выгоды, Анжела, не задумываясь, легко привязывает кого угодно и так же легко бросает, когда новая игрушка ей надоела или исчерпала свой потенциал "полезности" - и какое ей дело, что дальше будет с несчастным, это ведь уже отработанный материал... Так же Анжела привязывает к себе Влада, после чего обнаруживает, что и сама, в свою очередь подверглась привязыванию. Сложилась жуткая, не имеющая выходов ситуация - два совершенно разных человека, не испытывающих друг к другу ничего, кроме ненависти, оказались накрепко связаны до конца жизни, под угрозой неминуемой мучительной смерти в случае, если с противником что-то случится... Им предстоит пройти "долину совести" - так неужели действительно проще это сделать тому, кто совести начисто лишен?
Роман довольно объемный... хотя основная идея и основной конфликт становятся ясны довольно быстро. Тем не менее, авторы все же решили снова и снова тянуть этот поединок двух личностей, перетягивание каната, соревнование воли, как там еще можно выразиться. Кто дрогнет, кто поддастся... Устоит ли Влад на своих жестких и высоких принципах? Или, может, Анжела поумерит свой эгоизм и аппетит к красивой жизни? Возможен ли какой-либо компромисс, соглашение? Возможен ли выход из сжимающегося капкана? Да, следить за этим турниром было захватывающе. Ну, и фирменная авторская концовка - в смысле, неожиданная и жестокая - тоже таки произвела впечатление... Авторы круты.

"Спокойная мамина уверенность в том, что все будет хорошо. Она, эта уверенность, много раз выручала его в жизни. В детстве ему казалось, что такое вот мамино спокойствие - как протянутая в будущее рука, выстраивающая там желанные события и разрушающая беды."

" - Все смотрят на доску, а ты - по сторонам? - негромко спросила преподавательница, приставленная наблюдать за сочиняющими.
- По сторонам интереснее, - честно признался Влад."

"Владу казалось, что у газеты есть собственная злая воля. Что "Последние известия" слетаются к нему, как вороны. И это только кажется, что газетам нечем выклевывать глаза."

"Сегодняшний день предстоит проглотить как лекарство."

"Оказывается, можно не только говорить сквозь зубы - некоторые ухитряются сквозь зубы думать..."

".. Удерживая на лице улыбку, как эквилибрист удерживает на носу карточный домик."

"Знаешь, жалкий вид победителя сильно скрашивает горечь поражения..."

"Я люблю везучих мужчин. Везение - это как свет. Он падает на того, кто рядом..."

"- Думаешь, я привязывала людей специально, чтобы потом бросить?!
- Не для того, чтобы бросить. Вот я, например, покупаю зубную щетку - не для того, чтобы выбросить, а чтобы чистить зубы. Но я же не могу пользоваться этой щеткой вечно? Правда?"

"И представляешь, какая смехота - он думал, что это называется любовью! Что это и есть та любовь, которая, как НЛО, - все знают, что она есть, но мало кто ее видел. Мой бедный Оскар был старичок, который думал, что видел летающую тарелку!"

"Подчас чужая сломанная ветка приносит боль. Мы лес. Мы так живем..."

"Порох надо держать сухим, а крокодила - мокрым... Узы не должны провисать - узы должны напрягаться..."

" - Ведь ты не хочешь бессмертия? вообрази: ты стал бы классиком, мирового уровня писателем, а это значит - столетия и столетия подряд терпеть мерзких птиц, гадящих тебе на макушку...
- Тем, кто пишет про троллей, не ставят памятники."

"Владу всегда жалко было людей, читающих газеты во время взлета. Если человек, взлетая, смотрит в разлинованный типографскими строчками лист - значит, у него в жизни осталось не так много радостей."

"Не стоит уговаривать себя, будто маленького ребенка, что в темных кустах никто не сидит, что это ветер шумит и играют тени. нет, если хочешь жить долго - прими как данность, что в кустах обязательно сидит клыкастое чудище с арбалетом на жилистом плече. Сидит, ох как сидит, а значит, надо думать, как его оттуда выкурить..."

"Просто он, как истинный художник, уже творил свой миф; как жаль, что прилив вдохновения у талантливых людей порой вызывают не очень-то достойные люди."

"Нас нет. В том-то и беда, что нас нет. Никого. Мы себе живем, хотим чего-то... Но каждый знает, что его нет. Человек может быть только если половина человечества помнит его через сто лет после его смерти. Ненавидит, например. Или читает его имя на кассетах и дисках. Или на корешках книг. При этом сами книги можно и не читать. Достаточно корешков... только их должно быть много."

"Все мы похожи на медуз, которые ползут по стеклу. Равномерная студенистая масса. Медузе нелегко оставить по себе стойкий след, в особенности на стекле."

"Я стала думать - где бы мне спрятаться, на каком необитаемом острове вместе со своим проклятием... А потом поняла, что самый необитаемый из всех островов - толпа."

"Он был умный и не морочил себе голову тем, что возможно в этом мире, а что невозможно. Возможно - все."

@темы: Книги

---

Удивительное дело - даже нашлась фотка нашего кота. Кот у нас не любил фотографироваться... Был принципиальный противник этого дела. Но тут как раз приехал в гости папин брат, только что купивший фотоаппарат и по этому случаю фотографировавший все подряд без ума и без памяти. Так что папа взялся организовывать котовую фотосессию. Папу кот уважал и не рвал в лоскуты...

---

Вытащила наш старый фотоальбом - хотела найти мою любимую мамину фотку - из выпускной школьной фотографии. Вот она.



Но просматривая страницы, поражаюсь - до чего же мы все были веселые и счастливые... Так что врут все про ужасы жизни в СССР. Наблюдаю перед собой прямое доказательство.

Вот мы отправились семейно фотографироваться - подозреваю, что по случаю вступления меня в октябрята...


Вот папа катает маму на рабочем грузовике, еще до свадьбы.


Папа в 15 лет - такой смешной...


Молодые дедушка с бабушкой, на фотках подписано 1926 год. Смотри-ка, и впрямь они в 20-е так одевались, как рисовали на картинах и снимали в кино.