Книжный столик

Виктор Шкловский.

"Считалось, что поэтическое произведение является результатом применения метода более легкого освоения действительности. Поэзия - кратчайший путь в жизни."

"Известно, что Павлов запретил употреблять в своей лаборатории слово "психология" и даже штрафовал за него. Впоследствии он занялся высшей мозговой деятельностью у людей. Раз он пришел в лабораторию и, сурово смеясь, сказал:
- Все рефлексы да рефлексы. Пора для такого количества рефлексов придумать новый термин - например, психология."

"Маяковский вместе со мной добивался у Луначарского возможности для нас издавать книги, но мы тогда издали не много. Говорили мы интереснее."

"Маяковский развернулся так неожиданно, бесповоротно, что кажется иногда, что можно выключить время, говоря о его стихах."

"Единственно, что могу сказать в свое оправдание, и даже не в оправдание, а в качестве комментария, что я от того времени ношу на себе много реальных ран."

"На улице весна, и небо как Жуковский."

"... Как газеты из-под вала ротационной машины. Листы Леты: шуршат, бормочут, как волны реки забвения."

"Сердце звучит, как телефон с небрежно положенной трубкой. Сны перелистывают меня."

"Юность едет трамваем, старость летит как ТУ-114, не постукивая даже на гранях десятилетий."

"В мире существуют муравьи, слоны, жирафы: они друг на друга не похожи. Они не подлежат редактированию - они животные разной породы. На это не надо сердиться. Не похожи друг на друга и люди."

"Деньги были над всем сверху - как потолок; потолок грозен и низок."

"Отец говорил, что учиться очень просто, надо только не напрягаться. "Главное - не стараться."

"Мама увлекалась мелодрамой и несколько раз во время представлений кричала из зала, давая советы героям, как им спастись от злодея."

"Простое запоминается. Будем верить простому, оно, получив напряжение, становится великим."

"Суровые люди не узнают голоса своего времени. Эхо возвращает его к ним возвышенным."

"Во сне болит продырявленное обидами сердце, но рука человечества ложится на него, вращает его, как диск автоматического телефона, и оживают далекие и прошлые голоса. Перестает болеть сердце, включенное в великую АТС человеческого сознания."

"Сидел дома, учился сам, готовился на неудачника: обо мне при мне говорили, как об опасном больном."

"Была странная пора, когда часы тикали, а время не шло."

"Магнитное поле революции невольно изменяло мысли людей, даже если они не ставили революцию в программу своего действия. Все равно они говорили прошлому "нет".

"В конце концов, история милостива; солнце, накаливая, разрушает золотоносную руду, превращает ее в щебень и песок, потоки весенней воды промывают пески; золото освобождается, поэт становится нужным. Время, которое для этого требуется, обычно больше человеческой жизни."

"Слова - обобщения, это чертежи мыслей, чертежи кораблей поэтического плавания."

"Если ритм истории не сразу совпадает с ритмом поэзии, поэт смущается."

"По городу метались музы и эринии Февральской революции - грузовые автомобили, обсаженные и облепленные солдатами, едущими неизвестно куда, получающими бензин неизвестно откуда, что-то делающими неизвестно для чего. Буржуазная революция - вещь легкая, ослепительная, ненадежная, веселая."

"Не помню, почему пришлось ночевать в Технологическом институте. Рано утром прибежала женщина, в тот момент, когда я еще спал на шубе. Она сказала, разбудив меня:
- Разведите меня с мужем.
- Я - унтер-офицер, начальник броневого автомобиля, у меня машина и пять человек команды. Как я могу разводить?
- Но ведь революция, - ответила женщина. - Я давно хлопочу.
Мы подумали всей командой и решили развести женщину; выдали удостоверение в том, что она разведена именем революции. Печать поставили химической лаборатории (другой у нас не было)."

"Над озером взлетают фламинго. Они кажутся белыми. Подкрылья у них розовые, и они как будто веселеют, взлетая."

"Сердце мое в этой стране было истерто так, как истирают жесткую дорогу мохнатые лапы верблюдов. Я себя чувствовал и верблюдом, и дорогой."

"У каждого человека есть мера горя, мера усталости, и если он наполнен горем, то его можно облить еще ведром горя - он большего не примет."

"Из анализов ошибок человека самое горькое, когда видишь не только то, что неверно шел, но и то, как не дошел."

"Как деревья, оставшиеся в прорубленном лесу, видели мы друг друга далеко. Падают деревья, шумят хвоей, прощаются друг с другом поклоном, в последний раз видят недостигнутый горизонт. Жаль друга и себя."

"Что из нашей работы пригодится свободному человечеству? Если мало, то мы виноваты перед ним."

"Только любовь отмечает жизнь. Мы живем в ней, не пропуская страниц."

"Блок жил трудно... Люди больше любили знаменитость поэта, прекрасного собой, чем самого поэта."

"Воспоминания ведь на раскатываются, как рулон, они идут клочками. Я их потом переклеиваю, стараюсь, чтобы все было подряд, чтобы читать было полегче. Но времени прошло много, и жизнь износилась на сгибах и распалась частично."

"В желтом паркете зала отражалось черное крыло никогда не летающей птицы: однокрылого тяжелого рояля."

"Мы мало тратим времени друг на друга, нам некогда. Я не знаю, куда мы тратим время."

"Женщина, которую любил Маяковский, попросила, чтобы он принес книгу Блока с автографом. Блок охотно написал автограф на книге. Маяковский взял книгу и собрался уходить. Стояли друг против друга двое очень хорошо знающих друг друга, готовых друг для друга на жертву.
- Может быть, мы поговорим, раз уж вы пришли? - сказал Александр Блок.
Владимир Маяковский ответил, как очень молодой человек:
- Мне некогда: автограф ждут.
- Это хорошо, когда человеку некогда от любви, когда он торопится. Но нехорошо, что у нас нет времени друг для друга.
Историю эту мне печально рассказал сам Владимир Владимирович."

---

Людмила Сабинина "Обломок молнии". Это сборник повестей и рассказов для, как педантично помечено издательством, детей старшего школьного возраста. Издание 70-х годов. Наткнулась на книжку, копаясь на озоне в разделе букинистики... с мыслями, что бы мне тут могло понадобиться из советской литературы... (которую я решила планомерно читать )
Тут еще такая странная штука - сборник начинается с повести "Родео Лиды Карякиной". Название мне отчетливо знакомо! Но кроме названия ничего не помню. Загадка! Если я помню название, значит, я ее читала? если читала, то чего не помню... Собственно, для этого я и решила приобрести книжку, чтобы наконец разобраться. (Ничего не изменилось. Название помню. Даже обложку вспомнила - из того же букинистического раздела. Содержание не помню напрочь - вот просто ни единого проблеска... )
Сборник, я бы сказала, неровный. Не все вещи здесь на одинаковом уровне. Но в целом, все же, было интересно. Люблю советскую литературу (особенно детскую ), что же тут поделаешь.
Итак, начальная (и самая большая по объему) повесть "Родео Лиды Карякиной". Сюжет: ГГ - девочка шестнадцати лет, тип "Павка Корчагин". Пассионарная натура, то есть. Остро чувствует малейшую несправедливость, не может смириться с недостатками. И поступаться принципами, ага. (Это, если кто не знает/не помнит), среди первых, так сказать, застрельщиков перестройки была знаковая статья в "Комсомолке" - "Не могу поступиться принципами", про парня-военнослужащего, вернувшегося из Афгана и изобличающего лицемерие, ханжество и продажность-коррупционность окружающей реальности. Хорошая статья, производила громадное впечатление - на читателей, еще не получивших массированной обработки последующими материалами). В силу этих принципов Лида бросает школу после восьмого класса (хотя хорошо учится) и идет работать. Образования у нее никакого нет, поэтому работа ей выпадает соответствующая - уборщицы, подсобной рабочей, все такое. Нигде она удержаться не может, потому что везде эти самые недостатки. И несправедливость.
Повесть не понравилась. Слишком она нарочитая, назидательная. Мораль прописана прямо-таки аршинными буквами. Героиня - да и прочие подростки - не вызывают никакого доверия - а следовательно, и сочувствия. Какие-то они картонные, ненастоящие... Прямо хочется сказать - да ладно... Школьники, подростки? они так не говорят, не поступают... не наблюдаются (то есть, не наблюдались ) в окружающей действительности...
В таком же роде рассказ "Характеристика". Тот же класс, только в фокусе другие подростки. Все то же самое - у ГГ проблема с получением хорошей характеристики (по автору), потому что он хочет поступать в ВУЗ, а в школе слегка пошалил, и ему пригрозили, что хорошей характеристики не дадут, так он сейчас весь школьный год старается вести себя примерно и берется за все общественные поручения... Ну, лично мне конфликт кажется надуманным. Чего ради этот парень будет вдруг так страдать из-за характеристики, тем более, он не отстающий, не на учете в ПДН, как говорится. Да и учителя что ли были такими монстрами...
И вообще, прямо меня всю дорогу удивлял этот авторский подход, во многих рассказах - ах, мы так изнемогли от учебы! нам так много задают! мы прямо с ума сходим. Думала-думала, так ничего и не поняла. Автор тут вообще о чем писала? Ну, я вот тоже училась в советской школе - правда, не в 70-е, чуть попозже... но не думаю, чтобы была большая разница, учебники и программы-то остались те же самые... Что ли уж автор совсем советских школьников за даунов считала - ничего страшного там не было с учебой. Лично я, не заморачиваясь с домашней работой, успевала все сделать без проблем, еще оставалась куча времени для чего угодно - хоть читай-зачитайся, хоть гуляй-загуляйся, хоть в кружки и секции ходи... и семейный просмотр телевизора, само собой. Так что эти постоянные авторские причитания меня не проняли.
Остальные рассказы понравились куда больше.
Заглавный рассказ (или повесть?) "Обломок молнии". Школьники летом, то ли после 8 класса, то ли после 9-го, находятся, видимо, на отработке в совхозе-колхозе. Пропалывают овощные грядки. Сюда же приехал стройотряд студентов из городского института. Первая любовь - но очень тонко, призрачно даже, легкими намеками... Собственно, девочка с парнем даже толком разглядеть друг друга не успели. Вообще говоря, они тут занялись важным делом - ловили преступников, помогали милиции. Хорошая получилась повесть, мне понравилась. Тоже, конечно, утопическая - в значительной степени. Но по крайней мере, не дуболомная...
Еще из рассказов произвел сильное впечатление рассказ "Муравьиная роль". ГГ после окончания школы пытался поступить в институт, но завалил экзамены, сейчас находится в подвешенном состоянии, не зная толком, чем ему заняться. И тут приезжает родственник - паршивая овца в семье, бывший уголовник. В семье про него стараются не вспоминать и вообще не знать о его существовании. Но он приехал и хочет встретиться, как раз со своим младшим племянником. И вот паренек несколько раз встречается с ним (на вокзале, так как тот не смог устроиться никуда на проживание), беседует... Потом о приезде этого родственника становится известно дома (брат заложил), поднимается паника. Но пока старшие носятся в истерике, родственник уезжает. И финал - особо пронзительный. Парень вдруг понимает, что все это время этот дядя Кеша надеялся, что его все-таки захотят повидать его родные, что узнают о его приезде, о том, что он завязал и живет сейчас честной трудовой жизнью, для этого он жил на вокзале, одевался в свой лучший костюм... для этого были все хитрости - он просил племянника выполнить какое-то мелкое поручение в своем главке, чтобы тот там узнал, что он на хорошем счету... А парень не догадался, зачем это все было! он же слышал от дяди наказы "ничего не кому не говорить", он честно хранил тайну... Ему 16-17 лет, все эти запутанные движения души и тайные желания ему еще не доступны... Да, сильно получилось.
Ну, в общем, сборник получился все-таки неплохой. Однако, забавно, какой охват тем и проблем считали в советские времена пригодными для чтения детям старшего школьного возраста! Школьная травля, мальчики-мажоры (и их родители, естественно), просто мальчики-девочки и первая любовь со школьной дружбой, выбор профессии и "строить жизнь с кого" - ну, это-то хоть понятно, что напрямую касается аудитории. Но - секс и внебрачная беременность несовершеннолетних, брак по расчету молоденьких студенток с богатыми пожилыми профессорами с последующей беззаботной жизнью и адюльтерами ради развлечения... протекционизм, карьеризм, продвижение блатных... воровство и расхищение государственной собственности... родственники, совершившие преступления и оказавшиеся на зоне... Вот как все было круто в советской литературе ! (особенно детской).

"После экзаменов было у нас классное собрание. Нина Харитоновна провела беседу, спрашивала каждого, кем он хочет быть и вообще, что является для нас идеалом. Ну, конечно, когда заговорили об идеалах, началась разноголосица. Многие как-то об этом не думали, просто жили, и все. Поэтому и отговаривались общими словами. Сидоров сказал, что его идеал - окончить техникум и сделаться хорошим мастером по телевизорам. Мокина мечтала стать манекенщицей (смех, да и только), Тося Хохлова - педагогом, Горяев - архитектором, я - инженером... А Витька ни больше ни меньше как в капитаны дальнего плавания метил. Дошла очередь до Карякиной. Какой ее идеал? Лидка долго молчала, а потом бухнула: "Семья. Работать где-нибудь, и чтобы семья была... Семья, детей трое, отец... Отец добрый чтобы. За столом все сидели бы, чай пили, а он веселый, шутит. Все дети радуются, все смеются... И лампа яркая, а под столом - кот. Полосатый."

" - Вечно ты в чужие разговоры вмешиваешься!
- Не в чужие, а в твои. Все дело в том, что я подрос. Взрослый. И могу иметь свое особое мнение.
- Взрослый, - усмехнулась мама. - Ну, если так уж повзрослел, не потрудишься ли держать свое особое мнение при себе?"

" - Ну, дает мне Фаина Петровна бумагу, - монотонно начала Лидка. - Перепечатать велит и зарегистрировать. Приказ. Вот какой. "За невыполнение плана за второй квартал премировать заведующего плановым отделом тов.Соменко Николая Захаровича - 85% премии".
- Ну и что? - Юлия Михайловна вытаращила глаза.
- Как что? - удивилась Лидка. - Вот я и подумала...
- Ну хорошо, - сухо остановила ее Юлия Михайловна. - Скажем, формулировка тебя не устроила. Хотя твое дело было зарегистрировать, и все. Ну, взяла бы, составила другой черновичок, например: "В связи с невыполнением плана за второй квартал лишить заведующего плановым отделом тов. Соменко Н.З. 15% причитающейся ему премии". Поняла? Звучит иначе, хотя суть остается прежней. Уже не "премировать", а "лишить".
Все молчали. Вот так фокус!
- Поняла? - внушала Юлия Михайловна. - А потом с этим черновичком-то - к Фаине Петровне. И шепотком: Фаина Петровна, а может, лучше так вот и так? Как вы думаете? Тактично, умненько, а Фаина Петровна, она сразу поймет, и ты внакладе бы не осталась..."

" - А что будет, ребята, если все люди так начнут: сильный бьет слабого, а слабый ищет кого-нибудь еще послабее, чтобы повалить?
- А я знаю, что будет, - пропищала та же малышка, - все люди сразу в милицию попадут."

" - Теть Паш, - сказала Ксана, - а почему это так, дождя много, солнца много, а растет так здорово один сорняк? Ведь тогда и капуста расти должна? Раз и солнце и дождь? Должна ведь, а?
- Ну, должна, - согласилась бригадирша.
- А что же тогда капуста? Листики маленькие, хилые, смотреть не на что.
- Она еще вымахает, капуста-то, - хмуро возразила тетя Паша.
- Отчего же не вымахала? - не отставала Ксана
- А так, - бригадирша усмехнулась. - Не вымахала, и все тут. Поди поспорь с ней.
- С агротехникой плохо, что ли?
- Эх, куда махнула. Агротехника! Агротехника, слово-то знаете! А зато не знаете, в жизни-то как.
- А как?
- Как, как. Что быстрее растет, хорошее или плохое? Вот вам загадка.
- Плохое, конечно, - мрачно согласилась Люба.
- То-то и оно. Хорошее-то и сеем, и поливаем. Ужа растим-растим, всей артелью стараемся. Росточки-то когда еще пойдут, и то, глядишь, где росточек, а где плешь. А уж сорняки-то! Лес дремучий, право, лес дремучий. А вы захотели, чтобы сорняк слабенький. Эх, вы!
Девочки засмеялись.
- А сорняки почем знают, что они сорняки?
- А знали бы, так потише бы росли?
- Со стыда бы подохли!"

"На маму нашло "христианское настроение". То есть, полное равнодушие, всепрощение, отрешение и все в таком роде. Стоит кому-нибудь рассказать, например, о ворюге, ограбившем магазин, или о пройдохе, бросившем семью, как мама начинает вздыхать: "Что же, не от хорошей жизни он пошел воровать, нет, не от хорошей! Семью бросил? Чего тут удивительного? Господи, да кому же это по силам - семью тащить на плечах? Видно невмоготу бедняге стало, вот и убежал. Что же, слаб человек, слаб. Куда ему... все мы слабы." Выходило, что мама прощает и оправдывает всех, а сама чуть ли не святая, потому что булок не ворует, банк не грабит и от семьи никуда не бежит. Смиренно несет крест."

" - Ну, как дела у молодого поколения? - шутливо осведомляется Алексей Петрович.
- Да не хуже, чем у старого. Берем пример! Так сказать, копируем.
В голосе сына еле заметная усмешка. Алексей Петрович сразу настораживается.
- Что значит "копируем"? Как это понять?
- Стараемся быть не хуже, - Юрий жует. - Но и не лучше. В общем, стараемся не перестараться! Доходит?"

@темы: Книги

---

(лазая в ЖЖ) тонко подмечено...

русскоговорящие политики... они должны быть не только русскоговорящими, но и русскодумающими, а это совсем другие люди...

---

В одноклассниках -

---

Карина Демина "Хозяйка Серых земель. Капкан на волкодлака". Мда. Нет, в принципе, интересно... Но гораздо слабее первой дилогии. Увы мне. Вообще такое впечатление - исключительно имхо, конечно - что автор это все писала не по внутреннему побуждению, а по обязаловке. Либо это слишком сырой текст, недоработанный, скорее выданный по какому-нибудь плану... либо автор вообще охладела к данному миру, а ее побуждают (побуждали) продолжать... раз такой успех... не знаю, кто. Издательство, к примеру.
Сюжет: опять не все ладно в стране и стольном граде Познаньске вообще, и у братьев Вевельских в частности. Негодяи негодяйствуют, древнее зло пробуждается, проклятый Ородруин снова дымится... ой, нет, это из другой оперы. В общем, семейство Вевельских не удовлетворено создавшимся положением и всячески злопыхает и интригует, чтобы лишить Лихослава титула. Между тем в столице объявился волкодлак и совершает жестокие и загадочные убийства. Ясно каждому, на кого подумает общественность. А Лихослав, как нарочно, ведет себя крайне подозрительно и вид имеет болезненный. И вообще, кругом множатся проявления черной магии - не к добру. Тут надо срочно принимать меры - принимать их будут, само собой, уже известные персонажи - Себастьян и Евдокия... кому же еще.
Итак, что мы (то есть, читатели в лице меня) имеем. Плотная и живописная атмосфера, обстановка, в фирменном авторском стиле. Любовно и тщательно выписанные детали, мельчайшие подробности. Это когда каждый появляющийся в кадре персонаж, будь он даже простым статистом (уличный мальчишка принес письмо, рядовой стражник выполняет какое-нибудь поручение и т.д.), получает от автора свой характерный облик, свою историю... хотя бы пару-тройку индивидуальных черточек, которые создают объем... Это замечательно! наверное. Кстати, читать было гораздо легче, по сравнению с только что прочитанным "Механическим сердцем" - по крайней мере, автор не глушит назывательными предложениями...
А что мы не имеем...
Персонажи - печаль. Великолепный Себастьян, мощный Аурелий Яковлевич - главное украшение первой части - здесь совершенно выцвели и превратились в бледные тени самих себя. Ну, в самом деле! Происходят всякие ужасные события, а они совершают какие-то непонятные телодвижения, от которых только и думаешь - что это нафиг такое было? Зачем, для чего... и когда уже главные борцы с нечистью прекратят тупо и бесцельно метаться и начнут эту нечисть истреблять... как им, к слову сказать, и по должности положено! Евдокия, которая в первой части была введена, как девушка крайне здравомыслящая и сильная духом, тут ведет себя как овца... Ну что это такое, зачем, опять же, для чего? автору понадобилось ломать такой хорошо прописанный образ?
Ну да, зато мерзавцы и злодеи остались в лучшем виде. Хотя не могу не отметить, что в очередной (в какой уже?) раз воскресшая - кто там - супруга Аурелия Яковлевича... вроде бы она, как я поняла... это уже как-то того. Дурная голливудщина. I'll be back, и все такое.
Сюжет - тут задумаешься... Детективная часть - завалена полностью. Вот это, что тут персонажи выделывают, это не расследование преступлений, согласно законодательных актов и нормативов, и вообще не расследование, согласно логических обоснований, как в классическом детективе... Тут все очень просто. Автор выдает какой-то безумный экшн, Себастьян, уже отстраненный от расследования, по личной инициативе обходит родственников и клиентов жертв волкодлачьих нападений, или там Евдокия едет в монастырь, чтобы разыскать напавших на нее монахинь, ведомых злобной колдовкой - к примеру. Все изображено очень ярко и выразительно, не спорю. Но тут такой момент: спроси - а зачем они это все делают? чего хотят этим добиться? каких практических целей достигнуть? и тоска... То, что вся интрига направлена против Лихослава, ясно с первых страниц. Лица, заинтересованные в устранении Лихослава и получающие от этого прямую выгоду, тоже известны сразу же. То, что используется колдовство и черная магия, ни для кого не секрет. Что на Лихослава - и на Себастьяна - совершены покушения магическим путем откуда-то из близкого окружения, тоже ясно. Ну так и расследуйте, что там происходит в близком окружении, в чем же дело! Все эти несчастные сводни и свахи из низов общества, и их чокнутые клиентки оттуда же - они какое отношение имеют к Лихославу? где они с ним сталкивались? так нафига их обследовать и проверять - в первую очередь? Рассуждая грубо, скажу - чтобы автор могла выписать очередную яркую и красивую картинку... других обоснований для происходящего не вижу...
Юмор - все печально. Нет, какой-то юмор здесь есть! Вот эпиграфы, кстати - очень радуют и украшают книжку. Но часто - слишком часто - юмор тут натужный... плоский... Уже и в первой части, откровенно говоря, автор балансировала на грани, с этими рискованными положениями... но ведь балансировала же. Здесь - уже за гранью. Уже Петросян. Красные труселя! примерка унитазов! я фигею, дорогая редакция.
По части мистики - непонятно вообще ничего. Как, что, почему. Начиная с той же главной злодейки, которая опять воскресла, хотя ее вроде бы, как было дано понять в первой части, на этот раз очень качественно ухайдакали... Потом еще есть и проклятия, которые злодейские колдовки умудрялись очень легко наносить на всех подряд - на Себастьяна, на Лихослава... хотя Себастьян, как опять же давали понять в первой части, и сам имеет врожденный уровень магической защиты, и по службе вроде бы снабжен всякими защитными чарами и амулетами, не говоря уж о близком знакомстве с главным столичным ведьмаком, который всегда же посодействует. А тут - раз-раз-раз, еще разик, еще раз - не, накладывают, а он ничего не замечает, и поддается... Как могли это сделать, как провернуть - никаких объяснений. Я уж молчу про негодяйскую Богуславу, у которой колдовская сущность была ясна с первого взгляда кому угодно, а главные борцы с нечистью только лепетали какую-то дичь, что вот ее проверяли, но ничего не нашли... Слов тут у меня нет никаких. Да фиг с ним, трудно понять вообще, зачем эти все сложности понадобились, кому и для чего так стал нужен Лихослав, чтобы именно в волкодлачьем виде. Тут, конечно, можно еще надеяться на продолжение, которое есть. Может, там автор все объяснит. А может, и не объяснит. Тут уж как повезет.
В общем, было бы не так обидно, если бы автор просто написала совсем новую историю в том же мире. С новыми персонажами. Сколько бы тогда сразу претензий и вопросов снялось! Тем более, что автору приятно вводить новых персонажей, совсем не трудно... вон и тут даже такой вполне есть - непонятный Гавриил. В красных труселях. Вот пусть он бы и приключался...

@темы: Книги

---

В одноклассниках - "Суровый, жирный, грациозный".

---

---

С днем рожденья!

Ksushilda, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого замечательного!

---

С днем рожденья!

Olyanka, поздравляю с днем рожденья!



Всего самого лучшего!

---

Наблюдаю в фленте флэшмоб про библиотеку изображений.
ну... у меня в ней 30 страниц... потому что с моей манией на фотки и картинки, мне никакой библиотеки не хватит, в последнее время только вот радикал и пользую.
А первая картинка там - после всех чисток оказалась эта.



Рейстлин Маджере, конечно. Из фанфишного творчества. Это мне потому что жалко его удалять было.

---

Книжный столик

М.Е.Салтыков-Щедрин "Современная идиллия".

"Однажды заходит ко мне Алексей Степаныч Молчалин и говорит:
- Нужно, голубчик, погодить!
Разумеется, я удивился. С тех самых пор, как я себя помню, я только и делаю, что гожу. Вся моя молодость, вся жизнь исчерпывается этим словом, и вот выискивается же человек, который приходит к заключению, что мне и за всем тем необходимо умерить свой пыл!
- Да что же вы хотите этим сказать?
- Русские вы, а по-русски не понимаете! чудные вы, господа! Погодить - ну, приноровиться, что ли, уметь вовремя помолчать, позабыть кой об чем, думать не об том, об чем обыкновенно думается, заниматься не тем, чем обыкновенно занимаетесь...
- Алексей Степаныч! батюшка! да почему же?
- Некогда, мой друг, объяснять - в департамент спешу! Да и не объяснишь ведь тому, кто понимать не хочет. Мы -русские; мы эти вещи сами должны понимать."

" - Чудак ты! Сказано: погоди, ну и годи, значит. Вот я себе сам, собственным движением сказал: Глумов! нужно, брат, погодить! И не объясняюсь. Ибо понимаю, что всякое поползновение к объяснению есть противоположное тому, что на русском языке известно под словом "годить".

"Я закутался в одеяло и стал молчать. Молчать - это целое занятие, целый умственный процесс, особливо если при этом имеется в виду практический результат."

" - Да, мой друг, удивительно, как это нынче... Говорят, даже буфет в суде есть?
- Есть и буфет.
- А ты не знаешь, чем этот буфет славится?
- Водки рюмку выпить можно - какой еще славы нужно! Котлетки подают, бифштекс - в звании ответчика очень даже прилично!
- Удивительно! просто удивительно! И правосудие получить, и водки напиться - все можно!
- Только болтать лишнее нельзя!"

"- Вот какой столб был! До неба рукой доставал - и вдруг рухнул! - воскликнул я в умилении, - я, впрочем, думаю, что провидение не без умысла от времени до времени такие зрелища допускает!
- Для чего провидение допускает такие зрелища - это, брат, не нашего ума дело; а вот что Овсянников подвергся каре закона - это верно. Это я в газетах читал и потому могу говорить свободно!
- Да отчего же и о путях провидения не припомнить при этом?
- Оттого, что пути эти нам неизвестны, - вот отчего. А что нам не известно - к тому мы должны относиться сдержанно."

"- Выдержка нам нужна, воспитание. Мы на славянскую распущенность жалуемся, а не хотим понять, что оттого вся эта неопрятность и происходит, что мы на каждом шагу послабление себе делаем. Прямо на улице, пожалуй, не посмеем высказаться, а чуть зашли за угол - и распустили язык. Понятно, что начальство за это претендует на нас. А ты так умей собой овладеть, что, ежели сказано тебе "погоди!", так ты годи везде, на всяком месте, да от всего сердца, да со всею готовностью - вот как! даже когда один сам с собой находишься - и тогда годи! Только тогда и почувствуется у тебя настоящая культурная выдержка!"

"Во всяком случае, русский человек не умеет сдержать свою мысль и речь в известных границах, но непременно впадает в расплывчатость и прибегает к околичностям. Прочтите любой судебный процесс, и вы без труда убедитесь в этом. Ни один свидетель на вопрос: где вы в таком-то часу были? - не ответит просто: был там-то, но непременно всю свою душу при этом изольет."

"- Все-таки не могу не сказать: восхищаться ты можешь, но с таким расчетом, чтобы восхищение прошлым не могло служить поводом для превратных толкований в смысле укора настоящему!"

"Прудентов утверждал, что подлинно душа человеческая бессмертна, Молодкин же ему оппонировал, но, очевидно, для формы, потому что доказательства предъявлял самые легкомысленные.
- Вы, господа, каких об этом предмете мнений придерживаетесь? - очень ловко обратился он к нам.
- Для того, чтобы решить этот вопрос совершенно правильно, - сказал Глумов, - необходимо прежде всего обратиться к источникам. А именно: ежели имеется в виду статья закона или хотя начальственное предписание, коими разрешается считать душу бессмертною, то, всеконечно, сообразно с сим надлежит и поступать; но ежели ни в законах, ни в предписаниях прямых в этом смысле указаний не имеется, то, по моему мнению, необходимо ожидать дальнейших по сему предмету распоряжений."

"В то время унылый вид играл в человеческой жизни очень важную роль: он означал недовольство существующими порядками и наклонность к потрясению основ. Правда, что прокуроров тогда еще не было, а следовательно, и потрясений не так много было в ходу, но все-таки при частях уже существовали следственные пристава, которые тоже не без любознательности засматривались на людей, обладающих унылыми физиономиями."

"Потому так уже сделано есть, что ежели человек необразован - он работать обязан, а ежели человек образован - он имеет гулять и кушать! Иначе ж революция буде!"

"Так как мы находились уже в том градусе благонамеренности, когда настоящая умственная пища делается противною, то лганье представляло для нас как бы замену ее."

" - А як вы, господа, думаете: бог е?
- Тебе-то, скотина, какое дело?"

"- И чины получать, и даже о сочувствии заявлять - все можно, да с оговорочкой, любезный друг, с оговорочкой! Умные-то люди как поступают? Сочувствовать, мол, сочувствуем, но при сем присовокупляем, что ежели приказано будет образ мыслей по сему предмету изменить, то мы и от этого не отказываемся! Вот как настоящие умные люди изъясняются, те, которые и за сочувствие и за несочувствие - всегда получать чины готовы!"

"- Помилуйте! разве сладко свидетелем-то быть?
- Какая сладость! Первое дело, за сто верст киселя есть, а второе, как еще свидетельствовать будешь! Иной раз так об себе засвидетельствуешь, что и домой потом не попадешь..."

"Страсть Глумова к предположениям казалась мне просто неуместною. Конечно, в жизни все следует предусматривать и на все рассчитывать, но есть вещи до того непредвидимые, что, как хочешь их предусматривай, хоть всю жизнь об них думай, они и тогда не утратят характера непредвидимости."

"Как неприятно иметь дело с людьми, о которых никогда нельзя сказать наверное, лгут они или нет."

"Бывают такие физиономии, которые - как ни умывай, ни холь, а все кажется, что настоящее их место не тут, где вы их видите, а в доме терпимости."

"- А мы только что об тебе говорили, то есть не говорили, а чувствовали: кого, бишь, это недостает? Ан ты... вот он он!"

"... Очутился в помещении скромного служителя Фемиды, понимающего, что, чем меньше будет в его квартире драк, тем тверже установится его репутация как серьезного адвоката."

"Неизвестность, знаете... она на воображение действует! У греков-язычников даже капище особенное было с надписью: "неизвестному богу"... Потребность, значит, такая в человеке есть!"

"Не более года, как я нахожусь в должности редактора и достиг уже следующих результатов. Во-первых, от непрестанных внушений - два раза лишался рассудка; во-вторых, от ежедневно повторяемого трепета - получил трясение головы. Таковы обязанности редактора газеты, служащего по вольному найму!"

"К тому же я сластолюбив. Я люблю мармалад, чернослив, изюм, и хотя входил в переговоры с купцом Елисеевым, дабы разрешено было мне бесплатно входить в его магазины и пробовать, но получил решительный отказ; купец же Смуров, вследствие подобных же переговоров, разрешил выдавать мне в день по одному поврежденному яблоку."

"Газета ассенизационно-любострастная, выходящая в дни публичных драк. Литературно-лакейское обозрение всего происходящего. Сроками выхода мы себя не стесняем, но так как в драках недостатка не бывает, то читатели могут быть уверены, что газета наша будет появляться чаще, нежели нужно."

"Да, брат, изумительный был человек этот маститый историк: и науку и свистопляску - все понимал! И что в нем особенно дорого было: ни на чью сторону ни норовил! мне, говорит, все едино: Мстислав ли Ростислава или Ростислав Мстислава побил, потому что для меня что историей заниматься, что бирюльки таскать - все единственно!"

"Не, и еще: чтобы экспедицию какую-нибудь ученую на свой счет снарядил... непременно, непременно! Сколько есть насекомых, гадов различных, которые только и ждут, чтобы на них пролился свет науки! Помилуйте! нынче даже в вагонах на железных дорогах везде клопы развелись!"

" - А можно полюбопытствовать, в чем состоит предмет занятий комиссии?
- Благопристойность вводить хотят. Это, конечно... много нынче этого невежества завелось, в особенности на улицах... Одни направо, другие - налево, одни - идут, другие - неведом зачем на месте стоят... Не сообразишь. Ну, и хотят это урегулировать.
- Чтобы, значит, ежели налево идти - так все бы налево шли, а ежели останавливаться, так всем чтоб разом? - выразил Глумов догадку.
- То, да не то. В сущности-то, оно, конечно, так, да как ты прямо это выскажешь? нельзя, мой друг, прямо сказать - перед иностранцами нехорошо будет - обстановочку надо придумать. Кругленько эту мысль выразить. Чтобы и ослушник знал, что его по голове не погладят, да и принуждения чтобы заметно не было. Чтобы, значит, без приказов, а так, будто всякий сам от себя благопристойность соблюдает."

"Нынче уж эта мода прошла: присел, да и написал. Нет, нынче на всякую штуку оправдательный документ представь!"

"Голубчик! так ведь об законодательствах можно и не упоминать! Просто: нет, мол, в такой-то стране благопристойности - и дело с концом."

"Прудентов целым рядом неопровержимых фактов доказал, что наша благопристойность так близко граничит с неблагопристойностью, что из этого созидается нечто совершенно своеобразное и нам одним свойственное. А кроме того: заграничная благопристойность имеет характер исключительно внешний (не сквернословь! не буйствуй! и тп.), тогда как наша благопристойность состоит не столько в наружных проявлениях благоповедения, но в том главнейше, чтобы обыватель памятовал, что жизнь сия есть временная и что сам он - скудельный сосуд. Так, например, плевать у нас можно, а иметь дерзкий вид нельзя."

"Ежели бы в выражении лица обывателя была замечена столь явная злоумышленность, что и сомневаться в оной нельзя, то таковый, без потери времени, приводится в съезжий дом для исследования."

"Проходя мимо памятников, надлежит, замедлив шаги, изобразить на лице восторженность. Если же, по причине охлаждения лет или вследствие долговременной и тяжелой болезни, восторженность представляется трудно достижимою, то заменить оную простою задумчивостью. Как восторженность, так и задумчивость будут в сем случае служить доказательством твердого намерения обывателя уподобиться сим героям, дабы впредь проводить время так, как оные при жизни своей проводили, за что и удостоены от начальства монументов."

---

Что это за фигню мне прислали со Сбербанка на телефон? "Ваш вклад, прием по которому прекращен более двух лет назад, будет переименован с 25 февраля..."
Ничего не понимаю. Какой такой вклад, по которому "прием прекращен"??? более двух лет назад??? У меня там только пенсионный, куда пенсию начисляют, но там же постоянно движение идет...
О-хо-хо, опять идти разбираться, что это такое. Банки меня страшно пугают своими смс-ками.

---

На рамблере пишут, что Круз умер. Мда.

---

Кстати, о Магомаеве. Вот это моя любимая песня из детства. Пластинку я заездила до невозможного состояния.



И эта, эта вот тоже!

---

Антон Демченко "Поход на запад". Вот нравятся мне книжки этого автора... хотя, конечно, не все они на одном уровне...
Сюжет: мир, в котором на обломках великой древней империи продолжают грызться между собой разнообразные союзы и государства... Мир, в котором в сложных отношениях сосуществуют люди, эльфы, орки и кого только нет... Мир, в котором изощренные магические практики успешно дополняют достижения науки и техники... Молодой аристократ Рид Лоу, бывший герой очередной войны, в силу несчастливых обстоятельств попал под опалу у сильных мира сего и в одночасье лишился всего - и дворянского звания, и военных почестей, и свободы... жизни бы тоже лишился, но вот ему каким-то чудом удалось бежать. Сейчас за ним охотятся все силы Империи, но парень не собирается сдаваться и твердо намерен добраться до какого-нибудь дикого уголка, где можно будет затеряться. Может, таким уголком окажется Спокойная - затерянное поселение на одном из островов западного архипелага, который до сих пор мало кого интересовал? Но через некоторое время Рид начинает подозревать, что несмотря на название и пасторальные пейзажи тут все далеко не так благостно. Эх, а ведь жизнь, казалось бы, только стала налаживаться...
Наткнувшись на первых же страницах на всех этих эльфов и орков, я слегка насторожилась. Вот как-то уже давно поднадоели все эти традиционные фэнтезийные суповые наборы... Далее, дочитавшись до войны и бегалок-стрелялок (это все пролог - которые я, вообще-то, терпеть не могу, да ), я затосковала. Военные маневры мне тоже вот совсем не в настроение. Но все оказалось совсем не так страшно! (проклятые прологи, не зря я их ненавижу ). Орки-эльфы-гномы есть, да. Но по крайней мере, не в классическом фэнтезийном антураже... что не может не радовать. Тут все-таки и огнестрельное оружие вовсю развивается и даже до роботов додумались - ну, здесь их, само собой, изготовляют при помощи магии и называют кадаврами (интересно, а почему уж тогда не големами? ) Рид, собственно, как раз в армии этим и занимался - орудовал отделением кадавров, или как там у них называется. Война тоже, к счастью, в основном осталась за кадром - только что закончилась. Ну и замечательно.
А уж когда Рид попал на этот остров - вот тут автор прямо как будто писал специально для меня и по моему личному заказу! Потому что я обожаю читать в фантастике про повседневную жизнь и будничные дела и заботы, а авторы вообще довольно редко снисходят... Короче говоря, почти всю книгу Рид обживался, налаживал отношения с островитянами, оборудовал мастерскую, ремонтировал разные машины, вещи, механизмы... Полный восторг. (Хотя я понимаю, что, наверно, не у большинства читателей такие вкусы и интересы, так что это все на любителя, так что - Warning! )
Ну, а потом, когда автор внезапно оборвал это спокойное и умиротворяющее повествование, и резко начались коварные интриги, древние тайны, нападения и схватки - стало опять интересно, чем же закончится-то все. Закончилось, прямо скажем, на полуслове. Ну вот... По всем данным тут напрашивается продолжение, и, может, даже книг на несколько... Но будет ли это продолжение - учитывая, что, как я смотрю, пока что книжку все оценивают резко отрицательно. Вдруг автор с издательством решат, что и заморачиваться нечего.

@темы: Книги

---

... и о путешествиях на одноклассниках. (это я отрываюсь за те дни, что не было радикала )

Черногория.


Турция.


Швейцария.

---

Картинкофлуд

Лисовый. Увидела на одноклассниках тэг и потащила кучу лис.

---

В одноклассниках -

Юрий Никулин.


Муслим Магомаев с мамой.

---

В одноклассниках пишут -

Жертв во вчерашнем террористическом акте в Кизляре было бы куда больше, если бы не нищенка Ирина Мелькомова.

Прихожане звали ее блаженной. Она часто сидела возле храма на лавочке, просила милостыню. Прихожане ее знали, помогали. Кто денежку даст, кто продукты.

Именно она отвлекла на себя террориста. Увидев мужчину палящего из ружья в горожан она побежала прямо на него. Она истошно кричала и колотила стрелка сумкой. Он выстрелил ей в грудь. Потом еще раз. После этого она упала и уже больше не поднялась. Раны оказались смертельными. Именно эти героические действия позволили настоятелю Свято-Георгиевского храма Отцу Павлу успеть крепко закрыть засов дверей храма, где находились порядка 50 прихожан. Террорист ломился внутрь, но засов выдержал...

Светлая память Ирине и надеюсь, что посмертно ее героический поступок будет оценен государством и церковью...

---