Привидение кошки, живущее в библиотеке
Лариса Исарова "Записки старшеклассницы".
«Мама считает, что мне необходима эрудиция, и притаскивает мне из своей библиотеки уйму книг о всех писателях, которых мы зубрим по программе. И даже закладки делает для меня в нужных местах, даже цитаты отмечает галочками. – могу сдувать все готовенькое. И все сходило, пока не появилась эта Марина. Короче, вернула она мне это сочинение и сказала, что для восьмого класса работа, в которой нет ни одного своего слова, кажется ей «дебильной».
«Вчера она меня пригласила домой. Я прямо ужаснулась, когда вошла. По всем стенам у нее в комнате книги. Там и полный Шекспир, и Стендаль, и Чехов… Я прямо в уныние впала – сколько мне надо будет одолеть всякой всячины! Я спросила, как лучше читать классиков – вразбивку или собраниями сочинений?
- Дело вкуса, - сказала Мар-Влада, - главное – читать…»
«Она могла быть и отличницей, но не хочет, чтоб не выделяться.»
«Мама знаки зодиака высмеяла, но наверное, они все же существуют, иначе бы не продавались в магазинах даже золотые знаки зодиака.»
«Мне иногда кажется, что для нее все люди вроде детективов с продолжениями, без начала и конца.»
«Люди не замечают ненужной им любви.»
«Говоря современным языком, Лермонтов был «трудновоспитуемый, из неблагополучной семьи.»
«Добрые – они вредные, привяжутся со своей добротой, как пиявки…»
«Папа поддерживает переписку с фронтовыми друзьями и помогает семьям погибших, кого-то женит, разводит, воспитывает, никак не может забыть свой десантный батальон. Как-то я спросила:
- Почему же о твоих солдатах ничего не написано, если они были героями?
- Обо всех не напишешь…»
читать дальше
«Мама считает, что мне необходима эрудиция, и притаскивает мне из своей библиотеки уйму книг о всех писателях, которых мы зубрим по программе. И даже закладки делает для меня в нужных местах, даже цитаты отмечает галочками. – могу сдувать все готовенькое. И все сходило, пока не появилась эта Марина. Короче, вернула она мне это сочинение и сказала, что для восьмого класса работа, в которой нет ни одного своего слова, кажется ей «дебильной».
«Вчера она меня пригласила домой. Я прямо ужаснулась, когда вошла. По всем стенам у нее в комнате книги. Там и полный Шекспир, и Стендаль, и Чехов… Я прямо в уныние впала – сколько мне надо будет одолеть всякой всячины! Я спросила, как лучше читать классиков – вразбивку или собраниями сочинений?
- Дело вкуса, - сказала Мар-Влада, - главное – читать…»
«Она могла быть и отличницей, но не хочет, чтоб не выделяться.»
«Мама знаки зодиака высмеяла, но наверное, они все же существуют, иначе бы не продавались в магазинах даже золотые знаки зодиака.»
«Мне иногда кажется, что для нее все люди вроде детективов с продолжениями, без начала и конца.»
«Люди не замечают ненужной им любви.»
«Говоря современным языком, Лермонтов был «трудновоспитуемый, из неблагополучной семьи.»
«Добрые – они вредные, привяжутся со своей добротой, как пиявки…»
«Папа поддерживает переписку с фронтовыми друзьями и помогает семьям погибших, кого-то женит, разводит, воспитывает, никак не может забыть свой десантный батальон. Как-то я спросила:
- Почему же о твоих солдатах ничего не написано, если они были героями?
- Обо всех не напишешь…»
читать дальше
В дальнейшем, когда жизнь уже организовалась и вошла в свою колею, было уже далеко не так просто. И Макаренко начинает упоминать о многочисленных проблемах и терках с проверяющими и прочими вышестоящими инстанциями. Для примера - в начальный период существования колонии Макаренко мог просто выставить из колонии воспитанников, не желающих существовать в коллективе или даже приносящих вред - как, скажем, тот же психопат с командиром Зубатой, он сбежал и Макаренко на него просто плюнул. Или тот же Карабанов с этим, как его... Митяем... Митягиным! Макаренко же им просто объявил в духе - не хотите выполнять требования, катитесь к чертовой матери. Они и ушли... даже опять стали грабить на дорогах. Хорошенькая картина, представьте такое в наше время. 
Карабанов потом вернулся, к нашей общей радости. А то как же без Карабанова. 
Зато потом, с Ужиковым, уже совсем все по-другому - Ужиков противен буквально всем, от Макаренко до последнего воспитанника. Но его же не выгоняют и не отправляют в свободное плавание - ну, еще бы, время уже не то, уже на дворе установившееся государство со своими законами и нормами. 
- нужно искать что-то свое. Но происходит подмена понятий. Система Макаренко - все эти коллективы, отряды и прочее - она не для воспитательной деятельности, она для организации производства! 
И там она действует идеально. Но уже в позднем СССР (а сейчас, наверно, и подавно) именно производственную часть выводят за рамки и талдычат об одних отрядах и коллективах, как о воспитательных элементах, а они без производства вообще не имеют смысла. Дети же не дураки... Если у Макаренко воспитанники возделывали пшеницу и буряки, так это не для галочки в отчетах, а чтобы было что запасти на зиму. Если они работали на заводе, так это был настоящий завод, и станки настоящие, и продукция настоящая, которая на полном серьезе шла в народное хозяйство. Это не то что как в позднесоветской школе - вот мы поделимся на два отряда, и каждый отряд будет возделывать свою грядочку морковки, у кого больше морковки вырастет, тот будет победителем и получит переходящий флажок класса! Бред собачий... 
Кого можно воспитать с таким подходом? уж точно не макаренковского выпускника. 
А сейчас вообще не знаю, как с этим делом, может, вообще никак. Кстати говоря, когда периодически у нас упоминают, что на западе опыт Макаренко ценят и перенимают - ну так они его как раз перенимают по части производственной деятельности.
Но тут есть прикольные.
Да там и третья уже была того... сильно неровная и натянутая. Или автор расписался? 
Вот и получается - персонажи просто путешествуют, встречают тех и этих, состоят в различных отношениях... Будни, повседневность. Впрочем, про повседневность я как раз люблю. 
С надписью... какой же надписью - это надо подумать...
)
Сходу выскажусь об основном впечатлении от сборника. Во-первых, автор проявил себя истинным адептом натурализма... так что всевозможные неприглядные физиологические моменты и телесная сторона жизни тут проявляется весомо, грубо, зримо, как сказал классик, и все такое. Во-вторых, во всех рассказах - за исключением одного-единственного (единственного, Карл! 
) персонажи или умирают или находятся в процессе умирания - и не в том смысле, что "мы все когда-то умрем", а именно что их смерть входит в сюжет рассказа и любовно описывается автором во всех подробностях. Так что по этим причинам, или еще по каким, но, несмотря на то, что рассказы были интересными и хорошо написанными (ну, мне кажется, что хорошо 
Да уж, смотрю с почтением на читателей, читающих исключительно эту серьезную литературу! 
Вместо чудного хоррорного рассказа длинная психологическая тягомотина. 
Вот, видите ли, Кэрол раньше не приезжала, а она тут возилась... ну так Кэрол тогда занималась научной работой, а сейчас все-таки приехала. Или что зачем она вмешивается в жизнь матери, ее надо оставить в покое, вот же как она страдает! Но, извините, что значит - оставить в покое? 
По-моему, это все зависть к сестре и ненависть, и просто спокойно дожидалась смерти матери эта сестра, а тут Кэрол приехала и что-то пытается сделать! 
И это нытье, что зачем она так с матерью, той же плохо - ну, человек же в маразме, не осознает окружающего! Но когда Кэрол ее дочиста отмыла и одела в чистое, матери же понравилось... Если продолжать терпеливо и упорно, то она бы, наверно, смогла приспособиться... В общем, достаточно тяжелый рассказ. Но мне понравился.
Почему автор должен это все делать? 
Это чисто косяк издательства. Это они должны извиняться и каяться, снимать тираж или там допечатывать вкладыши... как в советские времена делали... В издательстве должны быть корректоры, должны быть, в конце концов, какие-то люди, ответственные за верстку, за проверку качества. Они же не бесплатно людям свою продукцию раздают! 