"На реке был собачий холод, пробирало даже через домашний свитер со Штучного и теплую куртку, предоставленную ребятами. В общем, намучались и замерзли - ужас. Пока Коломийцев с Корнеевым чертили-обсуждали какую-то приспособу, мы с Климом на ялике пошли к бую, поставленному еще в день той великой драмы - длинной жердине с привязанной к ней большой ярко-оранжевой канистрой. Задача - с лодки высмотреть лежащий на дне станок, наполовину занесенный песком и илом, не затянуло ли? Ну, мы, не от большого ума, давай головы в воду окунать, открываешь глаза и смотришь. Вода чистая, но холодно страшно! До сих пор стыдно вспоминать, как только не заболел...
Слышим, с "Дункана" кричит Коломийцев, машет рукой, мы пошли к нему Дед спрыгнул в ялик - назад почапали, к станку.
- Рассказывайте и показывайте, котята глупые, - повелел дядя Вова, глядя на наши белые лица с красными глазами и синими губами. - Почему ведро не взяли?
Какое ведро? Кинул нам под ноги. Рассказать-то мы рассказали, а вот показать только рукой на буй смогли.
Дядя Вова хмыкнул и попросил Клима:
- Ведерко-то подай.
Клим достал из-под банки ведро без дна и протянул капитану. Дядя Вова притопил немного ведерко в воду, сунул в него голову.
- Отлично все видно, - раздался приглушенный голос.
Жесть! Во всех смыслах! Все-таки непрофильные занятия отупляют."