Екатерина Каблукова "Любовь дракона". Фэнтези, любовный роман. Ну... учитывая низкие оценки на LiveLib - наверно, для фанатов автора. Если такие успели появиться.
Сюжет: девушка Эмбер Доусон живет в родном семействе на положении Золушки. После смерти матери отец женился на молодой светской красавице, сейчас они вместе ведут светский образ жизни, а Эмбер исполняет обязанности экономки, гувернантки и т.д. Ведь семейство совсем не располагает средствами... Эмбер, в общем, не имеет особых возражений, она не питает иллюзий насчет своих перспектив. Со своей неяркой внешностью она выглядит серой мышкой на фоне мачехи и сводной младшей сестры, а по возрасту уже давно официально перешла в статус старой девы. К тому же она искренне любит младшую сестренку, такую юную и очаровательную. Но жизнь резко меняется, когда в их тихом провинциальном городке случайно оказывается проездом богатый и знатный аристократ, высший Дракон, герцог Амстел. Каким-то немыслимым образом отцу с мачехой удалось с ним договориться о браке со своей любимой дочерью. Но та в ужасе, ведь будущий жених представляется ей дряхлым стариком... Эмбер тоже возмущена и, стараясь помочь сестре, решается на крайние меры - организовать побег из дома! Ведь явно после этого напыщенный аристократ не будет настаивать на договоре... Вот только девушка не знает, что договор заключен магически, и герцог сейчас, за неимением младшей, пожелает жениться на старшей мисс Доусон. И незамедлительно, во избежание еще каких-нибудь препятствий...
Книжка, в общем, такая же, как внешность ГГ. Очень неспешная, неяркая... спокойная такая... без эксцессов - ну почти. Просто показывается, как пара одиноких и довольно несчастных людей встречаются, знакомятся, как между ними завязываются какие-никакие отношения, интерес, дружба... переходящая в нечто большее... Как они стараются наладить свою жизнь. Я такое как раз очень люблю, и мне все понравилось. Хотя и признаю, что касательно законов жанра книжка где-то может считаться и неформатом...
По атмосфере - для меня - все напоминает любимые мною романы Джейн Остен и Джорджетт Хейер, автор довольно старательно выписывает эпоху, не вызывая среди меня отторжения. Все то же - жесткие светские законы и приличия, скромная провинция, столичные увеселения... балы, красавицы, лакеи, юнкера, как говорится. Единственное только, что здесь во все это добавлены драконы со своей магией. Как они сюда вписываются, абсолютно неясно, так что можно вдобавок указать, что мир не прописан. Но лично мне это не помешало, история сама по себе логичная и законченная.
Персонажи были интересные и симпатичные. ГГ, как часто бывает по законам жанра, тупила, но немного. И автор постаралась это обосновать. К финалу автор подумала и добавила экшна. Но как по мне, можно было и без него обойтись. Хотя и тут все было логично.
(посмотрев на LiveLib, обнаружила, что эта книжка - вторая из цикла, а первая почему-то осталась неизданной! Что за странное решение издательства... Я первую тоже хочу почитать! )

@темы: Книги

---

На LiveLib в новостной ленте заметка.

Писатель заявил, что с самого начала написания книги, то есть примерно с 2010 года, ни разу не занимался ей так успешно, как в 2020 году. По словам Мартина, за прошлый год он написал сотни страниц романа, но чтобы удачно завершить «Ветра зимы», ему нужно написать ещё сотни страниц.

С 2010 года пишет! Наверно, уже Эко переплюнул.

Мартин также сообщил, что, несмотря на успехи в работе над «Ветрами зимы», 2020-й оказался, возможно, худшим годом, который он прожил, и стал хуже даже 1968-го (года массовых протестов по всему миру).

Писатель отметил, что из-за пандемии Covid-19 пострадало как всё человечество, так и он сам, потому как от последствий коронавируса скончалось несколько друзей Джорджа Мартина. Чтобы не заразиться, Мартин вместе со своей женой Пэррис планируют поставить себе вакцину, но пока ждут, когда настанет их очередь.

Лучшим же событием 2020 года для Джорджа Мартина стал уход Дональда Трампа с поста президента США.

И этот туда же.

---

Читательский дневник

А.П.Чехов. Письма.
«А.С.Суворину. 6 февраля 1899г.
Прежде всего, позвольте внести маленькую поправку. Я телеграфировал Вам тотчас же, как только получил известие, что Маркс хочет купить //права на произведения Чехова//. И Сергеенке я телеграфировал, чтобы он повидался с Вами. Ни одной минуты секрета или проволочки, я уверяю Вас, фраза, сказанная Вами Сергеенке и повторенная Вами в последнем письме: «Чехов, очевидно, не хотел мне продавать» - основана, выражаясь языком классных дам, на одних только парадоксах.
От скуки читаю «Книгу бытия моего» епископа Порфирия. Там говорится о войне: «Постоянные армии во время мирное суть саранча, поедающая хлеб народный и оставляющая зловоние в обществе, а во время войны – это искусственные боевые машины, которые когда разовьются – прощай свобода, безопасность и слава народная! Это беззаконные защитники несправедливых и пристрастных законов, преимущества и тиранства».
Часто видаюсь с академиком Кондаковым, говорим об учреждении общества изящной словесности. Он радуется, я же это отделение почитаю совершенно лишним. Оттого, что Случевский, Григорович, Голенищев-Кутузов и Потехин станут академиками, произведения русских писателей и вообще литературная деятельность в России не станут интереснее. Примешается только неприятный и всегда подозрительный элемент – жалованье…
Только что принесли Ваше второе письмо насчет Маркса и продажи. Я думаю так: продажа выгодна, если мне осталось жить недолго, меньше 5-10 лет; и невыгодна, если я буду жить дольше.»

Е.Каблукова. Любовь дракона.
« - Мы не знаем, где это место, - возразил Конрад. – И вообще не знаем, действительно ли Амстел там!
- У нас есть возможность проверить. – Князь внимательно посмотрел на Эмбер. – Правильно ли я понимаю, что обряд проведен полностью?
- Да, - кивнула она.
- Тогда мне понадобится несколько капель вашей крови. Пойдемте! Фон Эйсен подхватил девушку под руку и повел в кабинет. Зайдя в комнату, он разложил на столе пергамент с планом города.
- Дайте руку! – потребовал князь, доставая ритуальный кинжал.
Эмбер сняла перчатку и протянула руку ладонью вверх. Князь крепко сжал ее и на секунду прислонил острый клинок к пальцу. Ровно четыре капли крови упали на пергамент с разных сторон. Темно-алые они стремительно понеслись друг к другу, каким-то непонятным, слишком извилистым путем. Наконец они замерли, подрагивая, словно лошади после скачки, слились воедино, и тут же пропали, оставив на пергаменте лишь красное пятно где-то внизу карты.
- Господа! – князь кивнул на пятно, протягивая карту Маркусу и стоящему рядом с ним Конраду, - он там.»

Р.Киплинг. Стихотворения.
«Где вы, львы, и где вы, тигры? – Здесь остались только кисы,
Что устраивают игры и идут на компромиссы.
Чешут темя, тянут время, вертят факты так и эдак,
Чтоб мяукнуть потихоньку, а не рявкнуть напоследок!

Из боязни пораженья взор по-девичьи потупят.
Право принимать решенье хоть врагу переуступят.
Сомневаются, жалеют аж до умопомраченья.
Позабыли эти люди о Мужском Предназначенье!»

---

(глядя на погоду на рамблере) вот ничего себе... Сейчас пишут +3 и дождь... то-то я вроде ощущаю, что не мерзну... а с завтрашнего дня подряд пишут -20, -20, -20... Вот поди капец на дорогах будет.

---

Читательский дневник

Ч.Паланик. На затравку.
«Чтобы провести встречу со Стивеном Кингом, Ким пришлось выполнить его стандартные условия: нанять телохранителей и подобрать площадку, которая вместит пять тысяч человек. Автограф-сессия продлится восемь часов, и все это время кто-то должен стоять за спиной писателя и постоянно прикладывать лед к его плечу. День встречи настал, и Ким все восемь часов держала лед у вышеупомянутого плеча. В зале был аншлаг.
Кинг сел и начал подписывать книги. Примерно на сотой книге Кинг обернулся к ней и попросил: «Можно попросить у вас бинт?» Он показал ей свои пальцы: за годы подписывания книг кожа вдоль большого и указательного превратилась в толстую сухую мозоль. Твердые, как шкура стегозавра, такие мозоли имеют свойство трескаться.
- Я заляпал товар кровью, - посетовал Кинг и показал свежий кровавый отпечаток на титульной странице книжки.
Впрочем, юный хозяин книги ничуть не огорчился, что его собственность теперь испачкана кровью великого короля ужасов.
Ким хотела пойти за пластырями, но было поздно. Следующий человек в очереди закричал:
- Так нечестно! Раз мистер Кинг оставил кровавый след на его книжках, пусть и на моих оставит!
Эти слова услышали все собравшиеся. Возмущенные вопли наполнили гулкий зал: пять тысяч любителей ужасов хотели крови. Кинг стал подписывать книги дальше. Истекать кровью и подписывать. Ким осталась рядом; когда народ увидел,что бинт так и не принесли, возмущение толпы понемногу сошло на нет. Пять тысяч человек. По три книги на брата. Итого пятнадцать тысяч книг на подпись. Ким сказала, что это заняло восемь часов, но Кинг умудрился подписать ручкой и кровью все до единой. К концу мероприятия он так ослаб, что телохранителям пришлось под руки вести его к машине.»

В.Вулф. Дневник писательницы.
«23 июня 1937г. Трудно писать, прочитав «Любовь за любовь» - шедевр. Даже не представляла, как это хорошо. И не представляла, какую радость приносит чтение таких шедевров. Прекрасный и трудный английский язык! Да, всегда надо держать поблизости классику, чтобы не допускать промахов. Боли в одной этой пьесе Конгрива больше, чем во всем Теккерее; а грубость часто оборачивается честностью. Но довольно – когда я вчера отправилась за покупками, на охоту в Селфриджис, то начало немилосердно припекать… Длинный шлейф беженцев – как караван в пустыне – потянулся по площади: испанцы бегут из Бильбао, который пал, насколько я понимаю. На глаза мне навернулись слезы, но никто не удивился. Дети устало тащились за взрослыми; женщины были в дешевых лондонских жакетах и серых платках; все несли дешевые чемоданы и яркие синие эмалированные чайники и канистры, полученные в подарок от какой-нибудь благотворительной организации, - еле волочащая ноги процессия, изгнанная автоматами из Испании, чтобы теперь брести по Тависток-сквер, потом по Гордон-сквер, а потом? – с их постукивающими чайниками. Жуткое зрелище. Кто-то вел их. Один мальчик все время что-то говорил; другие были словно обращены внутрь себя, как часто бывает с изгнанниками. Очевидно, в этом причина, почему мы не можем писать, как Конгрив.»

Ю.Васильева. Управлять дворцом непросто.
«Эти идиоты умудрились потерять рояль! Я шла по коридорам первого этажа и была вне себя от бешенства. Можно потерять пуговицу, небольшой сундук, человека в конце концов, но, чтобы потерять рояль, нужны особый талант и сноровка. Самое интересное, что ножки этой махины колесиками снабжены не были. И если, как клялись мне лакеи, они всего на секунду оставили рояль «вон в тех кустиках», то кому-то пришлось изрядно попотеть, чтобы сдвинуть его с места. Хотя, скорее всего, эти бездельники просто-напросто поцарапали дорогостоящую вещь, а затем ловко инсценировали ее пропажу. В любом случае этот инцидент грозил разрастись в скандал. Дворецкий, ведомый профессиональным чутьем, где-то затаился и, похоже, сумеет избежать моего праведного гнева.
На повороте в кухню я столкнулась нос к носу с сэром Китом, и тот от неожиданности едва не выплеснул на меня содержимое очередной креманки. Если он сейчас предложит мне это попробовать, надену ему вазочку на голову. Видно, на моем лице была написана решимость, потому что повар попятился и спрятал свой шедевр за спину.
- Какие-то твари опять разоряют королевское гнездо? – Едкость натуры рыжий так легко спрятать не мог.
- Кто-то стырил рояль прямо из-под носа у лакеев, потому сейчас тебе лучше не попадаться мне на глаза.
- Давай заключим сделку: я показываю тебе кое-что интересное, а ты в течение недели пробуешь мои десерты.
- Ни одна, пусть и самая интересная вещь в мире, не стоит таких жертв. Ты знаешь, что даже наизлобнейшие маги, прежде чем приступить к людям, сначала испытывают свои рецепты на кроликах?
- Кролики не едят сладкого.
- Вот видишь, даже кролики не едят ЭТО.»

---

Книжный столик

А.Иванов "Земля-Сортировочная".

«Когда два года назад у нас сошел с рельс пассажирский поезд, то комиссия сказала, что про это в газетах сообщать не будут, потому что это особенный случай. А про особенное не пишут, потому что все люди живут нормально.»

«Яркий костер моей памяти подернулся пеплом сомнения.»

«- Ну-с, неуловимый ВАСКА, то есть Восставшей Армии Свободы Контрразведывательный Агент, и где же у ваших повстанцев Информаторий?»

«В синем небе над крышей тихонько проступали звезды. В душе Байконура благоразумие боролось с тоской и остатками хмеля. Благоразумие отступило, и Байконур негромко, чтобы не услышали, начал подвывать. Где-то рядом скворчал кузнечик. Под его музыку оживились блохи в шкуре у Байконура. «Жрите меня, - хотел им сказать Байконур. – Жрите, гады. Только вам я еще и нужен. Жизнь, жизнь моя, зачем ты такая собачья?..»

«Лубянкин достал из комода медный ключ, отпер дверь шифоньера и вытащил оттуда пленного котенка. Держа Ваську за шкирку, он снова оглянулся. Опыта допрашивать котят у него было недостаточно, инструкций не существовало вовсе. Ничего не придумав, он посадил котенка на стол и вынул пистолет.
- Добрался я до тебя, проклятый мятежник! – злорадно сказал он. – Подлый ты урод в галактической семье!»

«Какие-то сдвиги мышления заворочались в его голове, будто в давно выброшенном будильнике ожил механизм.»

«Еще я прослеживаю мысль, что орудие уничтожения надо превратить в орудие освобождения и даю прогноз на будущее развитие цивилизации: сделать это можно только путем духовного вмешательства.»

«В синее небо впаялась какая-то птица.»

«В армию он не ушел потому, что во время призыва отправился в лес за грибами и заблудился.»

«Эта глава тоже сложное философское произведение. В ней говорится, что в каждом из нас сидит шпион из лагеря врага. Но это хорошо, потому что мы сможем сориентироваться и изучить противника практически не сходя с места. Поэтому, чтобы познать мир, надо познать самого себя, а чтобы победить врага наяву, надо победить его в себе.»

«Настоящий писатель должен очень большое внимание уделять моментам смерти героев. Так, например, массовый отрицательный герой должен умирать быстро и весело, сковырнулся – и конец. А главный отрицательный герой должен перед смертью выть, шипеть, царапаться, кусаться, визжать и ползать на коленях, чтобы развенчаться в глазах читателя. Главный же положительный герой должен умирать в момент подвига, всегда внезапно и медленно: должен споткнуться, упасть, встать, упасть, привстать уже не до конца, цепляясь за березу, упасть, проползти лежа и только потом умереть совсем.»

«- Ну что, - спросил меня дядя Толя, - как результаты?
- Результат превзошел все ожидания, - сказал я наобум.»

«Забегая вперед, скажу, что эти невинные таблетки в нашей Сортировке никому не повредили, потому что у всех наших организмы уже приспособились к стряпне Рыбец и поглощали из нее только питательные элементы, а на остальные никак не реагировали.»

«Дядя Толя тихо-тихо, совершенно неподвижно стоял в дверях. Барбарис мышью сидел за печкой и тоже не издавал ни звука. Так они подлавливали друг друга на шум, как на блесну.»

«Эта глава дает понятный ответ на вопрос, множество лет мучивший всех мыслителей и гуманистов мира. Все они не могли прийти к решению, а я смог, потому что опираюсь на жизненные факты. «Должно ли добро быть с кулаками?» - спрашивали они. Я поясняю, что добру убивать зло собственноручно незачем и опасно. Добро должно быть хитрым. Оно должно просто натравить одно зло на другое и победить, когда они друг друга укокошат.»

«Никто не должен знать, что идет настоящая справедливая война, а не просто пьяная драка!»

«Я сперва хотел заняться творческими поисками, про что бы написать в подтексте этой главы, но потом почитал, что в журналах печатают, и решил оставить как есть, потому что у меня и без подтекста получше будет.»

«Рядом, совсем рядом рождается наше общее будущее! Гордость и восторг охватили меня, потому что я необычайно ярко понял, что наши дела и дороги какое-никакое, а отражение космических свершений и звездных трасс!»

«Обычно считается, что к концу художественное произведение несет гораздо больше смысла, чем в начале, потому что тогда все разъясняется. Но в жизни как-то наоборот. Сначала есть идея, все ее обсуждают, горячатся, спорят, начинают воплощать. А под конец про идею все забывают, потому что она всем уже надоела, ругаются просто так, пьянствуют, убегают или на все плюют.»

«Минуты бежали одна за другой, как псы на собачьей свадьбе.»

«В небе, как удар подковы, засветился белый, теплый месяц.»

«- Когда я вижу похороны, я не могу усидеть дома, - рассказал он. – Я выбегаю на улицу, останавливаю процессию и говорю: «Вот такие пироги!»

«- Вот она, Великая Дыра за Багаряком, где находится Источник Времени, - тихо и торжественно произнесла Танька. – Для зелья наберешь фляжку. Там как раз примерно миллион лет будет. Только не вздумай пить, концентрация чудовищная, станешь бессмертным…»

«… Очищаться, конечно, здорово, но я все равно что-то теряю…»

« - Если искать определение твоей голове, Витька, то я скажу, что она у тебя в форме детской железной дороги.»

«Костер разгорается быстро, сноровисто, словно где-то в ином измерении долго ждал, когда же его начнут разжигать, и вот дождался.»

«Я знаю, что самое большое, что человек может дать или получить, - это любовь. Единственный способ изменить что-либо – это любовь, единственный способ, других нет и не надо. Только такому вмешательству подвержено мироздание.»

«Мы тоже играли в войну и выросли нормальными людьми. В игре, понимаешь ли, основы души закладываются, надо чутко подходить. Тем более, что времена меняются, а игры – нет…»

«Непривычными к педагогике руками он взялся за воспитание в Андраковском мужчины.»

«- Мы все, - сказал философ, - люди из разных времен, и если мы сумеем рассказать о себе своему времени, значит, жили не зря. Ты, похоже, человек из будущего, до которого сам не доживешь, - значит, пиши картины, как письма на родину. Они дойдут до будущего вместо тебя.»

«Все мы рождаемся одинаковыми, все мы братья, все должны любить друг друга! Мы появляемся из любви, в нас основа – доброта, так обнажите ее, не прячьте, станьте человечными… Неужели беды должны сдирать с нас плоть нашей натуры, чтобы обнажить доброту, как кости под мясом?»

«- Улетим, мы улетим отсюда навсегда. Здесь люди не верят, что любят друг друга…»

«Как ты можешь судить о мудрости древних цивилизаций, не зная даже, что представляет собою твоя собственная?»

«Все многообразное перемещение галактик было рассчитано так, что они, сменяя друг друга, вечно сходились и расходились, проницая самих себя, пролетая одна сквозь другую, как две птичьи стаи. Такой порядок во вселенной называется Хоровод Миров – бесконечный круговорот галактик, который для каждой отдельной из них делает доступным все мироздание.»

---

Алексей Иванов "Земля-Сортировочная". Фантастика... или, скорее даже сказать - фэнтези. Несмотря на часто космический антураж. Первые, так сказать, пробы пера молодого уральского автора, будущего светила отечественной боллитры.
Это первая книга, которую я читаю у автора! До этого как-то у меня не выходило приобщиться. По причине испытываемого глубокого недоверия и подозрения к личности автора, которого воспевают разные подозрительные и сомнительные среди меня персоны и невыносимой тошнотности долетаемых описаний его произведений. А тут, раз я сейчас хожу в библиотеку, и от нечего делать... Я там сначала хотела взять "Сердце Пармы", но поглядела на книжку и меня в очередной раз затошнило от перспективы читать про боевых шаманов на боевых лосях или на чем они там. На медведях? Да хоть на гигантских реликтовых соболях. Библиотекарша предложила вот сборник фантастических повестей. Это хорошо, сборники я люблю...
На удивление, сборник мне понравился. Ну, в целом... Легко и изящно написано, красиво... интересные сюжеты...
"Земля-Сортировочная". Первая повесть из сборника - вообще отлично зашло. Юмор, невероятный сюр - все, как я люблю... Восхитительные картинки... Сюжет: лето, мальчишки, не знающие чем себя занять, унылый поселок при сортировочной станции где-то в глухой глубинке, видимо, уральской... И тут вдруг ГГ обнаруживает, или читателю открывается, что все не так просто, здесь, оказывается, давно уже происходит нашествие инопланетян, точнее, они здесь занимаются своими делами, подселившись в тела земных обитателей... Одни инопланетяне являются сторонниками и подручными какого-то галактического диктатора, другие являются повстанцами и мятежниками и ведут против диктатора борьбу, те охотятся за этими и наоборот... Это вообще такой поразительный эффект, когда какой-нибудь слесарь-алкаш одновременно оказывается предводителем космических мятежников, а вороватая повариха из вокзальной столовки - командиром группы элитного спецназа... примерно говоря... Или вообще ничейный котенок оказывается неуловимым глубоко законспирированным разведчиком... А вообще все вокруг - и уродливый поселок со своими халупами и свинарниками, и железнодорожные ветки, и беспорядочно разбросанные станции и поломанные вагоны являются отражением карты далеких космических сражений, движения армий... Мне ужасно все понравилось, все так захватывающе - и очень красиво, несмотря на узнаваемый быт с его бардаком и неприглядностью - но без чернухи! И очень все по-доброму... Я с грустью задумалась, что вот автор лучше бы и дальше писал фантастику, чем ломануться в боллитру...
"Победитель Хвостика". Тоже понравилось, хотя начало шло довольно туго... и в процессе чтения что-то царапнуло... Но постепенно автор разошелся, и стало тоже красиво и интересно. Сюжет: ГГ, некий молодой человек, МНС, видимо, имеет писательские амбиции и старается что-то писать, но это у него не получается, а также он безнадежно влюблен в некую девушку по прозвищу Хвостик (она за кадром), девушка на него не обращает внимания. И вот он в угнетенном состоянии духа приезжает в гости к своим приятелям, которые работают в глуши на институтской биостанции, что-то там исследуют. Постепенно становится ясно, что все тут не то и не так, как кажется, кругом происходит что-то загадочное и мистическое, аномальная зона и все дела. Местные обитатели берутся помочь ГГ путем изготовления приворотного зелья для Хвостика, это дело тонкое и непростое... Главным образом, потому что для того, чтобы зелье подействовало, человек сам должен измениться... Все очень, очень красиво, подано с таким философским подтекстом. Опять же атмосфера... такая атмосферная. Загадочные происшествия, странные личности, мистические тайны на каждом шагу. Повествование наполнено вставками и лирическими отступлениями в виде стихов - ярких и красивых - и историй-анекдотов - сюрных и диких. (Потом оказалось, что это все автор не сам сочинил, по крайней мере, стихи, а взял чьи-то. Там на следующей повести, на титульном листе поместили, что стихи принадлежат таким-то поэтам, но поскольку в той повести никаких стихов не было вообще, то я решила, что это такой ляп издателей).
В общем, тут надо только сделать примечание, что вообще-то это все довольно вторично... Потому что это Юрий Коваль и его восхитительная "Самая легкая лодка в мире"... Здесь все от него - и сказочно-таинственная атмосфера, и философский подтекст, и персонажи... Единственное, чего не было у Коваля - это такой ГГ, как тут, личность какая-то невнятная, не имеющая определенных занятий, зато тонко чувствующая. Как это сейчас модно. Так, а что же меня здесь царапало... А! Что-то там автор высказывался по поводу любви. Что-то там в том духе, что только сложно организованные умственно и душевно личности могут любить, все такое. Как-то это все прозвучало сомнительно. У меня по новой зашевелились подозрения.
"Охота на "Большую Медведицу". Ну... признаю, что написано бойко, энергично... С фантазией... Но мне не понравилось. Чисто по настроению. Сюжет: летит, значит, космический звездолет в далеком космическом будущем, здесь небольшая партия ученых и исследователей направляется куда-то там. Исследовать. Тут же едут трое детей примерно одного возраста, около десяти лет. Они всю дорогу вместе играют и лазают по всему кораблю. И вот однажды, пока дети играли в пиратов или разбойников, на корабль напали настоящие космические пираты. Взрослых усыпили и похитили груз. А дети, закончив игру, только увидели, как пираты отлетают. И они немедленно кинулись в погоню. Выследили этих пиратов до их базы и начали активно с ними бороться. Тут же оказалось, что за пиратами гнался и ранее им ограбленный космический турист, который тоже не мог оставить пиратов вот так просто. А пираты оказались существами нежными и тонко чувствующими, они очень старались никому не навредить, особенно детям! И от всех отделаться. Но дети не отлипали и нападали снова и снова. Накал борьбы нарастал. Пиратская станция начала разрушаться от всех этих действий. Закончилось все трагически и печально - гибелью красивых молодых людей, уничтожением красивых картин, которых писал талантливый главарь пиратов и т.д.
Тут у меня подозрения взыграли со страшной силой. Ага! Улавливаю, к чему ведет автор! Что пираты, они, может быть, и зло, но вот это агрессивное добро, которое лупит и лупит дубиной по мозгам, стирая все окружающее в порошок за ради своих высоких целей - разве это не еще большее зло, и т.д. Знакомый мотив! Автор пишет так, что читатель должен просто проникнуться жалостью и состраданием к несчастным пиратам, которые были такие добрые и красивые, такие тонко чувствующие... а с ним вон как... Вообще, все это произведение с одной стороны напоминает Булычева с его Алисой (я тут сужу примерно и относительно, так как все собираюсь наконец прочитать, но пока еще в самом начале), с другой стороны - творчество Юрия Шевчука и ДДТ, как раз с его пластинки, которая в те годы была у всех на слуху... Ну, вы знаете - "Революция, ты научила нас верить в несправедливость добра, сколько миров мы сжигаем в час во имя твоего святого костра" - можно тут ее играть за кадром. И особенно еще песня "Террорист" с того же альбома. Там про мужика, который залез на крышу и стал палить по прохожим, типа они мещане, погрязшие в быту, он против этого мерзкого окружающего быта и вообще мерзкой реальности, хочет это все разрушить, его задержали, видимо, силовые структуры и расстреляли, очевидно, при задержании, а он вот стрелял холостыми, а они нет. Но я думаю, не стоит спешить заливаться слезами по поводу судьбы несчастных пиратов... поскольку автор почему-то в упор игнорирует маленькую такую деталь, что вообще-то ничего бы этого не было, то есть, ни дети, ни молодой турист не гнались бы за пиратами и не пытались бы их уничтожить, если бы те на них первые не напали и не ограбили. А дети к тому же увидели, как их родные и близкие после нападения пиратов лежат в беспамятстве. Ну, я так понимаю, что для автора это все пустяки! какое имеет значение, что пираты немножко грабить и немножко лупить по мозгам, зато они же тонко чувствующие!
"Корабли и Галактика". Это вообще героический эпос. С альтернативным мифом о сотворении вселенной, все такое. Здесь разумные корабли, которые создали людей, но они воевали с неразумными роботами, которые были мерзкие, то есть, корабли все были личностями, каждый, индивидуальностями, а мерзкие роботы были как одно большое коллективное стадо, без всякой личности и индивидуальности, за этот счет они побеждали прекрасные и тонко чувствующие корабли, потому что наваливались своим коллективным стадом, трупами закидывали, ага. И тогда корабли создали людей, чтобы те продолжали борьбу, потому что их самих уже не оставалось, и еще они остановили свою галактику, чтобы она не дошла до остальных галактик и на те бы не перекинулась чумная зараза жуткого коллективизма, потому что мерзкие роботы за это время сами собой бы передохли, так как не выдержали бы миллиарды лет, а роботы залегли в спячку, чтобы проснуться тогда, когда до галактики доберутся другие галактики и их захватить, поэтому один оставшийся человек, который знал все эти дела, задумал... чего-то задумал... что ли опять запустить галактику... чтобы роботы проснулись?... как-то это должно было их уничтожить? На этом месте я потеряла нить сюжета, и происходящее вообще перестало для меня звучать осмысленно... И вообще, все было отчаянно красиво, но безумно скучно... Я не почувствовала в себе достаточных сил, чтобы одолеть эту ересь, дальше попробовала проглядывать по диагонали, но там все было вообще дико. Какие-то там цветы в космосе, жуки, еще какая-то пакость. В общем, понятно, почему меня это стало раздражать очень быстро. Это мои личные заморочки - данный случай по моей классификации подпадает под категорию "скитания в дикой местности". Я это ненавижу. Да ну нафиг, еще мучиться из-за книжки, которая даже у меня случайно оказалась... Бросила.
Помимо прочего, ясное дело, заявленные аллегории меня бесят. Улавливаю, к чему автор ведет, на что намекает! Опять изобличения страшных ужасов кровавого совка, ага! Тут у нас, значит, прекрасные корабли, все такие индивидуальные и тонко чувствующие, а тут мерзкие роботы с коллективизмом! Преследующие и уничтожающие индивидуальность! Вот какой автор молодец, сам сочинил тошнотную притчу, сам ее приспособил к изобличению проклятого совка... как они все делают... Нет, видимо, все-таки все у автора логично сложилось, что он ломанулся в боллитру и строчит сейчас чего-то там. Мерзсское. Может, я даже еще что-нибудь почитаю. В исследовательских целях. Если в библиотеке еще что-то есть. А фантастику он с таким настроем все равно бы не мог писать, ясное дело.

@темы: Книги

---

С днем рожденья!

Огненнокрылый, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого замечательного!

---

Читательский дневник

А.Иванов. Земля-Сортировочная.
«Долина простирается перед нами, ночью неожиданно широкая и туманная. По ней стелются седые гривы, изредка мелькают какие-то тени. Вдали темнеет невысокая насыпь. Изредка к мосту пролетают поезда и электрички. В электричках у раскрытых дверей сидят мужики, глядят в лицо тьмы, курят с пониманием и бросают окурки, которые алыми огнями катятся в воздушных вихрях над рельсами.
- Куда мы идем, Тань? – робко спрашиваю я.
- Всюду нос суешь, всюду лезешь, - ворчит Танька. – На одну поляну идем возле Старой Багарякской дороги… Будем проходить первую ступень самоочищения – очищаться от суеты. Чтобы в зелье кровь пошла без ее гена. И чтобы в крови реципиента ДНК выстраивалась по ее подобию…
- А почему от суеты? – не унимаюсь я. – Может, например, лучше от обмана?
- Обман – производная духа, - поясняет Танька. – А суета зачастую одна из составляющих. Суета – это коррозия духа.
- А мне можно очиститься от суеты?.. – вдруг тихо спрашивает Барабанов. – Может, и я кого-нибудь полюблю?,,»

Великие художники. Вермеер.
«Тщательное изучение живописной фактуры полотен Вермеера ставит перед вдохновленным исследователем множество загадок. Дело в том, что в натюрмортах, часто включаемых им в интерьер, применялся способ наложения мазка, не свойственный ни одному из его современников. Для чего художник писал мелкими точечными ударами кисти – настолько мелкими, что их можно различить только находясь очень близко к картине? Практически не играя никакой заметной роли на расстоянии, манера Вермеера никак не объяснима с художественной точки зрения. На сегодняшний день известно около тридцати полотен Вермеера, атрибутировать которые помогла его особенная манера. Вполне возможно, художник опасался подделок и надеялся, что, даже используя его сюжеты, воспроизвести метод не сможет никто.
Существует и иная версия на этот счет. Живописец был знаком с известным ученым Антони ван Левенгуком. Открытия Левенгука в области молекулярного строения вещества нашли выражение в идее «глобул» - так натуралист называл точки, из которых, по его мнению, состоит материя. Может быть, Вермеер верил в то, что воссоздавая точечную структуру, он творит живописный мир так же, как Бог творил материальный?»

---

Татьяна Коростышевская "Кисейная барышня". Фэнтези-детектив, любовный роман. Хм. То неловкое чувство, когда всем нравится, а тебе как-то не того...
Сюжет: в чародейский сыскной приказ славного Мокошь-града поступило новое обращение. Княгиня Кошкина, из семейства близкородственного императорскому, сообщает, что ее сын должен вот-вот сочетаться договорным династически-политическим браком, а вот связался с авантюристкой, которая заполучила ценные документы магического характера, которые могут этому браку помешать. Установлено, что дама бежала на остров Руян, где находится великосветский курорт, и где-то там скрывается. Для ее обнаружения и решения деликатного вопроса на Руян откомандирован сотрудник приказа, чародей Иван Зорин. Между тем на острове Руяне давно томится барышня Серафима Абызова, которой приспело замуж. Вот батюшка и отправил ее с кузиной-компаньонкой, с семейной нянькой на Руян, подыскивать жениха. А Серафима огляделась вокруг, прикинула и решила, что лучше всего для этой цели подходит князь Кошкин. После чего немедленно приступила к разработке и осуществлению плана по завоеванию князя. Серафима - девушка энергичная, целеустремленная. Если чего решила, так не обращает внимания на препятствия - будь то сыскные дела чародейского приказа или загадочные убийства...
Книжка из того же цикла, что история про начинающего сыскаря Гелю Попович, которая мне когда-то очень понравилась. Поэтому узнав, что автор продолжает, я порадовалась. Ну, оказалось, что здесь в центре находятся уже другие персонажи, а старые оказались на вторых ролях... если не сказать - далеко на заднем плане... Но это не критично. Я старалась так и этак, но книжка шла плохо. Первая была гораздо лучше! Такая славная, цельная, с симпатичными персонажами... даже с детективной интригой, не вызывающей вопросов... А тут все как-то небрежно, неряшливо. Все навалено кучей, без особого толку. Все время мучили подозрения, что автор писала шаляй-валя, шопопало.
Ну вот, начинается с историей с этой авантюристкой и ценными документами. Тут даже ребенок из детского сада скажет про Ирен Адлер и "Скандал в Богемии", но почему бы и нет. В конце концов, можно это все интересно обыграть, завязка завлекательная. Но ничего подобного - вскорости эти все дела закончились пшиком. После чего перешли к древнему демону Крампусу, который внезапно обитает на этом острове Руяне и враждует с местным древним божеством, а также жестоко и загадочно убивает женщин-ведьм для своего ритуала, в ходе которого... да я уж запуталась в конкретных подробностях... хотя очень может быть, что их тут и не раскрывали... Но то ли демон возродится, то ли наступит конец света. В любом случае, страшные катаклизмы. Вмешательство в историю древних богов и демонов навело на меня тоску. Как-то они тут свалились на голову ни к селу, ни к городу... что выглядело совсем чужеродно... Автор нагнетала страсти, все тряслись с этим Крампусом. Но что поразительно - и эта линия закончилась полным пшиком. Стоило огород городить.
Далее автор перешла к интригам коварных бояр, заговорам политическим и магическим и все такое. После чего вообще все пошло вразнос, и я совсем перестала понимать, что там у них происходит. На этом книжка закончилась, оставайтесь с нами, читайте продолжение.
В первой книжке, помнится, автор едва обозначила любовную линию, а вот с детективом было все путем. Здесь автор любовной линии уделила много внимания, тут я не спорю, вышло хорошо. Зато все остальное... Вот постоянно во время чтения что-то царапало, что-то раздражало. Закончила читать и не смогла определиться, как вообще это все оценивать. Пока пыталась определиться, присмотреться - все стало еще больше рассыпаться. Пришла к выводу, что тут все-таки скорее будет три с плюсом, чем четыре с минусом...
Взять хоть линию с демоном Крампусом. Я таки поняла, что меня там напрягало! Неправильные реакции. Ну, в самом деле! Вот у них там на острове уже давно древний демон совершает жестокие убийства, готовит какой-то жуткий ритуал по уничтожению мира, а вот есть чародейский приказ, который так-то и должен такими делами заниматься... При этом все в курсе про Крампуса (на острове) и всем пофиг! Включая сыскаря Зорина, который тут оказался случайно и по другому делу, но столкнулся с очередной волной убийств. И ничего! Поразительно. Но это же не соответствует заявленным условиям и характерам персонажей. В первой книжке заявленным.
Или для примера взять ГГ, эту барышню Серафиму Абызову. Сначала автором было подано так, что барышня желает замуж, вот приглядела себя жениха... Так-то она без магического дара, а вот вокруг нее начинают происходить загадочные события магического характера... В финале оказывается, что у ГГ, ясное дело, исключительно редкий и ценный и исключительно сильный магический дар, все дела. И оказывается, что замуж за князя Кошкина ее целенаправленно подводили, а это был коварный магически-политический заговор. Но это же противоречит заданным в начале условиям? Учитывая, что повествование велось от первого лица... Очень грубо и неряшливо исполнено, на мой взгляд. Не говоря уж о том, что ГГ все время исправно удивляется, когда с ней происходят разные загадочные события, то видения какие-то, то еще что. А в финале заявляется, что она была не только в курсе своего редкого магического дара - сновидица она, видите ли - но еще и как-то уже умеет этим пользоваться. Но чего она тогда удивлялась раньше? спрашивается. (мрачно бурчит) Я подозреваю, что так обычно получается, когда автор изначально писала одно, а в финале вдруг решила добавить закрученности...
Ну и так далее, и все такое прочее. Чародейский приказ враждует с главой Тайной канцелярии, который строит коварные заговоры, а те его пытаются вывести на чистую воду. В финале оказывается, что этот глава Тайной канцелярии прямо самолично являлся к ГГ, притворяясь старцем-отшельником, и внушал ей идею о замужестве с князем Кошкиным... (что, конечно, напоминает нам уже про "Алые паруса"... ) Но это же дичь? С какой стати ему это делать самолично? даже если он придумал такую интригу. Как-то гораздо более естественно и логично для особ такого ранга представляется послать исполнителя. Подлый князь Кошкин в финале похищает ГГ для своих подлых планов - ну, этот хоть не самолично... Вместе с ГГ похищают и ее двух горничных... Ради бога, зачем?? Бред какой-то...
Остается надеяться, что во второй книге автор что-то разъяснит. Ну, посмотрим.

@темы: Книги

---

Армада выставила каталог на март. И январь, и февраль были, в общем-то, провальные... Ну, разве что из неизвестных авторов что окажется интересным, неясно.
А в марте вона - обещают книжку Шаргородского! Третью про станционного смотрителя. И аж две книги Зыкова про Малка! Надо же.
Перфектно...
Ну, по мелочи еще - книжка Каблуковой, и две книжки Анны Шнайдер - похоже, из того же цикла, что ранее у нее вышедшая симпатичная книжка.
Хорошо, февраль месяц короткий...

---

Читательский дневник

А.П.Чехов. Письма.
«П.Ф.Иорданову. 19 мая 1898г.
Многоуважаемый Павел Федорович, при выборе места для памятника надо считаться также и с мнением художника. Ведь не все равно для художника, где поставить памятник – у моря, на большой площади, около высоких домов… Если около высоких домов, то и памятник надо делать высоким, иначе он будет казаться куцым. Петр у Антокольского стоит лицом к морю, ветер дует на него с моря – это видно по его волосам, сюртуку; стало быть, если бы на совет был приглашен Антокольский, то он выбрал бы местность, откуда видно море, то есть крепость. Место возле сада, конечно, лучше, чем на Николаевской улице; можно было бы поставить Петра не на улице, где он стеснял бы движение, а на полукруглой площадке у сада.
Теперь насчет шляпы. В Петергофе Петр стоит в шляпе. Кажется, военных принято изображать в головных уборах. И если бы Антокольский сделал ошибку, то ее давно бы уже заметили, так как статуя Петра существует уже не один год.»

А.Энгельгардт. Письма из деревни.
«- У Марченко сам был.
- Ну, что ж?
- Да что ж, ничего. Я ему говорю: что ж ты – пеньку продал, а недоимку не несешь? Денег, говорит, нету. За пеньку двадцать рублей взял, пять осьмин хлеба купил – и хлеб показал. Сам, говорит, знаешь, что у меня шестеро детей: ведь их кормить нужно. Это ведь, говорит, не скотина, не зарежешь, да не съешь, коли корму нет. Что хочешь делай, а корми.
- А другие что?
- Другие известно, что говорят: коли платить, так всем платить поровну, что следует. Коли милость барин сделает с Марченка подождать, так за что же мы будем раньше его платить. У Марченка еще бычок есть – пусть продаст. Пороть его нужно. Народил детей – умей кормить.
- Хорошо. Ну, поезжай с богом. Хлопочи насчет сена.
Получение оброков дело очень трудное. Кажется, оброк верный доход, все равно что жалованье, но это только кажется в Петербурге. Там, в Петербурге, - худо ли, хорошо, - отслужил месяц и ступай к казначею, получай, что следует. Откуда эти деньги, как они попали к казначею – вы этого не знаете и спокойно кладете их в карман, тем более, что вы думаете, что их заслужили, заработали. Тут же не то: извольте получить оброк с человека, который ест пушной хлеб, который кусок ржаного хлеба несет в гостинец детям… Прибавьте еще к этому, что вы не можете обольщать себя тем, что заслужили, заработали эти деньги… Конечно, получить оброк можно, - стоит только настоятельно требовать; но ведь каждый человек – человек, и, как вы себя не настраивайте, однако, не выдержите хладнокровно, когда увидите, как рыдает баба, прощаясь с своею коровой, которую ведут на аукцион…»

Т.Коростышевская. Кисейная барышня.
«- Это не обычный демон, - отвечал на расспросы спутника Иван, - навская тварь, а нави горазды душу от тела отделять, на что мы, людские чародеи, неспособны.
- Поганое колдовство, - согласился Фальк. – Значит, говоришь, он коллекцию из дев собирает?
- Думаю, почти собрал. Мне тут одна ведьма из подопечного твоего населения сказала, что погоды нынче стоят необычные для этого времени года и что это явный знак.
- Которая ведьма?
- А этого я пообещал тебе не рассказывать, потому что до сих пор она на тебя зло держит за то, что поверил, будто от ее сглаза соседская коза издохла.
- Старуха Юнг. Так и знал, что она ведьма.
- Закон не запрещает.
- Вот и я о том, а может, описать их всех поименно да запретить.»

---

Проглядывая фленту и подряд натыкаясь на тест по снобам, я наконец решила выяснить, что за штука такая - фершампенуаз. Ну... опуская географические названия... скорее всего, имеется в виду какое-то сражение времен наполеоновских войн, когда наши одержали победу... Хотя зачем оно включено в тест - совершенно непонятно.

Ну, ладно, пусть тоже будет тест...

1. Я не пью чай из пакетиков.
Пью. Я вот прочитала, что Лед не полюбил чай из пакетиков, потому что у него, видите ли, обостренные чувства, и ему бумагой отдает. Но я не Лед, мне нормально. Особенно я люблю ахмадовский яблочный.

2. Я не пью растворимый кофе.
Сейчас нет. Раньше, на работе пила целыми днями. А сейчас у меня кофеварка, и я чинно завариваю молотый. Он реально вкуснее.

3. У меня нет ковра на стене.
В одной комнате есть. В моей комнате нету. Все стены заняты плакатами Цоя, ковер там вешать некуда. Так что не знаю, как этот ответ засчитывается.

4. У меня нет телевизора.
Нет. Я вообще не могу ничего смотреть, уже давно, тем более по телевизору.

5. Я не ем покупной майонез.
Вообще нет. Как-то у нас в семье такая традиция не сложилась. Мы всегда ели сметану. Ну, а в последнее время мне вообще запретили. И сметану, и майонез.

6. Я не ношу босоножки (сандалии) с носками/колготками.
Как получится. Вообще-то, у меня нет сандалий и босоножек.

7. Я не покупаю одежду и обувь на вещевых рынках.
Покупаю. Хотя давно уже не.

8. Я не кладу кетчуп в борщ при варке.
Да я не умею борщ варить. И вообще, запретили и борщ, и кетчуп.

10. Я не сохраняю "про запас" полиэтиленовые пакеты, пустые контейнеры из-под еды и стеклянные банки.
Сохраняю. Бывает, что и пригодится. Хотя бывает, что и выкидывается кучей.

11. Я не ем в "Макдональдсе".
В жизни там не бывала. Как-то все не складывается.

12. Я не ем чипсы.
Запретили. А так с большим бы удовольствием.

13. Я не пью кока-колу и аналогичные лимонады.
Запретили. Но вообще - раньше - довольно редко.

14. Я не пью пиво.
Не пью.

15. У меня нет аккаунта вконтакте / на одноклассниках.
В ВК нет, в одноклассниках есть. Бывшие коллеги уговорили завести. Сейчас я там играю в дурацкие игрушки. .

16. Я не интересуюсь Евровидением.
Не интересуюсь.

17. Я не фотографируюсь на фоне достопримечательностей в турпоездках.
Я фотографирую достопримечательности. Если туда попадаю. Зачем портить их моей нефотогеничной физиономией.

18. Я никогда не делал фотографий себя вида "я и вспышка в зеркале" или "я втянул щеки и снял себя мобильником".
Я вообще не люблю фотографироваться, так как - см.выше.

19. Я не езжу отдыхать в Турцию и Египет.
Естественно.

20. Я не читаю глянец.
Читаю, а как же. В Vogue люблю всякий гламур и красивые картинки, Elle и GQ у меня больше проходят по части юмора.

21. Я не читаю массовую литературу: женские романы, иронические детективы и т.д.
Читаю.

22. Я не использую слово "кушать".
Не использую.

23. Я не путаю -ться и -тся.
не путаю.

24. Я не употребляю в повседневной речи матерную лексику, хотя хорошо умею ею пользоваться.
Увы... хотя сейчас гораздо-гораздо-гораздо меньше, чем раньше по работе!

25. Я умею готовить соус песто.
Нет.

26. Я предпочитаю минеральную воду без газа и льда с лимоном.
Не пью минеральную воду.

27. Я знаю рецепты и правила приготовления как минимум пяти алкогольных коктейлей.
Не знаю.

28. У меня есть любимый паб, любимый ресторан и любимая кофейня.
Нет.

29. Я знаю, чем "Бордо" отличается от "Порто".
Бордо - это город во Франции и сорт вина. Да? Порто не знаю.

30. У меня есть "зеркалка".
У меня есть цифровой олимпус. Была бы и зеркалка, но на нее вечно не хватает денег. Когда они у меня есть.

31. Я читаю Newsweek, "Эксперт" или "Коммерсант".
Нет. Но, может, и читала бы, если бы так давали... Вообще, я их давно не видела.

32 Я не поддерживаю ни одну политическую партию.
Не поддерживаю

33. У меня плохо с нервами (МДП, невроз, социопатия, синдром Аспергера и т.д. или хотя бы депрессия).
Сейчас у меня с нервами гораздо лучше. Я считаю. Обычно никого не вижу и ни с кем не контактирую.

34. У меня есть хотя бы один девайс Apple.
Нет

35. Я знаю, что Фершампенуаз - не еда.
я с этого начала... .

---

(лазая в ЖЖ) - неполиткорректный анекдот для лингвистов...

- do you know how russians call the book?
- how?
- k’nigga
- dawn rasists!

---

Галина Герасимова "Аптека для нелюдей". Фэнтези... с легким оттенком производственно-хозяйственной... и еще более легким детективным... Любовный роман.
Сюжет: в этом мире издавна существует жесткая расовая сегрегация и дискриминация - люди считают себя вправе занимать привилегированное положение, нелюди считаются вторым сортом, если не третьим... Недавно были приняты законы, предоставляющие нелюдям якобы равные права, но это все больше остается на бумаге, а на бытовом уровне процветают старые порядки. ГГ, девушка Полли Фухс - сиротка, как следует из фамилии - лиса. Полли - одаренный алхимик и целитель, однако происхождение закрывает перед ней все дороги. Девушка вынуждена исполнять тяжелую и малооплачиваемую работу. В последнее время Полли трудилась у некоего аптекаря, за которого фактически выполняла всю работу, взамен получая только гроши и постоянные оскорбления. Устав от такой жизни - а особенно разрыв с женихом, который ее внезапно бросил безо всяких объяснений, подействовал - Полли решает потратить все сбережения и начать жизнь заново. Она планирует купить дом в небольшом курортном городке, рассчитывая, что здесь у нее дела пойдут лучше, ведь в рекламных проспектах городок выглядит таким очаровательным... Но проблемы начинаются с первых шагов. Первым делом, девушку обманули в риэлторской конторе, запросив за жилье цену гораздо выше ранее оговоренной... На все собранные средства Полли с трудом смогла приобрести только заброшенную аптеку в пригороде, причем в неблагополучных кварталах. Затем выяснилось, что в аптеке обитает сварливое привидение бывшего владельца, у которого свои представления о том, кто и как должен тут жить... Найти работу - не просто нормальную, а хоть какую-то - оказалось не легче, чем в столице... Местные обитатели, углядев, что в старой аптеке завелись жильцы, на голубом глазу посчитали, что это означает возобновление работы аптеки, не желая принимать во внимание, что Полли решила навсегда покончить с зельями и алхимическими делами... Бывший жених внезапно обнаружился среди ближайших соседей - и активно желает общаться, пропуская мимо ушей все недовольство, высказываемое девушкой... И в довершение всего, в городке, похоже, завелся маньяк, который совершает таинственные и жестокие убийства нелюдей...
Ранее я у автора читала какую-то книжку, академку, и тоже с таинственными преступлениями. И она на меня никакого впечатления не произвела. Совершенно никакая, картонка. Отсюда, конечно, очень логично следует, что когда я увидела в каталогах эту, то решила ее приобрести. Ну... аннотация была очень завлекательной... Ужасно захотелось почитать про фэнтезийную аптеку... И неожиданно книжка понравилась. Такая славная, уютная... Симпатичные персонажи. Рада за автора, что у нее дела пошли на лад.
Конечно, так-то ничего особенного, но по сравнению с прошлой книжкой прогресс налицо! Действие движется бодро, персонажи действуют адекватно... Особенно ГГ порадовала, очень получилась разумная девушка! Она даже не тупит, как почему-то положено героиням любовных романов... В смысле, вот с женихом история прояснилась, она это просто приняла, как факт, а могла бы еще до финала тянуть резину... Автор тоже не стала разливать воду и придумывать какие-то сложности на ровном месте. Я в последнее время это очень уважаю. Персонажи просто общаются, взаимодействуют, без всякого там - ах, вмешались злодеи и прочие удары судьбы, и герои вынуждены расстаться! Тьфу.
Да и вообще, мне такое всегда нравится - обустройство уютного дома, налаживание жизни. Люблю про это читать. Обещано было про аптеку - про аптеку и дано, в подробностях - чудно. Опять же, лисы! Люблю лис. ГГ - такая милая лисичка, добрая, всем помогающая... Не могу отделаться от мысли, что автор вдохновлялась соответствующим персонажем из сериала "Гримм". Здесь мелькнул еще один лис, но очень на втором плане, буквально появился в двух эпизодах... Этот вообще выглядит роскошно и завлекательно. Прямо жалко, что пропадает такая натура... Правда, в данных на LiveLib значится "мир Верхольца, книга №1" - так что, кто знает, может, автор будет дальше писать и этого лиса еще где-нибудь выведет...
Конечно, придраться есть к чему... Хотя бы из стандартных претензий - "мир не прописан!" Это точно, действительно, не прописан... Взять хоть самое элементарное - совершенно непонятно, почему тут люди взяли такую власть, если нелюди гораздо более физически развиты, более одаренные в разных областях деятельности и т.д. За счет магии, что ли? Неясно. Но лично я докапываться не буду, книжка для меня оказалась симпатичной. Увидела, кстати, что у автора появилась третья книжка. Ну, определенно надо почитать, чтобы определиться, пишет автор все лучше и лучше, или как. Это дело надо исследовать!

@темы: Книги

---

Читательский дневник

А.П.Чехов. Письма.
«М.П.Чеховой. 25 ноября/ 7 декабря 1897г.
Я здоров. Работаю, к великой своей досаде, недостаточно много и недостаточно хорошо, ибо работать на чужой стороне за чужим столом неудобно; чувствуешь себя так, точно повешен за одну ногу вниз головой. Работаю мало, быть может, и оттого, что много ем. Встаю я в 7 часов утра, в семь с половиной съедаю 2 яйца, 2 подковки и выпиваю большую чашку кофе. В 12ч. Завтрак: яичница, бифштекс какой-нибудь соус, сыр, фрукты. В два с половиной часа большая чашка шоколада, который я привык здесь пить. В шесть с половиной часов обед: суп или борщ, рыба, какой-нибудь соус или котлеты, птица, зелень (цветная капуста чаще всего), фрукты. Вечером иногда чай в компании с бисквитами. И кажется, что ешь непрерывно, для писания же нужно прежде всего избегать сытости.»

Elle.
Софи Марсо: «Прогуливаясь по улице, я всегда ищу места, которые бы я облюбовала, если бы была бездомной. В душе я немного бродяга, наверное, я была цыганкой в предыдущей жизни. Ведь это моя восьмая или девятая жизнь. Я всегда ощущала свою древность. В общей сложности мне 1000 лет.»

Г.Герасимова. Аптека для нелюдей.
« - Это здесь. – Полли указала на небольшой ломбард со скромной вывеской и они зашли внутрь.
Приветливая улыбка пожилого владельца при виде посетителей померкла. Полли он узнал наверняка, да и о некроманте, возможно, был наслышан.
- Позовите, пожалуйста, Лиса, - поведя носом, попросила девушка. Запах миндаля смешался с нотками лимона: наверняка посредник находился где-то в ломбарде, как и в прошлый раз.
Полли фыркнула, вспомнив, как проболталась Тмору, чем пахнет лис. Миндальный запах ей нравился, и она сказала об этом без задней мысли. А потом целый день не могла понять, что же так тревожит некроманта. Раскололся он только под натиском поцелуев: оказывается, он приревновал. Пришлось признаться, что его горький аромат полыни и лесных орехов для нее сродни афродизиаку, и ни на какой другой она не готова его променять.
Впрочем, судя по тому, как напрягся некромант, капелька ревности никуда не делась. Как ни крути, а лис был возмутительно красив для мужчины.
- Ты бы еще на весь город обо мне прокричала, - проворчал, выходя к ним, посредник и махнул рукой. – Проходите сюда. Это свои, - бросил он хозяину ломбарда, и тот заметно расслабился.
Подсобка оказалась вовсе не крохотной, как представлялось снаружи. Вполне приличное помещение под мастерскую: магический светильник, на столе рассыпаны мелкие драгоценные камни и заготовки под брошь или кулон – кажется, Лис что-то мастерил, пока его не прервали. На противоположной стороне комнаты был второй вход – то ли чтобы не отвлекать владельца лавки, то ли чтобы сбежать при необходимости.
- Что вы тут забыли? Вам так понравилось наше сотрудничество, что решили продолжить? И какой гримуар надо умыкнуть на этот раз?»

---

С днем рожденья!

Счастье есть!, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого замечательного!

---

Читательский дневник

А.П.Чехов. Письма.
«В.С.Глуховскому. 18 августа 1897г.
Многоуважаемый Владимир Степанович, обращаюсь к Вам по страховому делу. У крестьянина села Крюково Ивана Филиппова Тарасова сегодня заболела лошадь, застрахованная у меня 13 июля, - по-видимому, сибирской язвой. У Тарасова есть еще корова, недавно купленная, не застрахованная, и он поторопился с ней ко мне, чтобы застраховать ее; запряг больную лошадь и поехал в Мелихово вместе с женой, привязав корову к полку. Что лошадь серьезно больна и что она может скоро околеть, он, очевидно, знал, так как прежде чем ехать ко мне, содрал с нее подковы. Пока он толкался у меня во дворе со своей коровой, лошадь издохла около трактира. И потом, несмотря на мое категорическое заявление в присутствии старосты, что лошадь издохла от сибирской язвы, Тарасов не спешил увозить падаль, а сидел в трактире и пил чай и водку – этак целый час; а около трактира находились здоровые лошади. Довожу об этом до Вашего сведения ввиду параграфа 29 Устава – быть может, прежде чем выдать страховое вознаграждение, Вы найдете нужным приказать сельским властям произвести дознание об обстоятельствах, при которых околела лошадь.
До 25 августа я проживу в Мелихове, если не станет холодно. Приезжайте взглянуть на лаек, которых мне прислали из Петербурга.»

П.Инголдзби. Особое чувство собственного ирландства.
«Я совершенно точно знаю, какой хочу себе отпуск. Но на него понадобятся миллиарды фунтов, иначе мне не по карману. Хочу провести месяц в морском круизе на КЕ-2 //океанский лайнер «Королева Елизавета II”//. Но первым делом желаю посмотреть справку, где отчетливо сказано, что весь корабль вычищен от перьев и пылевых клещей. Далее хочу, чтобы КЕ-2 поместили в сухой док и там переоборудовали для полного удобства котов. Желаю взять с собой Вербу, Чернушку и Кыша. У меня отпуска не было девять лет. А у них – вообще никогда, если не считать неделю на передержке у ветеринаров, пока я прошлым июлем лежал в больнице. Пусть снесут все переборки по всему судну. Следом пусть за дело возьмется бригада ландшафтных садовников и воспроизведет окрестности моего дома. Чернушка, Верба и Кыш привыкли бродить по садовым стенам и просачиваться сквозь живые изгороди, и без всего этого круиз по Средиземному морю им будет не в радость. Очень важная часть их верований – оставлять творческие манифесты на деревьях и кустах, поэтому нам бы миллионы единиц этого добра вдоль всей главной палубы.
Не возражаю против других пассажиров на судне, но хочу, чтобы персонал тщательно и заранее всех проверил. В идеале пусть бы платили за свой билет «Вискасом с тунцом».
Не составит почти никакого труда разобрать у меня дома гладильный чулан и пересобрать его на борту. Когда мои коты отчего-нибудь перепуганы, они прячутся там. Однажды я провел два очень изматывающих дня, преодолевая Бискайский залив, и подобной травмы от шторма не пожелаю никому. А потому хотел бы иметь возможность открыть дверь в гладильный сарай и сказать: «Ну что, котики, в ближайшие два дня будет лихо, давайте-ка прячьтесь». А может, и сам к ним примкну.»

12 новогодних историй о настоящей любви.
«Она мельком взглянула на Пони. Он стоял возле телевизора, уткнувшись в телефон. Неподалеку, всего в нескольких шагах, Симини болтала с подругами.
- И все-таки, это нечестно.
- Почему нечестно? – спросил Ноэл, проследив за ее взглядом. – Они оба сейчас ни с кем не встречаются.
- Не в этом смысле нечестно, - сказала Мэгс. – Дело в том, что… он торопит события. Если тебе кто-то нравится, то нужно приложить усилия. Узнать человека получше. Заработать этот поцелуй.
- Пони и Симини друг друга уже знают.
- Да, - согласилась Мэгс, - и при этом даже ни разу на свидание не ходили. Симини вообще когда-нибудь показывала, что он ее интересует?
- Иногда человека нужно просто подтолкнуть, - не согласился Ноэл. – Вот посмотри на Пони.
Мэгс посмотрела. Одет в черные джинсы и футболку, на голове – еще не отросший ирокез. В средней школе он всегда ходил с конским хвостом, поэтому все до сих пор называли его Пони. Чаще всего он был громким и смешливым, а порой громким и несносным.
- Этот парень понятия не имеет, как сказать девушке, что она ему нравится, - сказал Ноэл. – Ни малейшего…»

---

А.П.Чехов. "Письма. Собрание сочинений в 12 томах, т.6. 1895-1897г." Итак, в жизни Чехова продолжается Мелиховский период. А у меня прочитана половина письменного с/с!
Чехов по-прежнему поражает своей энергичной общественной деятельностью. Активно участвует в делах земства. Организовал постройку еще одной сельской школы... Мда. Судя по письмам, этим делом Чехов занимался со всей ответственностью - начиная с поисков источников финансирования... ну, это, конечно, означало обращение ко всем состоятельным знакомым, чтобы оказали вспомоществование... поскольку земство на это дело выделило денег едва ли на треть необходимой суммы. Все остальное, видимо, собрано Чеховым. И заканчивая покупкой стройматериалов и найма работников. Провел еще одну перепись! Поразительно. На этот раз Чехов трудился не в одиночку, а руководил приданными ему сотрудниками. Которых обучал и курировал. Ну и сам тоже ходил по деревням... И этот человек еще пишет в письмах своим соседям и знакомым - "что-то у нас жить стало кисло, давайте что-нибудь еще организуем!" И это не считая еще обычной медицинской текучки...
Написана и поставлена пьеса "Чайка". Тут все рождалось, так сказать, с потом и кровью... Премьеру стали делать в Петербурге, там что-то не так пошло с актерами, с публикой - премьера вышла сокрушительным провалом. Расстроенный Чехов сбежал к себе в деревню, многочисленные знакомые принялись его разыскивать, писать письма... Чехов в ответ писал отчаянно бодрые письма и философствовал в духе "никогда больше". Ну да, помню по письмам, что в более-менее таком же духе Чехов писал несколько лет назад и высказывал много критических и злобствующих замечаний в адрес театра и театральной публики. Сложные были у Чехова отношения с театром! Пьесу, однако, не сняли, представления продолжались, и через какое-то время уже последовал успех у публики. Но, видимо, в то время пьеса представлялась скандальной... А мне, когда я ее читала, она была вообще непонятной. Почему-то из всей пьесы намертво запомнился эпизод - даже не со знаменитым ружьем, которое должно выстрелить - а вот: "а мои страницы даже не разрезал!" Захотелось даже перечитать пьесы. Раздумываю. Наверно уж тогда надо дочитать письма сначала, посмотреть, как там пойдут дела со следующими пьесами. Кстати, в этот же период написана и пьеса "Дядя Ваня". Но про нее вообще тут практически не говорится. Что ли Чехов ее никуда не посылал, никому не давал? Странно. Может, из-за проблем с "Чайкой"?
Заканчивается том драматически - у Чехова начались серьезные проблемы со здоровьем. Он и раньше был не особо крепок здоровьем, о чем постоянно упоминается в письмах. А тут - сначала вынужденное обращение к окулисту. Оказалось, что у Чехова были разные глаза! Один с близорукостью, другой с дальнозоркостью! Ничего себе. Из-за этого его мучили сильные головные боли, с "мерцанием в глазу"... тут, наверно, и ослепнуть можно... Врач, судя по всему, прописал какое-то лечение, потребовал беречь глаз - который "мерцает", видимо, так. У Чехова опять трудности - нужно сейчас при письме и чтении пользоваться другим глазом, а он им "не умеет читать". Видимо, раньше пользовался только одним глазом... Вот ведь какие удивительные подробности узнаешь. Никогда бы и в голову не пришло...
А дальше вообще последовал серьезный удар - чахотка. А ведь до этого в письмах проскальзывало про постоянный кашель... но Чехов бодрился и утверждал, что все нормально у меня с кашлем, просто привычка! А тут внезапно началось легочное кровотечение, прямо на ужине в ресторане - и еле-еле смогли остановить к утру... Ужинал Чехов с Сувориным, тот его и отвез в гостиницу. Через некоторое время кровотечение открылось опять, тут уж Чехова без разговоров отправили в больницу, прописав строгий постельный режим. Это взбудоражило всех знакомых и родственников. Начались визиты к больному с гостинцами, телеграммы, обеспокоенные письма... А Чехову вообще-то вредно это столпотворение... То есть, говорить много нельзя, от этого опять начинается кровотечение. Да уж.
Затем наконец Чехова выписали, потребовав соблюдать строгий режим, усиленно питаться... у него еще и недоедание выявили! Избегать волнений, суеты. Показан теплый климат. Вот ведь как. А мне почему-то думалось - раньше - что Чехов в конце концов забросил врачебную практику, потому что ему надоело, ну или там решил посвятить все силы литературе. А оказывается, ему врачи запретили, по медицинским показаниям. 1897 год. Чехову остается жить меньше десяти лет...

@темы: Книги

---

Книжный столик

А.П.Чехов. Письма.

«Чертовский кашель создал мне репутацию человека нездорового, при встрече с которым непременно спрашивают: «Что это Вы как будто похудели?» Между тем в общем я совершенно здоров и кашляю только оттого, что привык кашлять.»

«Был я у Левитана в мастерской. Это лучший русский пейзажист, но, представьте, уже нет молодости. Пишет уже не молодо, а бравурно. Я думаю, что его истаскали бабы. Эти милые создания дают любовь, а берут у мужчины немного: только молодость. Пейзаж невозможно писать без пафоса, без восторга, а восторг невозможен, когда человек обожрался. Если бы я был художником-пейзажистом, то вел бы жизнь почти аскетическую: употреблял бы раз в год и ел бы раз в день.»

«…Что же касается религии, то молодые купцы относятся к ней с раздражением. Если бы Вас в детстве секли из-за религии, то Вам это было бы понятно. И почему это раздражение – глупость? Оно, быть может, глупо выражено, но само по себе оно не так глупо, как Вам кажется. Оно меньше нуждается в оправдании, чем, например, идиллическое отношение к религии, когда любят религию по-барски, с прохладцей, как любят метель и бурю, сидя в кабинете.»

«В своей жизни я был приказчиком, а не хозяином, и судьба меня мало баловала.»

«Пишите роман целый год, потом полгода сокращайте, а потом печатайте. Вы мало отделываете, писательница же должна не писать, а вышивать на бумаге, чтобы труд был кропотливым, медлительным.»

«Погода чудесная. Небо освещено по-весеннему. Если бы я служил в департаменте государственной полиции, то написал бы целый доклад на тему, что приближение весны возбуждает бессмысленные мечтания.»

«Как-то странно, что мы уже никогда не увидим Лескова… Свое здоровье он характеризовал так: «Это не жизнь, а только житие».

«С таким философом, как Нитче, я хотел бы встретиться где-нибудь в вагоне или на пароходе и проговорить с ним целую ночь. Философию его, впрочем, я считаю недолговечной. Она не столь убедительна, сколь бравурна.»

«Мне кажется, не дело художника бичевать людей за то, что они больны. Разве я виноват, что у меня мигрень? Разве Сидор виноват, что у него сифилис, что к этой болезни он имеет большее предрасположение, чем Тарас? Никто не виноват, а если и есть виноватые, то касается это санитарной полиции, а не художников.»

«Кстати, Вы знаете, что инфлуэнца также производит в организме разрушения, весьма не безразличные во всех смыслах? О, в природе очень мало такого, что не было бы вредно и не передавалось бы по наследству. Даже дышать вредно.»

«Нашего нервного века» я не признаю, так как во все века человечество было нервно. Кто боится нервности, тот пусть обратится в осетра или корюшку; если осетр сделает глупость или подлость, то лишь одну: попадется на крючок, а потом в селянку с расстегаем.»

«Моя мать, заказывая мяснику мясо, сказала, что нужно мясо получше, так как у нас гостит Лейкин из Петербурга. «Это какой Лейкин? – изумился мясник. – Тот, что книги пишет?» - и прислал превосходного мяса. Стало быть, мясник не знает, что я тоже пишу книги, так как для меня он всегда присылает одни только жилы.»

«Ваше маленькое письмо насчет физических игр для студентов принесет пользу, если Вы будете настойчиво и часто говорить на эту тему. Игры положительно необходимы. Это и здорово, и красиво, и либерально, либерально в том смысле, что ничто так не служит к слиянию сословий и проч., как уличные и общественные игры. Игры дали бы нашей молодежи, живущей одиноко, знакомых; молодые люди чаще бы влюблялись. Но игры должны быть учреждены не раньше, как студент российский перестанет быть голодным. Натощак никакой крокет, никакие коньки не заставят студиоза быть бодрым.»

«Извольте, я женюсь, если Вы хотите этого. Но мои условия: все должно быть, как было до этого, то есть, она должна жить в Москве, а я в деревне, и я буду к ней ездить. Счастье же, которое продолжается изо дня в день, от утра до утра, - я не выдержу. Когда каждый день мне говорят об одном и том же, одинаковым тоном, то я становлюсь лютым. Я, например, лютею в обществе Сергеенко, потому что он очень похож на женщину и потому что в его присутствии мне приходит в голову, что моя жена может быть похожа на него. Я обещаю быть великолепным мужем, но дайте мне такую жену, которая, как луна, являлась бы на моем небе не каждый день. (NB: оттого, что я женюсь, писать я не стану лучше.)»

«Нет ли чего нового из области мечтаний бессмысленных и благомысленных? Почему Вильгельм отозвал генерала В.? Не будем ли мы воевать с немцами? Ах, мне придется идти на войну, делать ампутации, потом писать записки для «Исторического вестника». (Нельзя ли у Шубинского взять аванс в счет этих записок?)»

«Очевидно, сама судьба гнет к роману, если при всяком желании написать рассказ вас начинает искушать целая масса образов и вы никак не можете отказать себе в удовольствии втиснуть их всех в одну кучу.»

«Весна уже началась, и все пернатые, забыв всякое приличие, удовлетворяют свои естественные надобности, и таким образом превращают мой сад и мои леса как бы в дома терпимости.»

«Хороший совет дает Софья Ивановна, девицы прочтут и спасутся; одно только неизвестно: куда сбывать яблоки и капусту, если имение далеко от города, и из какой материи шить платье, если рожь вовсе не продается и у хозяйки нет ни гроша. В имении трудом рук своих и в поте лица можно прокормиться только при одном условии: если будешь работать сам, как мужик, невзирая ни на звание, ни на пол. На рабах теперь не выедешь, надо самому браться за косу и топор, а если не умеешь, то никакие сады не помогут. Успех в хозяйстве в России, даже маленький, дается ценою жестокой борьбы с природой, а для борьбы мало одного желания, нужны силы телесные и закал, нужны традиции, - а есть ли это все у барышень? Советовать барышням заняться сельским хозяйством – это все равно что советовать им: будьте медведями и гните дуги.»

«Пишите водевили. Пишите водевили. Купите себе попугая и научите его кричать Вам каждую минуту: пишите водевили. Предполагая, что из пяти водевилей только один дает хлеб, каждому искусившемуся надо писать их 150. Детям пригодятся водевили, ибо дадут они пенсию все-таки изрядную.»

«По-моему, описания природы тогда лишь уместны и не портят дела, когда они кстати, когда они помогают вам сообщить читателю то или другое настроение, как музыка в мелодекламации.»

«… Цель романа: убаюкать буржуазию в ее золотых снах. Будь верен жене, молись с ней по молитвеннику, наживай деньги, люби спорт – и твое дело в шляпе и на том и на этом свете. Буржуазия очень любит так называемые «положительные» типы и романы с благополучными концами, так как они успокаивают ее на мысли, что можно и капитал наживать и невинность соблюдать, быть зверем и в то же время счастливым.»

«Ходил в деревню к чернобородому мужику с воспалением легкого. Возвращался полем. По деревне я прохожу не часто, и бабы встречают меня приветливо и ласково, как юродивого. Каждая наперерыв старается проводить, предостеречь насчет канавы, посетовать на грязь или отогнать собаку.»

«… Пора перестать быть очень серьезными, и если мы устроим дурачество… то это шокирует только старых психопаток, воображающих, что литераторы гипсовые.»

«Дочери Толстого очень симпатичны. Они обожают своего отца и веруют в него фанатически. А это значит, что Толстой в самом деле великая нравственная сила, ибо, если бы он был неискренен и не безупречен, то первые бы стали к нему относиться скептически дочери, так как дочери те же воробьи: их на мякине не проведешь… Невесту и любовницу можно надуть как угодно, и в глазах любимой женщины даже осел представляется философом, но дочери – другое дело.»

«Если бы в монастыри принимали не религиозных людей и если бы можно было не молиться, то я пошел бы в монахи. Надоело канителить.»

«Сейчас я переливал касторовое масло из маленьких склянок в большую. Приятное занятие.»

«… Не перестаю писать рассказы – и в этой области чувствую себя дома, а когда пишу пьесу, то испытываю беспокойство, будто кто толкает меня в шею.»

«Мне до такой степени скучно, что даже смешно.»

«Вы писали мне, что у Анны Ивановны болит горло. Самое лучшее леченье при болезнях горла – это иметь мужество не лечиться.»

«Почему Вы назвали меня «гордым мастером»? Горды только индюки.»

«Имение – не сбежавшая собака. Его ищут исподволь, по мере возможности, ища подходящего случая, поджидая.»

«… Ваши глаза смотрят немножко грустно и вдумчиво, точно у Вас ослабела какая-то струна на гитаре Вашей души.»

«В одном заштатном городе полицейский надзиратель сказал мне: «Хорош наш город, только любить здесь нечего!»

«Я свои дела не умею завязывать и развязывать, как не умею завязывать галстук.»

«Нельзя заставлять своих действующих лиц творить чудеса, когда сам не имеешь резко определенных убеждений относительно чуда.»

«Был в Москве у глазного врача. Один глаз у меня дальнозоркий, другой близорукий. Правый в прошлом году едва не погиб; была невралгия, осложненная сыпью на роговице, и теперь остался легкий парез аккомодации и боль. Получил приказ лечиться электричеством, мышьяком и морем. Привез кучу очков и лупу для упражнения левого глаза, который не умеет читать. Совсем калека!»

«В словаре Березина все цело, но не все на своем месте; пользующихся им нужно предупреждать, что переплетчик немножко напутал и часть А поместил, кажется, около Ж.»

«Всей душой стремлюсь к Вам, но если бы Вы знали, как мне трудно выбраться из дому. Спешу кончить повесть для «Нивы» - это во-первых; во-вторых, всегда случается так, что когда я бываю свободен, то быdf.n заняты работник и лошади; и, в-третьих, как-то неловко уезжать из дому, потому что только третьего дня я вернулся с Волги. 31 июля я буду в Серпухове на санитарном совете; 4 августа освящение школы в Талеже, где я попечительствую; 5 августа я уезжаю на Кавказ. И в промежутках между этими числами я еще должен выбрать день, чтобы съездить в Ясную Поляну к Толстому. Вот тут и вертись! А нам с Вами надо бы почаще видеться. Ведь мы соседи. Быть может, вместе мы могли бы придумать что-нибудь, чтобы оживить нашу местность, которая закисает все больше и скоро, по-видимому, обратится в тундру. В частности, могли бы придумать что-нибудь для предстоящей зимы.»

«В Москве никому не рассказывайте про освящение школы. Боюсь, как бы не напечатали чего-нибудь «Новости дня». Когда в этой милой газете я вижу свою фамилию, то у меня бывает такое чувство, будто я проглотил мокрицу. Брр!»

«Я давно бы тронулся на юг, да не шлют гонорара, без которого я все равно что лодка без парусов.»

«1 октября у нас открывается телеграф. Пожалуйста, пришлите мне какую-нибудь ненужную телеграмму – для почина; пошлите ее так, чтобы я получил 1 октября во время молебна. Если пошлете накануне поздно вечером, то это будет в самый раз.»

«… Он неопытный драматург, но все же драматург, а не драмодел.»

«Едва ли я соберусь к графу Орлову-Давыдову. У меня репетиции, постановка пьесы, бесконечные разговоры, корректуры – и даже по ночам мне снится, что меня женят на нелюбимой женщине и ругают меня в газетах. Не лучше ли списаться с графом? Ведь если он примет меня, как вельможа, и станет говорить со мной юпитерским тоном, свысока, то я не стану разговаривать и уйду. Я боюсь генералов.»

«Слово «попы» я заменил «ханжами», думаю поэтому, что цензура ничего не выкинет и все обойдется благополучно.»

«В театре было жарко, как в аду. Казалось, против пьесы были все стихии. Но все-таки тем не менее я могу служить примером для юношества: после спектакля я ужинал у Романова, ночь спал крепко, утром рецензий не читал (у газет был зловещий вид) и в полдень укатил в Москву.»

«Моя пьеса прошла очень шумно – в том смысле, что одни говорят, что она бессмысленна, и бранят меня так, что небу жарко, другие же уверяют, что это «дивная» пьеса. Ничего не разберешь, но я вылетел из Петербурга, как бомба, и получаю теперь множество писем и даже телеграмм; сборы полные.»

«Отчего Вы не попробуете написать пьесу? Ведь это такое ощущение, точно в первый раз лезешь в неподогретый нарзан.»

«Если мы с Вами поднатужимся и в самом деле устроим некое подобие музея, то будем иметь в старости нашей великое утешение. Я уже отправил в Таганрог около 500 книг (названий), из коих около половины снабжено автографами. Всего послано мною 600-700 томов.»

«На днях было земское собрание у нас в уезде, на котором я присутствовал в качестве гласного. Решено провести шоссе от станции Лопасня почти до Мелихова. Теперь будет очень хорошая дорога, так что я могу купить себе в рассрочку карету или ландо. Я назначен помощником предводителя дворянства по школьному делу, и мне предстоит теперь объездить все школы уезда и написать о них отчет. Всех школ 59, а отчет нужно приготовить к будущему собранию.»

«…Сама собою лезла в голову мысль, что если добрые люди находят нужным утешать меня, то, значит, дела мои плохи.»

«Да, моя «Чайка» имела в Петербурге, в первом представлении, громадный неуспех. Театр дышал злобой, воздух сперся от ненависти, и я – по законам физики – вылетел из Петербурга, как бомба. Во всем этом виноваты ты и Сумбатов, так как это вы подбили меня написать пьесу. Твою нарастающую антипатию к Петербургу я понимаю, но все же в нем много хорошего; хотя бы, например, Невский в солнечный день или Комиссаржевская, которую я считаю великолепной актрисой.»

«… Теперь начнет хлестать меня литературная критика. А это противно, точно осенью в лужу лезешь.»

«По своему обыкновению, действие Вы ведете несколько вяло… Представьте себе большой пруд, из которого вода вытекает очень тонкой струйкой, так что движение воды незаметно для глаза; представьте на поверхности пруда разные подробности – щепки, доски, пустые бочки, листья – все это благодаря слабому движению воды, кажется неподвижным и нагромоздилось у устья ручья. То же самое и в Вашем рассказе: мало движения и масса подробностей, которые громоздятся.»

«Жерминаль» Золя, как говорят, запрещен на русском языке. Лескова посылаю своего, только, извините, не в переплетах и без VI тома! Этот том запрещен. Я положил его в пакет и написал, что он принадлежит Таганрогской библиотеке; это редкость, которая со временем будет стоить очень дорого. Я готов прислать Вам пакет, если Вы поручитесь, что до поры до времени пребывание VI тома в библиотеке будет для всех секретом.»

«Я пошел со своими часами к Буре, хотел отдать в починку. Буре, заглянув в часы и повертев их в руках, улыбнулся и сказал сладковатым голосом: «Вы, мсье, забыли их завевти…» Я завел – и часы опять пошли. Так иногда причину своих бедствий ищешь в мелочах, забыв о главном.»

«Очевидно, у Вас есть невеста, которую Вам хочется поскорее сбыть с рук; но извините, жениться в настоящее время я не могу, потому что, во-первых, во мне сидят бациллы, жильцы весьма сумнительные; во-вторых, у меня ни гроша, и, в третьих, мне все еще кажется, что я очень молод. Позвольте мне погулять еще годика два-три, а там увидим – быть может, и в самом деле женюсь. Только зачем Вы хотите, чтобы жена меня «растормошила»? Ведь и без того тормошит сама жизнь, тормошит шибко.»

«У нас перепись. Выдали счетчикам отвратительные чернильницы, отвратительные аляповатые знаки, похожие на ярлыки пивного завода, и портфели, в которые не лезут переписные листы, - и впечатление такое, будто сабля не лезет в ножны. Срам. С утра хожу по избам, с непривычки стукаюсь головой о притолоки, и как нарочно голова трещит адски; и мигрень, и инфлуэнца. В одной избе девочка 9 лет, приемышек из воспитательного дома, горько заплакала от того, что всех девочек в избе называют Михайловнами, а ее, по крестному, Львовной. Я сказал: «Называйся Михайловной». Все очень обрадовались и стали благодарить меня. Это называется приобретать друзей богатством неправедным.»

«Насчет чумы, придет ли она к нам, пока нельзя сказать ничего определенного. Если придет, то едва ли напугает очень, так как и население, и врачи давно уже привыкли к форсированной смертности, благодаря дифтеритам, тифу и проч. Ведь и без чумы у нас из 1000 доживает до 5-летнего возраста едва 400, и в деревнях, и в городах на фабриках и задних улицах не найдете ни одной здоровой женщины. Чума будет тем страшна, что она явится через 2-3 месяца после переписи, народ истолкует перепись по-своему и начнет лупить врачей, отравляют-де лишних, чтобы господам больше земли было. Карантины мера не серьезная. Некоторую надежду подают прививки Хавкина, но, к несчастью, Хавкин в России не популярен; «христиане должны беречься его, так как он жид».

«Письмо написано неким, мне совершенно неведомым инженером Садовским, который просит меня выслать ему 75р., взятые будто бы мною у него осенью в Ростове… Что сей сон значит? На Кавказе я был не осенью, а летом, никакого Садовского не видел и денег в дороге никогда ни у кого не брал. Летом было в газетах, что в Самаре проездом гостил Антон Чехов. Это тоже мой двойник, ибо в Самаре я отродясь не бывал.»

«В селе Васькино Бавыкинской волости Серпуховского уезда есть эпилептик Андрей Григорьев (записанный у Вас). На днях Васькинское общество составило приговор, в котором объявило этого Григорьева опасным для общества и постановило ходатайствовать о принятии его в Мещерское. Приговор этот принесли мне, и я не знаю, что с ним делать. Будьте добры, напишите мне, что нужно сделать и куда написать, чтобы приговор этот возымел настоящее действие. Ваш ответ сообщу мужикам. Я лечил одну старуху, побитую Григорьевым.»

«Весь пост и потом весь апрель придется опять возиться с плотниками, конопатчиками и проч. Опять я строю школу. Была у меня депутация от мужиков, просила, и у меня не хватило мужества отказаться. Земство дает 1000, мужики собрали 300р. – и только, а школа обойдется не менее 3 тысяч. Значит, опять мне думать все лето о деньгах и урывать их то там, то сям. Вообще хлопотлива деревенская жизнь.»

«Новостей нет, или есть, но неинтересные. Много говорят о чуме и войне, о том, что синод и министерство просвещения сливаются воедино. Художник Левитан, по-видимому, скоро умрет. У него расширение аорты. А мне не везет. Я написал повесть из мужицкой жизни, но говорят, что она не цензурна и что придется сократить ее наполовину. Значит, опять убытки.»

«Если Вы согласны позавтракать со мной в «Славянском базаре», то напишите: «Согласна». Телеграфист может подумать, что я предложил Вам руку и сердце, но что на до мнения света!!»

«Я выслушивал Левитана: дело плохо. Сердце у него не стучит, а дует. Вместо звука тук-тук, слышится пф-тук. Это называется в медицине – «шум с первым временем».

«Вчера вечером со мной случился скандал: только что сел обедать, как из легкого пошла кровь, которую я унял только к утру.»

«Будь добр, попроси Петра Николаевича или Иннокентия выдать подателю сего 1 экз. моего «Сахалина». Это жертва в библиотеку для больных, которые лежат на спинах и читают.»

«Еда мне положительно не на пользу. Вот уж две недели, как меня кормят форсированным маршем, но толку мало, весу не прибавляется.»

«В клинике был у меня Лев Николаевич, с которым вели мы преинтересный разговор, преинтересный для меня, потому что я больше слушал, чем говорил. Говорили о бессмертии. Он признает бессмертие в кантовском вкусе; полагает, что все мы (люди и животные) будем жить в начале (разум, любовь), сущность и цели которого для нас составляют тайну. Мне же это начало или сила представляются в виде бесформенной студенистой массы; мое я – моя индивидуальность, мое сознание сольются с этой массой – такое бессмертие мне не нужно, я не понимаю его, и Лев Николаевич удивляется, что я не понимаю.»

«Я уже подобрал рифмы: бациллы – крокодилы.»

«Я здоров, но за мной надзирают так тщательно, что ничего больше не остается, как считать себя больным. Ем, ем и только ем. Доктора приказали прибавляться в весе, и я стараюсь поскорее стать тяжелым человеком.»

«Появились в окрестностях бешеные собаки. Урядник проезжал только что по деревне и кричал об этом. Одна из прелестей тихой деревенской жизни.»

«Я решительно не знаю, что с собой делать и что полезно для моего здоровья: конституция или севрюжина с хреном.»

«…Такое впечатление, что пьесу писал не юморист Щеглов, а кот, которому литератор наступил на хвост.»

«Я буду свободен во все дни мая, кроме 17, 20 и 21 чисел. В эти дни мне придется присутствовать на экзаменах в трех школах, в одной в качестве попечителя и в двух в качестве сурового экзаменатора. 22 мая надо быть в Давыдовой пустыни у монахов, там престольный праздник. В остальные же дни – да здравствует свобода!»

«Встретиться мы можем в книжном магазине Сытина. Будьте в магазине в 12 с половиной часов (не позже), войдите и спросите: «Не был ли здесь Чехов?» Если Вам ответят отрицательно, то благоволите сесть и подождать, я приеду не позже 12 с половиной часов. Из ресторана отправлюсь добывать денег. Если бы Вы умели делать фальшивые бумажки, то я на коленях умолял бы Вас развестись с мужем и выйти за меня.»