Проигрыватель подкинул трек, и я вдруг заинтересовалась. Это Орландина - ну, на меня временами находит, тогда я ее постоянно слушаю и гоняю туда-сюда. Но мне как-то всегда было привычно это все в исполнении Арефьевой. А проигрыватель мне подкинул в исполнении "Колибри". Ну... тоже оказалось интересно.
Пошла вот посмотрела на ютубе.

Арефьева.


Колибри.


А вот АукцЫон - тут еще и занимательные картинки для иллюстрации.

---

Радулова в телеграме -

РФ, сообщает нам Форбс, удалось стать мировым лидером по количеству санкций, принятых против одной страны — 9741 по состоянию на 22 апреля 2022.

Для сравнения, другие страны вместе взятые (Иран, Сирия, КНДР, Мьянма, Венесуэла и Куба) за десятки лет изоляции собрали на всех 9670 ограничений.

---

Читательский дневник

Литературная газета.
«- Мы собрались, чтобы, прежде всего, поговорить о том, насколько достоверные исторические знания проникают сегодня в умы и сердца россиян и людей за рубежом, - сказал, открывая собрание Владимир Мединский. – История всегда была политизированной наукой, а сегодня она превратилась в настоящее поле битвы.
- Если будет выложено 150 тысяч оцифрованных советских фотографий, это резко улучшит имидж России, - уверен военный историк Алексей Исаев. – Ведь в основном это будут фотографии 1944-1945 годов, где изображены русские солдаты на фоне европейских городов и разбитой фашистской техники».
***
Владимир Березин, писатель: «Беда современной критики не в коррупции, а, наоборот, в боязни. В книжном мире все мы опутаны личными связями, и когда человек садится за клавиатуру, он вспоминает об авторе или переводчике. Они, вероятно, знакомы, встречаются на фуршетах и дружат в социальных сетях. И критик вместо того, чтобы сказать все напрямую или дать волю иронии, начинает подыскивать дипломатические формулировки. Из этой половинчатости рождается ужасная неправда. Самое интересное, это беда и художественной прозы. Писатель начинает бояться религиозных властей и феминисток, националистов и религиозных людей, судебного преследования, друзей по Фейсбуку. Или он стремится получить литературную премию и торопится с текстом, а то и пишет не то, что хочет, а то, за что дают премии. Он придумывает компромиссные обороты сюжета, стелет солому там, где нужно и где не нужно, и нарушается чудесный план. То, как должен был выглядеть переломанный роман, уже никто не узнает».

Д.Вонг. В финале Джон умрет.
«В то время Джен работала в хозяйственном магазине, и я взял за правило покупать там предметы, которые наилучшим образом подчеркивали мой мужественный облик: так в моей квартире появились топор, три мешка цемента и три гвоздодера разных размеров. В последний раз я выбрал десятифунтовую кувалду и, притворившись разочарованным, спросил, нет ли у них инструмента побольше. К сожалению, Дженнифер не произнесла ни слова, даже когда сдачу отсчитывала».

А.Дант. Кафе «Золотая чешуйка», или Окрошка для дракоши.
«Не ругайся», - хихикнул кто-то у меня в голове. А я подпрыгнула в кресле и заорала. Черт, у меня шизофрения! Интересно, это лечится?
«Я – не она. Просто могу слышать твои мысли. Можешь разговаривать со мной или спрашивать о чем хочешь», - тот же голос.
- Лоран? Это ты? – спросила я, оглядываясь. Сашка смешно округлила глаза, а Алексис споткнулась и чуть не выронила платье.
«Можешь не говорить вслух, просто подумай, и я услышу. Да, я – Лоран».
«Что, черт тебя дери, ты делаешь в моей голове?» - возмутилась я мысленно, позабыв, что разговариваю вроде как с богом. Разговариваю с богом! Кошмар, как звучит!
«Ты смешная», - просто ответил Лоран.
«Охренеть. Я ходячий анекдот для бога драконов. Что еще мне предстоит узнать?»

---

(лазая в телеграме) Вот как раз вспомнилось из только что прочитанного Толстого - что произведение искусства должно быть понятно и так, без объяснений, а если оно требует объяснений, то это плохо выполненное произведение искусства...
В наше время можно добавить - мало того, что требует объяснений, так еще и чрезвычайно подробных объяснений: на что и как смотреть, что и как воспринимать...
Вот Юзефович постит фотку - на благословенном западе сделали типа инсталляцию.

Объяснение для этой инсталляции: по мысли создателей она обозначает - ну, "нет войне", естественно... Что только культурой можно победить войну (версия авторов), или что танк- символ войны, остановлен книгами - символом культуры и таким образом насилие не лучшее оружие, по сравнению с культурой (версия медузы, которая иноагент).
В самом деле?
А вот я, глядя на фотку, легко могу дать такое объяснение, что данная инсталляция демонстрирует, как легко с так называемой цивилизации слетает тонкий и эфемерный налет культуры и под ней обнажается стальное рыло войны, которая безжалостно давит своими танковыми гусеницами эти жалкие, осыпающиеся ошметки... и обратите внимание, как при этом вся накопленная культура обесценивается и обезличивается, ведь представленные в инсталляции книги превратились просто в одинаковую пустую бумагу, все исчезло...
Ну и?

---

Так, а я что-то запуталась... Завтра рабочий день или как? То есть, вроде раньше как было заведено - если праздничный день выпадает на воскресенье, то понедельник тоже нерабочий... А у нас пасха...
Или пасха в этот расчет не входит?
Я хотела завтра идти в библиотеку, книги сдавать. А! я еще все это время думала - 25-го я им звонила, чтобы продлить срок, они сказали - "до 26-го апреля". Почему - 26-е, когда 25-е понедельник, вполне себе рабочий день... А они, может, как раз и имели в виду, что будут не работать из-за пасхи?
Наша библиотека такая. Даже если отменили эти переносы, они все равно могут себе отдыхать.
Ну ничего, можно с утра позвонить и узнать.

---

Вальтер Скотт "Сент-Ронанские воды". Зарубежная классика. До этого времени мне неизвестная. То есть, я знаю, конечно, Вальтер Скотта... но я даже не представляла, что он писал не только что-нибудь историческое, но и про современное ему общество... Это же чисто тематика и антураж моих любимых романов Джейн Остен - и Джорджетт Хейер... Вот уловила на LiveLib и сразу же заинтересовалась, и как только мне удалось попасть в библиотеку, так я взялась знакомиться.
Сюжет: действие происходит в глухом уголке Шотландии, где как бы открыли источник с целебными водами, постепенно здесь образовался какой-никакой модный курорт с каким-никаким светским обществом... Разного калибра (преимущественно мелкого, но это ведь и не столицы!) светские львы и львицы развлекают себя приемами, маскарадами, салонами, проводят время за охотой и рыбалкой, а то и - слегка и цивилизованно - устраивают дуэли... И вот здесь неожиданно разыгрывается настоящая романтическая драма - или трагедия? в общем, что-то из этого. Роковые страсти, темные тайны, ожесточенная борьба за наследство... (вот автор ухитрился тут так замутить с сюжетом, что без спойлеров ничего внятного и не изложишь )
Ну вот, роман я прочитала... Понравилась ли мне эта история? чисто как читателю - нет. Здесь нет интересных, ярких, харизматических героев - что для меня является главным в истории - за которыми интересно следить, за которых переживаешь и все такое. Сюжет - ну, ничего не скажу, автор тут накрутил порядочно... Но временами это было до того дико и бредово, что просто кровь из глаз и дым из ушей... Бредово - я имею в виду вообще, а так внутренняя логика присутствовала, тут опять же ничего не скажешь... Но в любом случае это был крайне интересный и познавательный материал.
Да, я в первую очередь хотела посмотреть, как Вальтер Скотт справится с... скажем, с классическим любовным романом (классика - как Джейн Остен, любовный роман - как Джорджетт Хейер! ) - это я получила в полной мере. И таки скажу, что если любовные романы, то дамы однозначно победили. Вальтер Скотт пишет прекрасно, очень красиво, очень выразительно... но он пишет в духе романтизма - какой ужас... В смысле, вот сейчас мне стало особенно ясно, что романтизм и любовные романы не совместимы ни в какой степени. Да и вообще, как по мне, романтизм мало с чем совместим, ага. Нет, я понимаю, что романтизм, что у него строго определенные законы и каноны, учили все-таки в институте, помню. Но - не нравится он мне. Тут дело ясное: для хорошего любовного романа нужно, что в финале герои падали друг другу в объятия (и удалялись в спальню, или в закат), а затем жили долго и счастливо. Также очень желательно, чтобы в ходе развития сюжета все было мило, уютно, с юмором и разными прикольными моментами. Романтизм требует, чтобы герои непременно страдали, боролись, преодолевали - и в финале желательно умерли. Вот и тут - Вальтер Скотт выводит характерную для него пару героев - юная "дева в беде" - Клара Моубрей, сиротка, из обнищавшего древнего рода, не от мира сего и т.д. И Фрэнк Тиррелл, классический романтический герой, скиталец-художник, отважный и благородный, с сомнительным происхождением - во всяком случае, тут у него большие проблемы. Противостоит им классический романтический злодей - граф Этерингтон, он же Валентин Балмер, он же - по странным завихрениям сюжета тоже Фрэнк Тиррелл - и являющийся родным братом героя-Фрэнка Тиррелла... (да, я предупреждала, что автора тут в плане сюжета конкретно несло ) Во время чтения я все время думала, что Джорджетт Хейер - а может, и Джейн Остен! - сделали бы героем скорее Этерингтона... Что мне доставляло массу веселья и выбивало из романтической колеи.
Ну, а если говорить строго про Вальтер Скотта, то здесь, как по мне, все тот же случай, что и с "Айвенго" (да, я, собственно, только "Айвенго" и люблю. я еще точно читала "Квентин Дорвард", но ничего из него не помню!). Романтическая пара - которые как бы и должны быть центральными героями романа - у автора просто никакие. Картонки. Не представляют ни малейшего интереса. Зато все остальное - злодеи, второстепенные персонажи, антураж и атмосфера - так сказать, сияют всеми красками. Так и тут - Клара, которая по идее автора должна представать такой возвышенной девой, не от мира сего - ну, может, в антураже темного средневековья она бы такой и выглядела, но здесь, имея для сравнения на заднем плане Джейн Остен и Джорджетт Хейер с их славными и живыми героинями - выглядит просто припадочной... Автор, кстати, честно сообщил, что все окружающие, включая и родного брата, уверены, что у Клары не в порядке с головой. Вполне возможно, что он планировал изобразить, что черствое и приземленное окружение не понимают возвышенной, трепетной и тонкой натуры. Но получился такой парадокс, что окружение, может, и в самом деле черствое и приземленное, но это не отменяет того факта, что Клара натурально чокнутая. Помаявшись с героиней, автор в конце концов не придумал ничего лучшего, как ее прикончить. Опять же, я думаю, что вполне возможно, он планировал такую трагическую гибель в соответствии с романтическим каноном. Ну да, конечно - поскольку я при чтении все время на заднем плане ощущаю смешки со стороны Джейн Остен и Джорджетт Хейер - то все эти страдания и метания превращаются в адский фарс... практически китч... Ну вот, смешно сказать - спойлер! - героиня у автора впадает в окончательное безумие и помирает, поскольку ее настигают те самые темные тайны прошлого - хотя она в них была чисто невинная пострадавшая и жертва - хотя при спокойном чтении и восприятии невозможно не обратить внимания, что ничего бы этого не было, если бы героиня не молчала, как партизан в гестапо, а прямо и откровенно рассказала, все как оно было... В смысле, не всем подряд, но хотя бы брату своему! который ее любит и желает ей только добра. Да пусть даже не рассказала сразу - но хотя бы ответила прямо на его вопросы, когда он конкретно спросил! Зачем вместо этого рыдать, метаться и прочее. Я вот, как ни прикидываю, так и не могу уразуметь, что мешало героине прямо ответить на вопросы брата! если не считать того, что автору просто приспичило закончить свой опус в духе высокой трагедии (получился китч, угу). И да, я с большим увлечением читала романы Джейн Остен - и с еще большим Джорджетт Хейер! - мне всегда было прикольно вникать в эти аристократические-кастовые заморочки на предмет того, что допустимо для истинной леди, что недопустимо и т.д. Что грозит гибелью (в социальном плане), так что этого нужно любой ценой избегать, а где и как можно попетлять... И вот в описанной автором ситуации я в упор не вижу чего-то такого, что требовало вот такого поведения героев. Полагаю, Джейн Остен и Джорджетт Хейер смогли бы разрулить это все. Еще и с блеском и изяществом... А Вальтер Скотт просто далек от этого, не его это тема.
Ну так, значит, с героиней тут все очень плохо. Что касается героя - который романтический скиталец Фрэнк Тиррелл - так он просто скучный. Чудовищно унылый, бесконечно нудный, абсолютно никакой... Ну в самом деле! вот мне, как читателю, при чтении положено сопереживать героям, беспокоиться, чтобы Фрэнк Тиррелл-герой победил в противостоянии с Фрэнком Тирреллом-злодеем, он же граф Этерингтон и т.д. Этерингтон замыслил коварно жениться на Кларе и присвоить себе титул и состояние. А я то думаю - по ходу пьесы, как это все автор излагает - то, что Фрэнк Тиррелл-герой до того унылый и никакой, что, прости господи, для героини было бы лучше выйти замуж за Этерингтона... который хоть что-то из себя представляет, хоть живой человек, в самом деле... то, что Клара настолько законченная дура, что вообще никому не пожелаешь с ней связываться... Звездный финиш, одним словом.
Да, здесь тоже есть - помимо абсолютно провальных романтических героев - вполне себе колоритные персонажи второго плана, про которых читать как раз было интересно. Но, опять же, вот в "Айвенго" есть великолепный Буагильбер, который (для меня!) все прочее искупает... Но Этерингтон, однако, далеко не Буагильбер, совсем нет. А кучки эксцентрических чудаков все же не хватает, чтобы этот роман как-то особо запомнился. Но все равно было очень интересно и познавательно.
И кроме того, во время чтения все время ощущалась... какая-то глубокая взаимосвязь этого романа с прочей английской литературой. Хорошо, здесь есть персонаж с именем "Перигрин" - и автор потом в тексте прямо упоминает, что это имя произошло от романа Смоллетта... Да, я так сразу про него и подумала - а что еще тут можно подумать? То есть, Вальтер Скотт тут опирается на знаменитого предшественника... Но далее, вполне можно представить, что уже следующие авторы будут опираться каким-то образом на этот роман. Скажем, история двух братьев Фрэнков Тирреллов, один из которых благородный герой, а другой злодей - сразу напоминает, с одной стороны более позднего Стивенсона с его "Странной историей доктора Джекила и мистера Хайда" (кстати, тут есть еще и персонаж - Джекил, ах-ха... ), а также с романом про адскую братскую вражду "Владетель Баллантрэ". А с другой стороны, сразу приходит на ум гораздо более близкое по времени - культовый "Грозовой перевал" Эмили Бронте... Да, по сути, адски бредовая история семейства Тирреллов-Этерингтонов это почти то же самое, что и история семейки Эрншо... С той только разницей, что Эмили Бронте поменяла местами героев и злодеев. Ну, и еще не выходила за пределы предписанного романтизмом антуража, не совалась в светское общество и прочее, из-за чего ее роман получился действительно органичным и цельным...
Я даже представила так - хотя за это точно не поручусь, но просто мне так представилось! - что еще один из деятельных персонажей романа, эксцентрический мистер Тачвуд, вот очень напоминает Пуаро Агаты Кристи. В связи с чем мне подумалось, что этот роман можно еще воспринимать как такой э... детектив наизнанку. В смысле, в классическом английском детективе (который появится много позже) как бы сначала происходит убийство, а потом детектив долго разбирает - кто, что, зачем, какие мотивы, какие обстоятельства... А потом в финале он собирает всех причастных и подробно это все излагает. А здесь наоборот сначала долго и подробно излагается вся эта подоплека - кто, что, как и зачем, мотивы и обстоятельства, и мистер Тачвуд в этом деятельно участвует - да он даже кое-кого и собирает в финале и подводит итоги! - а потом уже быстренько происходит убийство. И все, дальше эпилог с кратким изложением, что с кем стало. Мысли, что это все - просто изломанный и перевернутый детектив очень помогли мне одолеть финальную часть (где автора совсем уж занесло с романтизмом и хитросплетениями сюжета).

«Время меняет все вокруг нас. Как же любви и дружбе пережить наши жилища и сооружения?»

«- Увы, всем нам идти одним путем: все мы – битые кувшины, рассохшиеся бочки, все мы – сосуды с течью, и не удержать нам в себе вина жизни, нет, где уж там!»

«…Она воображала, будто новый свет просветил ее разум, пробившись сквозь щели, открывающиеся по вине времени».

«- Всем известно, что любая гравюрка и любой рисуночек, как только мистер Уинтерблоссом ухитрится им завладеть и присоединить к своей коллекции, становятся в тот же миг вещью невиданной красоты. У коллекционеров всегда так: любой гусь у них превращается в лебедя».

«- Нельзя сказать, чтобы этот доктор хорошо разбирался в болезнях… Он судит поспешно, чересчур скоро и поспешно. А я – я сначала предоставляю болезни идти своим чередом, а затем изучаю ее и выжидаю перемены погоды».

«- Мы знаем, Клара, вам легче скончаться, чем выступать хозяйкой на званом обеде.
- Ничего подобного: я буду жить долго, составлю завещание и всякие званые обеды оставлю в наследство дьяволу, который их придумал».

«- Что вам от этих ста тысяч фунтов, когда их выигрываешь лишь затем, чтобы спустить снова?
- Как что? Для смелого человека это то же, что для полководца выиграть битву. Пусть потом его побьют в свой черед, - все равно он уже знает, что счастье ему дается не хуже, чем всякому другому, и теперь у него хватит духу на новую попытку».

«- На черта мне ваша болтовня! Не можете протянуть руку помощи, так хоть не топите меня в потоке пустых слов!»

«…В нем благородной крови не наберется и голодной блохе на ужин».

«- В черный день не найти советчика лучше вас – дюжина казуистов не могла бы так славно примирить совесть человека с его потребностями».

«Бывают люди, по виду которых не угадаешь их свойств. Их мужество, их отвага скрыты, словно металл в глубине рудника, и таятся под покровом ничем не примечательной, даже обыкновенной внешности».

«…Ибо нельзя было ожидать от сиятельного графа, чтобы он сам знал заранее, чего ему захочется».

«- Мне подчас случается дисконтировать вексель по ссуде, мистер Тачвуд. Но без ссуды мир остановился бы на мертвой точке: ссуда – это смазка, чтобы колеса катились.
- Вот они и катятся под горку ко всем чертям, - заметил Тачвуд. – Когда я уезжал, вы тут хлопотали об учреждении банка воздушных замков, а теперь вся страна сплошной такой банк. Настоящий Вавилон какой-то, просто голова кружится, особенно если вы провели жизнь с людьми, которые любят сидеть, а не носиться, и предпочитают молчание болтовне, с людьми, которые едят, когда голодны, пьют, когда испытывают жажду, не смеются, пока не услышат смешного, и не говорят ничего, если им нечего сказать. А здесь – бегут, едут, скачут, шум, гам и грохот! Ни в чем никакой устойчивости и никакого смысла».

«- Замуж? Это невозможно!
- Но что тут невозможного, мистер Каргил? Ведь люди женятся каждый день, вы это знаете, да еще и сами окручиваете их вдобавок. Вы, может быть, скажете, что у бедняжки не все дома, но ведь вы понимаете, что если будут жениться только умные, так в мире народу поубавится. По-моему, умные люди как раз и не женятся, вроде нас с вами, мистер Каргил».

«Неугомонный болтун в обществе подобен торопливому прохожему в уличной толпе: помимо прочих доставляемых им неприятностей, он обязательно наступает кому-нибудь на мозоль и задевает чьи-то чувства, не зная и не замечая этого».

«Сердце у нее жесткое, как кремень, злобное, себялюбивое, а она навела на него лоск чувствительности и хорошего вкуса».

«- Я считаю, что ты хорошая, добрая девушка, да к тому же и неглупая, но, пожалуйста, не умничай и не суди. Самые невыносимые на свете люди – те, что делают вид, будто они не такие как все».

«- Откуда мне знать, действительно ли этот чертов малый со мной в родстве? Говорят, что только очень уж умный сын точно знает, кто его отец; я же не притязаю на такой ум, который позволил бы мне распознать в человеке незаконного сына моего отца. Что же касается до полного и ничем не ограниченного доверия к тебе – ну знаешь, Гарри, это то же самое, как если бы я попросил тебя посмотреть на свои часы и сказать мне, который час, а ты бы ответил, что не можешь сообщить этого в точности, так как не обследовал пружин, противовесов, колесиков и вообще всего внутреннего механизма этого приспособления для измерения времени».

«Мой глубокочтимый родитель был, что называется, человеком весьма эксцентричным, то есть, ни мудрецом, ни безумцем: у него хватало здравого смысла не бросаться в колодец, но тем не менее я сам свидетель, как во время находивших на него припадков гнева ему случалось впадать в такую ярость, что он способен был бросить туда кого-нибудь другого».

«…Нередко под ворохом цветов таится брачная петля и человек ощущает ее на своей шее в момент, когда он меньше всего рассчитывал украситься подобным галстуком».

«Раскаиваюсь ли я в прошлом? – спрашиваешь ты. Да, Гарри, думаю, что раскаиваюсь, но это не то раскаяние, которое проповедуют пасторы и которое подобно твоему, когда у тебя с похмелья головная боль. Я раскаиваюсь так, как раскаиваются, сделав неверный ход в игре».

«…Лишь в такой мере я его и ненавижу. В остальном он мне даже скорее симпатичен. И если бы он только умер, я с радостью дал бы согласие на его канонизацию. А пока он жив, я вовсе не хочу, чтобы он подвергался таким искушениям, как титул и богатство – главные препятствия для жизни, ведущей к святости».

«Время идет, время пришло, я должен схватить его за хохол, иначе оно пройдет мимо!»

«Мы, люди умные, образуем своего рода удивительное франкмасонское братство: просто поражаешься, как это мы сразу находим общий язык с заброшенными женами и обиженными дочерьми».

«Я не намерен обойтись с этим субъектом так, как обошелся бы со всяким другим. Раз уж в жилах его течет кровь моего отца, пусть она спасет шкуру, унаследованную им от матери».

«…Он мудро отказался от дальнейших нововведений, хорошо зная, что не всякий камень нужно полировать до полного белска».

«- Вы уверены, что вас не убили?
- Право же, сударыня, мне об этом решительно ничего не известно».

«- Если бы они больше думали о своей работе, чем о всяких глупостях, так не угощали бы меня подобными бреднями. Никуда не годится лошадь, что пугается стога соломы! Призраки! Да кто это слышал о призраках в порядочном доме?»

«- Если молва не лжет, вы готовитесь начать судебный процесс с целью отнять у вашего брата его состояние и титул.
- Ваши выражения не совсем точны, капитан Джекил. Я начну судебный процесс, - если вообще начну его, - с целью защитить свои собственные права.
- Это ведь одно и то же, только сказано иными словами».

«- Если закон вам не может помочь, а между вами вышла размолвка, то почему бы двум джентльменам не уладить дело один на один? А если между ними есть родство, то почему родичи не могут вести себя в отношении друг друга как люди чести? Правда, кое-кто говорит, что вы сын его отца, и тут родство, пожалуй, слишком уж близкое. Как-то я подумал, что раз между определенными степенями родства запрещены браки, недопустимы между ними и поединки».

«Дьявол всегда умеет прибегнуть к логике, убедительной для его последователей».

«- Перестаньте твердить мне о законах чести, все это один вздор, капитан Мак-Терк, силки на вальдшнепов. Здравомыслящие люди в них не попадаются.
- Честное слово, сэр, я просто удивлен, что слышу от вас такие вещи. Запомните, сэр, ведь честь для человека – это воздух, которым он дышит, шорт побери!
- Ну так пусть такой человек задохнется и убирается к черту. Говорю вам, сэр, эти ваши дуэли не только противны Христову учению и запрещены законом, но, кроме того, они просто нелепейший, идиотский обычай. Ни один порядочный дикарь не настолько глуп, чтобы заниматься таким делом: он берет лук или ружье и стреляет в своего врага из-за кустов. Это отличный способ, ибо, сами понимаете, в этом случае гибнет только один человек».

«- Нелегко уразуметь ваш довольно-таки непростой способ действий.
- Ну и что ж. Простаки от своей простоты погибают, а я действую осмотрительно и внимательно оглядываюсь по сторонам. А что до источников сведений, то я даже подслушивал, сэр, да, подслушивал… Такой изящный джентльмен, как вы, наверно предпочел бы перерезать человеку горло, я полагаю, чем подслушивать из стенного шкафа, даже если бы речь шла о предупреждении убийства?
- Разумеется, сэр, мне бы это и в голову не пришло.
- Ну, а мне пришло».

«- Да ведь старик богат как еврей, у него по меньшей мере сто тысяч. Будь у него хоть на шесть пенсов меньше, он не разговаривал бы таким не допускающим возражений тоном».

@темы: Книги

---

Читательский дневник

А.М.Коллонтай. Дипломатические дневники.
«Поездка в Лондон весной 1925 года была для меня поучительна и интересна во многих смыслах. Меня удивило, что несмотря на то, что между Англией и СССР существовали уже официальные дипломатические отношения, общественные настроения против Союза в Лондоне много хуже, чем в Норвегии.
Наш полпред (Раковский) поехал при мне к королю на прием, и ему пришлось облачаться в соответствующее одеяние, напоминавшее одежду времен Онегина. Англичане еще крепко держатся своих дворцовых традиций. Зато Англия старалась показать прогресс своей промышленности, и я еще застала в Лондоне Имперскую выставку. Больше всего меня поразили на этой выставке не промышленные или научные успехи Великобритании, а то, что Англия не стыдилась выставлять напоказ отсталость «туземцев» своих колоний, и мало делала для них в смысле поднятия уровня их экономической жизни. Особенно бросился мне в глаза отдел «Нигерия»; на обитателей англичане глядели, как на зверей в зоопарке, а народ этот сильный и красивый. Но колонии ведь имеют одну цель – давать доходы маленькому «зеленому острову», укрепляя этим мощь империи.
Ходила я по Лондону как турист в часы, когда не было заседаний, и все видела по-новому и с другой стороны. Меня поражала отсталость бытового комфорта Англии по сравнению с высокой культурой быта Скандинавии».

Е.Флат. Аукцион невест.
«Пока я сидела в кресле, не в силах лишний раз пошевелиться, служанка вообще не умолкала:
- Ах, госпожа, как же вам повезло! Это просто настоящий подарок судьбы! Обитель Безликого, роскошные наряды, балы и, главное, просто потрясающие мужчины! Представляете, вы скоро выйдете замуж за какого-нибудь могущественного лорда! И наверняка умопомрачительного красавца!
Я вот только одного не могла понять. Если в этом мире попасть в жрицы для девушки считалось редкостной удачей, то почему за таких девушек их родственникам платили? Вот честно, на мой взгляд, это выглядело больше как продажа в некое рабство».
***
«На тот случай, если замысел с маской провалится, у меня сейчас внезапно возник еще один план, не менее безумный и сомнительный. Но кто знает, вдруг именно он и сработает? А пока под названием «план Б» он прочно укоренился в моих мыслях.
- Скучаешь? – горячие мужские ладони скользнули по моим плечам.
Вздрогнув от испуга, я резко развернулась, из-за чего чуть не оказалась прямо в объятиях Рейнара. Едва сдержала искренний гневный вопль: «Какого черта ты так пугаешь?! – выдала куда более нейтральное:
- Ты меня напугал.
Он с довольной улыбкой скользил по мне оценивающим взглядом.
- Но ты ведь знала, что я приду.
Но я не знала, что ты вот так подкрадешься, когда я занята мысленными расчетами, как тебя поудачнее оставить с носом! Интересно, если бы меня от внезапного испуга инфаркт хватил, Рейнар хоть немного расстроился бы?»

---

Фотофлуд

На реке. Точнее над рекой - на мосту.

В ожидании зеленых листочков.



Утки и чайки.

---

Киса, я давно хотел вас спросить, как художник художника... (с)
В фикспрайсе углядела пачку бумажек для заметок - с такой задумкой, что они оформлены под гравюрки. Ну знаете, черный слой нанесен на разноцветную фольгу, его нужно соскребать специальным скребком и все такое. На пачке были написаны слоганы, что такой способ, в общем - это сделает ваши заметки шедеврами!
Мне, ясное дело, ни на что не нужны бумажки для заметок, у меня и так дома миллион всяких бумажек но слова про шедевры прямо запали мне в душу. Прямо захотелось тут же записать какую-нибудь заметку и обскрести ее под шедевр.
Вот, два листочка уже использовала.

@темы: С ума сойти

---

В телеграме -

---

(проглядывая фленты) смотрю, среди известного сегмента рунета сегодня порою распирает - взять кого-нибудь, у кого день рождения 22 апреля и прочувствованно расписывать, как они этому рады и какое значение для них имеет этот кто-то. Потому что он был замечательный литературовед или слесарь-ремонтник, условно говоря.
Так-то каждый день у кого-нибудь да день рождения.
Клоуны.

---

Л.Н.Толстой. с/с в 22 томах, т.22. Дневники. 1895-1910. И вот второй том дневников... Как в этом издании складно получилось - два тома на письма, два - на дневники. Жалко, что сокращенное.
Вторая часть дневников - даже с учетом сокращений - получилась гораздо более драматичная и впечатляющая... Это, собственно говоря, как будто наблюдаешь и сопереживаешь процесс завершения долгой жизни в прямом эфире... Удивительные ощущения. Ранее мне нечто подобное встречалось - вот у Олеши, в его записках "Ни дня без строчки". Но там, как я понимаю, Олеша изначально взялся вести эти записи, чтобы хоть как-то бороться... А здесь ЛНТ и так всю жизнь вел свои дневники - ну, остается только предполагать, раз нам тут дают избранное и в сокращениях - а сейчас просто все больше и больше заметно это... наступление тьмы.
Я уже и по первой части писала, что он - судя по всему - стал себя плохо чувствовать еще с 80-х, эти постоянные записи "если буду жив"... Но то были чисто физические проявления дискомфорта. А тут - ну просто человек обнаруживает, что все... истончается, исчезает... Пытается как-то держаться, преодолевать... Но что тут сделаешь? Ужасно, конечно... (да, в художественном плане аналогом тут будут "Цветы для Элджернона", но здесь же все происходит само собой, непреднамеренно!)
То есть, вот записи так себе и идут - трудно судить по избранному - но, в общем, дневник все больше превращается просто в записывание разнообразных мыслей, которые ЛНТ все время приходят в голову. Он как будто изо всех сил торопится все записать... И - как я понимаю - вот какие-то мысли начинают повторяться... То есть он что ли забывает, что уже раньше писал. Появляются совсем отчаянно-пронзительные записи, что вот он вдруг внезапно осознал, что не помнит сколько-то прожитых дней. Получается, что он собрался все четко записывать, сделал запись, скажем, за 1-е число, а потом взялся записать следующую - и обнаружил, что сегодня уже 5-е! Куда пропали четыре дня... он начинает вспоминать, что же он делал за эти дни - что-то же было. И обнаруживает, что какие-то дни просто не может вспомнить, как ни старается. Или - обнаруживает у себя на столе им же самим написанное письмо - но не может вспомнить, ни как писал это письмо, ни даже человека, которому он это писал... Хотя судя по содержанию, это его хороший знакомый... И хотя я не люблю ЛНТ, но тут - невозможно не проникнуться этим ужасом, когда человек осознает, что сама его личность разрушается, исчезает... и старается как-то этому противостоять...
Что тут еще можно отметить - ну вот, я среди прочего хотела проверить, как сам ЛНТ относился к той вакханалии, которую вокруг него организовала наша интеллигенция... Да, скажем прямо, это в чистом виде культ личности. Все к нему ездили, заглядывали в рот... ходили за ним, записывали каждое слово - да что там, каждый жест записывали. Ну что ж, по крайней мере, сейчас мне стало абсолютно ясно, что ЛНТ сам от всего этого был в шоке и изо всех сил старался противостоять. То есть, не в том роде, что он всех выгонял взашей (хотя, может, и не помешало бы!), но он себе просто напоминает, что это все пыль, ерунда, ничего не значит. Клянется, что не поддастся.
Я заметила еще по письмам, но решила отложить до завершения всего этого - писем, дневников... В общем, что касается Чехова - что меня так-то интересовало, я же читала письма Чехова! и помню, что он с ЛНТ общался. Ну и вот, оказалось, что ЛНТ Чехова едва-едва вообще заметил. Здесь про Чехова вообще считанные записи, да и то большей частью критические. Ну что поделаешь. Я так понимаю, что это и естественно - слишком разные люди, по характеру, по жизненным устремлениям и идеалам, все такое. Но все-таки мог ЛНТ как-то и побольше отреагировать! Ну, по крайней мере, ЛНТ все-таки соизволил сделать вывод, что - обобщенно говоря, Чехов - это наш новый Пушкин... В смысле, что он сделал для русской литературы в наступающем ХХ веке нечто подобное, как сделал Пушкин в начале XIX века. Мысль интересная.
Что касается "женского вопроса" - ну вот, как я помню по письмам, ЛНТ же всегда с юных лет придерживался четких и строго определенных взглядов на роль женщины и ее место в общем укладе жизни. Взгляды эти полностью - как я понимаю - соответствовали традиционным, домострой и все такое. Дом, семья, рождение и воспитание детей, ублаготворение супруга. Киндер, кюхе, кирхен и т.д. Он себе и жену так подбирал, он это провозглашал в разных письмах. А потом вдруг, в старости у него появляются раз - и другие взгляды. И вот уже как бы женщина может и чем-нибудь еще заниматься, и он это даже одобряет! Странно так-то, непонятно. И вот читаю дневники - и вдруг на меня находит! озарение. Да все же элементарно, в самом деле! ЛНТ вообще, видимо, очень был расположен к женщинам. А когда у него еще и дочери появились - так вообще! Он еще когда девочки были в нежном детском возрасте, в письмах где-то упоминал, что не представляет, как это он сможет вынести, что вот они вырастут, какие-то чужие мужики их захотят себе забрать... это же невыносимо... Ну и вот, его дорогие девочки выросли - и он таки не смог этого пережить. Нервы он и себе и им потрепал порядочно, с замужеством их, ага. В общем, когда дело дошло до его ненаглядных дочерей, то тут сразу и взгляды изменились... и уже, по мысли ЛНТ, стало вовсе и не обязательно для женщины это все - киндер-кюхе, да. Это же его дорогие девочки, а не племенные кобылы. Вот так вот. Ну, это по человечески, по крайней мере...
Ну и что касается наиболее острой и болезненной темы - отношения с СА. Я вот тут, по завершении всех писем и дневников... обдумав и прочувствовав... склоняюсь к тому, что ЛНТ все-таки действительно любил СА. Тут не поспоришь. И самые первые записи, когда он просто описывает сумятицу и восторг -что для него совсем нехарактерно. И даже последние записи, когда творился весь этот дурдом. А почему мне вдруг стало это ясно - ну вот, я подумала, что, скажем, в случае с Танеевым - когда ЛНТ прицепился к СА, и извел ее ревностью и придирками, и исписал кучу всего в своих дневниках по этому поводу... Хотя я все больше склоняюсь к тому, что ничего такого СА и в мыслях не имела, а, скорее всего, действительно просто хотела отвлечься при помощи музыки... Надо, конечно, и ее дневники почитать, но все равно мне почему-то вот так кажется. И вот, перечитывая совершенно бредовую запись в дневниках ЛНТ, когда он докопался до СА и требовал от нее каких-то "честных признаний"... я просто представила, что это же просто дичь несусветная - ну просто представить себе этих людей, и солидного Танеева, и СА, которой уже хорошо за пятьдесят, многодетная мать и все такое - ну какой роман, какой адюльтер, это же просто смешно... И вот просто стало так очевидно, что для ЛНТ это не пожилая женщина с какими-то начинающимися проблемами в психике и далеко не гламурной внешности, что это для него все та же юная и очаровательная Сонечка Берс...
А вот про эти последние месяцы, когда они все грызлись в Ясной поляне - я об этом давно еще специальную книжку прочитала! - решила даже, что тут я могу особо и не вчитываться, раз и так это уже все подробно разбирали. Но все равно прочитала, да тут, в общем, и было не так уж много. А мне просто тут неожиданно подумалось вот что - все, буквально все разбирают этот кошмар со стороны ЛНТ, в том роде, что СА во всем виновата, как она могла изводить гения и т.д. И вот - не касаясь того, кто тут прав, кто виноват - хотя лично мне уже кажется, что или никто не виноват, или все приложили руку! - я думаю: а что, если посмотреть на это все со стороны СА? Ну, в самом деле, вот в описании всех выглядит так, что СА явно тут выходила из себя, это прямо действительно было что-то нездоровое, какие-то нервно-психические срывы... То есть, она это не симулировала, у нее в самом деле были все эти приступы и припадки... Так ведь получается, что это действительно женщина в состоянии тяжелой какой-то нервно-психической болезни, что она за себя не отвечает, у нее навязчивая идея, паранойя, которая ее измучила. Так ее надо же лечить... как минимум, всячески показывать любовь, утешать и все такое. А вместо этого все на нее кричат, морально давят, от этого она все больше и больше срывается... Ужасно. А в довершение всего муж ее просто бросил и сбежал - а так-то он вроде как должен же был о ней заботиться... То есть, понятно, что ЛНТ в этот момент и сам находится в очень тяжелом состоянии и борется с собственным распадом личности - но все-таки... Ужасная трагедия, и жалко по-человечески, что так все закончилось... (а еще больше бесят все те, кто на этой трагедии себе делает предмет для типа исследований и хайпа. И вот сейчас что ни коснись Толстого, все сразу начинают смотреть на Басинского, и что он там у себя понаписал - я не знаю, что он написал, попадется, так посмотрю, но, честно говоря, доверия не испытываю и тратить деньги просто ради любопытства не хочется )
Ну, в любом случае, я сейчас прочитала письма, я прочитала дневники - пусть и в урезанно-избранном виде! - и это было интересно... И мне вдруг пришло в голову, что сейчас читать художественные творения ЛНТ и не обязательно! Тем более он и сам под конец пришел к выводу, что надо просто прямо записывать и выражать разные мысли, если они у тебя есть!

@темы: Книги

---

Книжный столик

Л.Н.Толстой. Дневники.

«Когда жизнь людей безнравственна… то все технические усовершенствования: пар, электричество, телеграфы, машины всякие, порох, динамит – производят впечатление опасных игрушек, которые даны в руки детям».

«Истина приобретается, как золото, не тем, что оно приращается, а тем, что отмывается от него все то, что не золото».

«Могу перенестись в самого ужасного злодея и понять его, но не в глупого человека. А это очень нужно».

«Бывают люди машинные, которые отлично работают, когда их приводят в движение, но сами не могут двигаться».

«Стараюсь заснуть и не могу именно потому, что спрашиваю себя: засыпаю ли я? Т.е. сознаю себя. Сознание и есть жизнь. Когда буду умирать, если я сознаю себя, то не умру».

«Сновидения ведь это – моменты пробуждения. В эти моменты мы видим жизнь вне времени, видим соединенным в одно то, что разбито по времени; видим сущность своей жизни – степень своего роста».

«Как только ясно выражена истина, она не может не победить. Когда? Это другой вопрос. Нам хочется скоро, а у бога тысяча лет как один час».

«Мы постоянно забываем, что мы не стоим, а идем, и сами каждый отдельно в возрасте и все вместе с веком. Для правильной жизни надо всегда помнить, что мы не стоим, а движемся, и не цепляться за то, от чего мы уходим».


«Величия для людей нет, есть только исполнение, большее или меньшее исполнение или неисполнение должного. И это хорошо. Так лучше. Ищи не величия, а должного».

«Не только люди к старости, но животные добреют. Добреют ли растения? Что делается в них, мы не знаем, но то, чем проявляются их жизни в старости, имеет свойство добра: они роняют свои плоды, семена, служат другим и перестают бороться (гниют), уступают место другим».

«Жизнь есть увеличение своей души, и благо не в том, какая душа, а в том, насколько человек увеличил, расширил, усовершенствовал ее».

«Всякое приобретенное знание не принадлежит тому, кто усвоил его, а всем тем, кому оно может быть нужно. Этому естественно следуют все владеющие знанием (всегда есть потребность сообщить его) и те, которые ищут его. Противодействуют этому общению только те, дела которых совершаются во мраке».

«Спрашивают, зачем умирают дети, молодые, которые мало жили. Почем вы знаете, что они мало жили? Ведь это ваша грубая мерка временем. Все равно, что сказать: зачем это изречение, эта поэма, эта картина, это музыкальное произведение такие коротенькие, за что их оборвали и не растянули до величины самых больших речей, картин, пьес? Как к значению (величине) произведений мудрости, поэзии неприложима мерка длины, так и к жизни. Почему вы знаете, какой внутренний рост совершила эта душа в свой короткий срок и какое воздействие она имела на других».

«Люди думают, что они живут телесно в этом мире, а между тем они не живут в нем, а только проходят через него. Живут люди духовно вне времени и пространства; жизнь же в этом мире есть только исполнение известного назначения. Сравнить заблуждение человека, думающего, что вся его жизнь – жизнь здесь, можно с тем, что если бы человек…
5 ноября начал это. А нынче 21 ноября 1904, и жалею, что не дописал. А надо, и могу. Все занят «Кругом чтения» и боюсь, что даром трачу остатные силы. Есть другие, более важные вещи».

«…Искать того, что называется счастливыми условиями жизни: богатства, славы, здоровья, красоты – это все равно, что согреваться у печки, а не здоровым трудом на свежем воздухе».

«Слушал политические рассуждения, споры, осуждение и вышел в другую комнату, где с гитарой пели и смеялись. И я ясно почувствовал святость веселья. Веселье, радость – это одно из исполнений воли бога».

«Мы так привыкли к болтовне об общем благе, что уже не удивляемся на то, как человек, не делая никакого дела, прямого труда для общего блага, не высказывая никакой новой мысли, говорит о том, что, по его мнению, нужно делать, чтобы всем было хорошо. В сущности, ведь ни один человек не может знать хорошенько, что ему самому нужно для его блага, а он с уверенностью говорит о том, что нужно для всех».

«Все, что движется… в сущности уже есть и всегда было и будет то, к чему, по направлению чего движется что-либо».

«Большинство людей живут так, как будто идут задом к пропасти. Они знают, что сзади пропасть, в которую всякую минуту могут упасть, но не смотрят на нее, а развлекаются тем, что видят».

«Вчера сидело много народа: старые, молодые, мужья, жены, девушки, дети, и мне так ясно стало, что это все отверстия – окна, через которые я вижу бога».

«То, что называют цивилизацией, есть рост человечества. Рост необходим, нельзя про него говорить, хорошо ли это или дурно. Это есть – в нем жизнь. Как рост дерева. Но сук или силы жизни, растущие в суку, неправы, вредны, если они поглощают всю силу роста».

«…Только по утрам исполняю свое назначение – пишу. Только это от меня нужно. Я орудие чье-то».

«Кто-то говорит мне: вы хороший человек? Я говорю: сказать, что я хороший человек, будет несмирение; сказать, что я дурной, будет рисовка. Правда в том, что я бываю и хороший и дурной человек. Вся жизнь в том проходит, что, как гармония, стягивается и растягивается и опять стягивается – от дурного до хорошего и опять к дурному. Быть хорошим значит только то, чтобы желать чаще быть хорошим. И я желаю этого».

«Слабый, дрянной, телесный, эгоистический человек говорит: все скверно, а духовный говорит: врешь, прекрасно. То, что ты называешь скверным, это то самое точило, без которого затупилось, заржавело бы самое дорогое, что есть во мне».

«Умиление и восторг, которые мы испытываем от созерцания природы, это – воспоминание о том времени, когда мы были животными, деревьями, цветами, землей».

«Всякое живое существо носит в себе все черты (или возможности их) всех предков (если верить в дарвинизм, то всей бесконечной лестницы существ) и передает свои черты, которые будут бесконечно видоизменяться, всем последующим поколениям. Так что каждое существо, как и я сам, есть только частица какого-то одного, временем расчлененного существа – существа бесконечного. Каждый человек, каждое существо есть только одна точка среди бесконечного времени и бесконечного пространства. Я выделяю себя из этой бесконечности только потому, что сознаю себя».

«Не в том дело, что непоправимы последствия моего поступка (оно может быть и поправимо); а в том, что непоправим сам поступок, что время, в которое он совершен, не возвратится. Но поправим я сам. Я могу, сознав свой грех, быть осторожным в повторении его. Важные не последствия, а поступок, дающий привычку, злую или добрую».

«Одно из самых смешных и вредных суеверий, что стыдно изменять свои убеждения. Стыдно не изменять их, потому что во все большем и большем понимании себя и мира – смысл жизни».

«Можно любить всякого человека. Только, чтобы любить так человека, надо любить его не за что-нибудь, а ни за что. Только начни любить – и найдешь, за что».

«В телесном своем состоянии – хочется есть, спать, весело, скучно – человек один; в поступках, общении с людьми ты соединяешься с немногими существами; в мыслях ты соединяешься со всеми людьми прошедшего и будущего».

«До тех пор не заимствуй от других ответы на вопросы, пока вопросы не возникли в тебе самом».

«Верный признак того, что вся моя деятельность пустая, то, что на меня не только нет гонений, но меня восхваляют. Хорошо для смирения».

«Умереть – значит уйти туда, откуда пришел. Что там? Должно быть, хорошо, по тем чудесным существам, детям, которые приходят оттуда».

«Сейчас только вспомнил, что я нынче, гуляя перед чаем, забыл молиться. Все забыл. Удивительно! Сейчас читаю свое письмо Анатолию Федоровичу и не могу вспомнить, кто это».

«…Их добрая жизнь деланная, и я чувствую, что пахнет и клеем и лаком. Сознание нужно, необходимо, но я думаю, что оно нужно только для поверки себя, а не для подделки себя».

«Плохо, что камень крепок, когда хочешь рубить его, а если нужен камень, чтоб точить на нем, - тогда чем он жестче и крепче, тем лучше. Так и с тем, что мы называем горестями».

«Трудно отвыкать пьянице от вина, а труднее и нужнее всего отучиться от этого ужасного пьянства собою, своим «я».

«Да, тело – это такой отвратительный нужник – только сними, приоткрой крышку духовности, и смрад и мерзость».

«Мужик думает своим умом о том, о чем ему нужно думать, интеллигент же думает чужим умом и о том, о чем ему совсем не нужно думать».

«Письма опять… Они мне наговорят столько, что я точно поверю, что я очень важный человек. Нет, не надуют. Они надувают, да я пока еще выпускаю дух».

«Все дело в том, чего человек хочет достигнуть – в чем его идеал: хочет он богатства, почестей, славы, удовольствий – будет одна жизнь; хочет любви своей ко всем людям – будет совсем другая. Все в идеале».

«Чествование мое плохой признак. Навело меня на эту мысль чествование Мечникова. Оба мы, очевидно, очень пустые люди, если так потрафили толпе».

«Очень ясно, живо понял, странно сказать, в первый раз, что бога или нет, или нет ничего, кроме бога».

«Когда человек один, ему легко быть хорошим. Только сойдись с другими – и он становится дурен. И чем больше людей сходится вместе, тем труднее им удержаться от дурного. От этого так важна, нужна любовь. Только с нею, не делаясь хуже, могут сходиться люди».

«Третьего дня. Не помню, кажется, поправлял немного о науке. Ходил по саду. Ничего больше не помню».

«Был, кажется, Андрей. Вел себя хорошо – я. 16-го не помню».

«Думал о славе людской. Есть в этой потребности доброго мнения о тебе – любви к тебе людей что-то непреодолимое и законное. И сейчас мне пришло в голову то, что насколько ложно, преступно желание похвалы, любви людей при жизни, настолько хорошо, добро, законно желание продолжения своей жизни в душах других людей после своей смерти. В этом желании нет ничего потакающего личности, нет ничего исключительного; а есть одно желание участия в общей, всемирной, духовной жизни, участия в деле божием, бескорыстное, безличное».

«Как для того, чтобы зерно получило жизнь, нужно закрыть его землей, так и для того, чтобы душа жила, нужно, чтобы она была закрыта телом».

«Думал о том, как я стрелял птиц, зверей, добивал пером в головы птиц и ножом в сердце зайцев без малейшей жалости, делал то, о чем теперь без ужаса не могу подумать. Разве не то же самое с теми людьми, которые теперь судят, заточают, приговаривают, казнят. Неправильно думать, что такие люди знают, что дурно то, что они делают, и все-таки делают. Они, так или иначе, доходят до неведения того, что дурно то, что они делают. Так это было со мной с зайцами».

«Знание бога дается только любовью. Любовь есть единственный орган познания его».

«Чем больше мы уверены в том, что полное совершенство достижимо в этой жизни, тем труднее и меньше мы движемся к достижению доступного нам совершенства».

«Если время идет, то должно быть то, что стоит. Стоит сознание моего «я».

«Слова умирающего особенно значительны. Но ведь мы умираем всегда и особенно явно в старости. Пусть же помнит старик, что слова его могут быть особенно значительны».

---

Читательский дневник

В.Скотт. Сент-Ронанские воды.
«- Итак, сэр, вы видите, что я могу поладить с любым случайным попутчиком, ибо какими только способами я не путешествовал – от каравана до простой тележки. Но лучше всего быть в самом избранном обществе, и потому я счастлив, что повстречался с таким приятным джентльменом, как вы. Серьезное, внимательное выражение вашего лица напоминает мне Элфи-бея: вы можете говорить ему что-нибудь по-английски или на любом другом языке, о котором он понятия не имеет, можете читать ему Аристотеля, - ни один мускул на его лице не дрогнет. Дайте ему только трубку, и он будет сидеть на подушке с таким видом, будто понимает каждое сказанное вами слово.
Капитан Джекил с легким раздражением отбросил окурок сигары и принялся насвистывать арию из оперы.
- Ну вот, а сейчас вы просто вылитый маркиз де Рокамболь, еще один из лучших моих друзей: пока вы ему что-нибудь говорите, он все время свистит. Он уверяет, что привык к этому во время террора, когда люди радовались, что могут свистеть, доказывая тем самым, что шея у них не перерезана».

Т.Тур. Роннская академия магии. Кафедра демонологии.
«Джен вскочила так, будто ее ужалила змея из лабораторий зельеваров. Пальцы прошли сквозь цветок. Девушка ощутила лишь легкое покалывание. Она попробовала еще раз. И еще…
- Медитируем, Ярборро? Скажи мне, о рыжая дева, что ты хочешь от тени цветка? Его нельзя взять в руки, двоечница ты моя! Понимаю – хочется. Но если демон нашу принцессу лишь в теневой ипостаси посещает – что ж ты хочешь?
Джен опустилась на стул и закрыла лицо ладонями. Принц демонов не врал. Он говорил правду. Пытался ей что-то объяснить, а она… В конце концов он просто принес ей цветок! Вернее… тень от цветка. Даже Чай знает, что тени демонов живут своей жизнью и бродят по ночам втайне от своих хозяев».
***
«- Почему ты их не сведешь? – спросила она, кивнув на шрамы. – Ваши маги тоже бессильны?
- Не захотел.
- Почему?!
- Со шрамами удобно.
Кара уставилась на него в недоумении.
- Твое выражение лица нельзя понять. Ты пугаешь. Для преподавателя это вообще находка. И на Советах очень эффективно. А те, кто знают и любят… Любят и такого, какой есть.
А ведь он прав… Маска – это очень удобно. Она просто уже и не помнит – каково это, жить с лицом, похожим на открытую книгу. Когда каждый читает твои эмоции».

---

(лазая в ЖЖ) хм... стихо.

В одночасье страна разделилась на две,
у обеих расквашена морда…
Светлоликие эльфы с дырой в голове
саранчой налетели на Мордор.

Небеса, будто веки, поднял доброхот.
По классическим правилам шахмат
светлоликие первыми сделали ход,
пока орки корячились в шахтах.

Присосались к земле озорным хоботком,
не стесняясь отсвечивать задом,
и пищат: – Выходите на драчку бегом
из подземного ада.

Выходите иначе дома подожжём…
Только миру окажем услугу,
как детей ваших вырежем, мамок и жён
с удовольствием пустим по кругу.

Где-то ёж копошился в зелёной траве,
одуванчик обнюхивал заяц,
расписная свистулька с дырой в голове
у плохого мальца оказалась.

– Выходите, оценим бесстрашный порыв
– на осинах развесим повыше…
И к полуночи, смену на шахте закрыв,
орки взяли да вышли.

2022 г.
Димитрий Артис

---

Читательский дневник

Вокруг света.
«По другому пути шло развитие головных уборов в Древнем Египте, где шапки по-прежнему делались из волос, но только чужих. Все египтяне и египтянки, кроме рабов, брили головы, а из отходов делали парики, которые на ночь снимали – гигиенично и удобно. Правда, жрецы парики не носили, а фараон вместо него надевал клафт – бело-голубой полосатый платок, символ власти. Была у него и настоящая корона, сделанная из тыквы-горлянки, предтеча всех последующих корон, венцов и тиар. Во все века их старались делать долее дорогими и громоздкими, короли и королевы порой буквально теряли сознание от тяжести этих драгоценных «шапок». Так случилось с королевой Викторией, когда ей во время коронации в 1838 году водрузили на голову золотую корону весом семь килограммов. Кстати, русская шапка Мономаха, изготовленная в XV веке, весит всего 698 граммов, хотя ее украшают более 60 драгоценных камней и соболья опушка».

В.Скотт. Сент-Ронанские воды.
«Она сняла с головы шапочку для верховой езды и, распустив золотой шнурок индийской работы, связывавший ее локоны, слегка тряхнула головой, так что они пышной темной блестящей волной рассыпались по ее стройному, гибкому стану, покрыв его до самой талии. И пока брат, стоя, смотрел на нее со смешанным чувством гордости, любви и сострадания, она, вооружившись большим гребнем и без помощи камеристки, сделала себе простую и красивую прическу, какие мы видим на статуях греческих нимф.
- Теперь надо только найти лучшую мою муфту, - сказала она, - и пусть являются принцы и пэры, я готова их встретить.
- Вот еще, муфту! Уже лет двадцать как все позабыли о муфтах! Они вышли из моды до твоего рождения.
- Это не так важно, Джон, - ответила сестра. – Когда у женщины, особенно у такой заядлой старой девы, как я, в руках муфта, - это признак, что она не намерена царапаться. Таким образом, муфта служит своего рода белым флагом и освобождает от необходимости надевать перчатки, что столь предусмотрительно советует девиз наших родичей МакИнтошей.
//Общеизвестно, что в гербе этого древнего рода изображен кот, поднявшийся на задние лапы, и под ним надпись: «Не трогай кота без перчатки». – прим.автора//

Т.Тур. Роннская академия магии. Кафедра демонологии.
«Они выпили еще. А потом Рийс спросил:
- А почему ты не пришел ко мне, когда обнаружил, что мой заместитель в Рохо замешан в похищении?
Алан Ярборро промолчал.
- Хотел убедиться, что не я отдавал приказ?
- Сразу было понятно, что это не ты.
- Отчего же?
- План был слишком тупой.
- Значит, не потому, что ты мне доверяешь, а потому, что план тупой…
- Хочешь, извинюсь.
- Да пошел ты со своими извинениями, Алан.
- Я вот смотрел на студентов сегодня – и думал… Как было хорошо на первом курсе. Как просто. Бесит кто-то – дай в морду. И все.
- Предлагаешь?
- С утра на разминке?»

---

Проигрыватель мне врубил Бичевскую...



Посмотрела на ютубе, а там, оказывается, Отава Ё тоже что-то такое напела.

---

Павел Корнев "Эпицентр". Фэнтези. Вторая часть цикла про приключения и злоключения юного Пети Линя, изо всех сил стремящегося стать магом... то есть, в терминах его реальности - оператором сверхэнергии.
Сюжет: поскольку отношения Пети кое с кем из его однокашников по училищу дошли уже до предела, начальство решило на какое-то время отослать его подальше - охладить накал страстей, так сказать. Так что Петю командировали в часть, стоящую при Эпицентре - том самом пункте силы, где все соискатели проходят инициацию. Новый коллектив, со своими особенностями и заморочками, новый распорядок жизни - вдобавок к учебе и тренировкам по развитию уровня, которые никто не отменял, добавились еще и разнообразные служебные обязанности. Ну и, помимо всего этого - враг не дремлет! Гидра мирового империализма тянет свои ядовитые щупальца, а внутри кишат враги народа и всякие прочие паразиты и несознательные элементы. Ну, понятное дело, время-то какое - вторая мировая на пороге...
Автор уверенно держит уровень. Прочитала даже еще стремительнее, чем первую книжку... Ну, правда, это еще учитывая, что я уже привыкла к миру и его законам, так что не требовалось долго настраиваться. А в общем, здесь все то же самое - много-много повседневности и любовного копания во всяческих деталях и тонкостях, ну, авторы-мужчины это же любят - оружие там, заклепки разные... Здесь еще автор проявляет фантазию в обосновывании - научном! - магии и способов ее изучения и практикования. А к финалу части опять все резко ускорилось и пошел начисто дикий экшн... Но автор в этих делах человек опытный, руку давно набил, экшном его не собьешь, это его специализация.
Эх, а сейчас-то мне с еще большей силой хочется скорее читать продолжение... и автор его даже написал... по крайней мере, какую-то часть... Но когда оно появится - черт его знает. Кризис, проблемы. Армада пока что намертво стоит.

@темы: Книги

---

Между тем четвертая книжка Васильева уже появилась на лабиринте, и я ее моментально побежала заказывать. Сейчас буду ждать, когда ее привезут... а потом читать, читать, читать...
Как удивительно совпало, что я как раз дочитала взятые в библиотеке четыре тома Толстого... а сейчас дочитываю Вальтер Скотта. Их все равно скоро сдавать, но - можно будет не отвлекаться от Васильева.

---

Ах-ха...
В телеграме -
"Если на работе ты не можешь поиграть с котиками, то где-то в своей жизни ты свернул не туда".