Читательский дневник

М.Пришвин. Дневники.
«Так неоткрытым, неузнанным остается для меня лицо моей родины. Несчастной любовью люблю я свою родину и ни да, ни нет я от нее всю жизнь не слышу, имея всю жизнь перед глазами какое-то чудище, разделяющее меня с родиной. Чудище, пожирающее нас, живет где-то близко от нас, и я видел вчера в день призыва, как ворчливая негодующая толпа оборвышей поглощалась им и они, как завороженные змеем, все шли, шли, валили, исчезая в воротах заплеванного зассанного здания… А может быть, это весна? Самая первая весна, и грязь эта и оплеванная родина, все это как навоз и грязь ранней весной, выступающая всем напоказ».
***
«27 февраля 1917. Сегодня утро сияющее и морозное и теплое на солнце – весна начинается, сколько свету! На улице объявление командующего войсками о том, что кто из рабочих не станет завтра на работу, призывается в действующую армию. Мелькает мысль, что, может быть, и так пройдет: вчера постреляли, сегодня попугают этим и завтра опять Русь начнет тянуть свою лямку…
Прихожу к начальнику с докладом, а он говорит: теперь все равно: Артиллерийское управление захвачено бунтующими войсками, Предварилка открыта – политические выпущены и проч. Но бумаги мы продолжаем писать в министерство земледелия о том, что вследствие недостатка муки и рыбы каменноугольные копи Донецкого бассейна должны прекратить работу, что Невьянские заводы должны прекратить перевозку дров по недостатку овса.
При выходе из министерства смотрим на большой пожар на Выборгской стороне: Предварилка или Арсенал?
Хозяйка моя заявляет, что хлеба она мне давать больше не будет: «Теперь, - говорит, - каждый должен думать сам о себе». Я ей отвечаю, что теперь именно и должны мы думать не только о себе.
Позвонился к Петрову-Водкину: ничего не знает, рисует акварельные красоты, очень удивился. Попробовал пойти к Ремизову, дошел до 8-й линии, как ахнет пулемет и потом из орудий там и тут, выстрелы раздаются, отдаются, кто бежит, кто смеется, совершенно как на войне вблизи фронт, только тут в городе ночью куда страшнее… А телефон работает, позвонил к Ремизову, что дойти до него не мог.
«Какой-то старичок на Лиговке, - рассказывает швейцариха, - хлеб получил в очереди два фунта, так, бедный, и лежит с хлебом в руках». Наступили великие и страшные дни».

М.Ртуть. Жена проклятого князя.
Маньяк, тварь такая, даже не торопился! Шел за ней, едва ли не насвистывая. Ах ты… в угол загоняешь, да? Будет тебе угол, тварь! Лучший угол во всем доме!
- Не надо, прошу вас, - прошептала Матильда, прижимая руки к груди и мысленно крича: «Дом! Помоги мне! Помоги!»
- Иди ко мне, детка, и я буду нежен… может быть, - тварь была уверена в победе.
- Убирайтесь! – глядя Маньяку в глаза, Матильда шагнула вниз по лестнице, замерла на миг и, подобрав юбку, развернулась и припустила прочь – к подвалу, к ходу в винный погреб.
Маньяк топал сзади, не слишком торопясь ее поймать. Вот он, слабо освещенный магическими факелами тоннель. И плита потемнее… да, вот она! Прыгнув на нужную плиту, Матильда услышала каменный грохот и забористый французский мат. Не упал, черт бы его подрал! Ну почему, почему ей так не везет? Обернувшись, она уставилась в полыхающие яростью глаза Маньяка. Он стоял на самом краю провала, из которого поблескивали острые металлические штыри.
- Вот так, значит.
Маньяк с интересом заглянул в провал. Широкий, метра в три. Не перепрыгнуть.
- И ты бы позволила мне умереть? Тебя бы совесть замучила.
- Не замучила бы. В следующий раз бегите за мной быстрее, мсье.
Чертов Маньяк рассмеялся. Ну смейся, смейся… Матильда сделала вид, что опирается на стену… да, вот на эту шершавую панель… Арбалетный болт с глухим чавканьем впился в бедро Маньяка.
- Ах ты… - услышала Матильда новую порцию мата. Восхищенного, мать его! Не предсмертный хрип, как надеялась Матильда. Черт, ну почему, почему?!
- Детка… - Маньяк выпрямился, не обращая внимания на текущую по ноге кровь. Он сиял, мерзавец, словно выиграл джек-пот. – Я тебя недооценил.
Под его взглядом Матильда чуть не рухнула в обморок. От страха. Подмигнув Матильде, Маньяк резко дернул болт – и тот вылетел, словно по волшебству… почему словно? Темный маг, чтоб он сдох!»

---

"Дамы без камелий". С привлекающим эпатажным подзаголовком "письма публичных женщин Добролюбову и Чернышевскому". Издание ВШЭ - из той их серии... с редкими источниками... (раньше из этого читала дневник секунд-майора Ржевского )
Про что: небольшой - да! микроскопический! - сборничек писем проституток XIX века.
Я люблю читать письма и дневники... и как только узнала об этом издании (вот я перестала регулярно проверять, что там выходит нового по части писем и дневников, и могла бы пропустить!), сразу же загорелась почитать. Ну да, мне это надо... все такое...
Надо сказать, что по оформлению - по подзаголовку этому и по аннотации - я вообразила, что... ну, я не знаю, что Чернышевский и Добролюбов как-то поддерживали переписку с этими проститутками... в целях изучения вопроса в социально-революционном аспекте... Я же как бы со школы уважаю Чернышевского и Добролюбова... Ну, точнее, Чернышевского, поскольку его роман, как по мне, едва ли не единственное приятное чтение среди уныния и безнадеги Великой Русской Литературы. О Добролюбове-то я так... имею весьма смутное представление. Тем более, да, в аннотации тут так важно сказано про массив...
Ну и, оказалось, что все не то и не так. Никаких социально-революционных исследований. Это Добролюбов имел такие пристрастия - по части отношений с женщинами - предпочитал проституток... С некоторыми даже поддерживал отношения более-менее длительные периоды времени. Вот они ему тогда и писали. Чернышевский, по счастью, тут вообще сбоку припека - к нему писали только, если не знали, где Добролюбов. Хотя что я говорю - писали. Заразилась от авторского коллектива и аннотации. Какое там "писали", да и какой "массив". Речь идет всего лишь об одной (!) проститутке, некой Терезе Грюнвальд. Девушка оказалась немного обучена грамоте, поэтому могла вот писать свои письма. И их совсем немного, причем за несколько лет. К этому еще присоединили пару-тройку писем от проституток из Франции - Добролюбов в какой-то период поехал за границу и там тоже заводил знакомства с проститутками.
Так-то, в общем, очень интересный материал, тут я ничего не говорю. Но раздражает манера этих издателей выпускать свои публикации (которые они именуют "введением в научный оборот") микроскопическими дозами и при этом разливать воды и всячески нагонять объем.
Письма этой злосчастной Терезы выглядят очень наивно и трогательно... Ну, любому понятно, что жизнь простой обыкновенной женщины в XIX веке была не сахар, а тем более если она проститутка. Девушка пишет с ошибками и довольно коряво. Но зато все выглядит натурально и искренне. Большей частью письма заполнены заверениями в любви и рассказами, как она тоскует без своего "ангельчика Колечки". Ну и - увы, но проза жизни такова - просьбами о деньгах. Хотя совсем немножко проскальзывают и упоминания о каких-то реалиях.
В общем, получается такая картина, что Добролюбов - в его оправдание сказать - видимо, придерживался тех демократически-прогрессивных идей о проститутках, как о жертвах социального порядка и о необходимости их спасения. Так что он даже выкупил Терезу из борделя и взял к себе. Одно время у него даже возникла идея на ней жениться. Во всяком случае, Тереза вроде как даже вела его хозяйство. Но из этого ничего не вышло - знакомые дружно набросились с призывами не сходить с ума, к тому же, как тут деликатно и обиняками упоминают авторы-составители, Добролюбов отличался приступами мнительности и ревности. Так что скоро Тереза ему надоела и он постарался от нее избавиться. Тереза же надумала переехать в Дерпт. Оттуда и идет большая часть писем. Вроде как Тереза надумала получить какой-то прочный и законный статус в жизни - пройти обучение на акушерских курсах и стать повивальной бабкой. Об этом она все время и пишет - ну, в том ключе, что нужно денег, денег, денег - чтобы заплатить за курсы, потом заплатить за получение лицензии, потом заплатить какие-то судебные штрафы и т.д.
Подача получается несколько односторонней - тут же приведены только письма Терезы (ну и других). А ответных писем от Добролюбова и Чернышевского нет. Хотя про них упоминается в комментариях, для разъяснения. Но уж с такими объемами - вполне могли и поместить полностью! И, конечно, очень жалко эту злосчастную Терезу с ее страданиями, болячками и ударами судьбы. Ну, и других тоже, чего уж там.
Но с другой стороны - как опять же осторожно упоминают авторы-составители - существуют и сомнения. В искренности девушек, Терезы, ясное дело, в первую очередь, раз ее тут больше всего. Действительно ли она испытывала все эти чувства... действительно ли она собиралась учиться на акушерских курсах и затем работать в качестве повивальной бабки... действительно ли она работала и имела каких-то клиентов... от которых потом надо было с такими трудами откупаться... Или это все были выдумки, с целью выудить побольше денег у Добролюбова и Чернышевского? Как тут упомянуто - не нашли никаких подтверждений упоминаемых Терезой фактов и обстоятельств. Что она посещала эти самые курсы в Дерпте. Что она там работала. Что ее привлекали к суду и т.д. Но, с другой стороны, как пишут авторы-составители, это может ничего и не значить. Документации с этих времен сохранилось крайне мало, большая часть пропала в разных исторических катаклизмах. А Тереза все-таки упоминает какие-то четкие реалии...
Так что, по итогу, получается вполне себе что-то такое... напоминающее современную литературу. Постмодернистское, может, даже. Просто несколько писем с одной стороны - ну и какое-то понятие о реакциях с другой стороны, в комментариях. И читателю самому представляется возможность решить, какая из сторон тут права/невиновна, а какая неправа/виновна. Или обе эти стороны правы и невиновны - со своей позиции?
Мне вот как-то упорно стало представляться, что - не использовал ли в какой-то мере этот случай Достоевский, когда в своем романе описывал Раскольникова и Соню Мармеладову. Ну и, кроме того, из комментариев я уяснила, что у нас издавалось с/с Добролюбова, и там включены какие-то его дневники... Неважно, что у меня смутные представления о Добролюбове - дневники, это интересно. Вот обдумываю, что надо взять на заметку и присматривать. Вдруг где попадется.

@темы: Книги

---

Книжный столик

М.Пришвин. Дневники.

«День размылся. Все плывет, расползается. Боязнь разлива. Значение разлива. Любовь русского человека смотреть на ледоход. Весна без исхода: так все расползается».

«Какая бывает весной ночь перед морозом. Вышел вчера на балкон, и вот звезды… Глянул и заблудился там, на небе…Что-то они значат… Что-то такое в них есть… Это великая семья не просто так… И только тут, в деревне, бывают вечера, когда одни звезды хозяева… В городе каменные углы на домах… А тут это ночное поле одно…»

«Думал о Гоголе, о его богоискательстве… о том: нельзя ли все, что я видел и пережил, унести дальше нашей родины… ведь где-то есть общая родина, и наша родина есть только часть той…»

«Мужик теперь весь пропитан, азиатом глядит… Вот, вот лопнет все. Бог остарел, на печке лежит… Мужик теперь весь напитался».

«Когда-то я написал в своей книжке от души «на границе природы и человека нужно искать бога». И вот теперь даже об этой, кажется, искренней фразе не могу сказать: подлинная ли она. Вообще, если говорить о самом боге, то никогда нельзя знать, о нем ли говоришь… Чтобы сказать о боге… бога нужно прятать как можно глубже…»

«Земная жизнь сама по себе есть любовь и убийство, а стремление человеческого сознания – устранить убийство и оставить одну любовь».

«Весна – болезнь… Я чувствую только боль, я не чувствую ни малейшей радости… Но меня охватывают радостные волны предтечи сознания. Ведь майская заря для всех… Ведь эти соловьи звучат на весь мир. Недаром же этот хор в саду напоминает мне церковь».

«Мужики левшинские… Насмешливо-угрюмые глаза с выражением: глянет – и борозда, глянет, будто пашет черное поле… глянет – и борозда».

«Там, в центре всего неба, этот цветок неподвижен… Все остальное вертится и исчезает. Все остальное вращается вокруг этого цветка… Значит, вот какое новое, вот какое огромное открытие: мир вовсе не движется вперед куда-то к какому-то добру и счастью, как думал… Мир вовсе не по рельсам идет, а вращается… Все мельчайшие пылинки совершают правильные круги… Каждая из них приходит неизменно на то же самое место, и все в связи с тем главным, в центре всего…»

«Земля как развернутая зеленая книга. Земля – для меня это родина, это черноземная равнина. А потом и всякая земля. Но без родины – нет земли».

«Ничего не сравнится с кленовыми листьями, будто это щеки слепых щенят…»

«Забрел в молодой осинник с листьями, будто вырезанными из бумаги русалочьими руками…»

«Вот еще надо заметить что: есть слова, которые записываются… И есть слова, которые нехорошо записывать. Как узнать то, что нужно писать, и то, что не нужно…»

«Мама говорит: «Я всегда думаю, что мужчины тряпки». Сила женщины – господство над буднями. Мужчина взлелеянный цветок… Что же такое свобода? Что же такое рабство? Быть может, рабство вечно необходимо, как тень ласточки, летящей над спокойным прудом? Можно ли гордиться свободой, когда ее питают рабы?»

«Нелепость положения этих парней, забравшихся в чужой сад хозяевами, откуда их могут выгнать самым оскорбительным образом, очевидна. Нелепость эта происходит из нелепости русской жизни. Если и допустить положение, что земля божья, то из него никак не вытекает как следствие: забраться в чужой сад. Русская жизнь вообще такая: признание какого-либо теоретического положения ведет за собой немедленное практическое действие».

«Белые куколки черемухи сидят на сучках, как недовольные невесты…»

«Запах ландыша… Не отгадать… Чуть-чуть и отгадаешь… Все цветы о чем-то…»

«… А ведь в этом и смысл всякой жизни, чтобы личное перешло в общее…»

«Помню молчаливую толпу крестьян перед горящей усадьбой. Никто не двинулся для помощи, - а когда увидели в огне корову, то бросились заливать… потому что корова божья, безвинная… Я помню 17 октября, когда уличная толпа с красными флагами, с пеньем «Марсельезы»… На Дворцовом мосту встретились мне мужики, - увидев всю эту толпу, они перекрестились… Быть может, они приняли красные знамена за хоругви, а «Марсельезу» за «Боже, царя храни»…Не знаю. Кажется, я так понимал, что они хотели выразить радость революции… Мне так хотелось… и я так понял…»

«Почему же люди, которые говорят о боге, невнимательны к собеседникам, не видят их…»

«Какое право я имею быть пессимистом, когда жизнь не удалась мне…»

«Если у писателя есть свое оригинальное содержание, то он никогда не будет неоригинальным по форме. Бояться подражаний не нужно, если помнить, что единственный путь – это от содержания к форме».

//Волошин// «Не то зависть, не то горечь поднималась у меня со дна души…То, чего этот поэт коснется, может быть, лишь случайным стихом… у него в руках вечная игрушка, о которой я мечтал с детства, у меня игрушка, которая вот-вот сломается… И так завидно, что он имеет, что он ею играет…»

«Родные поля… вглядываюсь в пейзаж… Изучаю…Хочу смотреть на все это, как свалившийся с неба… не будь мужика в России, да еще купца, да захолустного попа, да этих огромных просторов полей, степей, лесов – то какой бы интерес был жить в России?»

«Весна родится в марте, как ребенок с чистыми глазами, целует, не думая, нечаянно…»

«Сколько отмерено человеку в ширину – столько и счастья, сколько в глубину – столько несчастья. Итак, счастье или несчастье – это зависть наша одного человека перед другим. А так нет ничего: счастье или несчастье – это только две меры судьбы: счастье – в ширину, несчастье – в глубину».

«Отдать себя жизни, пусть ранит она сердце, чем больше ран, тем глубже свет. И каждый человек будет открытая книга, и по одному звуку голоса другого человека будешь сразу узнавать, кто он такой, что с ним было, чем он мучится, как он ранен… А то можно забить себе в голову гвоздь и так с гвоздем всю жизнь прожить и ничего не узнать…»

«Каждый закон, по-моему, лучше бы вышел из дела и поступка, чем из мысли».

«Путешествие – это особый пост «ураза» на все привычное… Нужно, чтобы каждый так постился…Нужно сделать, чтобы путешествие было без определенного дела и без каких-нибудь грубых непосредственных потребностей… Оборвал привычки, знакомства, привычную природу… Лопнул канат… И вот все живое в себе ищет восстановить это нарушенное равновесие, хватается за людей, всяких, за новые деревья,камни… пройдет время и… связи восстановлены, привычки найдены… все обыкновенно… Но смысле пережитого остался… остался какой-то налет, колорит жизни, и вот, право, не знаю, что это значит: какое имеет значение – география или роман…»

«Не удалось устроиться самому, войти внутрь жизни, и вот, куда ни пойдешь, везде кажется не так, не похоже то и далеко от него… Нужно пахнуть теми же запахами, чтобы их не замечать…»

«Неужели это все только декорация? Неужели не связана жизнь этих звезд с жизнью этих людей как-нибудь так, что значение их не потухает…»

«…И воспоминания, как птицы, крыльями зашумят вокруг меня…»

«Если бы когда-нибудь звезды спустились с неба на землю, как скучно бы нам стало, как тяжело…»

«Есть секта служителей красоты в Петербурге: декаденты. Красота есть тоже бог».

«С большими людьми лучше не сходиться лично, потому что их идеи часто есть последнее, что они могут дать, больше ничего у них нет».

«Природа некрасива. От человека узнали, что она красива… У меня есть наблюдение: две любви природы: 1) как любят родину (природа-родина) и 2) как предмет искусства. Киргизская степь – родина. Швейцария – картина. Красота рождается из страдания. Она есть просветление страдающего (гордого?) человека».

«Религиозное чувство, как и поэтическое, есть поправка жизни. Кто живет всей полнотой жизни, тот не нуждается ни в поэзии, ни в религии. Я не могу отказаться от представления возможности жизни вполне счастливой и прекрасной без искусства и религии. Я не вижу такой жизни теперь, но верю, что она была и что она возможна, если человечество почему-нибудь одумается и обратит свой взор не на старость, а на детство… Я знаю, есть другое мнение: жизнь есть навоз для философов…»

«Я не могу взять море, но я могу подобрать самоцветный камушек и берегу его».

«Люди настоящие, смиренные, не знают света, исходящего от них. Вообще лучшее человеческое дается даром (поэтому простым народом не ценится красота) – это такой же дар, как свет, вода. Добро, красота есть дар природы. Этой естественной силой завладевают пророки и поэты, но если они оторваны жизнью от почвы, то неизбежно теряются в личном, становятся в лучшем случае колдунами, их слово висит в воздухе, возникает культ слова и за этим словом разломанная душа (декаденты)».

«…То лучшее, детское, которое весь мир бросает нам, мечтателям, поэтам и художникам, и мы возвращаем его миру обратно».

«Мы где-то основными концами все в пучок связаны, а другие конца так болтаются. В этом наше небесное благословение и земное проклятие».

«Женский вопрос я понимаю как свой собственный мужской вопрос. Женский вопрос это вопрос о пробуждении нашего сознания. Я рождаюсь в женщине. Женщина меня родила, но это не значит, что она моя или я ее, напротив… есть только я. Женщина такой же знак, как и бесконечность, с помощью этой мнимой величины мы решаем уравнения жизни со многими неизвестными».

«- Смерть, - говорит Крюков, - всякая смерть легкая. Жить трудно, а умирать легко: умер, стало быть, отмучился. А страх от людей. В горячке, беспамятстве бормочет человек, а ближним представляется страх. Это хорошо: страх ведет к смирению. Человек смиряется и на другого смотрит: как другой живет. Мы сто в одиночку: как дикие звери, сами по себе, в норах забивались. А как страх загулял, так на другого смотришь, а третий зовет к послушанию, хочет привести всех к одной точке. Только это трудно, чтобы к одной точке – вы как думаете?»

«…Весь мир одна семья, стоит только заговорить по-человечески».

«Много раз топили печь, и опять изба остывала – то жар, то холод, ничего среднего, ровного – вся наша Россия снежная».

«Метод писания, выработанный мной, можно выразить так: я ищу в жизни видимой отражения или соответствия непонятной и невыразимой жизни моей собственной души. Встречаясь с достойным писания сюжетом, вдруг получаешь как бы веру и, не находя, страдаешь неверием. Поэтому я и не могу ничего написать из прошлого о себе самом: прошлое мое есть то, что перешло в невыразимое, что есть уже сама душа без материала для выражения, там все стало «я», то есть хаос бесчисленных материально умерших существ или даже, может быть, не рождавшихся. Нужно жить, переживать что-нибудь, и они оживают, и я пишу об этих новорожденных. В своем прошлом я «засмыслился» и потому не могу о нем писать, нет концов клубка. Нужно верить в настоящее, знать, кто я, чтобы писать о прошлом».

«Счастье и несчастье – это только два различных измерения жизни. Я был несчастлив «глубоко», я жил в себя, а не в ширину… Я только испытывал предчувствие счастья широкого и был однажды на рубеже двух дорог, двух миров… А то мне иногда представляется, будто где-то висит громадное зеркало, похожее на спокойное озеро с прозрачной водой, и в этом зеркале-озере все видно, и там все настоящее и прекрасное, а когда очень плохо, и мелко, и непонятно здесь, то стоит мне только заглянуть в то озеро-зеркало и все понимается».

«Неопытному человеку может показаться, будто я действительно о себе это пишу – нет! Нет! Это «я» мое – часть великого мирового Я, оно может свободно превратиться в того или другого человека, облекаться тою или иною плотью Это Я – вершинная линия, проведенная над бесчисленными «я» всяких ямок, долин, горушек, пригорков».

«У человека, почти у каждого, есть своя сказка, и нужно не дела разбирать, а постигнуть эту самую сказку».

«На войне у меня чувство такое же, как в сибирской тайге: оно меня давит, я беспомощен. Но в тайге я нахожу какого-нибудь постоянного жителя, здесь нет обитателей, здесь все подавлены так же, как я».

«Во сне я подходил к смертельно раненым и потом лег на спину и захотел что-то кричать на весь мир, но язык, как у парализованного, не повиновался, и только по-театральному выговаривал начало мирового вопля: «Милосердный боже!» - и обрывался».

«Не знаю, как для всего света, много ли даст существенного война, только для России она положит грань совсем новой жизни»

«Я очень чувствителен к этому февральскому свету еще младенческому… первый год своей жизни я равнодушен к нему, теперь мне все равно, все это задавлено войной, и еще я знаю, как будет весной… страшно подумать об этом отравленном трупами запахе, какая героическая борьба предстоит общая со всеми эпидемиями… какая тут весна, какое солнце может обрадовать».

«С каждым часом работы, мне казалось, люди взбирались все выше и выше на неприступную гору: муки давали силу; муку брали мукой».

«Один мой знакомый сравнил войну с родами: так же совестно быть на войне человеку постороннему, не имеющему в пребывании там необходимости. По-моему, это прекрасное сравнение, я уже видел войну, я именно такое и получил там представление, как о деле жизни и смерти, поглощающем целиком человека. Потом, вернувшись в тыл, я долго не мог помириться с настроением тыловых людей, в большинстве случаев рассуждающих о какой-нибудь частности. Перед ними была завеса, а я заглянул туда».

«Так ясно, что жизнь постигается в очень короткое время и даже в момент, а все остальное долгое напрасное карабканье вверх. Так ясно и почему мы так мучимся над разрешением мировой загадки и не можем ее разрешить: просто мы не живем полною жизнью, не причащаемся к ее постижению собственным подвигом. И, конечно, война – постижение, но не отдельным человеком, а всеми».

---

Читательский дневник

М.Пришвин. Дневники.
«И корреспонденции писать некуда, разве только в старый Петербург из Петрограда, покойникам, что за это короткое время осыпались, как желтая листва после осеннего мороза: милые покойники, мы, поколение, следующее за вами, в глубине души вашим покоем живем, наши надежды на мир, на победу, на хорошее правительство – надежды людей, мечтающих о покое. А не нужно этого, пусть уж больше и больше все разрушается до последнего часа, когда молодежь будет строить новый град…»
***
«О, если бы вы знали, в какой обстановке, в каком настроении хозяина добывается теперь то, что люди ежедневно потребляют: хлеб, мясо, масло, молоко и другие подобные продукты. Что вы думаете: есть и в хозяйстве синяя птица, о, да еще какая! Но теперь она улетела – мучительно думать: куда? Умрешь и узнаешь? А пока жив, пусть будто где-нибудь в Бельгии живет теперь синяя птица. Боже мой, что было бы на земле, если бы каждый сельский хозяин ясно и точно видел цель свою: свиную тушу и больше ничего. Не было бы Руссо, Толстого, Аксакова, русского мужика, старинных усадеб, воспоминаний, да, ничего бы не было: поели бы и еще откормили и еще поели, и так бы шло. А вот оно так теперь все в хозяйстве: всякий обман исчез, синяя птица улетела от жизни. Война обнажает мир, каким он есть».

В ответе за город.
«В декабре 1917 года Д.Н.Добрынин избран председателем первого Нижнетагильского Совета рабочих и солдатских депутатов. Немногим более трех недель он занимал эту должность. В январе 1918 года на Базарной площади Нижнего Тагила возникли народные волнения из-за перебоев с хлебом. Дмитрий Николаевич, как руководитель Совета, выступил перед собравшимися и объяснил ситуацию. Но страсти накалились, и, чтобы утихомирить толпу, красногвардейцы отряда, охранявшие здание Совета, были вынуждены дать залп поверх голов собравшихся на площади. Толпа рассеялась, но один рабочий погиб, несколько человек были ранены. Вину за этот инцидент Д.Н.Добрынин взял на себя и, как «руководитель-интеллигент», в ту же ночь покончил с собой».
***
«С сентября по ноябрь 1919г. в городе было национализировано 120 домов бывшей буржуазии, объявлена борьба со «злостными кумыварами», истреблявшими хлеб на кумышку (самогон). В связи с эпидемией сыпного тифа и ростом заболеваемости холерой введены штрафы от 50 до 2000 рублей за неисполнение санитарных правил.
Начало 20-х годов было очень тяжелым. Так, в 1920-1921 годах временно закрылись 16 школ, половина от действовавших, по причине непосещения детьми занятий из-за отсутствия одежды и обуви. Уездный продовольственный комитет призывал население заготавливать ягоды и грибы. За собранные «дары леса» полагалось вознаграждение солью. А уличным комитетам поручалось следить за охраной огородов и при обнаружении хищений «сообщать немедленно в исполком для предания виновных суду Ревтрибунала».

М.Козинаки, С.Авдюхина. Ярилина рукопись.
«- Я только что поболтала с Забавой, она рассказала мне про Экспериментальный сад.
- Что это такое? – без воодушевления спросила Маргарита.
- Сад, где растут необычные растения, выведенные колдунами. Земляные там иногда занимаются селекцией. Например, скрещиванием яблони с грушей.
Найти Экспериментальный сад оказалось не так-то просто: сверившись пару раз с указателями, подруги все шли и шли по дорожке, но вокруг росли обычные на вид деревья.
- Ну и где этот Экспериментальный?.. – Маргарита не успела договорить, потому что в этот самый момент Полина вскрикнула и чуть не упала, запутавшись в чем-то ногой.
- Что это такое? – с недоумением глядя на зеленые стебли, обвивающие ее лодыжку, спросила она.
- Похоже на горох.
Назойливый горох никак не желал освобождать пленницу, пуская тонкие стебли все выше по ее ноге.
- Смотри, - Полина указала рукой на невысокую стройную березку. Вместо сережек на ней покачивались колокольчики, издававшие приятный звук, словно ветер колыхал не цветки, а настоящие музыкальные инструменты».

---

Юзефович в телеграме -

Дорогие друзья, если вы в Москве, то приходите в воскресенье, 3 июля, в 20.00 на встречу со мной в книжный магазин "Фаланстер". Поговорим о новых практиках чтения, которые начали формироваться ещё в ковид и, увы, не теряют актуальности поныне, а также о тех книгах, которые помогают пережить тяжёлые времена.

Ну вот, и Юзефович возвращается? Страдала,страдала в Турции и оп - приходите на мою лекцию в Москве. Я ж говорю - все они вернутся. И даже Эйдельман, уверена, и та вернется.
Тут на днях все попадалось - в телеграме и ЖЖ, что - а вот Хаматовой после всех помоев, которые она вылила на Россию, путь назад заказан! Я бы сказала, что товарищи тут проявляют неуместный оптимизм. Чего это Хаматовой путь заказан... Прискачет с визгом. Еще и премию ей какую-нибудь выпишут. Надо же поддержать бедняжку, пострадавшую во всех видах от событий.

---

Читательский дневник

М.Пришвин. Дневники.
«Всегда представлялось, будто я – несовершенное и обделенное существо, я не смею сказать свое, потому что где мне… Гете, Шекспир, Толстой? Даже не эти, а просто люди старшие, учителя, устроенные семейные деловые люди, люди труда и проч. А потом, когда живешь и к этим людям вплотную подходишь – они исчезают, и так ясно, что то существо, совершенное и высшее, перед которым боишься, стыдишься, стесняешься, не в людях, а лишь почивает на людях».
***
«Посмотрите на птицы небесные: вы думаете легко им жить? Летят – шишки под крыльями, повеселятся денек весной – и в гнездо, сиди не шевелись, а потом вывели – таскай весь день червей. Выкормили – опять в дорогу, опять шишки под крыльями. И попить и поесть ей не в радость, кругом враги: клюнет и оглянется. А после всего этого посмотри на птицу, и нет краше ее ничего на земле, и нет ничего свободнее: свобода, говорят, как птица».
***
«Кто родился с жаждой свободы, тому не миновать рано или поздно, как необыкновенной бабочке, попасть на иглу. Рано или поздно проколет сердце игла, и уже не возвратиться назад, как ни бейся, к прежней глупой, но драгоценной свободе. Пронзила игла, и трепещи крылышками, пока не умрешь. Трепет крылышек у пронзенного сердца – вот источник всех наших песней и мыслей о свободе. Но какие же это были песни на всей людской плесени, покрывающей землю!»

Дамы без камелий.
«Тереза Грюнвальд Н.А.Добролюбову. начало января 1859
Мой верный ангельчик! Не сердись, что я не пришла, потому что волдырь на моем глазу лопнул, и я не хочу простудиться. Все, о чем ты меня попросил, я куплю в понедельник. Если можешь, то пришли мне завтра книгу почитать. Прощай, мой ангельчик. Оставайся прелестным, здоровым и, когда будет время, думай о твоей Терезе. Тысячу раз целую тебя и твоих братьев».
На обороте рукой Добролюбова записано в столбик: «зрелость обществ.среды/ арена/ горяч.сочувств.духовн.интересы/ титаническая работа челов.мысли/ преследовать/ истор.могилы выдавали свои заветы/ водрузили знамя/ глашатай/ литература/ публицисты».

Ю.Журавлева. Кафедра зооцелительства.
«- Я же говорил, что вам стоит кого-нибудь завести, - напомнил местор. – Так что можете присмотреть себе питомца, только в пределах разумного, - предупредил преподаватель, заметив, что я тут же посмотрела в сторону сладко посапывающей мантикоры.
- Даже не знаю, - я оглядывалась, и глаза разбегались от многообразия. Как в относительно небольшой магазинчик умудрились впихнуть столько животных, да еще и магических растений в горшках? – Мне бы кого-нибудь маленького, пушистого и неприхотливого. Желательно, чтобы он, в случае чего, мог сам себя прокормить, - пошутила я.
- Есть такой! – оживился местор Альдер. – И я его как раз где-то тут видел…
Местор прошелся вдоль клеток и встрепенулся, обнаружив искомое.
- Элиза, смотрите, - подозвал меня завкафедрой, запросто открывая клетку и доставая из нее какой-то меховой комок.
Я с интересом наклонилась над чем-то черным и пушистым, даже руку протянула, чтобы погладить. Но тут из комка появились четыре пары волосатых лапок и мордочка… с двумя парами глаз и жвалами. Завизжав, я отскочила от местора с пауком в руке и налетела на другого человека, легко поймавшего меня в полете и вернувшего в вертикальное положение.
- Саид, Саид, как тебе не стыдно, - покачал он головой. – Никогда-то ты с девушками обращаться не умел. Такой эмпат сильный, а только с живностью ладить и можешь».

---

В телеграме - цитирую Тему Лебедева.

Оказалось, что все те договоренности, правила, условности, которыми нас манили и рассказывали, что это западные ценности, уважение к частной собственности, достоинство, никакой дискриминации ни по какому признаку, оказалось, что это полный обман, лицемерие, ложь... Самое главное, что людям разрешили ненавидеть и они с удовольствием кинулись ненавидеть».

---

Олег Кургузов "Наш кот - инопланетянин". Современная детская литература. Совсем детская - лет так на пять-шесть. Во всяком случае, ГГ, от лица которого ведется повествование, как раз столько.
Сюжет: ну как, собственно, сюжет... Это небольшие рассказики - на полстранички, страницу максимум. Маленький мальчик живет с папой и мамой, и рассказывает про их жизнь, разные наблюдения, необыкновенные происшествия - в детстве оно все необыкновенное...
Я уж не помню, как эта книжка у меня оказалась. Или из подарочного лабиринтовского каталога (где я уже мозги себе выворачиваю, пытаясь набрать нужную сумму ), или по какой-то суперакции, когда лабиринт принимается распродавать какие-то книжки по смешным ценам, которые меня просто гипнотизируют... Но, в общем, книжка мне понравилась - приятная и милая.
Судя по аннотации, я решила, что это что-то вроде сказки. Но оказалось, что это просто рассказы про обычную жизнь. Ничего такого магического и волшебного. Если не считать возможности посмотреть на окружающий мир глазами ребенка. Ну, тут есть, конечно, истории фантастического вида - лошадь зашла в гости, мы с папой летаем, все такое. Но это можно воспринимать и как склонность малыша видеть все вокруг в таком сказочном антураже. Или чрезмерную вовлеченность в игру, когда что-то условно принятое воспринимается как вполне реальное... Или что-то, за недостатком опыта, воспринимается в буквальном смысле - и тут же себе придумывается история. Как, например - наверняка ребенок услышал от родителей, что "цены кусаются" - и тут же ему представляется, что цены сидят кругом в виде собак.
Вообще, все очень лирично и поэтично. С позитивным настроем - семья и любовный лад, это самое важное. Хорошо. (и было бы еще лучше, если бы сделали еще крутые иллюстрации... Нет, они тут есть вполне симпатичные, но все больше - в современном духе - нарочито условные и концептуальные).

«Лукьян чуял рыбу в любом конце квартиры и несся в этот конец сломя голову. А мышей он не видел в упор. Идет себе по квартире и упирается в мышь… Или наоборот. Идет себе мышь по квартире и упирается в кота… И друг друга они не узнают».

«Учитель сказал нам:
- Попробуйте нарисовать своих мам и пап в виде симпатичных животных. Это будет хорошая шутка, она развеселит ваших родителей».

«Вокруг такая красота! Солнце на снег светит. Снег блестит и отражает свет обратно на небо. Даже непонятно становится, где земля, а где небо. Все вокруг голубое! И мы с папой в черных пальто летим сквозь эту голубизну».

«Чтобы сделать папе приятное, мы решили поздравить его на танке. Ведь в армии папа был танкистом. Ему будет приятно вспомнить прошлое».

«Когда под диваном смеешься, оттуда всегда в ответ пыль вылетает».

«Мама любит папу, папа любит меня, я люблю маму. Вот и получается круговорот любви в семье».

«Пришли мы с папой на рынок, а там на прилавках, как собаки, цены сидят. Одна маленькая цена в десять рублей язык показывает, а все остальные оскалились и зубами клацают».

«Папа и мама погрустнели и совсем притихли. Им было уже не до споров. Они сидели на диване раздельно, как два каменных острова в тумане. Тогда я тоже сел на диван и заполнил пустоту между ними».

@темы: Книги

---

Читательский дневник

М.Пришвин. Дневники.
«По пути в Вильну. Офицеры окружили артиллерийского солдата с тремя «Георгиями»…Офицеры, еще не бывшие в бою, с почтением слушали солдата. Говорили о последней восточно-прусской операции, обсуждали ее, толковали так и эдак. Солдат только улыбался.
- Это, - говорил он, - все наша неосведомленность, у нас не знают самого главного: немец не может против нас, ну, просто не может и не может.
Я хотел проверить прочитанное где-то: правда ли, что немец потому не может, что как личность задавлен государственностью, массовой муштровкой, в рассыпном строю он не может проявить своей личной инициативы, как русский солдат.
- Неправда, вот уж неправда! – ответил он и горячо стал доказывать превосходные качества германского солдата.
- Почему же он все-таки не может?
- Почему? А потому что не может. Нужно это видеть, как вам объяснить: ну, вот лежат наши солдатики, один другого, кажется, хуже, робко лежат, и вот как на них крикнут: «В штыки!», и как они тут подымутся, ну, так он этого не может.
- Чего этого?
- А я не знаю чего…
И такая у него вера в эту неизвестную величину, что и мы все заражаемся…»

М.Козинаки, С.Авдюхина. Ярилина рукопись.
«- Существует поверье, что где-то хранится такая книга, настоящая Ярилина рукопись. В ней собраны абсолютно все колдовские тайны. Лежит эта книга, спрятанная от посторонних глаз, уже много-много столетий и представляет настоящий кладезь волшебства…
- Она, наверно, огромная… - Маргарита вообразила неподъемный фолиант.
- Знаю только, что она очень опасна, ведь, взяв ее в руки, человек теряет счет времени. Одна голова не способна выдержать так много знаний. Нашедший книгу… сходит с ума.
- Так это правда? Или все-таки просто сказка?
- А разве можно точно знать, было это правдой или нет, если происходило столько лет назад?
- И все же это похоже на выдумку. Ярилиной рукописью называются все книги, где собраны знания, и пока что еще никто не сходил от них с ума. А нам уже пора на собрание!»

---

Читательский дневник

М.Пришвин. Дневники.
«Август 1914. Россия вздулась пузырем – вообще стала в войну как пузырь, надувается и вот-вот лопнет. Должно родиться что-то новое: последняя война.
Вот уже неделю в Петербурге и начинаю привыкать: город – военный лагерь, куда-то исчезли хулиганы, нищие, исчезло разнообразие, цветы жизни, все неожиданности, у всех одно лицо, все стали друг на друга похожи, и Петербург – прямая улица, как большая дорога проезжая на войну. В пустой квартире через форточку чудится где-то сражение, мы ничего не знаем о нем, на бабьем положении живем и все читаем, все стали идейные. Пишу, а в окно одновременно врываются звуки граммофона, плач женщин и отдаленное солдатское пенье.
Так вот, почему же никто из социалистов не поднял голос против войны и пошел под расстрел? Лапин чуть глаза мне не выдрал, когда я попытался сказать против войны».
***
«В Галиции есть мечта о великой чистой прекрасной России. Гимназист, семнадцатилетний мальчик, гулял со мной по Львову и разговаривал на чистом русском языке. Он мне рассказывал о преследовании русского языка, не позволяли даже иметь карту России, перед войной он принужден был сжечь Пушкина, Лермонтова, Толстого и Достоевского.
- Как же вы выучились русскому языку?
- Меня потихоньку учил дедушка – дедушку взяли в плен. А я учил других, и так пошло. Мы действовали, как революционеры, мы были всегда революционерами».

Geo.
«По расчетам физиков, на каждый миллиард частиц антиматерии изначально приходился один миллиард плюс одна частица материи».
***
Гаральд Леш, астрофизик: «Закон природы – это, по сути, математически сформулированный вопрос, обращенный к природе. На него мы получаем математический ответ – измеряемую величину. И если из этого выводится общий закон, позволяющий максимально точно объяснить какой-то феномен, то это прекрасно».
***
«Где в Солнечной системе находится вулкан самых внушительных размеров? До сих пор ученые были уверены, что на Марсе – гигантская гора Олимп диаметром 624км. Но в сентябре геологи обнаружили мегавулкан Таму в 1500км от берегов Японии. Его вершина находится глубоко под водой, на два километра ниже уровня моря. Океанологи расставили датчики подземных толчков, взяли с глубины пробы грунта – и выяснили, что на дне океана лежит два с половиной миллиона кубических километров лавы. Это и есть тело вулкана, который заснул 144млн лет назад».
***
«В Таиланде как минимум тринадцать видов улыбок, к которым прибегают, когда надо выразить чувства, непередаваемые словами. Растянуть губы определенным образом – для тайца лучший выход из сложной или неприятной ситуации. Таец может сказать «да», а его улыбка будет говорить «нет». Даже цифры – тоже улыбки, только виртуальные. Потому что «пять» по-тайски звучит «ха». В чатах молодежь вместо смайликов ставит пятерки».
***
«У Амура 62 имени, чуть меньше, чем у бога в Каббале».
***
«Калуга – «речной тигр», самый крупный представитель семейства осетровых в мире. Обитает только в бассейне Амура. Изначально представители вида достигали размеров до шести метров и веса до полутора тонн. В последнее время особи крупнее трех метров и тяжелее 400кг не встречались. Промысел запрещен".

Е.Кароль. Зазеркалье для Евы.
«- Так, солнышко, а тебе спать не пора? Одиннадцатый час уже. Давай-ка зубки чистить и спать. Ужинали, кстати?
- Да, конечно.
- Ну тогда точно – умываемся, чистим зубы и бай-бай. – Подставив щеку для поцелуя, заработала еще и крепкие объятия и уже через мгновение с улыбкой провожала ее взглядом. – А теперь ты, мой большой и кровожадный демон, неспособный сказать ребенку «нет». Что за самодеятельность?
- Я так понимаю, следующая порция нравоучений достанется мне? – едва ли не один в один скопировав Лесино жалобное хлопанье ресничками, Рург перебрался ко мне поближе и устроился у ног. – Ева, я сам в шоке. Я не могу ей сказать «нет», ты права. Она такая маленькая, такая хорошенькая… И ведь я сам хочу завалить ее подарками. Ты понимаешь? Она называет меня папой и так рада…
- В общем, так. Ругать я тебя не буду, но лекции о том, как надо воспитывать маленьких и хорошеньких стану читать тебе каждый день. Знаешь, сволочь, бестолочь и разгильдяйка сама вырастет, а порядочного человека необходимо воспитывать постоянно».

---

Екатерина Богданова "Правила поведения под столом". Фэнтези, любовный роман... как бы предполагается... Хотя на самом деле - адский лютый трэш.
Сюжет: две сестры-близняшки с магическим даром росли себе в своей семье, и вдруг неожиданно узнали, что их отец еще давным-давно обещал отдать одну из них таинственному и жуткому магу. И вот настало время, маг явился за обещанным... Одну из сестер забирают, она должна отправиться с магом через проклятое море в далекие таинственные земли... Ну, потом выяснилось, что речь идет о спасении мира, и жуткий таинственный маг вместо со своими соратниками специально отбирают особо магически одаренных молодых людей, чтобы воспитать из них этих... спасителей мира, в виде супер-героев и богов.
Это вообще капец как отвратно написано. Я даже затрудняюсь определить... Ну, скажем, это даже не то что - "автор не владеет техникой письма, не умеет прописывать характеры" и т.д. Автору просто абсолютно все равно до элементарной логики и адекватности... Что-то тут у нее происходит, какие-то персонажи совершают какие-то действия, но при этом нет никакой возможности понять, почему именно они именно такие действия совершают... именно при таких обстоятельствах... И вот отчетливо ощущается, что автор в этом плане вообще не заморачивается никакими вопросами. Какая разница, кто что и зачем делает. Лишь бы движуха была.
Ну вот, для примера - в самом начале автор заявляет, что этот самый жуткий таинственный маг, забрав одну из сестер-близняшек (да, я уже начисто забыла, кого как зовут... хотя вроде недавно читала... ), должен пересечь это самое проклятое море. На корабле. При этом оказывается, что он, помимо забранной близняшки еще набил трюм девицами. Далее автор долго и красочно описывает, как они преодолевают это проклятое море, какие там происходят ужасы и прямо еле все живы остались. Ну так через сто страниц об этом вообще забыли, и персонажи носятся туда-сюда, пофиг до проклятого моря, они телепортом пользуются. Вот так раз, а зачем понадобилось с такими трудами пересекать это проклятое море в начале, на какой-то лоханке, рискуя погибнуть, еще и вместе с таким трудом собранными девицами... Нет ответа. Проехали уже.
Или - вообще шедевр дебилизма. Через какое-то время, значит, выясняется план этого жуткого таинственного мага, зачем он собирает юных магов, зачем таинственно держит у себя и обучает в глубокой тайне, чего вообще хочет. Разъясняют, что речь идет о спасении мира. Какая неожиданность, кто бы мог подумать. В общем, миру грозит погибель, только специально подготовленные супергерои, которые при этой специальной подготовке могут превратиться в богов - могут спасти мир. Но тут не каждый подойдет, подходящих давно уже истребили, жуткий маг со своими соратниками давно уже втайне прививали нужные магические навыки, чтобы появились магически одаренные дети, которых можно было бы потом вот так развить. Хорошо, допустим. Но почему в таком случае, когда этот маг явился забирать ГГ в свою тайную академию - он не забрал также и ее сестру-близняшку?? Им же нужны кандидаты для воспитания в богов, мир же гибнет. Нет ответа. Автору пофиг. Более того, дальше автор лихо повествует, что эту вторую близняшку забрали злодеи, которые наоборот хотят мир окончательно погубить. Ну кто бы мог подумать. Злодеи стали вторую близняшку воспитывать для преображения в темного бога. ГГ со своей группой еле эту сестру отбили, она уже невменяемая... от воздействия на нее темной магии... После этого ее с трудом очищают от темной магии. А затем просто возвращают родителям! Откуда ее опять забираю злодеи и опять двадцать пять. Вот это вообще что, это вообще как... что имеется в виду под всем этим бредом... Да ничего. Автору пофиг.
Мда. Кстати, если вы задаетесь вопросом, что означает название и какое отношение имеет к происходящему в тексте - да никакое. Выразительное же? Ну так что вам еще надо...

@темы: Книги

---

Читательский дневник

М.Пришвин. Дневники.
«Некий лысый колдун вышел на кафедру и рассказывает о литературе. Мир для него населен не живыми людьми, созданными священной природой, а людьми, созданными творческой фантазией человека: живут не эти люди возле меня, а те: Лир, Гамлет, Дон Кихот «Иногда, - говорит он, - подходит человек, бормочет что-то и ничего не понимаешь, и вдруг озарит: это Гамлет пришел…» И так еще очень часто бывает: приходишь к ученому человеку с открытым сердцем, чтобы он помог открыть самого себя, а он не тебя видит, а Гамлета или короля Лира. И уходишь от него возмущенный, обиженный. Так бывало, помню, не один раз в юности. И помню великую тоску по человеку видящему… Меньше всего видят, как это ни странно, оккультисты, теософы и тому подобные: у них стена между ними и жизнью, и люди совершенно и навсегда зашиты схемами.. Это, кажется, у них называется «ментальным планом».

Д.Осараги. Ронины из Ако.
«Что и говорить, сад был тоже загляденье. Вздымалась в небеса скалистая гора, у подножья деревья распростерли густые ветви, а там – уж не струи ли водопада белели там, в полумраке, под сенью листвы?
- Ну, Микуния, тут вы, по-моему, слегка хватили через край, а? Ну, не глупость ли – столько трудов, столько хлопот с этим вашим садом!..
- Почему же, вот эта гора, изволите знать, была здесь поставлена за одну ночь, чтобы уже на следующее утро можно было ею любоваться, - скромно возразил Микуния.
- Что?! За одну ночь? – от удивления Кира, казалось, потерял дар речи, но вскоре оправился и разразился смехом. – Ха-ха-ха! Вот они деньги-то! Небось, стоило немало, а?
- Нет, не очень. Сказать по правде, деревья и камни использовали те, что на участке были, так что осталось только рабочих правильно по местам расставить. Людишек, правда, много пришлось нанять. Распределили всех, чтобы каждый занимался своим делом, дали каждому урок, уточнили порядок. Как только номер первый свою работу закончит, так сразу же номер второй подключается – все по команде. В общем, когда у каждого свое задание, много усилий удается сберечь, поэтому справились с работой превосходно и закончили вовремя.
- Ну да, тут, конечно, к силе денег еще добавилась и смекалка. А опасней такого сочетания ничего не свете нет».

Е.Богданова. Академия времени.
«- Юна! – воскликнула кикимора, вскочив из-за стола и уронив вилку на пол. – Что это с тобой?
- Она уже с утра такая, - флегматично заметила Медина. – Стала богиней и теперь мечется, как загнанный зверь.
- А я не чувствую особой разницы, - скованно улыбнулся Салимо. – Юна, может, присядешь? Поговорим.
- О чем? Вы же боитесь меня! – воскликнула я, не контролируя голос и сотрясая стены грохотом.
- Думаешь, ты напугаешь меня вывертами своего переходного возраста? Я видел твою душу изнутри, я знаю, что ты не такая, какой хочешь казаться.
- Точно знаешь? – шепотом спросила Кико, прижимаясь к нему и отстраняясь от меня как можно дальше. – Мне страшно и холодно, Юна, я люблю тебя, но не могу противостоять твоему желанию оттолкнуть меня.
- А я могу, - ехидно усмехнулась ведьма. – Арахна дает некоторые преимущества. Например, она позволяет увидеть все ее глазами. А у нее много глаз».

---

(лазая в телеграме) Хм... некоторые вон, намекая на инсайдерские данные, пророчествуют, что Горбачев на днях вот-вот помрет. Якобы специально обученные для таких случаев люди уже стараются заранее подготовить материал, чтобы чуть что - сразу выбрасывать готовое в медиапространство, реагировать. Некрологи, вспоминательная нарезка, все такое.
Я к чему - вот, мы же как раз можем понаблюдать случай с прогнозом-пророчеством - сбудется не сбудется?

---

Читательский дневник

М.Пришвин. Дневники.
«Однажды в кругу нашей духовной аристократии, слушая споры в области чистой теории (Гиппиус как из пушки стреляла: «Прагматизм! Идеализм! Реализм!»), дошла очередь до меня, Гиппиус спросила:
- Что же вы молчите?
Я спросил их: видели ли они тот свет и пламень, который мы видели, когда в юности крестились у Бебеля. Стали обсуждать, оказалось, что все видели по-своему, но мне как-то не верилось, все как-то выходило книжно, я прямо сказал, что это не то.
- Боже мой, - сказал кто-то, - да ведь вы были рядовым марксистом!
Все этому засмеялись. По-моему, это был настоящий смех книжников и фарисеев, вообще филистеров, людей, никогда не бывших «рядовыми» и, значит, некрещеных. Потому что в тот самый момент, когда человек принимает крещение, он непременно становится в ряды».
***
«Беседа с Блоком. Испуг – вот что может служить руководством для определения того момента, когда невозможно слиться со средой… Гармонического писателя нет: все с провалами. Пушкин под конец жизни сгустился и умер естественно, если бы не умер, то пал бы.
Я ему говорил:
- Истинное должно быть свободно, как все растущее из земли.
Он доказывал:
- Нужно сказать да, рано или поздно, нужно».

Е.Кароль. Зазеркалье для Евы.
«- А что ты умеешь кроме как оборачиваться в разных зверей? Кстати, до каких размеров?
- Сейчас у меня шесть устойчивых морфем. Вообще у взрослых до пятидесяти, но пока мы не повзрослеем, нам рекомендуют не увлекаться. Главное, научиться чувствовать каждую конечность тела, а там уже дело нехитрое… Сейчас мой вес колеблется от пятидесяти до трехсот килограмм, но в основном я предпочитаю что-нибудь среднее, от полутора до двух сотен.
- То есть сейчас ты просто… скажем так, разумный пес?
- В принципе – да.
- А родственников у вас много?
- Не, не очень. У меня всего три родных братишки да семеро кузенов. Кузин пятеро, три тетки и два дядьки. Деда два, бабки четыре…- начав перебирать уже троюродных и четвероюродных, Мраш периодически задумывался, а затем продолжал и продолжал. В общем и целом я насчитала от шестидесяти до семидесяти родственничков. Вот так семейка! – Не, ну вы такие глаза не делайте… Они-то, в отличие от нас с дядькой, обычные…Ничейные».

---

Наринэ Абгарян "Все о Манюне". Современная литература, юмор.
Сюжет: да все уже знают сто лет. Истории - как бы веселые, прямо из журнала Ералаш как бы - о советском детстве, две подружки, Манюня и Нарка, проживающие в маленьком армянском городке и регулярно его переворачивающие вверх дном, а также их сестры, родители, соседи и т.д.
Да, книжки автора про эту самую Манюню давно уже видела, но с первого взгляда прониклась к ним глубоким недоверием и прямо спинным мозгом почувствовала, что это все не мое и мне не понравится. А тут увидела в библиотеке - вся трилогия в одном томе... и раз уж я надумала как-то знакомиться с модными современными авторами, то вот решила взять. Сразу три книги! одним ударом. Ну, не одним, конечно, это я утрирую... месяц это все читала... Но прочитала же.
Как я и предчувствовала - мне не понравилось. Не люблю вообще современную антисоветчину... Хотя здесь она довольно-таки мягко-плюшевого вида, прямо-таки версии лайт. И написано, да - бойко, энергично. Это я признаю. Юмор тоже вижу. Спорить не буду. Даже честно признаюсь, что при чтении периодически непроизвольно смеялась. При всем моем отрицательном настрое. Подумав, решила, что тут идет какое-то чисто физиологическое срабатывание. В смысле - смешно или не смешно читателю на сознательном уровне, но бессознательно он все равно хихикнет на определенных моментах. Физиология. Это как - вспомнилось мне - Юрий Никулин в своей книжке про цирк рассказывал, как его учили старые клоуны, еще дореволюционной выучки, ты, мол, не умничай, номер давно уже весь просчитан и обкатан, нужно только аккуратно выполнять всю механику, чтобы в строго определенное время в определенном месте определенным образом, например, упасть. И все - зрители будут смеяться. Воздействие идет на физиологическом уровне. Так и тут то же самое. Потому что так-то юмор тут большей частью того... ниже пояса, что называется. В духе самых грубых и дурацких американских комедий.
А также книжка очень хорошо оформлена. Замечательные иллюстрации - характерные. Это без дураков.
А вот во всем остальном - ну такое все... В общем, все то, что и можно ожидать от современной отечественной литературы.
Прежде всего - вот что-то я абсолютно не поверила, что это все честные воспоминания автора о своем детстве. Для сравнения - вот я в детстве читала Бруштейн - тут я верю сходу, что она описывает свое детство (хотя, как я недавно выяснила, и то эти воспоминания подверглись литературной обработке... в каком-то плане...). Читала книжки Джеральда Даррелла о его детстве на Корфу. И тоже абсолютно верю, что он в них описывает свое детство. А тут не верю, нет. Слишком тут все... навалено без ума и без памяти... Как-то слишком много для нескольких маленьких девочек, нет? В общем, ничего не могу с собой поделать - подозреваю я так, что автор тут следует методу Дарьи Донцовой, то есть, просто придумывает новые и новые выходки... может, даже использует еще чьи-то выходки, или вообще анекдоты из сети (Донцова же использует). Хотя, вполне возможно, что какой-то процент воспоминаний из собственного детства автора сюда и вошел.
Все время чтения меня изводил какой-то адский... ну, я не знаю, рассинхрон - как еще это назвать. Автор четко конкретизирует возраст своих героинь - 11 лет. Кстати, на протяжении трех книг он так и остается, что, в общем-то, уже выглядит странно. Хорошо, я специально пошла посмотрела на LiveLib, пишут, что автор 1971 года рождения. То есть, произвожу я элементарные подсчеты, действие как бы происходит в 1982 году? плюс-минус? Но, извините, то, что автор изображает в тексте - модников там, упоминания - редкие! - чего-то из области культуры - это не выглядит, как 1982. Это выглядит как середина 70-х максимум. Вот, скажем, к примеру, автор упоминает, как их семьи собрались для празднования нового года и по телевизору идет "Ирония судьбы". Кстати, этим трилогия как раз заканчивается. Ну так кто угодно может проверить по интернету, вот я только набрала и сразу пишут, что премьера фильма - 1975 год. Тогда его и показывали по телевизору. На новый год, ага. Мы тоже всей семьей смотрели. И да, в советские времена не было такой традиции, чтобы каждый год на новый год показывать "Иронию судьбы". Тогда наоборот старались каждый раз подготовить на новый год что-то новое. А конкретно "Ирония судьбы" вообще попала под санкции, там что-то усмотрели не то и запретили ее показывать. Лет на несколько. Так что описываемый в книге эпизод определенно относится к середине 70-х. То есть, по факту девочкам здесь вовсе не 11 лет, как уверяет автор, а лет 5-6. Я без понятия, зачем автору понадобилось делать такие выкрутасы с возрастом. Хотя, я бы сказала, все эти манеры поведения и выходки - они как раз для пятилетних больше подходят...
В сущности, что тут автор описывает в своих книжках, можно свести к одному набору: пожрать, побеситься-подраться, оторвать дефицитное шмотье. Это, на мой взгляд, как-то очень грустно и печально! Не вижу оснований умиляться и усматривать тут какую-то теплую ламповость.
Сколько тут жрут, мама дорогая... Львиная доля текста уделена различной еде, описанию приготовления еды, описанию поедания этой приготовленной еды, описанию испытываемых ощущений от этой еды... В последней книге автор вообще уже просто взялась переписывать рецепты! ладно хоть без расчета в граммах. Но лично я не удивляюсь. Тут главное понять, для кого пишется книжный продукт. Я так полагаю, что для современной аудитории, из такого более-менее высокообеспеченного сегмента, которые читают глянцевые журналы, затовариваются в фирменных магазинах и все такое. Я к этой аудитории не отношусь, хотя глянец читаю из любопытства, там это все можно прекрасно отследить. Еде там отведено прилично места. И не просто всякой еде, чтобы макароны-пельмени отварить, а все должно быть изысканно. Вот и тут то же самое. Все эти описания, как мама и Ба с утра до вечера что-то там готовят, жарят-парят, а потом это все поедается - занимают чуть ли не половину текста! И на этом фоне довольно странно выглядит регулярно вставляемое автором упоминание о "замученных советским дефицитом". В чем эта замученность выражается - поди догадайся... персонажи уж точно как сыр в масле катаются и с жиру бесятся.
Автор все время в тексте вставляет маркеры, что персонажи - ну, тоже относятся к тому же элитному сегменту, что и целевая аудитория. Упоминается, что дед Наринэ - бывший секретарь горкома, ну так это значительный чин в советской номенклатуре... Отец Наринэ - доктор, причем специализируется в стоматологии - очень, судя по всему, выгодная и денежная должность... Отец Манюни - главный инженер городского завода. Это не то чтобы далеко ушло от директора... Все персонажи очень обеспечены, и по современным меркам, и уж по советским, точно. Не бедствуют. Автор проговаривается, что отцу за его операции высокопоставленным чинам "делают подарки" и способствуют получению всяких плюшек. Как, например, приобретение ружья, машины, отдыха на даче в горах. Книжка вообще начинается с чего - эпизод знакомства. Манюня приглашает Наринэ к себе домой, говорит, что Ба хочет с ней познакомиться. И при этом Наринэ должна принести с собой семейный фотоальбом! чтобы Ба его изучила. Однако. То есть, я так понимаю, Ба строго следит за кругом общения своей ненаглядной внучки, чтобы та не общалась со всякой шантрапой и голью перекатной? А после изучения семейного фотоальбома, она убеждается, что семья Наринэ - приличные люди? с которыми можно поддерживать отношения? Хотя, вообще-то, по-любому городок же маленький и тут все друг друга знают - так Ба же наверняка в курсе, что это за доктор Абгарян, от кого происходит и так далее. Не раз упоминается в тексте, что отцы девочек живут на широкую ногу, легко тратят деньги - ну просто выбрасывают на ветер... Как, например, с эпизодом, что они поехали на машине в Ереван (!), просто прогуляться... и там эту машину угнали, а потом пришлось ее выкупать за деньги. Вообще-то, от таких трат обычный семейный бюджет бы здорово покачнулся... а ничего. Всем весело. Или еще эпизод, что отец Наринэ "сэкономил деньги" - 200 рублей. И из этих денег они с друзьями тут же прогуляли в ресторане 70 рублей. Как с куста. А остальное потом пьяный отец Манюни куда-то запрятал, еле нашли. Ну, знаете... по советским меркам середины 70-х 200 рублей - это огромная сумма... Для сравнения, моя бабушка в это время получала пенсию в 15 рублей. И вполне прекрасно на эти деньги жила. Конечно, без такой жратвы, как описывается в книге автора. А тут - просто сэкономил втайне от жены... просто прогулял на пьянке с друзьями... Ну ничего, все же замечательно. Никто и не заметил. И автор еще будет уверять, как их умучивал советский режим.
Также, касательно образа жизни. Что-то несмотря на проклятый тоталитарный совок и ужасы кровавой гэбни (если почитать современную литературу), тут у автора все уж больно распрекрасно живут. И ничего никому не жмет. Хотя нарушений законодательства тут описано полно. Автор упоминает, что по всей округе (!) все сплошняком гонят самогонку. Насколько я помню, в СССР это точно было правонарушением. Если уж не уголовное, то административное точно. Власти как бы должны были за этим следить и пресекать? Тут никто ни алё. Наоборот, как описывает автор, приезжают различные гости, и местные чиновники их везут и угощают этой фирменной местной самогонкой. То есть, усматриваю я смысл - к ним приезжают проверочные и инспекционные комиссии, которых местные просто спаивают, а те потом, не приходя в сознание, подписывают все бумаги. Прекрасно. Теплая ламповость. Упомянутое ружье - отец Наринэ просто держит его дома! потом девочки взяли это ружье и пытались из него застрелить школьного учителя. Чудно. Вообще-то, по всем правилам, огнестрельное оружие с патронами должно храниться в специальном сейфе, и уж во всяком случае вне досягаемости несовершеннолетних детей. Чтобы они не стреляли в школьных учителей, а также друг в друга, и в самих себя. Автор юморит, что это же все вон как смешно. Если бы девочки застрелили этого учителя было бы далеко не так смешно. Или себя бы перестреляли. Ну, конечно, зачем об этом думать, давайте лучше все посмеемся. Давайте посмеемся, что девочки ходят на головах, регулярно портят и ломают ценное имущество - и никто из взрослых не делает попыток как-то их приструнить. Ну, автор каждый раз дежурно пишет про подзатыльники, но, судя по тому, что девочки никаких выводов для себя не делают и продолжают то же самое снова и снова, то никто им ничего в башку не вбил. Значит, можно сделать дедуктивный вывод, живут люди хорошо, для них все это некритично. Ну, подумаешь, дочь порвала в хлам новое пальто. Другое купим. Умученные дефицитом и бытом, ага.
А эпизод с Ба? Я фигею, дорогая редакция... Автор описывает, что вот они сидят на кухне с Ба, и тут в окно заглядывает цыганка, Ба требует, чтобы она вышла - со двора на улицу, как я понимаю - та спорит, и Ба ее просто вырубает сковородкой... И цыганка падает без сознания... А потом, весело и с юмором пишет автор, Ба позвонила папе и тот наложил цыганке несколько швов на голову... То есть, это даже не просто цыганка от удара потеряла сознание, а еще и открытая рана на голове, раз понадобилось швы накладывать? Открою вам секрет - это уже в чистом виде уголовное преступление. Умышленное причинение вреда здоровью. Вполне возможно, средней тяжести. Но это же Ба. Отец Наринэ покрывает ее и совершенное преступление. Кстати говоря, Ба звонит отцу Наринэ не просто так, от нечего делать. То есть, могла бы и просто скорую вызвать. Но в этом случае врачи по закону должны были бы зафиксировать причинение телесных повреждений и известить об этом милицию. А милиция - провести проверку и решить вопрос о заведении уголовного дела. Потому что - ну как ни странно - по закону не допускается, чтобы один гражданин причинял другому гражданину телесные повреждения. Даже если этот гражданин принадлежит к уважаемым людям, а тот гражданин - позорная цыганка. А отец Наринэ вот приехал и сделал все без оформления документов. Свои же люди... Нет, я не сомневаюсь, что при заведенных у них там порядках - как их описывает автор - все бы порешали и решили к общему удовлетворению. Но ведь морока бы лишняя была.
Так что ну нафиг, как мне может нравиться эта Манюня... С крокодиловыми слезами по поводу мучений от дефицита и ерничаньем исподтишка - ой, как смешно, девочки не знают про Ленина и Карла Маркса, хи-хи... Но вот когда автор описывает поездку на море, тут уже дошло до натуральной шизофрении. Автор подводит итог, что - вот как мы хорошо отдыхали, и как все было славно и дружно, а сейчас все народы враждуют, как бы вот так сделать, чтобы они вновь дружно жили... Ну, вы продолжайте еще больше хихикать над Лениным и Карлом Марксом, это наверняка должно помочь. Стопудова.

@темы: Книги

---

Книжный столик

Н.Абгарян. Все о Манюне.

«Не каждый взрослый в состоянии хладнокровно здороваться с двумя ненормальными девочками три раза подряд в течение десяти минут».

«- Мало ли что едят люди, стоящие на голове, может, они камнями питаются, я же не знаю».

«Воздух был звонким и чистым и невесомым, словно перышко. С каждым вдохом он наполнял легкие газированными пузырьками счастья – хотелось взлететь и бесконечно парить над землей».

«- Сердцу не прикажешь, - тяжко вздохнула Маня. – Так папа говорит, когда ругается с Ба из-за мамы. Я все думала, что он имеет в виду, а теперь поняла. Влюбиться можно хоть в кого угодно, потому что сердце само выбирает, кого любить. Идешь ты куда-то, в булочную например, а дорогу медленно переползает червяк. Тебе так и хочется на него наступить, а сердце рррраз – и влюбляется. И все, до свиданья, спокойная жизнь!»

«Маленьким девочкам иногда бывает очень больно на душе. Эту внезапную боль, словно темную страшную жижу, нужно нести в себе тихо-тихо и под ноги обязательно смотреть, чтобы не оступиться. Потому что откуда-то ты знаешь – боль эту расплескивать нельзя. И ты бредешь слепым котеночком сквозь темноту, потом останавливаешься, прислушаешься к себе – болит? Болит, отзывается душа. И ты тихонечко идешь дальше».

«… Папа всю жизнь такой – он считает, что любая обида лечится только смехом».

«Ржавчину с одежды не извести ничем. Если только атомным взрывом».

«- Вот этими руками, - кричала Ба, - вот этими руками, сына, я тебя родила!»

«- Теперь я даже не знаю, что лучше пахнет – маринованная свекла или детское мыло с ароматом клубники».

«- Замуж ее надо во Владивосток отдавать, - качала головой Ба, - а то в наших широтах ни одна свекровь не согласится на такую невестку».

«- У меня для вас хорошая новость. Через две недели мы едем в Адлер.
- Ура! – запрыгали мы, - мы поедем в Адлер! Ура-ура! Мам, а что такое Адлер?
Мама рассмеялась:
- Вот как можно радоваться тому, чего вы не знаете?
- Мы на всякий случай. И потом, «поедем» - это же хорошее слво!»

«Ба выпросила в больнице рентгеновские снимки Мани и развесила их по стенам ее комнаты. Для устрашения.
- Бааа, - ныла Манюня, - это что, мой череп? Не хочуууу!!!!
- Это твой ПУСТОЙ череп! – ругалась Ба».

«…Поругалась со всеми в очереди на регистрацию – что вы по мне вдоль и поперек ходите, ищите другие маршруты для променада».

«Если влюбляется, то вусмерть. Пока со свету не сживет – не успокоится».

«- Ба, я просто пошутила!
- Еще раз такое услышу, немилосердно пошучу в ответ».

«- Нет у меня никаких генов, - возмутилась она.
- Конечно, нет. У тебя не гены, а пургены, - заключил папа и скорбно сложил на груди руки».

«- А через неделю – это сколько? Чичас или вечером?»

«Вы знаете, как сделать себе красивые ресницы? Нужно аккуратно развернуть венчик колокольчика, поплевать на голубенькие лепестки и обклеить ими веки. А на маникюр пустить лепестки космеи».

«Надеюсь, никто не станет спорить, что один чемодан на двоих – это отличный повод для смертоубийства».

«- Так и ловят крупную дичь, медведей там, или тюленей, привязывают в лесу осла, и фьють!»

«Он немилосердно чеканил шаг вдоль наших рядов, скрип его отливающих северным сиянием ботинок вызывал лавины в горах и контузил на лету птиц».

«А мы в свою очередь заверили маму, что совсем не расстраиваемся, и если у нее такие плохие нервы, то пусть она сходит и купит хорошие, чай в любой аптеке этими нервами завалены прилавки».

«- У этих баб вместо мозга локатор, он только и делает, что крутится туда-сюда и, фьють-фьють, считывает наши мысли».

«Слева от входной двери высился шкаф, где хранилась не только одежда, но периодически, когда нам хотелось напустить загадочного туману на нашу жизнь, хранились мы».

«Папа сразу предупредил, что нервы у него совсем тонкие, того и гляди, порвутся, а без нервов он за себя не отвечает».

«Слава о проделках сестры опережала ее на многие километры. Как артиллерийский обстрел – наступление пехоты».

«- Фу-га. Идиотское слово для дурацкой музыки».

«То есть совесть в целом у нас есть, вы не сомневайтесь. Но пользуемся мы ей нечасто. Наверное, бережем для более важных дел».

«- Я понимаю, что Моте в свое время приспичило жениться на этой идиотке с чайной ложечкой мозгов в копчике. Я даже понимаю, что мужчине вообще не важно, где у женщины находится мозг и находится ли он где-то вообще. Но добивается-то она чего?»

«Шепот Ба не услышать невозможно. Это как если не услышать гул взлетающего с космодрома Байконур космического корабля».

«Есть у нас одна хорошая черта – после драки мы тут же делаем вид, что ее вообще не было. Во-первых, дуться скучно, а во-вторых, если после каждой драки дуться, то на дружбу совсем не останется времени».

«- С пола ничего не едят. Особенно, когда взрослые это видят.
- А если мороженое уронил?
- Тогда нужно как-нибудь незаметно допинать его за угол и там быстро съесть, пока не отобрали».

«- У каждого свои тараканы в голове. Но у этих разве тараканы? У этих настоящие динозавры.
- Мужчины, что с них взять, ни ума, ни волос!»

---

О как... А это только у меня сегодня дайри отказываются показывать фленту? Мой дневник - открывают, главную страницу - открывают... попробовала нажать на дневник ПЧ - открывают, причем со свежими записями. А нажимаю "избранное" - и пустое пространство...

---

Читательский дневник

М.Пришвин. Дневники.
«Я люблю, когда после грозы в майский день капли, капая с листьев, собираются в большие и снова падают до тех пор, пока самые-самые большие задумчиво не повиснут на ветках на целый день… Тогда конец грозе… И большие спокойные капли вспоминают на ветках, как непонятно сдвигались тучи на небе, и огонь, и вода, и земля непонятно и грозно объяснялись… О чем? Что они хотели сказать? – спрашивают спокойные задумчивые капли после грозы.
И еще светлее и глубже, чем капли на ветках, - звезды на небе в пустыне».
***
«На улице я спрашиваю Легкобытова: кто Мережковский?
- Он… я чувствую в нем дух, равный себе, его лицо, его поведение, но он шалун. Фантазия… И гордость… Нужно умалиться до нас… Нужна простота и искренность… А он шалун… И потом отсутствие сознания, что мы будем судимы, то есть ведут себя, как боги, - они боги. Между тем, если бы они бросились в народ, то поняли бы, что тут в нем все: и археология, и история, все, что от зачатия века было, есть в народе.
- Что же такое народ? Есть ли, из-за чего туда бросаться?
- Народ – это земля…»

Е.Кароль. Зазеркалье для Евы.
«Так, чай с коньяком и пироженка! Вот что меня спасет от этого сошедшего с ума мира!»

В.Свержин. Анонимное общество любителей морских купаний.
«Принесло же их в такую рань! Противно-то как! Последние минуты жизни, разноцветные картины минувшего, будто эскадрон на галопе, вот-вот должны пронестись перед глазами, и вдруг на тебе – эта нелепая парочка!»
***
«- Пусть все идет своим чередом. Как у вас в России говорят: «Не будем засовывать лошадь в зад телеге».

---

В телеграме, в рекламке очередного какого-то канала -

Втыкаем горящий факел знания в немытый зад невежества

Какой стиль...

@темы: С ума сойти

---

Читательский дневник

М.Пришвин. Дневники.
«Говорим о хлыстах. Инженер ввязывается. Не помню как, я перевожу разговор с религии на землю. Инженер начинает ругать революцию: стало хуже, ничего не сделали и т.д.
- А закон 9-го ноября, - говорю я.
- Закон прекрасный – отвечает он, и принимается мне рассказывать, как необходима частная собственность, сколько зла сделала община: овраги, чересполосица и проч. От его слов получается впечатление, будто русского человека необходимо посадить в какие-то тиски маленького клочка земли, выучить и вышколить на нем… Что-то безнадежно тусклое и страшное в этом насильном закрепощении человека, в этой школе…»
***
«Вся беда в России, говорил мне высокий чиновник, что нет средних людей. Средний человек – это существо, прежде всего удовлетворенное жизнь, и там, где концы ее с концами не сходятся вообще и для всех, готовое подчиниться богу, начальству или закону. Но представьте себе страну, где каждый постиг, как мировую тайну, принцип всеобщего беззакония личного и в то же время высшее право личности, где каждый имеет психологию гения без гениального творчества, где и действительный гений не может быть законодателем, потому что тайну-то гения (личное беззаконие) все подглядели, тайна эта стала всеобщим состоянием и всякого законодателя винят в двойной бухгалтерии».

Н.Абгарян. Все о Манюне.
«Дети вообще странные существа. Процесс познания они могут растянуть на нескончаемое количество попыток довести до белого каления родителей. Словно ставят эксперименты над их терпением. Ждут, когда оно лопнет, и что за этим будет. Ба вообще говорит, что взрослым надо при жизни ставить памятники с надписью: «Прокормил, воспитал, вырастил и не рехнулся». Мол, каждый родитель – это герой Курской дуги. Выстоял и не сдался».

Е.Богданова «Академия времени».
«- Травма его застарелая, годами разраставшаяся… Так что тут путешествия в прошлое не помогут. Ему нужно в настоящем победить эту напасть, а не исправлять то, что уже не исправишь».
***
«Получается, свобода оказалась ненастоящей. Я никому не принадлежу, но всегда найдется кто-то сильный, хитрый и бесчестный, и ему не составит труда принудить меня к чему угодно. А разве это не рабство?»