Читательский дневник

К.П.Брюллов в письмах, документах и воспоминаниях современников.
«Брюллов был необыкновенно оживлен и весел во время нашего морского путешествия. Здесь нарисовал он свой акварельный портрет вместе с портретами моим, капитана и всех офицеров брига. Между тем плавание наше значительно замедлилось в Дарданеллах совершенно противным ветром и обратным течением. Множество судов под флагам различный наций неподвижно оставалось в проливе уже целые одиннадцать дней, ожидая попутного ветра.. Не имея никакого понятия о мореходном искусстве, но обладая огромной наблюдательностью, Брюллов заметил, что в том месте Дарданелл, где пролив делает поворот, огибая берег, стремление воды, хотя и противное нам, самою быстротой своею образует на некотором протяжении обратное течение вблизи самого берега. Кроме того он заметил еще, что в момент захождения солнца в проливе ежедневно водворяется минут на пять совершенное безветрие. И вот великому художнику пришло в голову, что для выхода за поворот пролива на попутное течение стоило бы только нашему бригу попасть на эту узкую прибрежную полосу, чтобы, пользуясь пятиминутным штилем, добраться по этой полосе до попутного стремления. Замечание свое Брюллов сообщил капитану брига и уговорил попробовать счастья. Бриг тронулся по направлению к берегу, и в то же время сотни любопытных глаз и десятки зрительных труб устремились на нас со всех судов, которые в течение одиннадцати дней разделяли с нами невольную неподвижность и бездействие. Очевидно было, что никто не понимал нашего маневра, и все считали его безрассудным. Каково же было всеобщее изумление, когда, попав на струю прибрежного стремления, наш бриг весьма ловко проскользнул по ней до поворота пролива и вышел на более широкое место, где уже мог понемногу двигаться вперед с помощью искусного лавирования… Громкие аплодисменты и крики приветствовали нас со всех кораблей. Тот же маневр другим судам не удался, потому что они пропустили пять минут штиля, составлявшего существенное условие успеха».

Е.Никольская. Сбежавшая невеста.
«- Продолжим обряд! – заявил «волчий» вожак, обернувшись к своей свите. – Арсен, где дары?
Демонстративно закатив глаза и нарочито громко вздохнув, длинноволосый бьерн открыл багажник и, вытащив оттуда две заячьи тушки, передал их предводителю.
- Это что? Наш будущий обед? – вопросительно изогнув бровь, уточнила Эритэ. Лалари, стоящая рядом, ткнула подругу локтем.
- Первый дар – охотничий! – положив мертвых животных к ногам невест, сообщил жених. – Символизирует вашу будущую сытую жизнь в браке со мной, девушки.
Группа поддержки с красными ленточками радостно заголосила, подтверждая его слова.
- Второй дар символизирует богатство и роскошь, в которой вы будете купаться после свадьбы со мной, девочки.
Блондин взял обтянутую бархатом коробку из рук Арсения и, открыв ее, продемонстрировал всем присутствующим похожие, как близнецы, ожерелья, которые отличались лишь цветом камней: одно было с изумрудами, другое – с рубинами.
- Как бы не утонуть в этой роскоши, - пробормотала Эритэ и осторожно потрогала носком туфельки безжизненную тушку. Наблюдая за ней, Киллар подумал, что, если она еще и камни в колье на зуб попробует, желая убедиться, что они не подделка, он ее просто схватит, плюнув на все приличия, перекинет через плечо и унесет в какое-нибудь уединенное место… воспитывать».

---

Подписалась в телеграме на канал Капьева - это босс эксмо. врага эксмо, думаю я, надо знать в лицо.
Это было давненько, и с тех пор ничего там не появлялось. А сегодня как раз вдарило табуреткой в лоб.

Эксмо, товарищи, выходит на хтонический уровень! Сейчас - по мысли Капьева - вот этот их шлак контент, состоящий из импортного чтива, Виктория Шваб и прочие будут рекламировать Ахматова, Булгаков и Эдгар По! по технологии дип фейк.

eksmo.ru/news/chchd-shou-4-ID15615962/?ysclid=l...

---

Сегодняшние открытия Юзефович... мне, по ходу, уже пора тэг вводить... или акцию, как с ежедневным средневековьем...

Зачем-то посмотрела видео со взрывами из Днепра. Я просто не понимаю, как это все возможно - эти улицы, они же так похожи на наши. На какие-нибудь Мневники или на окрестности улицы Ленина в Перми или на левый берег в Новосибирске... Та же погода, те же деревья по обочинам, та же архитектура, те же машины, в машинах практически те же люди. Как можно вообще стрелять во что-то такое родное и понятное?.. Нет, я знаю, что стрелять в целом нехорошо, но как стрелять в свое отражение, во что-то, что визуально полностью как ты, я тривиально не могу представить.

Хотела что-то по этому поводу сказать... заменяя, конечно, смайликом "нецензурно"... но оказались одни такие смайлики...
В общем, буду краток (с).
Это прямо вот в точности мои ощущения, когда стали публиковать первые фото с бомбежек Донбасса и Луганска.

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

(нырнув в дыбр) смотрю, украинская сторона предается мечтам, что вот если бы послать бомбу в бункер Путина... так и война бы закончилась...
(задумчиво) Никто не предполагает варианта, что, скажем, если бы не Путин, то - война бы, конечно, не закончилась (для нас), но Украины давно бы не было?

---

Читательский дневник

К.П.Брюллов в письмах, документах и воспоминаниях современников.
«К.П.Брюллов Ф.П.Брюлло. март 1828.
Сочинение следующее: «Последний день Помпеи». Пункт избрал в Strada del Sepolcri, картинная линия на перекрестке от гробницы Scuaro к гробнице сына какой-то жрицы Цереры. Декорацию сию я взял с натуры, не отступая нисколько и не прибавляя, стоя к городским воротам спиною, чтобы видеть часть Везувия как главную причину, без чего похоже ли было бы на пожар?
По правую сторону помещаю групп матери с двумя дочерьми на коленях (скелеты сии были найдены в таком положении); сзади сей группы виден теснящийся групп на лестнице, ведущей в Sepolcro Scuaro, накрывая головы табуретками, вазами (спасаемые ими вещи взяты мною из музея). Возле сей группы – бегущее семейство…Опрокинутая колесница мчима конями, разъяренными от падающего раскаленного пепла и камней вдоль по дороге; между голов лошадей видно продолжение улицы Augustale, ведущей к Неаполю, которая хотя и не открыта, но я, следуя древним писателям и нынешним антиквариям, поворачиваю несколько влево за дом Диомедов, наполняя ее гробницами и отдыхальнями, оставшимися сзади меня, что очень кстати.
По правую сторону жрец, схвативши жертвенник и приборы жертвоприношения, бежит в беспорядочном направлении; возле него я ввожу случай, происшедший с самим Плинием: мать его, обремененная летами, не будучи в состоянии бежать, упрашивает сына своего спастись, сын же употребляет силу всю, чтобы влечь ее с собой. Происшествие сие, рассказанное самим Плинием в письме к Тациту, случилось в Capo di Miseno, но художник, помещающий на саженной холстине Помпею и Везувий, отстоящий на пять миль от оной, может перетащить и из-за 80 миль пример детской и материнской любви, так кстати тут своей противоположностью прочим группам».

М.Москвина, Ю.Говорова. Ты, главное, пиши о любви.
«Аисты улетели незаметно, несколько дней кружили и кружили, проверяли в полете молодежь, сбивались в стаи, а потом разом подхватили чемоданы и на юг, поднимаем головы – пустые гнезда. Остались только свои, которые путевки на юг не получили. Нанесли опять много аистов, им уже разлетаться, а они наломали крыльев, такая у нас собралась эскадрилья покалеченная. Аистов нам все несут, несут – безбилетников, не достался им билет в Африку, мама с папой забыли взять. Ничего, оставим их на зиму, подкормим, - на будущий год отправим в полет».
***
«Я сейчас в Москве, и у меня новоприобретенный питомец, енот, как некоторые утверждают, «потаскун». Он же, конечно, полоскун, стирает все, полощет. Я сразу дала ему носок, из лап не выпускает. По паспорту – Моня Барабанов. Привит, чипирован. Возраст около года. Отдали из городской квартиры, разнес все. У меня пока что, до прибытия на место, сидит в клетке, и – ни минуты покоя.
Отдал мне его парень – отвязный сноубордист двадцати двух лет – в постоянной эйфории. То ли обкуренный, то ли пьяный, то ли поднабравшийся оптимизма от енота. Енота вез в открытой клетке в метро. По ходу дела Моня хватал и тянул пассажиров за куртки и сумки. Когда мы встретились, вокруг этого оболтуса с енотом собралась толпа. Взял он зверька где-то под Краснодаром, но устал. И вот сейчас этот чудесный енот со мной. Зверь общительный. Руки загребущие».

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).
Ну... тоже весьма актуальное...

---

Варя Медная "Принцесса в академии"... Какое-то время назад я взяла в библиотеке и прочитала книжку - оказалась первой частью цикла. История меня заинтересовала, так что я все-таки разыскала продолжение. В общем, фэнтези, любовный роман, все такое.
"Драконий клуб". ГГ - беглая принцесса - все-таки попадает в лапы дракона, и тот уносит ее в свой замок. Правда, оказалось, что и драконы - это совсем не то, что о них все представляют... и данный конкретный дракон уж тем более...
Когда только начала читать, то довольно продолжительное время чувствовала себя как-то странно. Ну, потому что здесь все так с места в карьер начинается, а я вроде такого не помню при окончании первой части... Ну да ладно. Переносится действие в драконий замок, и хорошо. Принцесса наконец встречается с драконом и как-то поневоле приходится взаимодействовать.
В общем, было вполне интересно. Обнаружилось, что страшный и ужасный дракон - тоже, в общем-то, совсем юный и простодушный мальчик... который отчаянно хочет сделать все по правилам, как положено. Мило, забавно.
Да, но потом принцесса сбегает из замка и отправляется опять все туда же - улаживать проблемы с прежними друзьями. В... Затерянное королевство. Там проблемы, да - государственный переворот, явление Злодейки, все такое. Все друзья принцессы попадают в тюрьму, ну и она тоже. И вот это меня подкосило. По моим ощущениям вся эта часть с тюрьмой оказалась страшно затянутой... Я все читаю и читаю, надеясь, что наконец персонажи разберутся со своими проблемами и действие двинется дальше, но нет, они все в тюрьме и в тюрьме...
"Суженый". Тут, слава богу, принцесса все-таки выбралась из тюрьмы, попутно разобравшись с друзьями и их проблемами, и опять отправляется к дракону.
Ну вот, по всем канонам - это завершающая часть цикла и герои должны уже разобраться между собой, со своими чувствами... Да, я заглянула в конец, чтобы по своей привычке узнать, с кем там ГГ в финале падает в объятия. Но, собственно, и без того все вполне ясно, я бы сказала, жирно проспойлерено на обложках этих двух книг.
Так вот - эта часть оказалась еще более затянутой, чем предыдущая! Ну как так-то... Уж сколько можно ходить вокруг да около... Разводить страдания на ровном месте... Ужас.
Плюс к этому автор еще неизвестно с чего решила вдарить по полифонии. Ненавижу полифонию, черт бы ее побрал. Так что развитие сюжетной линии с принцессой то и дело прерывается длинными и нудными вставками с совершенно левыми персонажами - там принц... то есть, уже король... с гоблиншей летят на грифоне... куда-то для чего-то. Мне очень стыдно, но я не вникала. Это было выше моих сил. Я попыталась читать, изнемогая от тоски и скуки - они все летят и летят... останавливаются на ночь, разводят костер, готовят еду... летят и летят... и т.д. И я все это время теряюсь в догадках - какое вообще отношение это все имеет к истории принцессы и дракона? которые вообще далеко, в своем замке, разбираются в своих отношениях? В конце концов я плюнула и просто стала эти главы пролистывать. И что бы вы думали? когда все уже наконец завершилось (хэппи-эндом, ко всеобщему счастью), и автор стала выражать благодарности... так она там заявила! что действительно, эта история с принцем и гоблиншей на драконе здесь ни к селу, ни к городу! то есть, не имеет никакого отношения к основному сюжету! Никакого, Карл! Она, видите ли, просто почувствовала, что обязана осветить линию этого персонажа... А то вроде как она не очень хорошо с ним обошлась... Боже мой. Лучше бы она тогда написала про него ОТДЕЛЬНУЮ книгу. И долг бы отдала, и не устраивала тягомотину из этой.
В общем, как по мне, вся эта история оказалась адски затянутой и растянутой. Если из нее выкинуть это кошмарное путешествие принца с гоблиншей на грифоне и сократить занудное сидение в тюрьме - ну и финальные страдания героев, которые буквально терлись туда-сюда-обратно - то как раз бы и получилась одна книга, более ясная и четкая!
То есть, вообще говоря, лучше бы автор сосредоточилась на выстраивании сюжета, а не тонула в этом вот всем. А то в итоге кое-что так и осталось непроясненным, что-то вошло в противоречие с ранее заявленным... Ну что это такое. Как, к примеру - в первой книге было сказано, что принцесса узнает своего суженого в том числе по такой примете - аллергия на фисташки. Это все автор активно продвигала всю первую книгу. ГГ там сначала пыталась раздобыть фисташки, потом накормить ими претендентов. И что же? Тут выяснилось, что аллергия образовалась у обоих - и у суженого, и у принцессы. И вызвана она тем, что они не сходятся друг с другом. Как только сходятся, аллергия пропадает. Ну, допустим, в сказках чего только не бывает. Но при чем здесь фисташки? Нет ответа. Проехали.
Так что - не очень хорошо, неряшливо, не доработано... Тем не менее, автор все равно вызвала у меня интерес. Буду сейчас обращать внимание.

@темы: Книги

---

Читательский дневник

К.П.Брюллов в письмах, документах и воспоминаниях современников.
«К.П.Брюллов Ф.П.Брюлло. 18 августа 1824.
Ты пишешь и требуешь, чтоб я описал тебе Ватикан. Ах, Федор, это надо видеть, а не описывать! То, чем мы восхищаемся в гипсе, то в мраморе поражает! Сквознота мрамора делает все нежным, и Лаокоон в гипсе кажется почти без кожи в сравнении с оригиналом; Аполлон не кажется уже каменным и слишком отошедшим от натуры, - нет, он кажется лучшим человеком! Чувства, рождаемые сими произведениями, столь тонки, как чувства осязания, доходящие к рассудку. Следовательно, не бесполезно ли было бы описывать то, чего описать никто не в состоянии; если кто и имеет дар изъяснить свои мысли, может ли поручиться, что все с ним одинаковых мнений и все могут его понимать так, как он себя? Любезный Федор! Я не хочу тебя лишить по крайней мере того, что могу передать из Рима. Первое, что я приобрел в вояже, есть то, что я уверился в ненужности манера. Манер есть кокетка или почти то же; делая соображения из всего виденного во всех галереях, на дороге встречавшихся, вижу, что метода, употребляемая древними мастерами, не без причин. Осмеливаюсь доказывать следующим: если скажут, что они писали черно, я скажу – картина имеет свой главный предмет, какого бы она содержания ни была, следовательно, не должно ли пожертвовать ненужным нужному? Федор! Давай спорить, - пиши ответ насчет сего пункта, вследствие чего я соберу новые соображения».

Е.Боярская. Боярские. Петербургская династия.
«Об арестах Александра Ивановича существует много семейных легенд. Вот одна из них. Однажды, когда за ним в очередной раз приехала машина, человек в форме, усаживаясь с Александром Ивановичем на заднее сиденье, произнес со смехом: «Ну что, поп, молись, проси своего бога, чтобы помог тебе». Не успели они тронуться с места, как машина забуксовала на обочине, и ее долго вытаскивали. Только проехали пару кварталов, - машина заглохла. Водитель час ковырялся в моторе, с трудом завел. Проехали еще метров триста – прокололи колесо. Запасного не оказалось. Вести арестованного пешком не положено. А до места несколько километров и ни одной попутки. Тогда его и правда, чертыхаясь, отпустили».

Е.Соболянская. Секрет рыжей ведьмы.
«Дочь мага долго мялась, не решаясь выйти, так что пришлось ведьме просто вытолкнуть ее к столу. Узнав, что умеет абитуриентка, почтенная седовласая ведьма в черном платье с пикантным вырезом предложила леди зашептать тряпичную куколку, человечка из палочек и пуговиц.
Подумав, леди закрыла глаза, взяла куклу в руки, пошептала и… один из аспирантов с магического вдруг начал отплясывать тарантеллу!
- Гос-по-жа Беллаааа! – закричал парень. – Про-прошу! Ме-ме-ня! Извинииить!
Ведьма засмеялась и хлопнула в ладоши, назидательно проговорив:
- На будущее, лорд Бжезек, не стоит разбрасывать волосы, если решили поспорить с профессором кафедры ведьмовства!
После этого дама удовлетворенно повернулась к Люции:
- Отлично, милочка. Ваш наговор оказался достаточно силен.
Человечек плясать не стал, он просто маршировал на месте. А пуговица вдруг отрастила крылышки и запорхала по залу.
- Прекрасно! – от восторга ведьма одним движением заставила плясать стулья и вручила дочери мага карточку».

---

Юзефович почитала книжку Прилепина и обнаружила там гомоэротические мотивы.

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).
Как никогда актуально...

---

(задумчиво) А это только мне уже хочется, чтобы в музеи поставили охрану с оружием, и как только какие-нибудь очередные активисты соберутся обгадить очередную картину, так они бы их просто на месте пристреливали?
Вот сейчас в телеграме пишут - очередные активисты облили нефтью картину Климта. Вон в ролике одного пожилой толстый охранник пытается скрутить и вывести, он орет. В это время второй стоит у картины. Приклеился, видно. Тоже что-то бубнит. В общем, даже непонятно, кто это - женщина, мужчина...
Вот просто бы достать автомат и два выстрела в голову - одному и другому?

Я болею и мне все пофиг и достало.

---

Читательский дневник

Уральский следопыт.
«Традиция такая у охотников: когда лося добудешь, обязательно нужно сесть на него».
***
«Под шелест леса и пенье птиц, по высокой траве мы доходим до солнечной поляны с огромной ямой, наполненной водой. Она образовалась от падения тяжелого бомбардировщика далекой летней ночью. Рана земли так и не зажила. Солнце освещает памятный знак и надпись на нем, гласящую, что здесь погибли члены экипажа Ил-4 штурман Кашфей Тагиров и стрелок Константин Циркунов. От волнения мысленно обращаюсь к Кашфи: «Эта земля приняла тебя. Это твое место, где долгие годы пролежал здесь без вести пропавшим, тебе пели птицы, деревья 71 раз осыпали тебя осенними листьями. Ни мама, ни сестра, так тосковавшие по тебе, искавшие тебя, так и не узнали, что ты был здесь все это время».
***
«Известный писатель Борис Телков в своих повестях «маскирует» родной Нижний Тагил под Темноводск, но приметы видны как на ладони».
***
«Однажды при мне был найден очень большой изумруд – около 800 грамм, шестигранная призма. Вообще, цвет изумруда в породе отличается от того, что огранен. Он не сверкает, а похож на темно-зеленую бутылку. И случайный человек не поймет, что это драгоценный камень. Изумруд используется для ювелирных украшений. Но проходчикам в 70-е годы изумруды были не нужны, тогда их нельзя было продавать открыто. И на Малышевском руднике были другие задачи: из руды извлекали берилл, а из него – редкоземельный металл бериллий. Он применялся в авиации, для легирования сплавов, в атомной промышленности».
***
«Вообще, каждый красивый камень – это аномалия, ведь природа стремится к энтропии, равномерному распределению, а красивый камень по сути своей уникален и неповторим, штучный материал».
***
«Один раз меня так занесло на крутой горочке в кусты, что я там перекувыркнулась через себя, застряла лыжами в ветках, не могла самостоятельно выбраться и дотянуться до креплений лыж – отстегнуть. Барахталась, было одновременно смешно и грустно – человек один в лесу более беспомощен, чем заяц или куропатка».
***
«Появилось у меня непреодолимое желание сделать снимки ледохода. Но была одна проблема: последние пять лет на Чусовой ледохода не было. Вода промывала большие полыньи, и постепенно лед опускался на дно, где и завершал свое существование».

И.Эльба, Т.Осинская. Дневник темной леди.
«Существо появилось ровно в тот момент, как я добежала до защитного контура. Просто выпрыгнуло из земли, тараня пространство длинным гибким телом. Похоже оно было на огромного червя с черными подвижными пластинами, с той лишь разницей, что лицо казалось почти человеческим. С провалами вместо глаз, но с носом и огромным зубастым ртом. С воротником из черных игл, раскрывшихся при прыжке. А еще у него неожиданно появились руки. Около пяти пар, с длинными костлявыми отростками. В общем, красота неописуемая. Хочу этого зомбика в свою коллекцию!
- Воскресенская, если ты намерилась подчинить эту тварь, я сама тебя прибью! – раздался возмущенный голос Василисы, которая прекрасно знала мои маленькие слабости.
- Да ты посмотри, какая прелесть…
- Воскресенская!
- Да что же ты так кричишь, - поморщилась я, сплетая парализующее заклинание. – Видишь же, что зверушка из-за этого нервничает и отказывается подходить ближе!
- Ага, она просто примеривается, с какого бока ты вкуснее. Бей ее!
- Бью, - согласилась я, бросая заклинание.
То, что произошло дальше, стало шоком для всех. Эта сволочь поймала мое заклинание! Мало этого, она его рассмотрела, и в следующее мгновение в четырех конечностях заискрились клоны моего шарика!
- Убиться и не встать! – выдохнула я».

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).


где сохранить фото

---

Живые строки войны. История, Великая Отечественная, письма. Советская литература.
Про что: издание было задумано к тогдашнему юбилею Победы... Как здесь указано - в местных, региональных газетах публиковали обращения к гражданам, и люди стали присылать хранящиеся у них в семьях письма с фронта. От отцов, сыновей, мужей... от знакомых и даже незнакомых (бывали и такие случаи). Редакция сделала подборку самых ярких и выразительных писем и опубликовала в этом сборнике.
Издание хорошо оформлено. Каждое письмо (ну или подборка писем) идет под заголовком - ФИО, кто эти письма писал, звание, военная специальность. Сами письма... В завершение - информация, что потом стало с этим человеком... Если есть фотография, то тут же об этом сделано примечание. Сами фотографии вынесены в две вклейки из плотной бумаги. (очень хорошо, а то вот пока читала этого же издательства книжку про танковый корпус, то мне все время казалось, что написано про одних, а фотографии помещены вообще непонятно чьи... )
Да, я это все набрала в библиотеке, в краеведческом разделе. В отличие от ранее прочитанной книги "Говорят погибшие герои" - тут имеется нюанс. Там-то уже из самого названия понятно, что все эти люди, писавшие письма, погибли... А тут - может быть что угодно. Вот так читаешь подборку чьих-то писем, простые строчки к домашним, все такое - и не знаешь, что ты там увидишь в информационной справке. Или что человек погиб (где и когда), или что - он вернулся с войны и "сейчас работает там-то и тем-то". Параллельно еще удивляешься, что вот, оказывается, в моем детстве, в том 1980-м, все эти люди, фронтовики, были не только живы, но и продолжали спокойно трудиться... Ну, то есть, умом-то понимаешь, что это вполне нормально, но сейчас все равно звучит так странно...
И, к сожалению, так часто - слишком часто - по завершении писем идет строчка "погиб"... (особенно пронзительные случаи, когда - как сообщают - из одной семьи ушли на войну отец и три сына, и все они погибли... Или тот боец, который написал последнее письмо в конце мая 1945! сообщая, что был ранен в начале мая, оправиться от ран не может, умирает...)
Сейчас вот по каталогу нашей библиотеки посмотрела - указано, что этот сборник еще неоднократно переиздавался "с дополнениями". Хм. Надо будет посмотреть.

«30.07.41. Особенно, мама, не волнуйся. Я на фронт иду не умирать, а бить врага и защищать свою Родину».

«02.04.42. Пишу с фронта. Пишу по-фронтовому: сижу в окопе и пишу на лопатке. Фриц непрерывно летает над нами. Надоел уже».

«10-20.06.42. Пишу из Севастополя, так что можешь обо мне не беспокоиться. Каждый из нас, севастопольцев, знает, что назад нельзя делать ни шагу. Позади нас море, а поэтому все атаки немцев захлебываются. Подступы к городу залиты немецкой кровью.
Пишу тебе письмо на Большую землю с маленького клочка советской земли – из города-крепости черноморцев, который героически выдерживает бешеные натиски фашистских дивизий. Немцы рвутся к городу, желая взять его к 22 числу. Не выйдет! Не возьмут! Я, мама, немного постарел, но зато побрился и оставил усы. Они растут у меня светлые и мягкие. Обо мне не беспокойся и знай, что твой сын – моряк, гвардеец, севастополец отдал все, что мог, - здоровье, молодость, жизнь».

«27.12.43. Тамара мне показала твою открытку, в которой ты пишешь, что Шура погиб. Я не знаю, верить этому или нет… Ты, мама, надейся и жди. Ведь меня не было целый год. Год я был у смерти в лапах. Если бы тебе рассказать все, что я пережил, у тебя бы волосы поднялись от ужаса. И все-таки жив и здоров».

«14.07.42. Не хватает сна – дело наше такое. Был я на передовых. Ничего, нервы, оказывается, у меня здоровые».

«27.08.41. Ты, Арочка, спрашиваешь: участвую ли я в боях? А как же иначе? Затем и прибыл, чтобы драться и уничтожать фашистов».

«31.01.42. Проходим по тем местам, где были немецкие бандиты… Деревня кажется вымершей, если было 50-60 домов, то от нее осталось 6-10 домов, а то и совсем их нет».

«21.10.43. Я знаю, Арочка, ты никогда не была на реке Днепр. Красивая река. Пришлось немало побороться за нее, чтобы сейчас бить немчуру на правом берегу. После окончания войны мы с тобой постараемся посмотреть красоту этих мест».

«27.07.41. Относительно этого изверга Гитлера. Знайте, разобьем его так, что костей не соберет. Да разве может он советский народ поработить? Никогда этому не бывать! Когда не будет фашизма, то будем строить дальше наше великое государство. И будем жить, как еще никогда не жили. За меня не беспокойтесь, ну а если чего, так дешево жизнь не отдам».

«28.07.42. Что сказать о себе? Летаю вроде неплохо, посылают на самые ответственные задания. По количеству вылетов иду пока первым. Недавно спас машину: посадил на одно колесо без малейших поломок. Сейчас вспоминать о прошлом не очень легко. На войне мы теряли многих товарищей. Ведь авиаполка хватало максимум на три месяца боев, а самолета – в среднем на 50 боевых вылетов».

«12.10.41. Катенок, ты не волнуйся, будь крепкой большевичкой. Ведь за время войны может много встретиться горя и неприятностей. Если ты выработаешь в себе иммунитет, встретить твердо и прямо эти неприятности с первых дней, то их легче будет переносить в дальнейшем. Ведь патриотизм не только в том, чтобы на фронте стрелять, но и в том, чтобы без стонов, без паники, вооружившись волей, вынести тяготы войны».

«04.10.42. Мы еще не разучились смеяться, и это потому, что не утеряли уверенности в будущее, в свои силы. Ведь все знают, что победим мы. Но все же побеждать нужно скорее, ибо нельзя больше смотреть, как варварски разрушаются наши города, села, как хозяйничают враги на нашей земле. Однажды нам пришлось отходить. Я шел страшно расстроенный, ведь мы оставляли нашу землю. В поселке были встревоженные женщины, они глядели на нас как-то странно, я даже не могу определить этого взгляда. Я посмотрел назад, и сердце мое стало сжиматься, выдавливая слезы, тогда я для себя сказал: «Горит русская земля, пламенеет кровь и слезы русских людей…»

«01.12.42. Однажды мне пришлось не спать четверо суток ни одного часа, а потом много идти. Помню, я шел, а глаза смыкались. Я закрывал глаза и шел. Ко мне подошел командир. Мы шли обычным шагом. Он взял меня за ремень. Только почувствовал, что у меня есть опора, я тут же уснул на ходу. Шел и спал. Он что-то говорил, а я уж ничего не понимал. Только он отнял руку, я проснулся…»

«21.12.42. Я писал тебе, что в качестве подарка на твой день рождения было бы неплохо, если в этот день больше побьют фашистов. Так оно и вышло. Как раз в этот день сообщили, что на среднем течении Дона наши войска имели большой успех: 10 тысяч взяли в плен и более 20 тысяч убитыми остались на поле боя. Крепко, а? Погоди, это только цветики, а будут еще и ягодки, от которых немцам станет тошно».

«09.04.45. У нас весна. Солнце яркое, веселое, ободряющее. А до этого все время были дожди. У меня в землянке за сутки набиралось воды до 150 ведер».

«26.04.42. Да, мои дорогие, пережил я очень много. Стал седым, а мне только 28 лет».

«05.01.42. Мы сейчас дышим пороховым воздухом, т.е. горелым порохом снарядов и мин, а еще больше горелыми селами, которые ежедневно жгут фашисты».

«19.01.42. Выпуск наш оказался досрочным, потому что требуются радисты».

«27.05.42. Пропиши мне, где Анатолий. Мне его очень жаль, он еще молодой цветок. Шура, посадили в огороде, или нет? Сади больше овощей и табаку. Может, вернусь, то пригодится».

«21.12.43. Шура, вы обижаетесь, что редко пишу письма. Сама обстановка заставляет. Мы сейчас второй месяц в наступлении, каждый день делаем переходы по 40-50км».

«28.02.45. Письмо пишу на бумаге, которую прострелил фриц. Она была в полевой сумке, наглый фриц хотел убить меня, но попал в сумку. Нахожусь в разведке, ловим темными ночами фашистов. Правительство наградило меня медалью «За отвагу».

«декабрь 1941. Последние дни, начиная с 16-го никак не могли догнать немцев: удирает гад, только пятки блестят. По дороге грабит и жгет, если бы вы видели, сколько брошено машин! Это какое-то бешенство, деревни жгут полностью, остаются только угольки. Но не везде успевают поджигать».

«20.12.41. Я с 1 по 18 декабря непрерывно находился в боях и около десятка раз в атаках. Но я здоров, хотя имею простреленную шинель, сапоги».

«04.01.42. В сарай, где мы с фельдшером Рубейкиным оказывали первую помощь, вполз человек. На рукавах, на груди и полах шинели красным панцирем замерзла кровь, она обильно текла из носа, тут же превращаясь в красные сосульки. Я бросилась к нему, чтоб помочь сесть, и тут узнала своего друга, командира стрелковой рот Федю Кулешова. Ему всего 20 лет, и до войны он только что начал работать преподавателем математики. Говорить он не мог, а только царапал что-то на песке негнущимися пальцами. Пуля, войдя в левую щеку и выйдя в правую, выбила зубы и прошила язык. Федя потерял много крови. Сдерживая рыдания, я сняла шерстяной платок, укутала поверх повязки им голову Феди. Сняла несколько телогреек с мертвых бойцов, уложила Федю и еще трех раненых, отправила в санбат».

«17.02.45. Дали мне пушку, которую я увидел в первый раз. Это было на передовой. Приказали мне овладеть ею в самый короткий срок. Не прошло и десяти минут, как появились немецкие танки. Пришлось отбивать их атаку. Тут-то я весь и выложился. Теперь эту пушку знаю, как свои пять пальцев».

«январь 1942. О себе я могу сообщить, что я, так же, как и Вы, стараюсь сделать свое дело скоростными методами. Вы плавите сталь, а я истребляю фашистов».

«10.12.43. Ты спрашиваешь о моих друзьях. Они познаются здесь быстро, но ненадолго. Недавно подружился с одним, а его ранило осколком в бедро. Перевязал беднягу, а он плачет, как девчонка, когда отправлял. И снова нет близкого друга».

«08.11.42. Я знаю, Санек, тебе тяжело. Ведь у нас с тобой уже два дорогих сына погибли в боях за Родину. Если лягу и я, то прошу не плакать. Ведь это не позор, а слава».

«20.05.42. Очень хочется жить. Жить, дышать, ходить по земле, видеть небо над головой. Но не всякой жизнью хочу я жить, не на всякую жизнь согласен».

«08.03.44. Вчера меня с экипажем во время бомбежки вражеских позиций крепко «окрестили». Я отделался всех легче, парой ран: одна – в левое плечо (слепое ранение) и вторая на правой щеке. Из щеки осколки уже извлекли, а из руки нет. Пока буду носить с собой, как память. А вот штурману и стрелку крепко попало. У Николая сильно ноги побиты, а у Михаила ран десять на спине».

«03.07.44 Настроение – отличное, т.к. воюется хорошо, и фрицы бегут так, что и на самолете трудно их догнать».

«22.06.42. Я уже двадцать дней нахожусь на огневой, как на курорте. Здесь уже не слышно свиста пуль, а только далекую канонаду – результат нашей работы».

«24.07.43. Пусть запомнят фашистские главари, что невозможно покорить наш народ, так же как невозможно погасить солнце».

«09.09.42. К грохоту снарядов и писку пуль привык уже и чувствую себя хорошо, так как с хорошими товарищами везде хорошо. Сейчас вот сидим в танке и пишем – кто кому и в разные концы. Мама, меньше плачь и беспокойся обо мне. Я еще живой, а судьбу не переплачешь. 6 сентября был в таком переплете, что даже тошнило от хруста фрицевых костей под гусеницами, но вышли невредимые все четыре человека».

«04.12.42. Будучи раненым, пришлось проползти около километра по-пластунски, под градом пуль. Несмотря на холод, пока полз, снял с себя подшлемник, шинель, рукавицы и все побросал, ибо в это время было тяжело и жарко. Не бросил только гранаты. Их держал при себе, пока не выполз в безопасное место. А потом появились наши танки и отбили контратаку».

«24.03.43. Бытовые условия… Эх, да стоит ли о них писать! Земля, грязь, дождь, ветер, холод – вот наши спутники».

«15.08.43. Что такое передовая и тыл, если можно так выразиться, - это ад и рай».

«01.03.43. Сейчас ведем наступательный бой, как вся наша Красная Армия. И хотя немец цепляется и старается удержаться на нашей земле, ему цепляться приходится уже мертвыми руками».

«03.01.43 Был бы я одарен талантом писательства, я бы просто и безыскусно поведал тебе о тех страшных и в то же время восторженных днях, когда и земля и небо скорее напоминают ад, чем землю и небо».

«24.04.43. Когда я видел молодых женщин повешенных, я на миг представлял тебя, и мозг мой переставал работать, и только крови, немецкой проклятой крови хотелось мне».

«09.04.43. Смерть часто бывает очень близко. Но только не боясь ее, можно жить и защищать Родину».

«21.08.44. Битва здесь идет великая. За каждый вершок жестокий бой. Кругом подбитые танки, убитые люди. Немцы при отступлении порасстреляли много поляков. У некоторых отрезаны носы, на лбу вырезаны звезды».

«27.07.43. Ты бы посмотрела на поле боя после усердной работы нашей артиллерии! И жутко, и радостно – живого места нет, все изрыто. Пленные говорят, что за два года войны такого ада им видеть не приходилось».

«08.08.43. Воюю пока что нормально, но как бы хотелось отдохнуть хотя бы один-два часа, не слышать ни одного выстрела. Но если это бывает, то в это время, в эти 5-10 минут, становится неудобно для нервов, что-то ждешь, и после таких молчаний бывает такая канонада, что если вы не видели и не слышали, то не поверите».

«11.02.45. Вчера проехал по кладбищу машин немцев по дороге в 140км. Насмотрелся всего: кони, люди, барахло – все в куче, в грязи валяется. Немцы бросают все и бегут».

«24.08.44. Вышли к реке Прут. Писать некогда. Следите за продвижением 3-го Украинского фронта по газетам».

«10.12.43. Сейчас на фронте на правой стороне Днепра. Уходя, фрицы систематически оставляют от деревень кучи пепла и глины. Из живых существ остались только кошки. Правда, на левобережье большинство деревень цело и невредимо, так как фрицы так тикали, что побросали все и даже хлеб в снопах не успели спалить».

«25.02.45. Живу хорошо в квартире одного немецкого офицера, который даже не успел унести свое обмундирование и все остальное награбленное барахло. А все это награбленное есть наше и польское, материал еще сохранил наши, советские, печати. Чашки, кружки – все с нашими советскими марками, а часов у этого проклятого фашиста все равно как на часовой фабрике. В общем, они жили, эти звери, исключительно за счет нашей крови, крови славянских народов».

«23.07.44. Мне кажется, что это время изменило не только людей, но и все остальное. Сама жизнь заставила заглянуть в глубину ее и потребовала от множества приблизиться к ней вплотную и понять ее по-настоящему».

«04.09.44. Живем в окопах. Бои непрерывные. Сон теперь кажется чем-то вроде чуда. Погода отвратительная, вот уже несколько дней подряд льют дожди. В окопах – вода… Меня позавчера легко ранило осколком гранаты в правую ногу. Осколок пока не достали, но остаюсь в строю. Помните Павла Колосова, с которым я приезжал домой в последний раз? Его убило. Многих товарищей, с которыми я учился на курсах младших командиров, уже нет. Всего четверо осталось.
10.09.44. У нас такой ад – трудно представить. Бои длятся по несколько суток. Иногда делаешься как сумасшедший. Из нашего взвода осталось только шесть человек. Остальные ребята пали смертью храбрых. Командир взвода тоже убит..
22.09.44. Нас, уральцев, остается в строю все меньше – теперь только двое. Бои тяжелые.
24.09.44. Ты пишешь, кто у меня товарищи? Так знай: на фронте все – товарищи. Все обиды и ссоры здесь забываются».

«14.10.44. Я домой приеду, когда побываю в Берлине. Это самый короткий путь».

«29.09.44. Немцы говорили полякам, что они не пустят ни одного русского за реку Нарев. Но мы у них не спрашивались, пустят ли они нас – перешли ее, и все. Мы у них не спросим также и войти в ихнюю столицу Берлин».

«17.03.45. Был на пладцарме за Одером. Размеры плацдарма 2 на 3км. Мал еще наш плацдарм. С 16 по 20 февраля мы находились под беспрерывным артогнем и бомбежкой. А вдобавок немец каждую ночь открывал в верхнем течении Одера шлюзы, нас затопило водой. Но не тот русский народ, чтобы нас утопить! Я на радиостанции трое суток один держал связь и корректировал огонь батареи. Пришлось действовать одному, потому что второй номер ранен. Сейчас мы основательно держим плацдарм, немцу теперь берег Одера не увидеть».

«24.05.45. Спешу сообщить, что 1 мая меня тяжело ранило. На жизнь у меня шансов мало. Но я выполнил свой долг перед Родиной

@темы: Книги

---

Читательский дневник

Живые строки войны.
«Качев К.Н. 25.04.1944.
Наблюдал я такие крайности человеческого бытия. 1943 год. Люто холодный февраль. Село Харламово К-й области. Передний край фронта. Артиллерийский и минометный обстрел. Беспрерывная бомбежка с воздуха. Несколько хат в селе горит, другие уже – развалины. Там пепелище – одни трубы печные торчат. Трупы, раненые. Я заскочил в одну уцелевшую хату. Когда глаза освоились с темнотой, я рассмотрел в углу старика, молящегося перед образами. А на печи лежала больная умирающая старуха. Эту жуткую картину дополнял кот. Точно скелет со сверкающими, как уголья, глазами, он мостился в изголовье старухи. Я поздоровался. Молчание.
- Вижу, большое горе у вас, дедушка, - говорю, - только не пойму – ты молишь бога, чтобы он тебе жизнь сохранил или легкой быстрой смерти послал без мучений?
Тогда дед нехотя оторвал взгляд от иконы и сначала окинул меня недоброжелательным взглядом. Но потом медленно, с трудом заговорил со мной:
- Смерть уже пришла за нами со старухой. Вот она, на плечах сидит. Я чую ее дых. Я до войны ни в чем не нуждался, жил хорошо. А теперь вот уж настала наша пора. Вот немцы все забрали… Старуха-то с голоду кончается.
В эту же ночь в темноте, временами озаряемой навесными воздушными фонарями, которые бросали вражеские самолеты, мы уходили. Страшная тоска и скорбь охватили меня. Я думал о страданиях вчерашнего старика. Когда мы вышли из села и поднялись к опушке леса, я невольно обернулся на покинутое село. Как раз в это время «мессершмитт» осветил фонарем те хаты, где мы только что были. Затем, сделав короткий разворот, пошел в пике и сбросил бомбы. Одна из них врезалась в крышу хаты того самого старика».

О.Памук. Имя мне – Красный.
«Не удивляйтесь, что я с вами разговариваю. Я много лет рассматриваю рисунки в книгах отца и выискиваю изображения красавиц. Встречаются они редко, но все-таки встречаются. Вид у них всегда смущенный и застенчивый, и глядят они или себе под ноги, или друг на друга, будто за что-то извиняются. Не бывает такого, чтобы они смотрели на мир, гордо подняв голову, как мужчины – воины и падишахи. Однако в дешевых книгах, миниатюры к которым рисовали второпях, у некоторых женщин по недосмотру художника, взгляд направлен не в землю и даже не на какой-нибудь предмет или человека с того же рисунка, а прямо на читателя. И я каждый раз думаю: кто же тот читатель, на которого она смотрит?
Меня охватывает дрожь, когда я вспоминаю о тех книгах, написанных двести лет назад, во времена Тимура, которые любознательные гяуры купили, заплатив золотом, и увезли в свои края: может быть, когда-нибудь и мою историю услышит кто-нибудь из такой же далекой страны. Каждый хочет попасть в книгу. Когда я думаю об этом, мне, как и этим красавицам, которые поглядывают одновременно на жизнь, окружающую их в рассказе, и за пределы книги, хочется поговорить с вами, наблюдающими за мной из неведомых далей и времен. Я красивая и умная, и поэтому мне нравится, что вы за мной наблюдаете. Так что если мне и случится иногда сказать неправду, то это затем, чтобы у вас не сложилось обо мне какого-нибудь неправильного представления».

---

Я дико извиняюсь... но - реакция телеграма на инфоповоды...



Да и просто так.

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Развлечения на пирожках (в телеграм-канале). Warning! возможна нецензурная лексика.

Значит, в канале публикуют пирожок -

герасим расчехляет лодку
тургенев навострил перо
в кустах засел с блокнотом пришвин
муму глотает пенопласт

Желающие присоединяются в комментах:

герасим расчехляет лодку
мазай готовит карабин
старик из сказки тащит невод
все ждут емелю с пузырём

мазай спускает снова лодку
тургенев всё ещё с пером
устал сидеть в засаде пришвин
муму плывёт как поплавок

булгаков льет на рельсы масло
тургенев привязал кирпич
волыну пушкин заряжает
ему сегодня на дуэль

пришлось тургеневу частично
переписать один роман
он понял что корову в лодку
ты фиг посадишь потопить

когда ты хочешь небанально
кота с собакою назвать
тебе тургенев и булгаков
не посоветуют херню

герасим учит язык жестов
и барыне на нём твердит
не надо мол топить собачку
а та что значит в попу дашь

гоп стоп из-за угла герасим
иван не обломай перо
об это пришвинское сердце
в кустах засевшее с му-му

Герасим расчехляет лодку
Тургенев навострил перо
В кустах засел с блокнотом пришвин
Пикник бианки замутил

муму герасим расчехляет
бианки пришвин навострил
училка по литературе
опять бухала весь уикенд

герасим расчехляет лодку
тургенев навострил перо
в кустах засел с блокнотом пришвин
а где же пушкин сукин сын

Герасим расчехляет лодку
Тургенев оседлал талант
Муму летит прыжками в будку
Давно там спрятан акваланг!

---

Читательский дневник

Живые строки войны.
«Письма фронтовых друзей Геннадию Подъячеву.
15.05.1944. Сейчас попали туда, где бои, как в Сталинграде. С утра до вечера «мухи» и методические артналеты. Короче говоря, мы на правом берегу Днепра. Но фрицу все равно капут. Пять дней назад тяжело ранен Жейков (под сердце и в живот) и через час умер. Вчера я сидел с Дерябиным в щели, собирались закурить, и его осколком ранило в нос. Весь хрящ перебит, держится конец носа только на коже. Орленко ранило в ногу, вернее, перебило ногу, и ему ее ампутировали, наверное, не выживет. А.Тищенко».
«25.08.1944. Вот какие изменения произошли после тебя. Андрей Тищенко был тяжело ранен в бок и, вероятно, погиб. Орленко В., наш любимый командир, тоже погиб за освобождение Молдавии. Степаненко погиб за рекой Вислой. Из старых остался один Бирюков. Большинство солдат – новые. В.Абашин.
Мы находимся на левом берегу Вислы, недалеко от Варшавы. Живем хорошо. Одно плохо – когда были за Днепром, потеряли боевых друзей Орленко и Тищенко. А.Резванов».

М.Москвина, Ю.Говорова. Ты, главное, пиши о любви.
«Не оперение на фазане – капли цвета. И пятнышко румян на щеке, и поднятая удивленно, надменно бровь, прочерченная, поддернутая, как ус.
Собираешь бруснику или чернику – в ладони цвет от пера фазана, натираешь морковку, морковный сок – фазан. Каштан подбираешь осенью (когда он поспел и темно-коричневый) – и такой цвет найдется у фазана. Присмотришься, найдешь на фазане все: и цвет апельсина, мандарина. И цветки горечавки синей и бессмертника.
А фазаньи курочки неприметны: цвета земли, травы, воды. Тише воды и ниже травы. Потому что они сидят на гнездах. Но цвет проступает все равно. Через красную и черноплодную рябину, которую мы им носим. Через яблоки, виноград, яйцо, которые тоже носим. И через молодой одуванчик (даем листья). И через хрустящие огурцы (мы их разрезаем вдоль и кладем в кормушки). И через ломтики тыквы – все фазанам!
Золотой фазан гуляет на золотых и багряных листьях осенью».

У.Гринь. Няня для дракоши.
«В саду было шумно и церемонно весело. Невесты чинно развлекались, до начала игры тренируясь засасывать мягкий шарик в огромную, изящно изогнутую воронку в виде трембиты.
- Маша, хочешь попробовать? – Некс подскочил ко мне с изогнутой воронкой и мячиком.
- Я попробую, - протянула руку и ухватила легкую костяную трембиту. – А как этим пользоваться?
- Внутри живет вихрь. Чтобы он перестал засасывать, надо просто зажать пальцем вот эту дырочку. Тогда он отдаст мячик.
Я ощутила под пальцами вибрацию трубы. Там и правда внутри было движение воздуха. Некс бросил мячик на траву, и я нацелилась воронкой на него, но не тут-то было. Оказалось, гравитацию можно было вообще не учитывать. Мячик заскакал как сумасшедший золотой снитч, а я заметалась со своей трембитой, пытаясь его поймать. А тут еще и чихуахуа примчался, включаясь в веселую игру, Некс хохотал, как помешанный, и даже шеччи хихикали в ладошки, старательно скрываясь от меня. Ах ты ж!
Я гонялась за дурацким мячиком от куста до куста, раскрасневшаяся, вспотевшая, но сдаваться не собиралась. Мячик словно дразнился, ускакивая все дальше и дальше, пока не улетел за пределы сада, на песчаную дорожку, а я за ним. Выскочила из-за цветущего куста с воронкой наперевес, а там… Бум-бам-банц! То ли я врезалась во что-то теплое, мягкое и с перьями, то ли это самое оно сшибло меня на полном ходу, но я очутилась вверх тормашками в кустах и задрыгала ногами, пытаясь выбраться. Походу, при этом я еще и орала, как ненормальная. А потом чья-то сильная рука схватила меня, как щенка за шкирку, и вытащила из колючих, благоухающих орхидеями кустов.
- Благочестивая эсси, не стоит так громко выражать свое неудовлетворение!»