Наткнулась в телеграме на канал - идея такая, чтобы люди выкладывали фотки из своих семейных альбомов. Прекрасная идея! подумала я, надо глянуть. Вот, еле оторвалась.
(вздыхая) нормальные люди смотрят кино и сериалы... Я два часа смотрела фотки совсем неизвестных людей. "Это моя мамочка в 90-е"... "Папа в 60-е... люблю, скучаю..." "Дедушка и бабушка в день свадьбы, 70-е"... "Дядя с тетей, 40-е"... Все такие молодые, красивые, счастливые...
Усилием воли переключилась дальше на просмотр каналов. Юзефович - все страдает по Солженицыну, которого хотят отменить из школьной программы (его еще никто не отменял, но они все страдают уже который день), новый роман Иванова про гражданскую, ах, как актуально...
Дура.

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Дж.Фаулз. Куколка.
«- Посещение рая, встреча с Всевышним и Его Сыном – не главное?
- Настолько главное, что словами не выразишь. Тогда не смогла и сейчас не сумею. Но сие произошло, я удостоилась встречи с Иисусом Христом и Его Отцом, что наполнило душу мою величайшей радостью и неземным блаженством.
- Подобает ли Всевышнему облик крестьянина, а Спасителю – косаря?
- По-твоему, Бог не Бог, ежели не восседает на небесном престоле, а Иисус не Иисус, коль не стенает на кресте? И ангелы не ангелы, ежели бескрылы, а вместо лиры иль трубы держат серп? Поверь, неисчислимы сатанинские облики фальшивого благочестья. Глазами видишь лишь тень, но душою я узрела свет – свою первую и последнюю любовь.
- Стало быть, гляди не гляди, увидишь одну фальшь? Так, что ль?
- Глаза зрят лишь телесное, но не свет, единственную верную истину. Ни мне, ни тебе, ни кому другому по наружности не отличить ложь от правды».

Д.Гэблдон. Чужестранка.
«Узкая дверь в глубине проема со скрипом повернулась на петлях. Я ожидала увидеть темноту, но была ослеплена сиянием света на снегу. Сильный толчок сзади швырнул меня в сугроб, и дверь с грохотом закрылась за мной.
Я лежала в канаве на заднем дворе тюрьмы. Под снегом были скрыты груды чего-то – вероятно, мусор, отбросы. Под собой я чувствовала что-то твердое. Дрова? Наклонное основание тюремной стены надо мной было исполосовано какими-то линиями – видимо, их оставили жидкие нечистоты, выливаемые через расположенное повыше отверстие. Должно быть, за этой стеной находится кухня.
Я с усилием приподнялась и увидела перед собой пару широко раскрытых голубых глаз. И лицо – почти такого же цвета, как глаза, застывшее и твердое, словно дерево, за которое я его по ошибке приняла. В ужасе, спотыкаясь, я отступила к стене тюрьмы. Опустив голову, я твердила себе: ты не свалишься в обморок, ты на своем веку повидала немало мертвых тел, нет, ты не свалишься в обморок… Господи, у него такие же голубые глаза, как… ты не свалишься в обморок, черт тебя побери!
Дыхание в конце концов выровнялось, пульс тоже, и я заставила себя подойти к мертвому телу. Голубоглазый незнакомец умер на виселице. Во рву он лежал не один. Я, разумеется, и не подумала разрывать сугробы, но теперь я знала, что скрывается под снежным покрывалом, и различала очертания тел, смягченные снежной пеленой. Здесь находилось больше десяти трупов, дожидающихся либо оттепели, когда их легче будет похоронить, либо зверей из ближайшего леса в качестве могильщиков».

---

Эля Рин "Любовь, ведьма и котики". Юмористическая фэнтези, фэнтези-детектив, любовный роман...
Сюжет: юная Женька учится в универе, отличается энергией и склонностью к сумасбродствам, живет на позитиве... Вот и сейчас - получила от сестры сообщение, что та собирается с мужем в путешествие и переживает, что не с кем оставить кота - и тут же все бросила, подорвалась и поехала в Питер. Сидеть с котом сестры. Кот отличается скверным неуживчивым характером, но у Женьки есть план - она взяла с собой свою любимую кошечку...
Ладно, на самом деле, Женька - ведьма, но это, конечно, секрет! а ее кошечка - конечно же, фамильяр. И в Питере у Женьки есть совершенно личное и секретное дело, а присмотр за сестринским котом - только предлог... Вот только юную ведьмочку сразу по приезду затянет в гущу интриг разных могущественных и сверхъестественных сил темной стороны Питера и придется ей участвовать в расследовании, чтобы выяснить, кто охотится на ведьм Питера. Дело опасное, но ведь у Женьки есть верные помощники... любимая кошечка, и вредный кот сестры, и... короче, долго объяснять, побежали!
Вот еще знакомство с новым, неизвестным автором... Книжка оказалась доброй, веселой, слегка сюрной и с чудесной атмосферой волшебства и всякого мистического. Как раз для новогодних праздников. Хотя так-то действие происходит весной- в начале лета. Ну и что, зато все кувырком... ГГ - славная девочка, котики чудные и главное - мистический Питер, который автор описывает с любовью и фантазией. Ротонды, где заблудилось эхо из прошлого? супер... Фэйри, живущие в подземных лабиринтах и строящие козни? прекрасно, почему бы и не быть фэйри в Питере... цветок папоротника, который зацветет в одном из городских парков? что может быть естественнее... и т.д.

@темы: Книги

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

В телеграме в космическом канале пишут -

Сегодня ночью луна подойдет на самое близкое расстояние к Земле с 1030 года, в следующий раз это произойдет через 345 лет.

Что, правда что ли?
Пошла выглянула в окошко. У нас, естественно, все небо затянуто тучами. Какая уж тут луна.

---

Ну и еще вдогонку, но они такие плюшевые...

---

По случаю наступающего Кролика...

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

О.Сакс. Антрополог на Марсе.
«Однажды, когда мистер И. был за рулем, направляясь к себе в студию, он увидел восход солнца, освещавшего горизонт яркими черными лучами. «Солнце походило на бомбу, и закат над горизонтом вздымался, как гриб после ядерного взрыва, - пояснил мистер И. свои ощущения в беседе со мной. – Разве кому-нибудь приходилось видеть солнце таким?» Вдохновленный необычайным зрелищем, мистер И. нарисовал черно-белую картину «Ядерный восход солнца».
***
«Гладстон в статье «О цветовом ощущении Гомера» писал о том, что этот древнегреческий поэт использует в своих сочинениях такие выражения, как «винноцветное море». Гладстон задался вопросом: видел ли Гомер море действительно таковым или просто использовал красочный эпитет? Замечу по этому поводу, что определенная культура может иметь свои собственные названия цветов и представитель этой культуры может «видеть» или воспринимать цвет согласно общепринятому названию. Однако не совсем ясно, может ли такое «видение» цвета распространяться и на его восприятие другими культурами».

Е.Азарова. Мои шальные звезды.
«- Калеб, морне Арефьевой нужен врач. Немедленно, - жестко сказал Рик. – Я уверен, ей что-то подсыпали в напиток.
- Вот как… - от растерянности полицейского не осталось и следа. – Срочно врача сюда! И забирайте всех, в участке разберемся, кто виноват, а кто нет.
А потом у меня вдруг закружилась голова, перед глазами появились черные точки, и я поняла, что сейчас упаду. Почувствовав, как меня подхватили на руки, я обняла Рика за шею и прикрыла глаза.
- Ты – мерзавец, - сообщила ему. – Еще раз увижу рядом с тобой такую вот воблу, убью обоих. В этот раз, так уж и быть, прощаю.
А затем мне со страшной силой захотелось спать. Что я и сделала. Проснулась, когда почувствовала, что меня снова подняли и куда-то несут. Зевнув, открыла глаза, опять наткнулась взглядом на леранца и улыбнулась ему.
- Все будет хорошо, - сообщил он. – Врач сделал укол нейтрализатора, но понадобится время, чтобы снять симптомы, а потом может болеть голова.
- Уже болит, - прислушавшись к ощущениям, заметила я. – Кстати, а куда ты меня несешь?
- Нас арестовали, - с непонятной веселостью заявил Рик и изучающе уставился на меня. – Придется немного посидеть в отделении полиции.
- Да? Ну ладно, посидим.»

---

«Александр Алов. Владимир Наумов. Статьи, свидетельства, высказывания». Публицистика, советское, искусство, кинематограф. Книжку увидела и взяла почитать в библиотеке. Ожидала, что там будет рассказано о процессе кинопроизводства, съемки, все такое. Это мне всегда интересно. Про режиссеров Алова и Наумова я, конечно, знаю, но смотрела у них только один фильм – ну хорошо, технически, два – в детстве. «Легенда о Тиле». Потрясающие впечатления, до сих пор помню, как мы на него ходили в кинотеатр… Волшебно. Да и вообще, думаю, книжка небольшая, я ее быстро и с удовольствием прочитаю…
Ага, как же. Облом по всем пунктам. При видимом небольшом объеме читалось это все настолько тяжело – а обдумывается еще тяжелее!.. В общем, по мозгам проехались хорошо, да. Про тот самый процесс кинопроизводства здесь было ничтожно мало. В основном материал подобран публицистического характера… такого себе – общекультурного, идеологически-философского, в таком роде. Но ничего не скажу – интересный материал, тут, по идее, надо копаться и копаться…
Книжка составлена хорошо и доходчиво. Сначала идет как бы вступление – Алов и Наумов рассказывают о начале своего творческого пути (как любили выражаться в публикациях в советские времена), о своем любимом учителе – режиссер Савченко, мне это, конечно, ни о чем не говорит, мои познания в киноискусстве пребывают где-то около нижней отметки. Затем все идет по главам – по фильмам. Фильм такой-то, блок с фотками (они потом и внутри немного), материалы по этому фильму. Статьи критиков, дискуссии, обсуждения. В финале опять слово предоставляется… ну, сейчас уже одному Наумову – Алов умер во время съемок – и немного слов от друзей-знакомых.

И вот я по мере чтения воспринимаю все это так, что – это серьезный материал для размышления о советском кинематографе и о культуре вообще. Как-то так здесь наглядно получается проследить – материал расположен хронологически – развитие процессов… Которые привели к нынешним катастрофическим и нерадужным результатам (хотя для кого-то и радужным и позитивным, что тут скажешь).
Прежде всего я с удивлением для себя обнаружила, что Алов и Наумов – ну, собственно, ничем не отличаются от нынешних отечественных мастеров культуры, по поводу творчества которых идут острые дискуссии (культурно выражаясь). Ну, вы знаете – Сокуров со своими высказываниями, Звягинцев со своим «Левиафаном» и т.д. Абсолютно никакой разницы вообще. И то, что снимали Алов и Наумов в советские времена, было точно такое же, что указанные лица снимают сейчас, и точно такие же острые дискуссии шли… Здесь опубликованы даже стенограммы заседания в этом… забыла уже, как тут точно – совет кинематографистов или как? В общем, собираются причастные деятели и обсуждают новый фильм и его авторов. Принимают решения. Такие горячие споры шли о фильме «Корчагин», о фильме «Скверный анекдот», о фильме «Мир входящему»… И выступающие – которые точно так же делились на два лагеря, как и сейчас! – высказывались точно в таком же ключе, что и сейчас! поразительно. И что еще поразительнее – точно так же, как и сейчас доля, что называется, охранительски-патриотического сегмента (в нынешних терминах) была ничтожно мала по сравнению с долей сегмента креативно-либерального… Да, я помню, наша драгоценная интеллигенция, которая творила культуру, держа фиги в карманах. Единственное только, что в те годы, пусть даже при численном меньшинстве, охранители стояли у рычагов власти и придерживали всех ярых либералов. Так что фиги так и оставались спрятанными в карманах. До поры до времени.
Собственно говоря, в представленных материалах к этому охранительскому лагерю принадлежал один Пырьев. Он отчаянно выступал в защиту своей линии на всех заседаниях. А остальные его тонко и язвительно высмеивали, подкалывали и т.д. Неважно. Насколько я знаю, Пырьев тогда чем-то там руководил в области кинематографа, стоял на высоких постах и все равно добивался своего. Также я поняла, что среди деятелей культуры за все это время стало принято презирать Пырьева, всячески третировать, критиковать его деятельность и все такое. Я это читала у Раневской… да я это много читала еще и в эпоху перестройки – тогда это все громко озвучивалось. Короче говоря, всем вдолбили в голову штамп, что Пырьев – это фу и гадость. И вот я читаю эти рассуждения о фильмах, материалы обсуждения… и думаю – а так-то мужик интересно говорит. Вроде по делу. Надо же. И тут вдруг меня озаряет – а с чего я вообще взяла, что Пырьев – это фу и гадость? Это у меня было, как данность? Откуда? Это сказали деятели культуры? Какие? Опа. Ну да, оказывается, те самые деятели культуры и сказали, и вдолбили – которые сейчас на коне. Креативно-либеральные. Мда.
Постепенно возникло такое тошнотное чувство, что я будто бы читаю историю болезни. Организм болен – организм сопротивляется болезни – болезнь усиливается – сопротивление все слабее и слабее – все, процесс завершился. Так и тут – первоначально бурные и яркие обсуждения-дебаты-полемика вокруг новых фильмов Алова и Наумова становятся все тише и глаже, все меньше фильмы вызывают споров и дискуссий, все короче становятся главы… Сказать нечего? Некому? Процесс дошел до своей финальной стадии… А ведь в самом начале всего этого, еще в 50-е, Пырьев, выступая на этих обсуждениях, говорил что-то в том роде, что – можно снимать и такие фильмы, советская власть от этого не пострадает… Пырьев ошибся?
Особенно тошнотворно читать слова Пырьева, что молодые талантливые режиссеры глядят на запад и стараются снимать свои фильмы не для советского зрителя, а чтобы понравиться западным деятелям и получить призы на западных кинофестивалях. Время идет, ничего не меняется в жизни… Хотя нет, меняется, конечно. Пырьева вот нет сейчас. И советской власти тоже. Зрители, которые отечественные, тоже могут себе отдыхать в сторонке.
Вообще, конечно, эффект от такого чтения возникает слегка сюрный и прямо-таки постмодернистский. Поскольку я все указанные фильмы не смотрела (ну, кроме «Легенды о Тиле», но о ней вообще ничего интересного не написали!). Но представление себе составить можно – это все подробно описано и расписано в материалах. Про сюжет рассказано, про трактовки, про работу съемочной группы. Фотки помещены. Все очень понятно.
Итак, по поводу чего шли такие бурные дискуссии? Вот, скажем, фильм «Мир входящему». Чтение ознакомительных материалов вызвало у меня какую-то оторопь. Фильм про последние дни войны – или первые дни победы, Германия, разруха и неразбериха кругом, советские солдаты натыкаются на беременную немку, которая пытается рожать в трамвае, они ее оттуда извлекают и отправляют на своей машине в госпиталь, машина везет еще туда раненого солдата. Как по мне, рожала бы эта немка себе спокойно в трамвае и рожала, ну хорошо, вытащили ее оттуда отправили в госпиталь. И вот, как я поняла из описания, все кино они в этот госпиталь едут и едут, кругом разруха и хаос, недобитые фашисты бродят, дорогу они потеряли, беременная немка им врет, куда надо ехать, потому что считает их за врагов, им попадается какой-то недобитый гитлерюгенд, который выскочил и убил одного из наших солдат, но другие его только отечески пожурили и отпустили… И в финале они таки добираются до этого госпиталя… а, точно! Немка рожает, тут же приходит известие о капитуляции Германии и победе, все радуются и ликуют, рожденного младенца немки радостно поднимают и он тут же обоссал сложенное советское оружие…
Нет, я действительно читаю в офигении. Вот это вот все снято… в 50-е… Еще совсем недавно прошла такая ужасная война… Еще не вся страна восстановлена… Еще у всех это все стоит перед глазами… и такое кино? Или я чего-то не понимаю… Ну – думаю я – по мне, даже в нынешние времена все это звучит адски странно и дико, а тут 50-е… Наша интеллигенция тут же приняла фильм на ура. Ясное дело. Как тут вдохновенно изложил кто-то в статье – этот фильм символизирует… так, что он там сказал-то… что-то в том роде, что предназначение русского народа вот так барахтаться в грязи и хаосе и творить добро/нести добро людям, даже если они этого не понимают, плюют русскому народу в лица и убивают его, а русский народ в ответ, да, должен утереться и только ласково пожурить, потому что такова суть истинного добра, его надо творить, даже если этого никто не понимает и слова доброго не скажет… и т.д. и т.п.
Потом я читаю дальше и смекаю, что, оказывается, не только мне в нынешние времена фильм показался диким и странным, но и советскому руководству тоже. Фильм не пустили в широкий прокат. Пырьев, видимо, постарался. Спасибо тебе, добрый человек…
Или вот фильм «Корчагин» - тоже очень бурные дебаты вызвал. Судя по описанию – я так поняла – в фильме режиссеры взяли не весь роман, а небольшой фрагмент, касающийся среди прочего знаменитого строительства узкоколейки. Алов и Наумов стояли на том, что все надо показать предельно реалистично (натуралистично, то есть). Поэтому в фильме все копошились в грязи, болели, помирали, все в обносках, вшах и язвах и т.д. Из-за этого и споры шли. Очернительство это или нет. Почему в фильме не показано ни одного светлого момента. Нужен такой фильм или нет. И т.д. Алов и Наумов, конечно, доказывали, что надо снимать все по правде. Пырьев стоял на том, что должно быть светлое и позитивное в жизни. Ага, соображаю я, тут опять идут отзвуки давнего спора – помню и в перестроечные годы было принято громить Пырьева и издеваться над его картиной «Казаки кубанские». Что она типа лакирует действительность. Ага, а Алов и Наумов не лакируют, они все как есть показывают.
Алов и Наумов вообще очень гордились тем, как они бескомпромиссно подошли к съемкам. Рассказывали, что они всю съемочную группу заставили работать в условиях, приближенных к тому времени. То есть, все так и ходили по снегу и грязи босиком, в обносках и строили узкоколейку. Многие заболевали, с гордостью рассказывали Алов и Наумов, разбегались со съемок – дезертировали, ха-ха! Не выдерживали трудностей, слабаки.
И вот тут я думаю – что? – ну, вы же помните, что еще в перестроечные годы возник этот мемчик, и сейчас время от времени его вытаскивают и трясут – что, дескать, вот Островский был тупой дурак со своей узкоколейкой, и большевики были тупые дураки – да зачем они там гробились на этом строительстве, да кому нужна эта узкоколейка… Ну понятно, что креативно-либеральным вообще не нужно никакое строительство… Это же ясное дело, если советская власть что-то хочет построить, то только из самодурства и чтобы поиздеваться над людьми (из недавнего свежеиспеченный роман «Вечная мерзлота»). Хорошо – соображаю я – если строительство узкоколейки было бессмысленным, с точки зрения креативно-либеральных, поскольку требовало больших усилий и жертв – то как тогда отнестись к работе режиссеров Алова и Наумова? Которые заставили людей точно так же страдать и мучиться, копошиться в грязи и холоде, заболевать – при этом даже не из необходимости в деле жизни и смерти, а просто для того чтобы снять свой фильм! Чтобы с этим фильмом попонтоваться! Я не слышала никогда никаких упреков и претензий по этому поводу, обращенных к светилам интеллигентской культуры Алову и Наумову. Хотя нет – вот где-то мне в интернетах попадалось – не знаю уж, правда или нет – что еще один хваленый светоч культуры Тарковский при съемках фильма «Андрей Рублев» сжег живую корову… вот понадобилось ему тоже, чтобы изображение в фильме было как по правде… Тут же вспомнила, что в книжке говорилось, что Алов и Наумов руководили тем самым творческим объединением, в рамках которого снимал и Тарковский… Ну как-то все одно к одному… За собой наша креативно-либеральная интеллигенция со светлыми лицами не замечает вообще ничего?
Да, одно дело увлеченно предаваться мечтам о русском народе, который должен копошиться в грязи и творить добро, при том, что в него будут плевать и убивать – хорошо, допустим – почему тогда эта самая интеллигенция не желает применить этот принцип к себе? Они же плачутся тридцать с лишним лет о репрессиях, которые они перенесли – пусть перечитают свои мечты о русском народе и перенесут их на себя. Пусть скажут – да, значит, должны мы копошиться в этих лагерях, пока нас расстреливают сталинские палачи и безропотно нести добро, не ожидая за это ни награды ни слова доброго, потому что это наше предназначение. Чего-то не говорят.
И вот что тут скажешь – вот в финале, когда опять идет рассказ о жизни режиссеров – это интересно, да. Но по тому, что они рассказывают – разве они плохо жили в СССР? Разве к ним все не относились с любовью? Разве им не позволяли заниматься любимым делом – при том, что многие фильмы так и отправились на полку, то есть деньги, затраченные на их создание, упали в канализацию? Так почему им обязательно нужно было видеть вокруг одну только грязь и страдание?? Ведь в конце концов почему-то смогли они снять «Легенду о Тиле», где были ужасы, но были и радость с красотой… Или дело в том, что это они снимали по книге западного автора и про западную страну… Грустно, товарищи.

@темы: Книги

---

Книжный столик

Александр Алов. Владимир Наумов. Статьи, свидетельства, высказывания.

Т.Логинова:
«…Я поняла: есть идея. Она в самой атмосфере нашей послевоенной жизни, в жажде творчества, труда, в неизбывной вере нашей в кино как в искусство, которое нам создавать. Верили не только мы, начинающие кинематографисты, но и зрители. В то время кино любили искренне и восторженно…»

«Пробьемся штыками» - это была любимая поговорка Саши Алова и Володи Наумова, она возникла в те самые 50-е, но не знали они, что ей суждено из шутливой присказки, в общем-то, стать жизненным девизом».

Алов и Наумов:
«Злоба – страшная болезнь человеческой души, тупая, неподвижная злоба, с которой мы так часто сталкиваемся в жизни и которая приносит столько горя людям».

«По калорийности одна минута смеха равна килограмму моркови», - любил повторять Савченко».

«Он ощущал смешное, как средство познания мира, а не как способ развеселить зрителя».

«Многое из того, о чем мы вспоминали, происходило не с нами обоими, а с кем-то одним из нас. Но судьбы наши сплетены были так тесно, что нередко примечательные истории, случавшиеся с одним, в пересказе другого обрастали подробностями и в таком виде оставались жить в нашей общей памяти».


Н.Погодин:
«К великому множеству исторических ситуаций можно применить эту революционную формулу: сделать нельзя и не сделать нельзя».

Н.Охлопков:
«В фильме нет ненавистных художественных схем, железобетонных героев, в которых с самого начала и до конца сценария ничего не менялось бы. Если в реальной жизни есть такие люди, то можно им только позавидовать. Но в искусстве таким персонажам не завидует никто. Искусство требует от художника показать процесс становления личности, показать КАК закалялась сталь. Не называется ведь книга «Готовая сталь», а именно – «Как закалялась сталь». Что же закалять и без того стального человека, если бы он явился в картину?»

«Ведь не единственная форма героизма размахивать шашкой. Есть внутренний героизм. Есть «внутреннее Бородино».

И.Пырьев:
«Мне нравятся молодые режиссеры, они смелые люди, у них смелые кадры, смелый почерк, не во всем, но во многих вещах у них своя манера, свое видение мира. И все это хорошо. Однако картина их мне не нравится. Это моя субъективная точка зрения, но я полагаю, что ее также должно высказать среди всеобщего восхваления. Вероятно, для окончания решения нашего спора эту картину придется показать молодому зрителю, а уж он пусть решит, кто из нас прав».

«Выступая, товарищ Охлопков говорил о том, что мы еще недостаточно оценили итальянскую кинематографию. Я бы сказал, что переоценили, особенно если посмотреть 8-10 фильмов подряд. Они все одинаковые».

«Здесь говорили о том, что образ Павла Корчагина должен заставить зрителя задуматься. Нет, этого недостаточно. Зритель должен полюбить героя, захотеть подражать ему».

Ф.Эрмлер:
«…Не только увидеть, но и почувствовать, понять, сердцем понять, а не только мозгом, какой была революция, как происходило становление Советской власти».

Н.Зоркая:
«На обсуждениях «Ветра» много стычек было именно вокруг образа Мари. Типично или нет, чтобы комсомольцы вовлекли в революционное движение девицу из публичного дома, - об этом спорили, ломали копья. Но если и принять наиболее справедливое, как думается, мнение одного из участников спора, что революция – такое дело истории, куда может оказаться вовлеченным любой…»

Л.Аннинский:
«Было в двадцатые годы ТАК или ЭДАК – спор совершенно наивный. Ибо в жизни всегда бывает и так и эдак».

«Едва примерили к человеку аскетический стиль, как человек взбунтовался: мне с гармонью легче!»

А.Мачерет:
«Смотря фильм, мы видим, как эффективно приподнятый над жизнью книжный романтизм процеживается сквозь густой фильтр подлинной жизни и очищается от своих бесполезных примесей».

Н.Ястребова:
«Историческая дистанция заставляет вглядываться в прошлое по-новому и находить в его опыте нечто гораздо большее, чем виделось раньше».

Ст.Рассадин:
«Если бы Достоевский предвидел эту экранизацию, он написал бы другой конец, повеселее».

«Режиссеры не слишком обо мне, зрителе, заботились. По правде говоря, на эту бесцеремонность хочется сетовать все-таки гораздо меньше, чем на излишнюю предупредительность, когда автор озабочен одним: чтобы тебе, зрителю, не пришлось перенапрячься в размышлениях, чтобы ты не встретился с чем-то непривычным и неудобным. Так создаются фильмы со всеми удобствами».

«Символика – алгебра искусства».

«Это известный оптический эффект: на фоне черного серое кажется белым. Подлинное рабство куда чернее придуманного».

А.Аникст:
«Не бывает произведения искусства для всех. Произведение искусства создается большой армией художников и создается для народа. Но в этом искусстве каждый берет то, что ему интересно, то, что ему приятно, то, наконец, что соответствует в данный момент мне, моему настроению. Иногда я хочу произведения веселого, иногда хочу произведения серьезного. А иногда художник берет меня за горло и говорит: ты хочешь смеяться, а ты должен возмущаться».

С.Герасимов:
«Меня не занимает то обстоятельство, Достоевский это или нет. Достоевский, конечно, потому что он автор «Скверного анекдота» и мысль его прочитана и показана средствами кинематографа. Не мне недостает в картине белого цвета, того самого белого цвета, который объемлет весь многосложный спектр цветов. Есть ли такой цвет у Достоевского? На мой взгляд, есть всегда. Иными словами, есть немыслимая, нечеловеческая по силе вера в душу человеческую. Если это отбросить у Достоевского, то и не станет Достоевского».

А.Турков:
«У меня возникло ощущение, что у всех присутствующих есть точный, канонический Достоевский, нечто вроде мерки, которую они прикладывают к картине, - сошлось или не сошлось. Уверен, такого канонического Достоевского нет. Потому первое, что от нас требуется, - это уважение к попытке художников увидеть Достоевского своими глазами. Когда Сурков спросил: «Куда мы ведем Достоевского?» - я охнул от одной формулировки. Не скрою – стало страшно. Достоевский предстал передо мной в виде козы, которой связали рога и потащили за собой на веревке».

А.Рекемчук:
«Мне кажется, что талант Алова и Наумова имеет свою ахиллесову пяту, которая состоит в тяге к спонтанной имажинации – извините меня за такое выражение… Это когда они уже не могут сдержать самопроизвольного извержения образов и когда они оказываются в его власти. Так, например, я не имею ничего против того, что Пралинский наступает в галантир, но когда этот галантир прямо с подошвы начинает кто-то там подъедать, то это происходит не потому, что того требует сюжет, и не потому, что Алову и Наумову так хочется, а потому, что они просто не могут вот так просто с этим галантиром расстаться…»

В.Наумов:
«В искусствоведении бытует термин «маленький человек». Я бы кроме этого ввел термин «страшненький человек».

А.Свободин:
«Фигура Хлудова над морем, на холме Константинополя, с его взглядом, обращенным в сторону покинутой России, - неправомерна. Голгофа Хлудову не идет – за ним ведь не собственный крест, а фонари с повешенными! И влечет его на родину не как раскаявшегося грешника, скорее, как преступника, которого тянет на место преступления, к пролитой им крови».

А.Макаров: «Алов и Наумов снимали трагедию. С самого начала их картина берет столь высокую и пронзительную ноту духовности, что аж сердце заходится, как в самолете от стремительного набора высоты».

«В числе своих самых любимых писателей Булгаков называл Гоголя. Булгаков, следуя за автором «Шинели», смешивает трагическое и комическое, драму и фарс, смех и слезы, причем одно переходит в другое и естественно, и мгновенно. И одно другому ничуть не противоречит, вернее, противоречит лишь на первый взгляд, при взгляде же более внимательном открываешь: у трагедии и смеха одни истоки. Один и тот же механизм, но работающий в разные стороны. То в одну, то в другую».

М.Блейман:
«Мы нередко говорили об искусстве как о воспроизведении картины мира, его модели – по принятому нынче выражению. Но прежде чем этот мир воспроизвести, воссоздать или, если угодно, создать его образ, нужно этот мир увидеть, увидеть и удивиться увиденному. Острота вИдения, его своеобразие, умение уловить необычность каждой детали – первый признак искусства вообще».

«Конечно, в «Беге» актеры играют правдиво и заставляют поверить в правду поступков и правду характеров. Но мало играть достоверно. Пора бы понять, что правдивость всего только условие актерского исполнения, а не его результат. Неправдивый актер синоним плохого актера. В актерском исполнении важно то, что выше правдоподобия. Это отлично знают большие актеры, как, впрочем, знают и хорошие зрители. В понятии «правдоподобия» всегда есть элемент копирования действительности, речь идет не о самой правде, а о подобии ее. А правда выше правдоподобия: она старается выразить сердцевину явления, а не только его повторить».

А.Алексин:
«Хороший человек всегда свято сберегает и воспоминания о своей юной поре, и эту пору в самом себе. А наблюдая человека плохого, с трудом представляешь себе, что он когда-то мог быть ребенком».

А.Медведев:
«Линия берега единственной судьбы очертила материка судьбы целого поколения».

Л.Зорин:
«Смотреть на них было одно удовольствие: оба молодые, веселые, удачливые, оба полные замыслов и в той поре жизни, когда нет никаких сомнений, что все будет реализовано, хватило бы только времени, а, впрочем, времени предостаточно, и, кроме того, кто сказал, что люди смертны все до единого. В конце концов есть исключения из каждого правила».

«Они ясно понимали то, от чего многие режиссеры, сознательно или бессознательно, отмахивались, - без настоящей литературы нет настоящего кино, роль диалога переоценить невозможно, синонимов не существует, и слово лишь тогда звучит в полную мощь, когда оно единственно, вот и не нужно жалеть усилий, чтобы отыскать это единственное слово».

В.Наумов:
«На наш вопрос, сколько лет нужно, чтобы обучить кинорежиссера, Эйзенштейн ответил: триста лет».

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Ну вот, сейчас дыбр завис.

---

В телеграме, в космическом канале - хи...

Это произошло: наша галактика уже начала своё столкновение с Андромедой.

Млечный Путь окружен обширным звёздным гало, которое простирается более чем на миллион световых лет. Помните, как астрономы заявляли, что в будущем наша галактик столкнётся с Андромедой? Но вот что интересно: если взять во внимание самые удалённые звезды в обеих галактиках, проходящие мимо друг друга, то можно полагать, что этот день практически настал. Некоторые звёзды уже находятся на полпути к нашему ближайшему крупному соседу! Наша галактика и Андромеда настолько велики, что между ними почти нет пространства…

---

Читательский дневник

Литературная газета.
Евгений Спицын, историк: «Естественно, вы спросите: а как бороться с валом гнусных фальсификаций и сознательного очернения истории?. Ответ здесь может быть только один: правдой и работой, каждодневной, честной и открытой. Настоящие историки должны выйти на передний край борьбы и не только сидеть в архивах и писать свои диссертации, но прежде всего сражаться за историческую правду на страницах газет и журналов, на ТВ и в социальных сетях. Надо сделать так, чтобы от авторитетного мнения историка-профессионала у любого прохвоста, даже с липовым академическим званием, земля горела под ногами…»
***
Михаил Таратута: «- Застрахована ли Америка от революции?
- Думаю, что застрахована, поскольку политическая система, несмотря на нынешний кризис, обладает большой устойчивостью. Не случайно же американская Конституция продержалась 240 лет всего с 27 поправками. Америка переживала и не такие кризисы. В 1992 году мне доводилось вести репортажи из Лос-Анджелеса, где были жуткие погромы, тогда погибло 64 человека, а сумма ущерба превысила миллиард долларов. Америка перемолола это, - перемелет и нынешний кризис. Но, скорее всего, страну ждут какие-то реформы. Да, проблем хватает, и сегодня США напоминают «зависший компьютер», систему, накопившую ошибки и требующую перезагрузки. Несомненно, она «перезагрузится».
***
«Благодаря системе Семашко, умели гасить в годы Великой Отечественной вспышки эпидемий на небывало протяженном фронте, вернули к жизни более 70% раненых! Ведь в отличие от прагматичных немцев, начинавших лечение по системе Бисмарка с легкораненых, которых можно быстро вернуть в строй, советские врачи сперва занимались тяжелоранеными!»
***
«У Евгения Витковского возникла идея серии «Сон Серебряного века». По его словам – «Серебряный век был убит залпом «Авроры», а вот «Сон» и сегодня, и всегда надежно защищен от всех социальных систем и оружий мира».
***
«Можно привести полсотни вариантов даты «кончины» Серебряного века. Только где его могила? У нас на книжных полках и в компьютерах? А точно ли он кончился? А может быть, слухи о его смерти немного преувеличены? В силу крайней размытости наших определений, позволю себе сделать совершенно еретическое допущение: Серебряный век пока что не кончился и неизвестно, когда кончится».

О.Пашнина. Осторожно, ведьма!
« - Она моя сестра, - Велимир с удовольствием наблюдал, как у меня открывается от удивления рот. – Ее тоже когда-то увез инквизитор. Мои родители отдали ее инквизиции, и несколько лет Настасья провела в камере. Там и ослепла. Тогдашний глава Инквизиции не увидел в ней зла и отправил сюда, а потом, когда освободилось место, перевелся и женился.
- Я не могу это все в голове уложить, - призналась я.
- И не надо, - улыбнулся Вел. – Отдыхай, приходи в себя. Потом разберемся, чем займемся. Тебе, мне кажется, пойдет озеленение. Ты так любишь свои васильки. У меня дома стоял горшок с анютиными глазками, каждый раз после твоего прихода они буквально расцветали и едва ли не мурчали от удовольствия».

---

К слову сказать - к вопросу о том, что понимает или не понимает ученик в средней школе, когда там проходят классику... Я на своем примере.
Это я тут на днях размышляла - вдруг пришло в голову, что на "Фауст" Гете и "Мастер и Маргарита" Булгакова можно посмотреть и под другим углом. А мне раньше и в голову не приходило...
(ладно, скопирую размышления из телеграма а то я там все равно ничего не найду, если понадобится )

Я дошла до катастрофической идеи. Что хорошо бы перечитать "Мастера и Маргариту"... Но перед этим вот просто надо перечитать - ну или прочитать толком - "Фауста" Гете. Ну вот потому что раньше мне попадались типа упоминания, что МиМ имеет отсылки к Фаусту, но мне это все было категорически непонятно... А сейчас вдруг стало понятно! И это просто офигенно... вот я все прикидываю, а оно все разворачивается и разворачивается...

В общем, пока у меня по ходу получается так, что МиМ - это такая реплика к Фаусту... Вариация на тему... Как бы ответ на некий вопрос, но Гете ответил вот так, а Булгаков - по-другому. Ну и вот неплохо бы перечитать и МиМ, и Фауста (которого я вообще помню чисто номинально, то есть по общему информационному фону). Вот, а если подумать, что Гете Фауста не сам придумал, а взял из народного фольклора/мифологии, то абсолютно логично получается, что надо прочитать и про фольклорного Фауста... книжка у меня есть... где-то... не знаю, где лежит... И что самое адское - где, спрашивается, найти время на все это перечитывание.


Ну вот, смотрите... Первый шаг - глядя на эту скульптуру //это мне попалась фотка двойной скульптуры, где посмотреть с одной стороны - Мефистофель, а с обратной - Маргарита//, я вдруг думаю - а что, если представить, что Маргарита и Мефистофель - это и есть одно? Две ипостаси одной сущности? По сюжету - ну насколько я помню и по общему информационному фону - Мефистофель искушает Фауста, так что он соблазняет невинную девушку Маргариту и губит ее. Но если Маргарита - это тоже Мефистофель, то тогда получается, что Фауст формально ничего такого не делает, а находится в созданной Мефистофелем виртуальной реальности. Что, конечно, с нравственно-духовных позиций ничего не меняет. Но все равно где-то как-то выходит, что Мефистофель тут играет нечестно и обманывает Фауста.

А дальше - второй шаг - я вдруг думаю, что если представить параллели с МиМ, тогда там Маргарита - тоже представляет собой некую нечеловеческую сущность? Задумываюсь об этом. Вот в романе - не кажется ли Маргарита, если толком все обдумать, чуждой всей нашей реальности? Не выглядит ли это так, что все появляющиеся персонажи - от Лиходеева до всяких Бездомных и Берлиозов - выглядят в нашей реальности вполне естественно, легко представить их происхождение и существование, как они думают, что они чувствуют и т.д. А Маргарита ведь выделяется на этом фоне? Ага, нам ее представляют, как представителя такой себе советской элиты, жену какого-то высокопоставленного чиновника, функционера. Но сам он вроде бы в романе не появляется? Если не появляется, то, может, это и означает, что Маргарита - посторонняя сущность, что это только видимость привычной реальности... И что кроме нее ничего не существует, муж выдуманный? Не помню... вот тут и надо перечитывать...

А если Маргарита - это тот же Мефистофель, тогда Мастер - это получается доктор Фауст. За ним и прибывает в Москву дьявол со своей свитой, потому что по условиям сделки его душа должна отойти им. Они его разыскивают. Встреча Мастера с Маргаритой - это они его нашли. А в финале романа, когда Воланд со свитой увозят с собой Мастера и Маргариту, и они там вместе остаются в каком-то замкнутом пространственном пузыре, плюс эти слова - "он не заслужил света, он заслужил покой" - это же повторяет мотив из "Фауста" Гете, где условием исполненной сделки с дьяволом было, что Фауст скажет "Остановись, мгновенье, ты прекрасно". Ну вот в финале МиМ он как раз и оказывается в этом остановленном мгновении.

Ну а так вообще - думаю я - когда я читала "Фауста" Гете... В школе то есть, мы что-то там типа проходили. Сейчас я думаю, что это вообще бред и не лезет ни в какие ворота - ну что школьник может там понять? (так же, как и из Великой Русской Классики, к слову сказать)

В общем, тогда я как-то себе вообразила, что - Фауст заключает сделку с дьяволом, по условиям которой дьявол получает душу Фауста, если он скажет "остановись, мгновенье, ты прекрасно". Но сейчас я обдумываю, и до меня дошло, что все не так вообще. Что это идеальная сделка со стороны дьявола - потому что он получает душу Фауста сразу же! Ну вот он его извещает о таких условиях, что его душа отойдет дьяволу после признания, что жизнь прекрасна. Но фактически выходит, что таким образом Фауст сам добровольно отказывается от нормальной жизни, от радости жизни. Он же будет, само собой, пытаться выйти из сделки - то есть, чтобы она не считалась выполненной со стороны дьявола - и что для этого надо не признавать, что жизнь прекрасна. Но это и означает погубить свою душу, потому что с этого момента все, что он делает и переживает, не приносит ему радости и счастья, удовлетворения и т.д. Он же боится признать, что это здорово, что он счастлив. Что логически ведет к тому, что он становится все больше и больше несчастлив, и душа его все больше и больше гниет. То есть, изначально Фауст по условиям сделки в любом случае проигрывает дьяволу и теряет душу. Да, в финале "Фауста" вроде бы - насколько я помню - появляются божественные силы и объявляют, что дьявол не получает душу Фауста... Это вот тоже как раз надо толком перечитывать. Но пока что мне кажется, что это слишком притянуто за уши и нарушает изначальную идею.

А может, Булгакову тоже где-то как-то так показалось? И вот тогда у него в романе в итоге получается так, что Мастер - Фауст - признает, что он счастлив, но он выходит из сделки победителем, потому что по-настоящему полюбил Маргариту, то есть, дьявола. А раз это по-настоящему, то Маргарита остается Маргаритой, она не может вернуться к дьяволу, к той силе, которая, по эпиграфу "вечно хочет зла и вечно совершает блага". И дьявол вынужден оставить Фауста-Мастера в покое в этом счастливом остановленном мгновении с его Маргаритой. Это ответ Булгакова... И мне кажется, что у него вышло лучше и органичнее...

@темы: Заносит, Вспоминаю, Шкатулка с бусами

---

В телеграме - с канала со старыми фотками - книжный магазин Суворина, 1900-е.
Представьте атмосферу. Чехов любил сюда заходить - чтобы проверить, как продаются его книжки и решить вопрос с гонорарами.

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Юзефович постит в телеграме -

В минувший понедельник российским школьникам на «разговорах о важном» учителя рассказывали про блокаду Ленинграда. В сценарии урока, который мы изучили, детям «должно стать страшно». Мы считаем, куда полезнее и важнее познакомить ребенка с хорошими книгами о военной блокаде города, которая длилась почти 900 дней.

Правильные книги - по мнению Юзефович - которыми нужно доносить до детей тему блокады:

- Юлия Яковлева. Краденый город - сказка. Дети из блокады попадают в сказочную страну и т.д.
- Ольга Лаврентьева. Сурвило - рассказывает о своей бабушке - обязательное упоминание о репрессиях 37-го года.
- Сергей Яров. Блокадная этика: Представления о морали в Ленинграде 1941-1942 гг. - из аннотации - "Вместо того, чтобы отвести глаза от самой жуткой стороны ленинградской блокады, Яров пристально в нее вглядывается. Воровство и обман, грабежи и нападения на детей (у них, как у более слабых, легче отнять еду), равнодушие к чужой смерти и страданиям, готовность к любым унижениям, распад человеческих связей, каннибализм…"
(то есть, по мнению Юзефович, от вот этого изложенного детям не станет страшно? или ничего такого и даже полезно, если детям станет страшно в идеологически верном освещении?)

Информационная гражданская.