В телеграме прочитала - речения кого-то...

Кстати, наше высшее образование тоже рутинно проваливает одну из своих главных задач - служить зеленой дверью в белой стене. Иначе говоря, давать доступ к самому дешевому и социально приемлемому источнику эндорфинов и способу "побега от реальности" в мире. В идеале выпускник университета должен уметь а) получать удовольствие от чтения, письма и решения задачек, а также от размышления нечеловеческими способами над отдаленными от "реальной жизни" вопросами; и б) в глубине души считать, что эти занятия - едва ли не главное в мире (или уметь переходить к этому взгляду, если понадобится). Это позволяло бы а) в минуту жизни трудную просто открыть книжку и сэкономить на дорогостоящих, опасных или социально неодобряемых способах отдыха; и б) если (или когда) все, что составляло жизнь, рухнет (или закончится), нехорошо так улыбнуться и сказать: "Что, правда? Вообще-то я - филолог (математик, физик, богослов, историк), и теперь-то у меня будет время..." Увы, в нашем случае - утопия.

Ну, если подходить с такими критериями, то у меня, получается, высшее образование получено в самом лучшем виде.

@темы: С ума сойти

---

Читательский дневник

Юнна Мориц.

Теплокровное окно –
У квартиры двадцать восемь.
Все, в конце концов, дано
В день, когда совсем не просим.

Золотое полотно
Режет ножницами осень.
Все на свете нам дано
В день, когда уже не просим.

В мыслях – свет, в глазах – темно,
Еле-еле переносим
Жуть того, что нам дано
Все, что только ни попросим.

Смейся, мудрое вино!
Скоро мы друг друга бросим, -
Оттого, что нам дано
Все, что только ни попросим.

А.Минин. Школа.
«В этот момент мы вышли на стоянку с воздушными шарами и с восхищением открыли рты, рассматривая пестрящее красками разнообразие одушевленных предметов, что переругивались, обнимались, пили вместе и даже дрались. Присмотревшись, я понял, кто начал бучу. Наша избушка на курьих ножках в своем репертуаре! Залезла на конкурентку, что выше ее на несколько метров, и давай рвать у той канаты. Зря она оказывала внимание тому зеленому шарику в полоску. Зря.
- Кто это, интересно, боевой воздушный шар переделал в обыкновенный? Как думаешь? – спросила меня Алиса, рассматривая, как наш транспорт затаптывает поверженную противницу и отходит в сторону, пританцовывая. Набежали работники школы и стали помогать верещавшим хозяевам сего шарика, чинить его. Надеюсь, успеют, скривился я, словно зуб заболел. Тот шар был частным, а не школьным, и летел на нем, как я мог видеть, Бурислав Черных. Теперь я грозил небу кулаком. На вновь поднятую бровь Алисы с неохотой ответил:
- Это наш… - не сдержался и хмыкнул при виде округлившихся глаз на ее личике. Вылитая сова. Удивленная и нахохлившаяся.
- Ваш род очень странный.
Что тут сказать? Да, странностей у нас хватает. Мы прошли мимо матерящихся магов, пытающихся починить разбитый в хлам шарик.
- Как тут, Лапоть? Все в порядке? – обратился я к черному коту, что встречал нас на крылечке боевитой избы, напевающей себе под нос гимн Советского Союза. Воздушный шар был надут. Красный, как всегда. Снег вокруг растаял. Домовенок его не любил, поэтому уничтожал, где мог.
- Мяу, - подтвердил он, что все хорошо, и забежал внутрь. Мы прошли следом».

---

А.Г.Венецианов "Статьи. Письма. Современники о художнике". Ну во - все соответственно заголовку. Еще один томик из интересной серии советского издательства "Искусство".
Мне, конечно (как, надеюсь, и всем) с детства известен художник Венецианов... главным образом, по его самой знаменитой картине. Как сейчас вижу - страница из славного тогдашнего календаря по искусству с репродукцией - женщина с мальчиком, с серпами в руках, стоят обнявшись - и смотрят на бабочек на руке женщины. Увы, к сожалению... со стыдом признаюсь - но в то время, в детстве, то есть, меня этот художник интересовал мало. Ну, я, конечно, просмотрела сопроводительную статью на обороте - прогрессивные взгляды, изображал тяжкий труд крестьян, все такое. Без вариантов. Да, мне стыдно, но это так, врать не буду. То ли дело Брюллов! радость, красота, роскошные платья, томные красавицы... А тут - тяжкий труд крестьян... И даже к такой лирической картине с бабочками идет тяжеловесное официальное разъяснение про то, что бабочки свободны, а крестьяне пребывают в рабстве, и вот они с тоской смотрят на бабочек. Как-то так, насколько я помню.
Но относительно недавно, разглядывая альбомы с репродукциями (набранными мною благодаря невиданному празднику щедрости Роспечати, устроившей тотальную распродажу ), я все-таки осознала - ну, хорошие так-то картины... красиво все... И вот книжка с письмами. Это я всегда люблю.
Ну и, оказалось, что это был чрезвычайно интересный человек. Определенно из тех, кого называют подвижниками. Или даже - блаженными... Начать даже с того, что Венецианов - как все постоянно упоминают - был этаким самоучкой. То есть, заниматься живописью стал непрофессионально, а просто в силу любви к искусству. В академиях, так сказать, не учился... Да, по этой строчке глаз скользит, как обычно - информация получена, особо не рефлексируется и т.д. Но потом я вспомнила про также недавно прочитанную (счастливое совпадение) перед этим такую же книжку из той же издательской серии про Брюллова - который, кстати сказать, был современником и коллегой Венецианова! - и тогда, мне кажется, это все стало звучать с большей силой. Ведь о чем говорится в книжке про Брюллова? Что в те времена занятия живописью, включая и обучение, и все остальное - находились прямо-таки в средневековом состоянии. То есть, были довольно закрытое сообщество, в котором ремесло живописи передавалось семейно, по наследству (Брюллов), или уж, во всяком случае, все решения принимались строго в своем кругу. И тут - некто со стороны, из купцов... Да, наверно, Венецианову было трудно с ними... Хотя его со временем и признали, несомненно... Однако, вот среди помещенных в сборнике писем - в очень небольшом количестве! - имеются письма к ограниченному кругу лиц, как я поняла - друзья и ближайшие соседи Венецианова по имению. А то, что касается, так сказать, коллег по цеху - все находится в разделе "деловая переписка". Сухом и по делу.
Наверно, думаю я, Венецианов в то время и выступал как бы в качестве бунтаря. Тогда же царствовал классицизм - ну, романтизм пробивался... А Венецианов прямо таки изображал бытовые сценки - как там это именуется - критический реализм? В общем, все это расцвело гораздо позже, уже к концу XIX века, когда там начались передвижники, Репин и все такое. Хотя все же, размышляю я, советский подход тоже был с натяжкой - Венецианов вовсе и не помышлял о критике общественного строя и борьбе с ним... Наоборот - он был чрезвычайно законопослушным и лояльным гражданином общества. И даже пользовался, в каком-то роде, покровительством царской фамилии. Во всяком случае они охотно приобретали его работы и выписывали награждения и ценные подарки. Также Венецианов мог свободно осматривать произведения искусства из коллекции Эрмитажа...
Но самое интересное - это деятельность Венецианова. Он же не ограничился просто писанием картин в свое удовольствие - в свободное от службы время. Его всегда как-то тянуло прямо таки к прогрессорству. То есть, Венецианов в молодости и в начале своего творческого пути - не просто рисовал, а непременно желал это делать с просветительскими целями. И тут интересный момент - Венецианов задумал издание э... листков с картинками и пояснительными текстами, для широких слоев населения - сколько-то издал, а потом в дело вмешался цензурный комитет, и издание прикрыли. Поскольку я не думаю, что Венецианов что-то там политически вредное издавал - ну, не такой был человек! - то рассуждаю, что тут скорее руководствовались левой пяткой - из разряда "на всякий случай" или "лень разбираться". На этом месте у большинства деятелей искусства, как я понимаю, все и заканчивается... при этом сопровождается принятием образа страдальца, притесняемого властями... Но Венецианов в данном случае проявил себя в чистом виде, как блаженный - чем, вероятно, изумил всех. Он отправился со своими рисунками к вышестоящему начальству и с энтузиазмом взялся объяснять, что произошла ошибка, и что это чрезвычайно полезное дело для просвещения и т.д. Итогом стало распоряжение разрешить господину Венецианову издание его иллюстрированной серии... А также, как я понимаю, таким образом он попал в поле зрения царской семьи, ну и официальных академиков от искусства...
Однако главным приоритетом для Венецианова стало в дальнейшем все же не просвещение, или уж просвещение не в такой форме - он основал свою школу живописи. Или - как мне кажется, по письмам создается такое впечатление - просто посчитал своим долгом помочь с обучением, поддержать начинающих художников. И это отнимало у него все больше и больше времени и сил. Я так думаю - у него были идеи... что если у человека выявился талант, то его нужно по любому развивать, чтобы этот талант нашел применение... для пользы общества, ага. Фокус тут в том, что все эти молодые художники тоже, как и Венецианов в свое время, приходили в искусство "с улицы" (логично, в общем-то, если они проявлялись в профессиональной среде, то там и развитие шло по накатанной схеме...) , и большая часть из них была из малоимущих, то есть, нуждалась буквально во всем тупо для жизнеобеспечения. И все это ложилось на плечи Венецианова... И ладно даже просто малоимущих - но многие из юных дарований были из крепостных... Венецианов этим занимался. Объезжал и уговаривал помещиков, вероятно, рассказывая им все о том же - о пользе общества и славе русского искусства - чтобы выписали вольную очередному талантливому юноше... Как ни странно, но многие соглашались! убежденные вдохновенными речами художника, надо думать. Хотя были и тяжелые случаи - как тут говорится, один из помещиков-самодуров не пожелал выписывать вольную просто так, а чтобы ее непременно выкупили, при этом заломил несусветную цену. В таких случаях Венецианов опять таки объезжал народ, собирая средства на благотворительность... организовывал что ли благотворительные аукционы для сбора средств... сам для них писал какие-то картины... (тут в помещенных в конце иллюстрациях имеется и что-то вроде обнаженных женщин - совершенно выбивается из общего ряда, но потом я прочитала про эти постоянные благотворительные заботы и думаю, что, видимо, в таком роде он и писал для аукционов... что лучше продается... ) Был и вообще трагический случай - один из помещиков, несмотря на все уговоры, наотрез отказался предоставить вольную такому художнику. А просто из принципа, видимо. Сам человек просвещенный, а вот у него и собственный художник имеется. Видимо так. Ну вот, я даже не стала выискивать сведения о дальнейшей судьбе художника. Разволновалась.
Конечно, я думаю, такие заботы омрачали жизнь Венецианова - а он и так не отличался богатырским здоровьем. Особенная горечь чувствуется в последнем письме, уже незадолго до смерти, в котором Венецианов пускается в размышления, что вот он так себя плохо чувствует, наверно, бог его наказывает за то, что он вмешивался в божью волю и менял по своему усмотрению жизни и судьбы людей... а может, пишет Венецианов, все эти его ученики были бы гораздо счастливее на своем месте, определенном им с рождения - с серпами и лопатами, ага. Грустно... Но вот я смотрю на помещенные в иллюстрациях портреты - все молодые, приятные лица - на их картины и думаю - нет, все-таки это не так. Не были бы они счастливы без этой их школы живописи, без искусства... будучи крепостными...
Впрочем, Венецианов и сам, несмотря на эти горькие размышления, в приписке все же опять пишет (к кому он там обращается) в том роде, что - я велел очередному ученику такие-то картины отправить на выставку, посмотри их, я ему сказал тебе отнести... Подвижник.

@темы: Книги

---

Книжный столик

Венецианов. Письма.

«Мы с Иван Иванычем ездили удивлять природу, которая лет за десяток назад и образа человеческого не видывала».

«Ах, как тот счастлив, кого не ослепляет едкий свет необузданной суетности, всегда управляемой безумною самостью, и кто может видеть узника, влекущегося на золотой цепи в страшную неволю этикета, должности, чести и всякой модной сволочи обязанностей!»

«Единственное и самое вернейшее лекарство во всех болезнях есть твердость духа, она дает силу действия всем лекарствам и разум врачу».

«Желаю вам успеха в желаниях ваших, которые всегда бывают в исполнении, когда находятся в границах».

«Говорят, будто все в мире подвержено перемене, а мне кажется, что многое – не перемене, а изменению, через которое вновь оживает».

//Наводнение в Петербурге// «Описывать вам свирепость мокрой могилы, мрачную пасть свою расстилавшей, не стану, воспоминания до гроба, кажется, станут цепенить каждого».

«Ежели по-прежнему не обманет нас зима, то успокоит совершенно и смягчит в воображении хищность Невы – привыкнуть бы, кажется, надобно в 7000 лет к игрушечкам природы и не считать за небылицу ее капризных переполох; но жалкое творение – человек ценит одно лишь настоящее и благо, и зло, прошедшему не внемлет, будущему не верит, увы, и в промысле Творца ежели вздумает причины найти, то и тут их просто находит без отношения к себе, говорит: так богу угодно, так богу вздумалось, каприз ему пришел».

«На прошедшей почте я писал к Петру Гавриловичу, чтобы он объявил моим подданным, что ежели кто желает ко мне писать, имея нужду, то чтобы Петр Гаврилович брал письма и отправлял. Это для того, что у меня староста преумная шельма, то чтобы его сим несколько поограничить в личностях».

«До вчерашнего дни, 7-го числа, мы здесь на острову были заперты Невой (со 2-го числа), вчерась она стала, и мы как будто свет увидели».

«В Кронштате ни одного офицера чудовище //наводнение// не поглотило, оно по крепости множество разрушений понаделало, стены с пушками поразнесло, 170-ти пудовую мортиру на несколько сажен отбросило, кораблей тьму избило, на косе несколько домов снесло. Ужасно! Людей н дощитываются только 72».

«Сего дня поутру, чтобы грусть рассеять, ходил я за реку и по новому ее хребту шел, как клейменый вор мимо управы благочиния. Хотел видеть Ивана Ивановича; но не застал его; письмо ваше оставил у него. Ежели пойду завтра ходить, опять зайду к нему, - он воды боится и потому не бывает у меня».

«О бедствиях 7-го числа пишут Греч в «Сыне Отечества» и Свиньин в «Отечественных записках». Павел Петрович украсил следствия его многими сердцу милыми анекдотами и будет продолжать. Думаю, позавидует Европа характеру русских».

«Грустно мне, очень грустно, так что забыл, бывало ли когда так грустно. Душа моя томится отчаянием и надеждою, - все из рук сыплется, валится, ноги по песку на тротуаре скользят. Часто мерещится страшное молчанье грозной тишины двух часов седьмого числа».

«Не знаю, кто более веселится, ощущает удовольствия при виде нового приятного, дети ли, или отцы и матери, видя удовольствие детей?»

«Работаю я, мои почтеннейшие, как никогда еще не работывал, и при работе моей таким пеленаюсь терпением, какого не воображал, и это терпение по крайней мере годик меня должно тискать».

«Исакий наш, столько занимавший ученой изящной мир, сделал движение. Наши мудрецы полтора года чертили, выдумывали и обдумывали, как бы произвесть что-нибудь такое, что бы украсило век и Европу, и потому не думали об издержках. Определяли – старое сломать, выломать и новое создать как со сторонки. Монферран на ушко шепнул: а я сделаю то же, не ломая и не выламывая, следовательно, 30 миллионов рублей оставлю в Казне. Итак, наши мудрецы, как ключ ко дну. Впрочем, между нами сказать, Исакием, как красавицей, интриги вертят».

«Ах, почтеннейший Николай Петрович, как бы мы все были счастливы, ежели бы старались ключи наших черных дней отыскивать меж себя, а не в высшем правительстве. Старухи-няни виноваты! – они приучали нас в детстве киску винить, а нам эта привычка полюбилась, так что в старости не хотим ее оставить, а переменяем только киску на судьбу, на лукавого и лукавых себе подобных».

«Зрение есть орудие, с помощью которого душа, получая понятие о свете чувственном, возносится к нравственному».

«Мы, слава богу, здоровы, черная туча, могилами грозившая, сползла с нас».

«Мои дела бредут и иногда сердят меня своим черепашьим маршем до тех пор, покамест не брякнет сорвавшаяся со скалы серна и не застонет, переломав шею. Терпи, казак, а будешь ли от этого атаманом, про то бог знает, разве грудь дойдет до твердости адаманта».

«В 57 лет у человека, который жил не для того, чтобы есть, а ел для того, чтобы жить, желудок внутреннего существования спотыкается».

«Без пожертвования времени ничего сделать нельзя».

«Вам бог не дал дару пользоваться м е с т е ч к а м и: хорошенькими, хлебными, тепленькими и проч. У вас и рука не протянется, и язык не двинется, и совесть замучит».

«Вы пишете, что в Островках скучно было, а мне не верится, там бывает скучно только при каких-нибудь казусных случаях, и то скука эта бывает не внутренняя, а внешняя и мимолетная; вот у нас готовятся веселье за весельем, но они будут так мимолетны, как… весна, и за собой потащут не одну скуку, а скуку с раскаяньем».

«Как вы праздник проводите? Я не разумею – весело, а – покойно ли; покой лучше веселья, и он добрее, его скорее можно найти; он живет в своем кругу, в себе самом, в вере, в боге, и он растет, приходит сам-пят, сам-десят, сам-сто; конечно, во время росту его бывают и непогоды, помехи; на сам без сам никогда не бывает».

«Кто привыкнет жить с самим собою, тот вместе приучится жить со всеми, то есть снисходить всем, а через это избавится нужду льстить, следовательно избавится рабства».

«Удивительно, как полезно, проживши месяцев чуть не 12 в глуши, явиться в Златокаменный и поглядеть на него свежими глазами. Что это за калископ //калейдоскоп// как в умственном, так и в чувственном отношении».

«Я грешников кающихся люблю и на них надеюсь, а праведников боюсь: опыт приучил меня к этому чувству».

«Вы помните мой конек к умничанью, к знанию человека, к знанию чего-то того, что век не узнаешь. Мне на роду написано на этом коньке ездить, и кажется иногда, скачешь, а оглянешься – конек детской, деревянный, на лыжах, он качается, а не скачет».

«Петербург мне чем далее, тем более надоедает – приторным становится. Может быть, этому причиной мой 66-й номер годов, который смотрит на движение мира уже не как в калископ, а как в телескоп».

«…Бог вас любит и в горниле своем как золото плавит».

«Не вытерпишь, чтобы вам не сказать о моем удовольствии, с которым я смотрел на Кашин; кроме его местной красоты пленяли меня его византийские церквы. Мы привыкли на этот стиль смотреть как на серьезной и несколько робюст //суровый//, а там я видел не одну церковь такую, которая едва к земле придерживается, а вся улетает в облака и их рассекает как будто своими блестящими крестиками на легоньких головках».

«Никогда моя поездка в Питер не была так несчастлива, как эта последняя, - как будто судьба решилась мне отказывать в собственных моих желаниях и надобностях для того, чтобы отмстить мне за какую-нибудь полсотню людей, сведенных с пути, рождением назначенного. Может быть, Тыранов, Зарянко – с аршинами, Михайлов, Славянский, Алексеев и проч. – с сохами и топорами гораздо счастливее, беззаботнее бы были, нежели теперь с кистями их…»

«Так как уже теперь сохи или топора Чернышову в руки не всучить, то взгляните на него. Я только одного внимания прошу, внимания к части дара способности. Видели ли вы копию Эраси – я ему велел ее выставить на экзамен и к вам принести».

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Литературная газета.
Инна Кабыш: «Когда мы были подростками, книга «Тарас Бульба» Гоголя воспринималась однозначно: как героический эпос. Это была книга о героях (Тарас, Остап) и предателях (Андрий). В двадцать первом веке многое, если не все, поменялось.
Во-первых, «Тараса Бульбу» по-разному воспринимают мальчики и девочки. Если мальчики, которые, как известно, развиваются медленнее, по-прежнему считают младшего сына Бульбы предателем, то «продвинутые» девочки встают на его защиту: Андрий предал, потому что полюбил, а право на любовь имеет каждый.
Во-вторых, сместились акценты. От мужского – к женскому. Современные школьники увидели в книге то, чего не заметили мы, - жену Тараса Бульбы. Которая видит мужа «в год два-три дня» и у которой берут ее сыновей.
От общего – к частному. Подросткам не нравится, что отец навязывает свои взгляды и ценности сыновьям. Человек, заявляют они, имеет право на личное счастье.
От чести – к жизни. Наши дети ценят жизнь выше чести. «Тарас отнял у сына жизнь, - пишут они, - а это ведь самое дорогое, что есть у человека».
Что же с нами случилось? (случилось со всеми, просто дети простодушнее и искреннее нас, взрослых). Мы больше не хотим быть ни героями, ни сверхчеловеками, мы стали толерантнее и утонченнее, ценим комфорт и уют, культивируем свою личность и свою личную жизнь. Почему? Думаю, потому что устали. Устали от всех прежних «героических» веков и в особенности – от прошлого, двадцатого. (Вы возразите, что дети не жили в прошлом веке. Верно. Но усталость от него они получили от нас в наследство, через гены).
Современный человек сам выбирает себе веру, отечество, профессию, даже пол. Человек стал «мерой всех вещей». Но вспомним, что об эту «меру» преткнулась эпоха Возрождения, на излете которой стало понятно, что человек – лукавая единица измерения. Тем более нынешний – женственный – человек.
Что делать? Жить, ожидая, куда кривая вывезет. Потому что в конце концов человек устанет от своей маленькой личной жизни и опять захочет великого. И продолжать «проходить» книгу Гоголя, которая, как все великое, оказывается не позади, а впереди, чтобы, когда мы заблудимся на своих кривых путях, нам было на что равняться».

А.Ардова. Господин моих ночей.
«Обойдется, солнышко. Я скоро встану на ноги», - повторяла мама как заклинание, но я видела, что она слабеет день ото дня. Все это видели. Те безумные дни – бегство под проливным дождем на другой конец города, сидение в сыром подвале, нервное напряжение, постоянный холод – ни для кого из нас не прошли даром. Сначала слегла Нэсса, и на нее ушел последний оставшийся кристалл, потом заболели мы с Уной. Мама держалась дольше всех, следила, ухаживала, а когда мы пошли на поправку, свалилась сама. С тех пор ей становилось все хуже.
- Эли… -Тонкая, почти невесомая ладонь легла на мою руку. Мама всегда чутко улавливала настроение.
- Все образуется, мам, - пообещала и ей, и себе. – Обязательно.
Мимо комнаты Нэссы незамеченной пройти не удалось. Дверь была распахнута, словно жена брата специально с утра караулила.
- Элаис! – догнало меня требовательное, и я, вздохнув, обернулась.
- Почему Уна не желает выполнять мои распоряжения? – пошла в атаку Нэсса. – Вода едва теплая. Она, верно, хочет, чтобы я опять заболела и мой малыш не родился. И где утреннее молоко? Ты же знаешь, в моем положении без него нельзя.
Нежный голос жалобно дрогнул, и мне на миг стало стыдно. За глухое раздражение, что я каждый раз испытывала при виде этой женщины. За то, что недолюбливала ее с первой встречи и порой думала, насколько проще нам бы жилось, если бы она перед войной уехала из столицы в загородное поместье своих родителей. Не захотела, а ведь они приглашали. И именно из-за нее нам не удалось вовремя покинуть столицу – когда все было готово и нас уже ждали.
Но ведь Нэсса не виновата, что ей тогда стало дурно и мы не успели добраться до назначенного места…
- Элаис, ты слышишь? – дернули меня за руку. – Элаис?
А еще я терпеть не могла жену брата за это ее «Элаис». Мы ведь условились называть друг друга попроще, но она упрямо сокращала мое настоящее имя так, что все сразу понимали – оно принадлежит аристократке. Хвала Пресветлой, сама Нэсса переступала порог дома лишь затем, чтобы посидеть в маленьком садике, и никогда не выходила за калитку. Только это меня и спасало».

---

Кстати, вот я смотрю на картинки, радуюсь, какую красоту мне рисуют... и думаю... что вот совершенно зря вы ругаетесь на нейросеть, что руки у нее на картинках вечно выходят неправильно. А может, это она таким образом ставит знак на свои работы? Художники же подписывают свои картины, у каждого своя подпись. А нейросеть их подписывает вот таким образом - нечеловеческими руками.

@темы: Заносит, С ума сойти

---

Картинкофлуд

В ожидании надвигающейся осени… пойду-ка я, думаю, к Кандински за осенним настроением… Но туда же нельзя так просто зайти – не успела оглянуться, опять уже штук сорок картинок нагенерилось.
Сначала я просто задавала «осенние узоры» - скромно разумея, что будут какие-нибудь узорчики из листьев, в таком роде. Но Кандински стал мне выдавать либо пейзажи, либо – почему-то девушек на фоне этих пейзажей. Хм. Ну, я порадовалась, конечно… Но потом мне стало досадно – что всегда девушки, а может, я хочу и мужчин тоже в пейзажах? Поэтому я стала задавать – «князь осени» (это чтобы не заплетать язык с описанием мужчин, и какие они, и возраст у них какой, и цвет волос, и телосложение – пусть Кандински сам решает). Ну и вот – стали мне и мужчин тоже выдавать – красота. А если еще в художники записать кого-нибудь азиатского, то Кандински на это генерит хорошеньких азиатских мальчиков.
И до кучи еще немножко лис я добавила – смутно надеялась на кицунэ… но кто его знает, что там Кандински нагенерил. Лисики.

---

Елена Кароль "Пещерное ретро". Фэнтези, любовный роман.
Сюжет: ГГ работает дизайнером в какой-то дизайнерской фирме, и вот однажды по дороге на работу она сталкивается с лысым амбалом, который обратил на нее внимание... А потом на работе она узнает, что это клиент их фирмы, и именно ей начальник поручает выполнять его заказ - отделать ночной клуб. А потом оказывается, что амбал прямо влюбился в нее с первого взгляда, а также, что вокруг все не так, как кажется, и рядом с нашим обычным миром существует магический мир, вот, в частности, амбал оказывается гномом... то есть отец у него из гномов, а мать из орков, поэтому он такой здоровый. При этом по материнской линии он потомственный шаман, а по отцовской - банкир и олигарх. А так-то на весь их род наложено проклятие, и только ГГ дано тут как-то помочь... и т.д.
Еще одна книжка автора - и абсолютно в авторском духе. В смысле, мне понравилось. Тут, как обычно у автора, жизнерадостный трэш и всякая психоделика... Помесь гнома и орка, и он же банкир и шаман, о да... А там дальше еще прибавится дракон-мизантроп, все такое. Уютное мельтешение в количествах. Люблю автора.

@темы: Книги

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Литературная газета.
Александр Бобров, профессор кафедры журналистики МосГУ: «Отдельные ляпы – просто просчеты чиновников от образования, но главная беда все же в другом: многие знания, особенно по гуманитарным, мировоззренческим предметам просто невозможно внедрить через подготовку ЕГЭ и проверить через ЕГЭ. Его принципиально нельзя усовершенствовать по самой сути.
Вот задание по классическому стихотворению 16-летнего Лермонтова «Нищий».
Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил
В его протянутую руку.
«Запишите ответы без пробелов, запятых и других дополнительных символов. (ЗАЧЕМ язык уродовать приучать со школы?)
Укажите род литературы, к которому относится стихотворение М.Ю.Лермонтова «Нищий». Как называется стилистический прием, основанный на повторении одинаковых гласных звуков в стихотворной строке? Как называется созвучие концов стихотворных строк? Из приведенного ниже перечня выберите три названия художественных средств и приемов, использованных поэтом в стихотворении: риторический вопрос; эпитет; инверсия; анафора; гипербола. Определите размер, которым написано стихотворение М.Ю.Лермонтова «Нищий». Ваше имя».
Мое имя – Бобров, который как поэт и доцент кафедры заявляет, что это образец убийства поэзии и смысла преподавания литературы. Начиная от ничтожности и неточности задания – аллитерация в этом стихотворении как раз почти никакая, рифмы слабые, а выразительных средств не три, а четыре. Но это все – частности. Главное, что школьник, готовясь к такому тупому ЕГЭ, не узнает, что Лермонтова еще подростком провезли по главным монастырям Московии, открывая ему глаза на духовную культуру и историю (ведь монастыри были крепостями!). Что стихотворение «Нищий» Лермонтов написал после посещения Троице-Сергиевой лавры в компании молодежи. Он посвятил его Екатерине Сушковой, в которую был страстно влюблен. Многие исследователи считают, что произведение основано на реальном жестоком поведении легкомысленной возлюбленной поэта. У стен монастыря Сушкова в шутку подала нищему камень. Лермонтов был настолько возмущен этим поступком, что юная особа сразу же утратила в его глазах всю привлекательность. Современники утверждали, что так и было. Сама Сушкова в записках категорически отрицала этот факт своей биографии. Но как бы то ни было, школьники при подготовке к такому ЕГЭ не узнают вообще ничего этого.
Ну и что, что написано ямбом… Чиновничий примитивизм и внедренный общий губительный подход, который надо принципиально менять! И так образование стоит при финансировании с протянутой рукой, а тут еще камень ЕГЭ – в руку!»

Т.Орлова. Драконовы печати.
«- В Тоар вчера вечером прибыла делегация от королевского дома Курайи, - на этих словах я вздрогнула. Тхэ-Ра смотрел пристально, как обычно, продолжая: - Они хотят откупиться. Мы тоже хотим, чтобы они откупились, но плата за мир будет высокой. Для нас договоренности святы, ты обязательно накажем того, кто не думает так же.
Я взяла себя в руки и осмелилась спросить прямо:
- Государь, могу я узнать, какой откуп вас бы устроил?
Он пожал плечами.
- В том-то и дело, что единого мнения нет. Шах-Ра импульсивен, он сразу выступал за войну. Мол, мы в состоянии поработить всю их территорию, а бесчестного короля с его отпрысками уничтожить. Я кое-как его уговорил. И, путешествуя там, понял, что был прав – Курайи огромно, наших подданных не хватит, чтобы заселить такую территорию. Люд там простой, большей частью крестьяне и охотники. И они очень похожи на наш народ. То есть, будут сопротивляться. Нам потребуется не одно столетие, чтобы подчинить их полностью. К тому же наши торговцы выгодно работают с ними, им не на руку долгий военный конфликт. Мне удалось убедить брата. Теперь он согласен сжечь дотла несколько густонаселенных городов – это не разрушит экономику Курайи, зато надолго покажет всем, что означает гнев Драконов.
- А чего хотите вы? – меня подводил голос.
- Я склоняюсь к мысли обложить их приличным оброком. Лет, думаю, на сто. Когда они тысячами начнут голодать, то тоже запомнят гнев Драконов.
Хотелось зажмуриться, но я заставляла себя смотреть прямо, только с дребезжанием в голосе ничего не могла поделать:
- Это очень жестоко, государь. Вы обречете на голод крестьян, ремесленников… их детей. А не тех, кто действительно нарушил мир между нашими странами.
Он усмехнулся:
- Политика не бывает милосердной. Чем больше они заплатят сейчас, тем меньше у них будет желания повторять такой опыт. Но вот Орилла тоже настаивает на проявлении доброты. Наверное, это черта всех женщин. По мнению Ориллы, достаточно оставить двух старших наследников короля, а остальных семнадцать прилюдно пытать и казнить. Дескать, и этого хватит, чтобы закрыть вопрос, а не ломать их хозяйство.
Я все-таки зажмурилась.
- Я помню, что ты куранийка, но теперь ты служишь нам».

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Л.Юзефович. Филэллин.
«Даже лучшим из нас свойственно утешаться чужими несчастьями. Думая, что баронесса не лишена этой слабости, я с преувеличением пожаловался ей на собственные недуги.
Вот что она ответила:
- Ты сетуешь, что стал хуже видеть, быстро устаешь, задыхаешься, когда всходишь по лестнице. Но так ли это плохо? Не проявляется ли в этом попечительная мудрость Господня? Слабея зрением, мы не замечаем, как дурнеют наши возлюбленные, как ветшают любимые нами вещи. Утрачивая легкость движений, мы охотнее остаемся дома, меньше хотим знать, что творится за его стенами, и спокойнее переходим в ожидающее нас всех помещение без окон и дверей. Старческие болезни портят тело, но тем самым приготовляют душу к его исчезновению. Так заботливая мать, если ребенок в знойный полдень хочет искупаться в реке, не пускает его, чтобы не простыл, в холодную воду прямо с солнцепека, сначала велит посидеть в тени».

Е.Михалкова. Комната старинных ключей.
«В свободные минуты Полина обследовала дом. О, что это был за дом! Наполненный секретами и тайнами, словно банка у мальчишки – светлячками.
Вот, например, часы. Они попадались в самых неожиданных местах. Одни Полина случайно обнаружила за холодильником – на стене, где они никому не видны. Часы шли и показывали правильное время. Кому понадобилось скрывать их от людских глаз, но при этом регулярно заводить?
Ковальский любил напольные часы: только в коридорах Полина насчитала восемь штук, а сколько еще пряталось по комнатам! Старинные часы, громоздкие, огромные, как шкафы, со скрипящими дверцами и мучительно передвигающимися стрелками. Часы, похожие на стариков, которые сами отсчитывают свой век. Одни, самые большие, в корпусе из черного дерева, стояли в гостиной, и Полина побаивалась их. Казалось, часы только и ждут, когда она войдет в комнату, чтобы со злорадной хрипотцой ударить за ее спиной: Доннг! Полина неизменно вздрагивала и оборачивалась. Часы встречали ее ухмылкой – трещиной на потемневшем циферблате, змеившейся от цифры «пять» до цифры «восемь».
Остальные были не такие вредные и шумные. Но все они разговаривали по-своему. Некоторые стрекотали, словно сверчки, и ночью по всему дому разносилось умиротворенное потрескивание. Другие четко чеканили шаг: «Тик-так, тик-так, шагом марш!» Третьи едва волочили стрелки, шаркая ими по циферблату. Четвертые отчаянно строчили, нарезая время на кусочки. «Чирк-чирк-чирк!» - словно ножницами. Чирк – и отъели секунду. Чирк-чирк-чирк! – и минуты как не бывало.
Но были и такие часы, которые шли сами по себе, показывая собственное время (у Полины язык не поворачивался сказать «неправильное»). Больше других девушке полюбились высокие напольные часы из библиотеки. Не часы, а целый шкаф! На дверце крохотная медная ручка, словно приглашающая: «Открой нас! Заходи в наше время, будь гостьей в нашем тихом уютном мирке. Покачаем тебя на маятнике, как на качелях, а потом стрелки побегут быстро-быстро и унесут тебя туда, где вовсе нет времени. Не веришь? Думаешь, время есть везде? Кому, как не нам, знать, что это не так».

---

Елена Кароль "Аромат страсти". Фэнтези... ой, то есть фантастика... Любовный роман.
Сюжет: он - ветеран космического спецназа, вынужденный выйти в отставку по инвалидности, но назначен на новую должность - начальника космической станции в дальнем космосе, на границе исследованных территорий. Не успев приступить к выполнению обязанностей, обнаруживает, что на станции имеется масса проблем, главная из которых - с учетом наибольшей срочности - скорое прибытие проверочной комиссии... а на станции нет даже врача, к чему проверяющие обязательно придерутся... И этого врача нужно где-то найти в кратчайшие сроки... Она - энергичная девушка на позитиве, успешно делавшая карьеру в частной медицинской клинике, но, к сожалению, попавшаяся на глаза местному мафиози. Не долго думая, она тут же решает бежать, куда глаза глядят и желательно подальше - а что может быть дальше, чем граница исследованного космоса... Делая пересадку на скромной космической станции, она сталкивается с рекрутером - и тут же получает предложение о работе. Им тут срочно нужен врач... ну, не важно, что так-то она по специальности массажистка - если уж им так срочно нужно... Разумеется, им предстоит тесная совместная работа, а учитывая, что у обоих характер не подарок, то конфликты неизбежны...
Вот эта книжка мне пока что из всех прочитанных у автора понравилась больше всех. Ну, не знаю почему... какие-то субъективные факторы, наверно... Но она оказалась такой славной - герои сошлись довольно быстро, и - что особенно приятно - не стали тупить и ходить вокруг да около, а сразу проявили себя, как взрослые разумные люди... Хотя конфликтов от этого не убавилось. К тому же мне здесь очень понравилась ГГ - она здесь очень деятельная и самостоятельная. Ну, то есть в ромфанте обычно все ГГ деятельные и как бы самостоятельные, но все равно как-то получается, что активная помощь и поддержка мужчины (который роковой и сексуальный) им просто необходима... А здесь ГГ без дураков - сама может решать проблемы и сама поможет кому угодно. (а потом догонит и еще раз поможет - как говорится ) И даже при этом не сильно производит впечатления Мэри-сью - характер просто такой. Нет, автор, конечно, опять придумала героям какие-то невероятные расы, ну да что поделаешь (лично я быстро перестала обращать на это внимание ).
А еще здесь, конечно, были приключения и детективные интриги, а к финалу добавились еще отношения с родителями - чудно. И вообще, по общей атмосфере мне это как-то напомнило сериал "Вавилон-5" (кстати, я его до сих пор так и не досмотрела ).

@темы: Книги

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Литературная газета (август 2020г.)
Ирина Каренина, спецкор газеты «Беларусь сегодня»: «Труднее всего было пережить первые десять дней информационной блокады, когда выплескивались чудовищные потоки лжи о том, что происходит в Беларуси, и буквально никому и ничего невозможно было доказать. Мой родной брат обрушился на меня с обвинениями, как я могу служить «кровавому тирану». На все попытки объяснить, ткнуть носом в оперативную сводку МВД, отмахивался – это, мол, вранье, если из официального источника. Российские друзья поджимали губы: «Ты выбрала не то время, чтобы топить за Лукашенко, это сейчас непопулярно». Ребята, вы всерьез считаете, что говорить правду нужно, только когда она популярна и вам за нее дают конфетку?!
Тяжелее всего было видеть и на страницах российских СМИ те же непрерывные фейковые новости. Россия дремала. Либо восторгалась кадрами девиц с цветочками и ужасалась «зверствам режима». И никто не видел в упор, что удар направлен не на Беларусь – в первую очередь он направлен на Россию. «Увольняйся!» - слали мне письма с угрозами «мирные протестующие». Мы всерьез готовились умереть в коридорах своей редакции. Периодически созванивались с друзьями с телеканалов, на которые обрушился особенно яростный прессинг – кто владеет эфиром, тот владеет миром. Почти не ели – не до того, практически не спали: по ночам мирный Минск превращался в площадку для выгула резвящихся бандарлогов. Спешно вывозили в надежные места семьи.
Задолго до выборов шла накачка оппозиции: «Какими бы ни были результаты, мы скажем, что они сфальсифицированы, и выйдем на плошчу», раздавались подробные инструкции – как держать цепь, как нападать на омоновцев. Задолго до выборов на журналистов государственных СМИ полились оскорбления и угрозы. Не передать, какая вакханалия творилась вокруг сотрудников МВД: личные данные, адреса, телефоны, данные на членов семей – все это выплескивалось в сеть с призывами убивать. «Мирный протест»? Не смешите. Забастовки? Но Следственный комитет уже получил целую пачку заявлений от тех, кому даже в Одноклассниках слали сообщения: не выйдешь на забастовку – убьем детей, внуков.
В Минске гибридная война с ближним прицелом на Россию. Еще три-четыре года, и как говорится, «теперь мы идем к вам». Несколько дней ситуация висела на волоске, чудом удалось удержать ее от горячей фазы… А мы по-прежнему выпускаем газету, и новости по ТВ по-прежнему выходят. Нас мало, и мы падаем с ног от усталости, но эта история, увы, надолго. Слишком большой куш на кону. За Брестом и Минском, как в 1941-м – Москва».

Ю.Славачевская, М.Рыбицкая. Замуж за Черного Властелина, или Мужики везде одинаковы.
«- Вот так, значит! Ладно, потом не жалуйтесь… - многозначительно заявила я. – А у меня будет девичник! По всем правилам и с размахом!
- Что значит – «по всем правилам»? – проявил подозрительность Кондрад.
- Это, братан, означает, что соберутся три десятка раскрепощенных девчонок и завалятся в женский клуб. Закажут столько же мускулистых мужиков в стрингах и будут зажигать, - просветил его Егор, хлопнув по плечу.
- Кого они закажут? В чем? – недопонял муж. – Что они будут поджигать?
Нет, все же он не полностью освоился в нашем мире, если спрашивает такие элементарные вещи. И тут мне представился Кондрад у шеста в стрингах, натертый маслом. Фантазия, безусловно, дурацкая, но такая эротичная… И все бы ничего, если бы он в этой фантазии не поскользнулся на этом масле и не грохнулся. Сразу возникает другая мысль: а не выработался ли у меня рефлекс устраивать ему пакости?
Скорей всего, те же самые мысли пришли в голову и Кондраду, потому что, заметив мой глубоко задумчивый взгляд, он только спросил:
- И почему я постоянно наступаю на одни и те же грабли?
- Умные тоже наступают на грабли, но только для того, чтобы поднять их с земли, не нагибаясь, - попытался утешить его Денис, но получилось у него как-то двусмысленно.
- Дети! Хватит ругаться! – влезла мама с миротворческой миссией. – Илона, как тебе не стыдно! Твой муж еще ни в чем не виноват, а ты уже чуть ли не аутодафе устроила!
- Хорошо, мамуль, - покладисто согласилась я. – Я дождусь, пока будет виноват, и вот уж тогда обсыплю его мелом!
- Вечно ты стараешься найти плохие стороны в хорошей истории, - укорила меня мама. Обратилась к отцу: - Теперь ты все выяснил и успокоился. Скажи детям, что ты счастлив, и пошли отсюда наверх.
- Я счастлив, - пробормотал папа, хотя по его виду этого было не сказать.
Но в эту минуту снова влез Тарас:
- Свадьба делает мужчину счастливым только в одном случае – если это свадьба его дочери.
И наверх мы не пошли, а помчались».

---

Картинкофлуд

Играюсь с нейросетью. Опухая от жадности. Я не программист, к сожалению... в смысле, вот так чтобы наметить какой-то четкий образ, дать задание и это все от Кандински получить - это у меня практически никогда не получается. Так что я по-простому - задать что-нибудь и смотреть, что получится.
Вот как-то просматривая каналы, наткнулась на чью-то подборку... замки там какие-то фэнтезийные, с подписью про лучший вид из окна...
Это меня вдохновило. Прекрасная идея! И я пошла смотреть, как в представлении Кандински будет выглядеть лучший вид из окна... Знай себе - задавай художников, стили - и любуйся на результаты.

Вот это точно Леонардо да Винчи.





Дальше у меня уже все слилось, в общем, много.

---

О как, смотрите, мне Кандински выдал - я пыталась по описанию вытянуть изображение капитана Блада... а мне прямо Рокэ Алву какую-то нарисовали.

@темы: С ума сойти, ОЭ-флуд

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Юнна Мориц.
Мы свяжем дорогу на спицах,
Дорогу из облака в лес,
И будут по ней торопиться
Поэты, спускаясь с небес,-

Мы свяжем дорогу из нитей,
Извечных, как хлеб и вода,
Из нитей любовных событий
И братских объятий! О, да,

Мы свяжем дорогу из песен,
Из прожитых вместе веков,
Дорогу из дружеских писем,
Звонков, пустяков, облаков,

На спицах мы свяжем дорогу,
На спицах таких колесниц,
Какие летят на подмогу
По первому взмаху ресниц:

Со скоростью звука и света,
Частиц первозданной любви,
По первому вздоху поэта
Летят колесницы с людьми!

Мы свяжем дорогу на спицах
Воскресного солнца весной,
Дорогу в цветах и жар-птицах,
В живучей красе расписной!

На спицах событий и судеб...
И биться воробушком в грудь
Живучая Лирика будет,
Живучий пройдя этот путь!

М.Гордеева. Академия одаренных леди.
«- Да за кого вы меня принимаете? – возмутилась я.
- За одну из благородных леди, разумеется, - зло фыркнул мужчина. – Все вы, по сути, одинаковы. Прикрываетесь красивыми словами о пользе государству. На деле же только и думаете о том, как бы отхватить жениха побогаче.. Все, что имеет для вас значение, - деньги, престиж, положение в свете…
Это стало последней каплей. Напряжение внутри меня уже давно звенело, словно натянутая струна, и наконец она порвалась. На мгновение я прикрыла глаза, сосредотачиваясь, прошла через Грань, и мир вокруг окрасился во все оттенки серого, лишь человеческие фигурки подсвечивались разными цветам – в зависимости от стихии мага. Вот два ярко-алых силуэта – это Ния и принц Лиам. А что до лорда Аласси… его цветом оказался синий. Вода. Интересно…
Я протянула руку, и от тела мужчины мне в ладонь с готовностью прыгнули тонкие цветные потоки. Словно нити марионетки. Я посмотрела прямо в серые глаза.
- Подчинись мне!
Его воля оказалась сильна, однако никто не учил бравого телохранителя ставить щиты на сознание. Я надавила и уже через несколько мгновений полностью захватила контроль. Мужчина покорно опустился на колени.
- Ну, лорд Аласси, что вы теперь думаете о ментальной магии? – сузила я глаза. – По-прежнему считаете ее слабой и ни на что не годной?
Лорд дернулся, отчаянно сопротивляясь моему контролю, но у него не было шансов».