Картинкофлуд

Ну и, про котиков тоже не забываем. Раз уж сегодня их день…
По запросу – «Коты празднуют начало весны».

---

Книжный столик

А.Вертинский. Дорогой длинною…

Письма.
«Из разрозненных номеров газет я понял, что в Шанхае, так сказать, «делят мои ризы». Ризы, правду сказать, не пышные… Да и что может быть у меня, актера? Костюм Пьеро…»

«Оттого, что собака напачкает на памятник Пушкину – качество «Евгения Онегина» не изменится. Не правда ли?»

«Двадцать лет я живу без Родины. Эмиграция – большое и тяжелое наказание…»

«Я не тщеславен. У меня мировое имя, и мне к нему никто и ничего добавить не может».

«Как стыдно ходить и просить, и напоминать о себе… А годы идут. Сейчас я еще мастер. Я еще могу! Но скоро я брошу все и уйду из театральной жизни… и будет поздно. И у меня останется горький осадок. Меня любил народ и не заметили его правители!»

«Ваши фото лучше бы я не видел. На них какой-то злой, усталый старик. Меня надо долго и любовно ретушировать, прежде чем показывать мне».

«Даже на горе нам отпущено очень немного времени! А дальше… надо одеваться и гримироваться».

«Стихи очень помогают жить. В них отыскиваешь свои мысли и чувства, и уже делается легче от сознания того, что кого-то мучили те же муки, что и тебя».

«Стихи должны быть интересные по содержанию, радостные по ощущению, умные, смелые и неожиданные в смысле оборотов речи, свежие в красках и, кроме всего, они должны быть впору каждому, то есть, каждый, примерив их на себя, должен быть уверен, что они написаны о нем и про него!»

«Откопал в старом журнале великолепное стихотворение Иннокентия Анненского «Петербург». Посылаю его Вам. Вот как раньше писали! И другой Петербург – Мандельштама. Оба стихотворения похожи на засохшие венки со старого кладбища. Венки из бессмертников».

«Нам на склоне лет уже нельзя лгать друг другу. Надо говорить просто, искренне и честно, «по сути дела» - как говорят слесарь со слесарем и столяр со столяром! Так или иначе, но мы люди одного цеха и имеем право говорить по существу. Нам не надо похвал. Достаточно, если ты – мне или я – тебе скажем: «Это здорово сделано!» И это будет дороже всех похвал, ибо это похвала слесаря – слесарю и столяра – столяру».

«Такая яркая, такая неповторимая эпоха… Конец XIX века был таким урожаем талантов! Боже мой! Да любой мальчишка, какой-нибудь художник Фриденсон (искокаинившийся в свое время), какой-нибудь поэт «Санди» (описан у Толстого) были полны таланта, смелости дерзания. Они не выжили… Но немногие выжили от революции. Тем не менее эпоха была насыщена талантами!»

«…А вообще книга написана зрелым мастером. Она интересна, нравится публике – это незаурядная книга, но, может быть, нам, современникам вроде меня, и не следует ее критиковать? Может быть, мы еще не отошли от этой эпохи на приличное расстояние, чтобы судить о книге объективно?»

«Пожалуй, это самое трудное – завести друзей… Все заняты… В те недолгие дни, когда я бываю в Москве, я иногда с грустью перечитываю телефонную книжку… Столько номеров телефонов, а позвонить некому! Вот она, жизнь! У уже сколько покойников. Сколько зачеркнутых телефонов!..»

«…Благодарю Вас от лица нас, актеров… «светлых лгунов», «крикунов» в сердца людей, «разносчиков» своего священного барахла…»

«Я видел много Гамлетов – все они были разные. Каждая эпоха дает своего Гамлета. Именно на нем и пробуется эпоха».

//дочери// «Поздравляю тебя с днем рожденья, этот день всегда будет самым счастливым днем в моей жизни. В день твоего рожденья я пригласил на крышу всех воробышков и буду кормить их булочками. Так мы отпразднуем этот день».

«Я живу в поездке, как в деревне. Ничего не знаю. Сегодня наконец прочел «Правду» с описанием похорон бедного Василия Ивановича //Качалова// и с Борькиной //Б.Ливанова// статьей о нем, кстати, очень неплохой. Эта смерть произвела на меня очень сильное впечатление. Я вспоминаю его последний творческий вечер в ЦДРИ. Помнишь, когда он вышел, вся публика встала? Потом я был у него. Он был грустный и усталый. И больной, как Шаляпин. Уходят мои учителя и кумиры моей юности… Будут ли еще когда-нибудь такие гиганты актеры? Едва ли. Это уходит созвездие актеров до моей эпохи, а следующее уже мое… Да…»

«Когда население поезда узнало, что я еду, - началось массовое паломничество пьяных пассажиров. Меня обнимали, тискали, обслюнивали и чествовали насильно до потери сознания. Под самый конец меня поймали в ресторане молодые летчики и моряки – очень славные ребята, которые с таким обожанием слушали меня, окружив кольцом, и так благодарили меня за то, что я вернулся на родину, и за песни, с которыми они, по их выражению, «с детства не расстаются», и за то, что я стал играть в кино… что это меня как-то утешило, и я подумал, что, в сущности, публика не виновата в том, что я избрал такую профессию, в то время как, если бы я был инженером или банщиком, или, на худой конец, ветеринаром, я бы тихо и скромно ставил клизмы коровам и никто бы меня не знал и не чествовал!»

«Я из тех актеров, которых нельзя учить и переделывать на свой лад. Мне надо дать играть так, как я понимаю роль. Тогда будет хорошо, а иначе я не отвечаю за нее. Так было во всем моем творчестве, я одиночка и отвечаю «сам за себя» - так должно быть и дальше».

«Надо учиться у своего глаза, сердца и ума. Короче говоря, надо учиться у самого себя. Потому что если у тебя есть талант, то он, во-первых, «божественного происхождения», а во-вторых, он уже не подведет – такой учитель. А школа – это только «курс грамоты», который надо хорошо пройти, чтобы правильно записывать то, что диктует талант».

//из Владивостока// «Письмо твое шло 12 дней. Дольше, чем поезд. Это значит, что самолеты не ходят. Вот и пиши при таких условиях!»

«За картинами тут //во Владивостоке// очень следят – другой жизни нет. И всё знают. Меня мальчишки приветствуют так же, как в Москве».

«Вернулся с концерта. Понимают плохо, а принимают хорошо».

«Завтра улетаю на Сахалин. Это недели на три. Вернусь сюда, в Хабаровск. И отсюда улечу на Магадан. Таковы пути мои, начертанные Богом. Очевидно, я должен исходить все пути и дороги моей родины, чтобы, выражаясь языком поэта, «глаголом жечь сердца людей». Людей меня слушают тысячи, и слушают, затаив дыхание, но «жгутся» ли их сердца, или нет – я не знаю. Впрочем, у некоторых они долго пылают, и при встрече со мной они выражают мне свои восторги, не давая мне проходу».

«…Все больные «сутраматом» - это я открыл такую болезнь. В переводе это значит – «с утра – мат».

«Позвонил Казимиру, у него родился сын. Он, конечно, уже в него влюблен и говорит, что он красавец мужчина и совершенно непонятно, в кого он пошел. Я ему, дураку, еще в прошлом году говорил: рожай сына, это даже лучше стихов! А теперь я сказал, что это мой сын, а не его, потому что это я ему внушил».

«Видел фильм «Далеко от Москвы» - ничего особенного. Павлик играет себя – Кадочникова, а остальные персонажи страшно орут на «полном актерском» темпераменте, изображая нового советского человека, которого, собственно говоря, еще нет, или, вернее, он – собирательный тип. Герои не так скоро рождаются, и их надо создавать в литературе и искусстве годами. Так создавались Обломовы, Онегины, Чайльд-Гарольды и прочие, а потом уже человечество начинает им подражать, этим образцам, и «герой» входит в жизнь. «Советский человек», конечно, есть и существует, но он еще не полноценный «герой нашего времени», и черты его разбросаны в каждом из наших людей. Его надо собрать и умно смонтировать. А вот почему его надо играть на сплошном пафосе, с таким напором – я не понимаю».

«Пою Таганрог, который я отменил вначале, - был болен гриппом. Теперь тут уже два концерта. Но мою беду, концерты в открытом театре – летнем, без крыши. Сукна кулис надуваются, как паруса, и щелкают выстрелами, временами хлещет дождь, а ветер дует прямо в горло мне – он лобовой. Публика сидит, накрывшись плащами и зонтиками. Театр полон, а за стенами еще две тысячи стоячих людей – так, по тысяче человек – слева и справа. Мне кажется, что я пою на эшафоте. Ни один певец в Союзе не стал бы петь в такой ситуации! Но что же делать? Народ! Люди пришли. Ждали меня месяц. Один раз я их уже обманул… Так, дрожа от холода и горя, я заканчиваю концерт. Утешаю себя мыслью о том, что если люди идут меня слушать в такую погоду и не уходят до конца, то я не могу уйти со сцена, как часовой со своего поста».

«Моя умная и добрая жена Пекочка! Спасибо, что поздравила с днем рождения. Получив телеграмму из Москвы, я, конечно, испугался и долго не решался открыть ее. Я совершенно забыл о дне своего рождения… Лиля, Биби и Настя //жена и дочери// - это все, что у меня есть».

«Единственное мое развлечение в этой тоскливой холодной Ялте – это поговорить с женой. И вообще, кажется, «разговаривать» - это последнее оставшееся мне удовольствие. Остальное уже не для меня».

«Вернулся со съемок. Проба удачна. И хотя я ее увижу только в среду, но, судя по восторгу режиссера и окружающих, которые смеялись от души во время съемки и потом засыпали меня комплиментами, все в порядке. Я, конечно, недоволен. Роль пока не отстоялась, немножко суетливо-горяча. Все это пройдет, и великое спокойствие мастерства снизойдет на меня. Тогда будем делать чудеса… Словом, в среду посмотрим. А пока… надо мыться. И смыть с себя клей, грязь и краску и снова быть как ни в чем не бывало чистоплотным Вертинским с усталой улыбкой, проходящим по улице Горького. Мало ли чего мы умеем? «Скучно жить на этом свете, господа!» - сказал Гоголь. Но пока есть искусство… Все же это спасение! Хоть на время!»

«Был в театре, смотрел «Закон Ликурга» - это переделка романа Драйзера «Американская трагедия», к ней доделали конец в нашем духе и, конечно, испортили ее, потому что Клайд не идет на электрический стул, как у Драйзера, а женится на Сандре, а вместо него идет безработный, которого осудил продажный прокурор под нажимом богатых и т.д. Зрители утешали себя тем, что говорили, улыбаясь: «Если бы Драйзер был жив, он бы теперь сделал такой конец!» Интересно, какой конец дал бы Шекспир «Ромео и Джульетте», если бы жил теперь? Вероятно, он их направил бы в Загс, а папашу раскулачил».

«Если бы ты знала, как я обрадовался, получив твое письмо, ты бы чаще писала. А письма доченек!.. Я ревел все утро, когда прочел, как Настенька со свойственной ей чуткостью, зная меня, пишет: «Ты, папочка, не расстраивайся, что меня не приняли!».. Ах, вообще я был бы нищим, если бы ты мне их не родила!»

«Кто-то равнодушный и безжалостный создавал человека! Так подло ни от чего не защищен человек, так коротка эта жизнь, и так трудно подниматься вверх по этой грязной лестнице жизни!»

«Вчера был на концерте Гилельса – он играет как зверь, какая силища! Точно в упор расстреливает толпу!»

«Что значит «устал»? От всякого труда устают! А семья у меня большая, деньги нам нужны? Успею отдохнуть… Эх, если бы меня научили отдыхать, мне бы цены не было!»

«Голос у меня звучал вчера, как на заграничных пластинках, когда я был молодым. Вот что значит не петь месяц. Теперь если буду напевать новые пластинки, обязательно перед этим недели две помолчу, совсем другой табак получается!»

«Один шутник написал две глубоко проникновенные строки, которые несомненно войдут в историю нашей теперешней жизни: «Сижу я с исстрадавшимся лицом над выеденным мною же яйцом!»

«Я уже понял, что единственное спасение у нас в труде. Вот за мной приходит машина в 6ч. Вечера, потому что в 9ч. я должен петь. Я уже с пяти часов готов. Я еду, работаю, борюсь за свое право жизни и усталый и измученный возвращаюсь домой. Но это деятельность! Напряженная и трудная. И она дает закономерный отдых. А вот сегодня у меня «выходной» день. И я – несчастный человек! У меня нет никого, с кем бы я мог поговорить, я не умею «отдыхать» - я предоставлен самому себе и своему одиночеству, и что мне делать? Воистину, это «страна труда», и больше ничего! И самое страшное в ней – это отдых!».

«Главное – сортир! Начинайте с сортира! С него вообще начинается культура. А у нас строят Дворец Культуры, но забывают о сортирах!»

«Ташкент принимает меня, как наркоз, - и охотно, и азартно. Несмотря на то, что весь город «на хлопке», до детей включительно, концерты мои переполнены. Меня засыпают цветами. У меня в номере в кастрюлях, в ведрах, кувшинах, банках и стаканах стоят цветы.. Огромная кастрюля роз, невероятных размеров георгины, туберозы, гвоздики, астры. И это вовсе не цветочное время. Где они берут их?»

«Ради Бога, ничего из себя не «вытягивай» и не изображай. В этом вся сила образа. Поняла? Она как бы делает одолжение тем, что слушает других. Не надо играть, а надо БЫТЬ тем, что изображаешь. А ты – есть, существуешь, твердо и убедительно, тебе, как всегда, помогает «порода». Вот это и есть твое право на жизнь в этой картине! Даже не думай ни о чем большем и другом. Только так – как есть. Пусть играют другие. Они играют «на тебя», на твое колесо льют воду».

«Я уже «скакучился» по тебе. Не хватает… Не с кем поговорить «по душам». А говорить по душам с посторонними – не рекомендуется».

«Никогда еще меня так горячо не принимали, как в этот приезд! А настроение публики здесь //в Грузии// далеко не в нашу пользу. Они обижены, по-видимому, здесь наша администрация допустила какие-то ненужные и чрезмерные «меры»… и они этого простить не могут. Но так или иначе – меня это не коснулось. Один грузин сказал мне: «Вы единственный русский артист, которого мы любим и слушаем со слезами на глазах! Потому что все, что вы даете нам, правда!» Вот видишь, друг мой? Надо в искусстве всегда говорить только правду, и тогда тебя никто не тронет – ни люди, ни события, ни даже Время!»

«Мужайся. Борись. Не падай духом. Кино – трудное дело. И никогда не знаешь, чем оно кончится».

«Марлен Дитрих – вообще не актриса и никогда не «играла». А только позволяла на себя смотреть и шевелила губами. И весь мир был в нее влюблен. Надо быть «царицей», а остальное неважно! Пусть сами за тебя доигрывают. Смотри: Алла Ларионова ничего в фильме не делала. Мы за нее и «на нее» играли, а публика была в восторге!»

«Хороший город – Ленинград! Удивительно он успокаивает как-то. В Москве живешь, как на вокзале. А здесь – как будто уже приехал и дома. И люди другие, и дома благородные, и улицы незыблемые, построенные задолго до нас и НАВСЕГДА! И течение народа спокойное – как река в старом неизменном русле, и хамства мало – даже почти нет».

Интервью.

«Разве я мог бы «выдумать» мои песенки, если бы я не прошел трудную и тяжелую жизненную школу, если бы я не выстрадал их…»

«Я боюсь пользоваться хорошими условиями жизни. Тогда я успокоюсь, «осяду», спущусь. И не смогу петь свои песенки. И поэтому умышленно взял себе тяжелый крест в жизни. И несу его. Это нужно…»

«Мой жанр не всем понятен. Но он понятен тем, кто много перенес, пережил немало утрат и душевных трагедий, кто, наконец, пережил ужасы скитаний, мучений в тесных улицах города, кто узнал притоны с умершими духовно людьми, кто был подвержен наркозам и кто не знал спокойной, застылой «уютной жизни»…»

«Переводить мои вещи на английский язык нельзя, так как нельзя петь на этих языках с русскими интонациями».

«Постановка этого фильма настолько грандиозна, что в ней можно, пожалуй, только показывать себя, а не играть по-настоящему».

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Картинкофлуд

Весну изображали с Кандински.

---

Виктор Дашкевич "Колдун Российской империи. Императорский див". Фэнтези-детектив. Продолжение приключений графа Аверина и дива Кузи.
Сюжет: все то же самое. Граф Аверин с Кузей продолжают заниматься частными расследованиями, попутно занимаясь обучением Кузи и тренировками по взаимодействию. Но их уже поджидают перемены - их деятельность привлекла внимание самых высших кругов власти - самого императора Российской империи...
Конечно, я не могла остановиться и сразу прочитала и вторую книгу из цикла - благо за то время, что я приглядывалась и сомневалась, они уже обе у меня оказались. Эта книжка пролетела еще быстрее... да она и ощутимо меньше - здесь только две части и два дела. Но... впечатления остались сложные. Возникли у меня определенные тревоги и опасения... Это, впрочем, касается исключительно меня - мои личные заморочки.
Дело в том, что первое расследование здесь - ну, в том же духе, что и прежде... несмотря на внезапное приближение к императору. В Петербурге, как вдруг совершенно случайно узнал Аверин, уже какое-то время пропадают девушки, а никто об этом даже не в курсе! Аверин с Кузей приступают к расследованию и обнаруживают жуткие вещи... Это было очень увлекательно и переживательно. Ну, в самом деле - такие ужасы, как можно было остановиться, да уж... Зато во второй части повествование делает ощутимый и резкий скачок. Тут уже и масштабы происходящего меняются... и само построение, по ходу, тоже... Речь идет об интригах на самом высшем уровне, что уже касается событий эпохальных, судьбы государства и прямо чуть ли не самой цивилизации, можно смело сказать... То есть, мы тут выходим за рамки обычного детектива с его уютной повседневностью и переходим к спасению мира.
Ну вот, лично я очень не люблю, когда авторы хороших и интересных циклов начинают думать, что им уже тесно в этих рамках и нужно того... расширить и углубить... Не очень я люблю все эти грандиозные эпопеи в исторических масштабах... То есть, я вот просто люблю читать о людях, об их жизни, об их отношениях и все такое. А когда начинается грандиозная эпопея, то об этом как-то уже и говорить не приходится. Тут уже автора интересуют не отношения людей с людьми, а стран между собой... или там политических сил и классов... Мы это уже наблюдали неоднократно, и как по мне, ничем хорошим это не заканчивается. Не хотелось бы, чтобы этот симпатичный цикл пошел по тому же сценарию.
Ну и, вместе с эпохальностью автор во вторую часть добавил экшна просто в каких-то термоядерных количествах... ага, будто его без того было мало... Но тут натурально был какой-то звездный финиш... Экшн (и особенно его избыток) я тоже не очень люблю. А тут у меня вообще ум за разум зашел - и я даже не хочу об этом задумываться. Потому что у меня осталось четкое ощущение, что я уже не представляю, кто тут на чем стоял... чего вообще хотел и что имел в виду, и что это вообще такое было. И - как правило - когда у меня возникают такие ощущения, и я пытаюсь разобраться в происходящем, то все начинает сыпаться. А мне все-таки этот цикл нравится и совсем не хочется ничего такого. Хочется надеяться, что в дальнейшем автор это все преодолеет и выйдет что ли на новые просторы... (хотя лично мне и в старых было прекрасно ). Кстати, заглянув в отзывы, я увидела сплошные восторги - ну вот, я же говорю, что это мои личные заморочки.
Проглядывая отзывы, я еще уловила, что читатели находят определенное сходство графа Аверина с акунинским Фандориным. Да?? Ну, я даже не знаю... Не задумывалась об этом... Собственно, я и не могла - я не люблю Акунина вообще и Фандорина в частности, я его почти и не читала, так что ничего схожего тут уловить не могу. Если оно и есть.
Зато лично я, при чтении вот этой самой второй книги цикла, внезапно осознала, что это же в чистом виде калька на космоолухов госпожи Громыко! Ну, в самом деле, тут вместо космического антуража - фэнтезийный, другой набор персонажей и сюжет тоже, но сама суть та же самая. Люди создают себе помощников для исполнения самой грязной и тяжелой работы, эти помощники не считаются полноценными людьми и не имеют никаких прав, хотя так-то они гораздо сильнее, красивее, умнее и т.д. С ними обращаются ужасно - в лучшем случае просто как с вещью, притом такой, которую не жалко, расходный материал - ведь всегда в любой момент можно получить сколько угодно таких же. А так вообще их могут ради развлечения пытать, убивать, насиловать... И все перемены установившегося порядка начинаются, когда один из таких бесправных рабов взбунтовался, сбежал и решил просто жить своей собственной жизнью и заниматься тем, что ему нравится. Ну вот, разве здесь не то же самое? Дивы - это те же киборги, Кузя - натуральный "сорванный" киборг... Аверин, общаясь с Кузей и все больше входя в положение дивов, проходит тот же путь, что и капитан "Мозгоеда"... который начал с недоверия и враждебности ко всем киборгам, а потом стал о них заботиться и защищать... Особенно забавно еще и от того, что в фандоме госпожи Громыко установилось любовное именование киборгов - котики... А тут у нас Кузя, который как раз и есть сладкий котик (ну, когда не в человеческой форме ).
Ну что ж, я, как известный любитель фигурного катания, могу тут только порадоваться - интересно, как это все выполнит другой автор (тем более, что госпожа Громыко уже заездила тему киборгов до состояния ровной стерильной поверхности). Если, конечно, автор не потонет в эпопейных масштабах. Переживаю и жду третьей части.

@темы: Книги

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Юрий Кузнецов.

Со страны начинаюсь,
С войны начинаюсь…
Отец мой окончен войною.
В чистом поле его,
Прорастая, распяло жнивье.
Я завернут в портянки.
Россия стоит надо мною.
Как круги под глазами,
Траншеи не бледном лице у нее.

Мир, разорванный свастикой,
В улицы входит пустые.
Чистит немец ботинки
Родимою щеткой овсов.
Мама, мама, не плачь!
Ты утри свои слезы, Россия!
Слезы, длинные,
Как отступления наших отцов.

Продолжаюсь войной,
Продолжаюсь страной,
Подымаюсь из белой березы,
Из руды, из мартена,
Из розы с шипами ракет.
Но кричат до сих пор,
Высыхая, печальные слезы,
От тех слез ни забвенья, ни сна
Моему поколению нет.

А.Федотовская. Лучшая роль для принцессы.
«Подхватив юбки, я вошла в тесный коридор и нерешительно остановилась. Оглядевшись, снова поразилась тому, в каких условиях в Настином мире живут люди. В этой клетушке и развернуться негде! Может, поэтому местные жительницы носят такую странную одежду?
- Знаешь, я предпочитаю общаться на кухне, но, учитывая твой наряд, даже не знаю, куда тебя пригласить, у меня однушка и в комнате не убрано, - услышала я голос Кирилла за спиной.
Интересно, что такое «однушка»?
- Если вы привыкли общаться на кухне, мне бы не хотелось изменять привычки хозяина, но вы уверены, что ваша кухарка нам не помешает?
Обернувшись, я наткнулась на обалдевший взгляд владельца этих… м-м… апартаментов.
- Моя… кто? – хмыкнул он. – Кто ты такая, черт возьми?
Его насупленный вид мне не понравился, и я отступила на шаг, попав в странное помещение. Очень маленькое по размеру, не больше кладовки в даранийском дворце, оно, что удивительно, вмещало множество разнообразных вещей. Высокий белый шкаф, деревянные закрытые полки, висящие у самого потолка, к слову, чересчур низкого, необычную плиту, раковину, стол и два стула. При этом свободного места почти не было, и мое платье касалось одновременно и плиты, и стола. Это пресловутая кухня? Как они здесь живут?!
- Меня зовут Энита, принцесса Кринстона и его пока не признанная королева.
Губы Кирилла расплылись в улыбке.
- А я принц королевства Россия, - он склонил голову.- Рад видеть вас на своей кухне, принцесса.
Что за издевательский тон?
- Объяснитесь, ваше высочество, - твердо сказала я».

---

Виктор Дашкевич "Колдун Российской империи. Граф Аверин". Фэнтези-детектив.
Сюжет: в очередной раз - некая альтернативная Российская империя... С магией... При этом исторические события вроде как бы и те же, но по-другому. Так, в этом мире в России революция была, но не победила. Точнее, в ходе гражданской войны победили белые - под предводительством Колчака. Он же и стал новым императором. Столицу перенесли в Омск... Петербург остался просто провинциальным городом... Что интересно - вторая мировая здесь тоже была, и тоже с Германией. И Россия победила, но по-другому. И в гражданской, и во второй мировой победы достигли при помощи магии. Магия здесь вроде и "классического" вида - есть обладающие какими-то магическими способностями люди, маги-колдуны, они совершают нечто магическое и т.д. Но главным образом все строится на использовании неких магических существ из другой реальности - нечто вроде демонов... Здесь их называют дивы. Колдуны призывают дивов себе на службу, накладывают на них подчиняющие заклятия, и под их действием дивы исполняют разные магические поручения, действия. Со временем див может становиться все сильнее и могущественнее, соответственно, его все труднее удерживать. На этот счет существуют свои ограничения и требования законодательства. Дивы могут становиться сильнее, пожирая других дивов и забирая их силу. Или пожирая людей и забирая их облик и знания... В общем, работа с дивами всегда несет в себе риск и опасность. Но и выгода получается огромная, поэтому, несмотря на все меры и ограничения, количество дивов все увеличивается...
Действие начинается где-то в 80-е годы ХХ века. ГГ - некто граф Гермес Аверин, потомственный колдун, из старинного аристократического рода. (Ну, само собой, способности к магии в основном проявляются у аристократов, а простонародье этого лишено). Аверин в свое время с отличием закончил магический университет, отработал на государственной службе. Но в дальнейшем предпочел вести более свободный образ жизни - сейчас ему около сорока, он частный детектив, расследует дела, связанные с магией. В отличие от большинства своих коллег, Аверин не доверяет дивам и не любит иметь с ними дело. Но жизнь его кардинально изменилась с того момента, как он взялся за новое расследование - поиски пропавшего подростка. В это же время в Петербурге происходят загадочные случаи - люди замечают по ночам огромного хищного зверя, который появляется на городских улицах и иногда на кого-то нападает. Полиция сбилась с ног... Постепенно Аверин понимает, что эти дела связаны между собой...
Этот цикл сейчас стал просто мега-популярным. Куда ни сунься, везде о нем говорят... К тому же, в кои-то веки, у книг нормальные обложки, на которых красиво и завлекательно изображен - ну, надо думать, что тот самый граф Аверин. Лично я к таким распиаренным книгам всегда отношусь настороженно. Но познакомиться, конечно, интересно.
И вот - мне действительно понравилось. Что, конечно, вообще удивительно - включая упомянутые пассажи про победу белых и Колчака в виде императора... Но, с другой стороны, автор все же подходит к вопросу более нейтрально - здесь упоминается и кровавая суть гражданской, и причины революции - которая произошла, в числе прочего, и из-за беспредела правящего класса с его магией и дивами.
Надо сказать, что по началу книжка шла у меня - ну, так себе, ни шатко, ни валко... Я начала читать, обнаружила обычный фэнтези-детектив. Особого какого-то интереса не возникло... Ну, частный детектив... ну, расследует магические преступления с помощью своей магии... Ну, все вроде логично, но и ничего особенного... Во всяком случае, причин всеобщей эйфории не вижу... И только к завершению первой части - а в книге три части и три разных, так сказать, дела - мне наконец стало все понятно. Потому что у ГГ появился помощник - див, которого он поймал и приручил. И этот див имеет вид котика! Назвали его Кузей. Кузя совершенно очарователен, противостоять такому напору невозможно... Дальше история полетела просто на космической скорости.
Да, ГГ по-прежнему расследует разные дела и случаи... Но сейчас ему помогает див Кузя. Кузя может в своей котовой форме пробраться в самые недоступные места и все там обнюхать и выведать. Кузя подходит к расследованию с большим энтузиазмом, поскольку набрался откуда-то гуманистических и прогрессивных идей... В то же время, с появлением Кузи, ГГ тоже обрел личность и свою историю, стал более плотным, реальным... Помимо самих расследований развивается еще и просто история ГГ - его отношения со своей семьей, с окружающими. Кузя во многом выпадает из, так сказать, законодательного поля, поэтому нужно всегда соблюдать осторожность... Ну и, с появлением Кузи ГГ сам начинает меняться, в чем-то пересматривать свои взгляды - по-другому стал воспринимать самих дивов и обнаруживать в своих хорошо знакомых дивах новые черты, на что раньше не обращал внимания... В общем, очень интересно и увлекательно.
Все-таки, вопреки общему хору фанатов - имею свое мнение. Относительно автора. Мне кажется, что это в некотором роде мистификация. И нет никакого автора Виктора Дашкевича. Мне кажется, что автор - женщина. А что хочется ей выступать под видом мужчины - ну, какая разница... хочется и хочется. К тому же, у нас почему-то к авторам-женщинам - в фантастике и фэнтези - отношение настороженное. Но вот я заглядываю на страничку автора на автортудэй, с этой аватаркой в виде этакого сладкого красавчика, и испытываю сомнения. Авторы-мужчины себе обычно такие не делают... Читаю текст, в котором временами проскальзывают чисто фандомные радости, и опять же испытываю сомнения. Ну вот, ни за что не поверю я, чтобы авторы-мужчины стали писать, что в постель к ГГ забирается голый парень... Или уж по-любому они не так этот эпизод опишут... (ничего крамольного, это Кузя, будучи котом, любит забраться в хозяйскую постель и спать там, а во сне он иногда перекидывается в человеческую форму... ) Но это все - просто частности. Мне эти сомнения никак не мешают наслаждаться интересной историей.

@темы: Книги

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

В.Ардаматский. Ленинградская зима.
«В штабе армии мне позволили присутствовать на допросе немецкого парашютиста. Немец был лет 25, рослый и красивый, прямо Зигфрид. Я приготовился записывать, рассчитывая вернуться в Ленинград с боевой корреспонденцией «Допрос пленного»…
Полковник в очках, похожий на учителя, начал допрос:
- Имя и фамилия?
- Адольф Гитлер, - громко ответил немец. Он нагло улыбался, и глубокий шрам на его щеке шевелился, как червяк.
Изба подпрыгнула – близкий разрыв бомбы или снаряда.
- Что вас интересует еще? Торопитесь, мои товарищи уже стучат в окно, - засмеялся немец.
В избу вошел комдив. Весь в пыли, пыль сыпалась с него на пол.
- Что здесь происходит?
- Только что начал допрос пленного, товарищ комдив. Пленный заявляет, что его зовут Адольф Гитлер.
- Адольф Гитлер? – комдив обрадовался. – Это же прекрасно, что к нам в плен попал сам Гитлер! Какая удача! Нам будет очень приятно поставить Адольфа Гитлера к стенке и расстрелять, - обернулся комдив к полковнику. – Оформляйте протокол.
Я думал, что этот Зигфрид испугается. Но он только спросил, будет ли какая-нибудь судебная процедура. Полковник объяснил, что время военное, он пойман как диверсант и канцелярщина необязательна.
- За мою смерть вы заплатите так дорого, что расстрел доставит мне наслаждение, - торжественно сказал немец.
Вошли конвойные, один из них, великан в матросской форме – поднял немца со стула за воротник, как щенка. И вдруг немец закричал:
- Айн момент! Айн момент! Я скажу все! Нас сброшено двадцать человек! Я знаю место сбора!
Матрос оглянулся на полковника. Тот на секунду задумался и приказал негромко:
- Выполняйте приказ.
Немец рухнул на колени и пытался вырваться из рук матроса, но тот снова взял его за воротник и швырнул в дверь.
- Почему вы не выслушали его? – спросил я.
- Всех перебили. Он один живой из десанта, - ответил полковник».

Эльфы и их хобби. М.Галина. Ганка и ее эльф.
«Эльфенок и вправду не принес удачи – отец ворчал, что она запоздала, потому что любил есть кулеш как раз с козьим сыром, а тут не дождался и схарчил так, и кулеш показался ему невкусным. Правда, и неудачи эльфенок не принес – отец мог и по уху заехать, но ведь не заехал же…
Углежоги уж никак не похожи на эльфов, но у них тоже есть своя магия, и у землеробов есть, и когда и те и другие посылают небу свои чаяния сообща, то оно может и снизойти: весь месяц серпень стояла погода жаркая и сухая, деревья шелестели сухой листвой. Ганка ходила на куренную поляну по тихому, теплому, пахнущему смолой лесу, который словно бы чуял, что когда-нибудь придет зима и все замрет в стылом бесцветном сне, и старался как бы набраться солнца и золотого ленивого счастья впрок… Даже дикие звери в это время в мире с людьми, потому что в лесу вызревают грибы, ягоды и орехи, и немеряно плодятся муравьи и лесные мыши, а что бы там ни говорили, волк охотнее охотится за мышами, чем за оленями, или, скажем, деревенскими девушками с сильными руками и ногами и крикливой глоткой.
В этом золотистом лесу с перемещающимися тонкими столбиками бьющего сквозь листву света Ганка не раз встречала своего эльфенка и даже перестала его побаиваться, поскольку, хотя он и некрещеная тварь и лесная нечисть, а все же когда видишь кого-то чаще, чем раз в год, как-то привыкаешь…»

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).


alien cartoon pictures

---

Читательский дневник

А.Вертинский. Письма.
«Л.В.Вертинской. 21 сентября 1947г.
Дорогая Лиличка! Пользуюсь случаем, посылаю вам кое-что, чего в Москве нет. Кушайте на здоровье, угостите М.И., это продукты ее родины Одессы. Кроме этого посылаю книги, которые я купил «по блату», по госцене. Это гроши, а книги нам нужны. Дети подрастут – читать захотят. Вот и будет кое-что.
Сегодня я пою свой концерт в зимнем театре, где аншлаг 100 тысяч, а публика 8 тысяч человек. Это стадион-амфитеатр. Таких концертов я спел два. Очень трудно. Пою с микрофонами, но успех огромный и похож на вой во время бокса в Америке.
По радио передавали речь Вышинского, очень тревожную, он упрекал американцев в подготовке к войне и многом другом. Публика здесь настроена довольно пессимистично. Говорят, что война неизбежна. Я ее не слышал сам, а газеты страшно запаздывают. Живу, как в деревне. Во всяком случае, реакция правительства довольно резкая и быстрая. Объявлена мобилизация демобилизованных солдат рожд.с 1908 по 1924 год. Демобилизация остальных солдат приостановлена. Неужели Америка полезет на нас? Я не верю в это. Участь немцев была для них хорошим уроком.
Тут есть сигареты, я их подкупаю маненько. А туфельки были, но большие – 27-28. Поищу еще. Липстик есть по 80р. штука, я куплю тебе пару. Есть чай Липтон. А главное – маслины, черные маслины! Это шедевр! Но их очень мало. Скоро придет какой-нибудь пароход и привезет – я запасусь. Скука тут адская. Тишина после Москвы…»

П.Ром. Метаморфозы Катрин.
«Всю дорогу я суетилась над горшком с резией. На ночь упаковывала под крышку, ставила в короб с опилками и засыпала сверху. Боялась, что, когда ночью остынет печка в кибитке, кустики померзнут. Утром откапывала и ставила на столик в нашем разъездном домике так, чтобы на эти три кустика падало максимальное количество света. И в течение дня несколько раз сдвигала его вслед за лучами солнца.
Погода стояла прекрасная, без морозов, в воздухе чувствовался запах скорой весны. Дорога была отлично накатана, и через неделю, после обеда, мы уже въезжали в ворота моего замка. Кустики чувствовали себя отлично! Срочно нужно найти им удобное место в замке у окна.
Я и Ровена вышли кареты, солдаты спешивались, стояла обычная суматоха. Поэтому я не сразу обратила внимание, что встречают нас на крыльце не только леди Росса, леди Тара и гвайр Бланд со слугами, но и высокий мужчина, опирающийся на трость. Я прижимала к себе горшок с драгоценной резией. Солнышко слепило глаза, и я не могла понять, кто там стоит на крыльце.
Несколько шагов вперед от кареты. Я вошла в тень замка, проморгалась и с удивлением поняла, что это Марк. Опираясь на трость и слегка прихрамывая, он сошел с крыльца мне навстречу, улыбнулся, взглянув на мое растерянное лицо, и сказал:
- Дорогая леди Катрин! Надеюсь, в следующий раз, когда состоится наша встреча, она будет более традиционна! Поверьте, это не лучшая идея – каждый раз встречать мужа с горшком в руках!
И беззаботно засмеялся, глядя на меня».

---

Людмила Фадеева "Как зовут тебя, Семенов?" Советская литература, детская литература. Поэзия.
Про что: сборник стихов для детей про школьные будни первоклашек.
Книжка явилась неожиданным, так сказать, приветом из детства... Это я в очередной раз ходила в библиотеку и, обнаружив выложенные на столе берите-кто-хотите книжки, проверила и увидела там эту книжечку... Обычно я такое никогда даже не смотрю - она совсем малышка, 64 страницы! К тому же стихи. Хм. Но название таки вызвало какие-то смутные воспоминания...
И да! я вспомнила! Школьное детство, любимый журнал "Пионер"... Я все номера тщательно собирала и потом перечитывала по много раз. То есть, даже не то, что там помещалось из крупных художественных произведений - а именно сопутствующую мелочевку... Какие-то статьи про школьные дела, подборки разные - ну, само собой, самые главные шли "из школьных сочинений" и странички с играми в конце! Рисунки разглядывала...
И, в общем, там, в одном из номеров было такое стихотворение про этого Семенова, я четко помню! Хотя, вообще-то - как я уже и говорю - в детстве я стихи, скажем так, не очень любила... Но это почему-то врезалось в память. Вот даже сейчас, спустя столько лет, машинально всплывает - "сегодня решали всем коллективом - писать без отрыва или с отрывом? Семенов решать не хотел, он пальцем над ухом вертел"... Это девочка рассказывает, староста класса... А потом заканчивается тем, что они решили провести субботник в парке, прибраться, все такое... "...расчистим дорожки у кленов! Пришли только я и Семенов..."
Ну вот, все мои подборки советских журналов за это время куда-то исчезли... Так что я не знала ни имени автора, ничего. И вот - старая книжка на раздаточном столе в библиотеке. Конечно, я ее взяла.
Сейчас я, по крайней мере, знаю, что автор - Людмила Фадеева. И, оказывается, про Семенова и ту самую девочку-старосту у нее был целый цикл стихов. Прочитала с большим интересом и ощущением... светлой грусти... Ну, сейчас я чувствую, что это хорошие стихи... В смысле, как раз для детей. Они небольшие, без завихрений и изысков - но четкие и понятные. С моралью. Мораль не в лоб, а так... слегка... Ну, и иллюстраций тут, конечно, много, как во всякой детской советской книжке. Иллюстрации тоже хорошие. Хотя мне все равно больше нравится та картинка из журнала "Пионер" из моего детства. (Возможно, это эффект запечатления )

За то, что я шумный
И что озорной,
Отличницу Инну
Сажают со мной.

Отличница Инна
Такая большая,
Сидит она,
Парту мою украшая.

И сразу настало
Другое житье.
А вдруг я исправлюсь?
Отсадят ее?
***
"Завтра" будет праздник,
"Завтра" что-то купят.
Почему сегодня
"Завтра" не наступит?
Где они хранятся
Дни и вечера?
Почему к нам больше
Не придет "вчера"?

@темы: Книги

---

Д.Аллен «Загадочный портрет».
«Жизнь пробует нас на излом, а мы все равно должны быть счастливыми».

@темы: Галерея

---

Будни чайника

В Сбере совсем шизанулись и считают, что теорема Пифагора нарушает законодательство Российской Федерации... Именно так они мне пишут в своих дурацких штрафных карточках на мои запросы.
Ну, это я где-то в телеграм-каналах уловила идею - кто-то додумался запросить у нейросетей изображение числа Пи. А что, прикольно. Я тоже стала запрашивать. Потом подумала, что можно устроить такой проект... типа разные математические и прочих наук термины в представлении Кандински. Так мы и развлекались, приятно и душевно проводили время. Кандински изображал смешных человечков на безумно-психоделическом фоне, в целом - на мой взгляд - чем-то походило на кэрролловские опусы...
И вот он мне уже изобразил агрессивную гипотенузу и грустного катета... И мне захотелось увидеть, что будет, если - квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. Главное, Кандински тут же что-то стал изображать... Но тут опомнилась система их идиотская и стала выкидывать свои заполошные карточки с предупреждениями, что мой запрос нарушает нормы законодательства Российской Федерации.
Ну, я удивилась, конечно. Потом сообразила, что там опять самопроизвольно поменялась модель - опять съехала на третью. Полезла в настройках отмечать, что - нет, мне не надо вашу шизанутую третью модель, я хочу вторую... Продолжили с Кандински.
Но это же надо до такого маразма докатиться.
А вот, думаю я, если об этом узнают во всяких креативно-либеральных тусовках, то опять будут с презрением кривляться и корчить рожи - ой, смотрите, в тоталитарной путинской державе законодательно запретили математику!
Хотя они же сами это и наворотили... Ну, а кто еще соорудил такое убожество, как третья модель Кандински - не Мизулина же с Матвиенко, или там Зюганов с Милоновым, в самом деле.

@темы: С ума сойти

---

Средневековые мемы скоро закончатся... Ну, заметно - раньше каждый день пачками выкладывали, а сейчас редко-редко что-то можно подобрать... все больше идет такая тяжеловесная, прямолинейная мораль...
Ну, оно и неудивительно - все-таки вон хватило почти на полтора года. Чего еще ожидать.
Раздумываю, чем тогда я буду флудить... Идея у меня такая - будет, скажем, ежедневная музыка! Ну, пока ютуб не отключился... А то у меня в последнее время постоянно вдруг какая-то песня западет и на автомате в голове крутится. Пусть она в дайре крутится.

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Андрей Миронов.
Александр Червинский: «Я уже не различаю, когда он герой, когда комик. Он и сам не различает. «Люди так живут, люди чувствуют себя такими смешными и нелепыми, что, когда они видят на экране кого-то смешнее и дурее себя, они счастливы, они его узнают: он свой».
«О чем будет спектакль?» – вопрошаю я. Речь идет о будущем «Фигаро». «О чем? – переспрашивает он. – Понимаешь, Левенталь принес серебряную сахарницу и поставил на стол – вместо макета. Костюм у меня будет со вшитыми зеркалами. В них будут все зрители отражаться. И лучи, зайчики света – в зал, в лица». Я лепечу что-то о проблемах, о роли искусства, но вижу, что он сейчас уснет…»
***
Лев Оганезов: «Более четырех лет я аккомпанировал Андрею Миронову. Даже играл с ним сцены – конечно, сидя за роялем. Каждое движение или слово, а иногда молчание, жест проходили обязательно под музыку, причем выбирал музыку он сам. «Здесь что-то такое, - он шевелил пальцами, - элегантное», - при этом пристально смотрел в глаза и внушал мне свое ощущение. Андрей не называл нужного ему произведения, не напевал, хотя знал столько музыки, что хватило бы на десяток преподавателей музыкальной литературы, а хотел, чтобы я сам догадался. Ему было важно взаимодействие на сцене. Он спиной мог показать мне – «тише» или «быстрее», и я понимал его. Это была почти медитация».
«Многие театральные артисты, даже очень хорошие, к выступлению на эстраде относятся как к чему-то второстепенному: мол, театр – это святое, а здесь и так сойдет. Большинство из них, придя на концерт Миронова, поражались: «Зачем ты столько сил тратишь?» Но он знал зачем: работал не только для публики, но и для себя, удовлетворяя свое ненасытное стремление к совершенству.
Я, например, равнодушен к одежде: есть какой-то костюм, галстук – все обычно, и у меня не вызывает сомнений. Но для Андрея это почти вызов: «Надо во всем быть элегантным! – кричал он. – Как ты ходишь, что это за туфли?!» Или: «Я выброшу этот галстук к…» Или: «Погладь рубашку, на тебя люди купили билеты!» и т.д. Я даже начал надевать бабочку, хотя никогда раньше ее не носил. Сам он придирчиво оглядывал себя в зеркало. Поминутно гладились рукава на пиджаке, сам он натирал свои туфли какими-то щеточками, которые были всегда под рукой. Все эти приготовления производили впечатление подготовки к премьере. Но так было перед каждым концертом».

О.Гусейнова. Суженая мрака.
«Я сделала шаг к столу, и в этот момент в комнату вошел Келео, заполняя ее своей тьмой, харизмой, собой. Такая просторная комната вдруг словно сжалась до тесной каморки из-за присутствия черного дракона. Темные ленты стремительно метнулись ко мне, ощупали, обласкали, оставив после себя необычайно приятное теплое ощущение, и неохотно осели на пол сумрачным туманом.
Увлеченная действием магии Келео, я не сразу заметила в его руке маленький ларчик. И когда мужчина оказался в шаге от меня, мы замерли, разглядывая друг друга. Наконец суженый протянул мне обтянутый бархатом ларчик и с нахальной улыбкой объявил:
- Решил исправить маленькую оплошность. Тем более ты почти заслужила скромную награду за предыдущий обстоятельный разговор.
Я рефлекторно приняла протянутый мне подарок, но, осознав смысл сказанного Келео, со злостью выпалила, замахиваясь ларчиком:
- Засуньте себе эту награду…
Крышка внезапно откинулась, на моих пальцах повисло тяжелое серебряное украшение, на котором в тонкой вязи многочисленных оправ ячеек красуются в свете свечей десятки сияющих драгоценных камней, словно узелки на тонкой серебряной нити. Искрящееся украшение на миг ослепило, заворожило, а в следующий – меня затопил возмущенный драконий рев, под который в мою руку, чуть не запустившую в Келео ларчиком, вцепилась моя же левая рука, покрывшаяся золотой чешуей и выпустившая когти. А мой гневный возглас утонул в зверином, заревевшем от восторга:
- Ой, какие красивые камешки!!!
Я в ступоре глядела на собственную, покрывшуюся чешуей левую… лапку, пытаясь осознать, что моя драконица, еще утром наглухо запертая могущественным заклинанием и никак себя не проявлявшая даже под угрозой гибели, дала о себе знать! Видимо, сияние вожделенных драгоценных камней оказалось сильнее любого заклинания. Дракошка была не в силах расстаться с подаренными нам драгоценностями. И судя по довольной, ехидной ухмылке Келео, он это предполагал и сделал очень продуманный подарок, чтобы я точно не отказалась. Точнее – не смогла! Гад!»

---

В телеграме -

Что я понял за этот год? Что нет другой морали, кроме готтентотской, что мы не знаем самих себя, а заставить нас интересоваться другими можно только с практическими целями.

Что нет другой политики, кроме «разделяй и властвуй», а разделять людей вообще не проблема. Что стравить можно любых соседей. Что не задается вопросом «кому это выгодно» только выгодоприобретатель. Что человечество способно на все и безнадежно.

Что хороший человек может стать плохим и на краю могилы, а плохой — проявить чудеса самопожертвования. Что человек свободен, его свобода — опасное оружие, и рабство требует жертв.

Что любой истиной можно манипулировать, любая честность может обернуться ложью, и нет ничего, что не стремилось бы обернуться своей противоположностью.

Что единственный способ сделать мир лучше — это работа над собой, а работа над собой требует трезвого и честного взгляда. Что все зло — от идеализации человека и его иллюзий.

Что война — способ существования человечества. Что нет таких друзей, которые не могли бы стать врагами, и таких врагов, которые не могли бы объединиться.

Что людьми, как и государствами, движут только их интересы, поэтому игнорировать нельзя ни свои, ни чужие. Что каждый человек похож на государство больше, чем ему бы хотелось.

Что мир бывает прекрасным, но мы перестали задумываться, какой ценой и за чей счет. И что любовь к бесплатному сыру присуща каждому, — в отличие от мыслей об устройстве мышеловки.

Что никакая война не имеет оправданий, но каждая хорошо объяснима. Что работает только право сильного и правило трехсот процентов прибыли. Что не бизнес основывается на мире, а мир на бизнесе.

Что у меня нет другой страны, кроме России, и нет другого народа. Что Третья мировая давно идет, и это — когнитивная война. Что оружие в ней — головной мозг, и использовать его нужно в интересах своей страны.

24.02.2023

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).