Ежедневная музыка.

---

Стихо в телеграме...

У кошачьего бога висит на усах паутина.
Достает он кальян и пускает колечками дым.
В золотистых зрачках его светятся два апельсина,
И седой его хвост наподобье седой бороды.
Ему молятся кошки: хромушки, глупышки, дурнушки.
И он сделает так, чтобы в марте пришла к ним любовь.
Он на облаке спит. И тогда его чешет за ушком
Человеческий Бог.

Татьяна Кадникова

А это мне со скрипом выдал Кандински, когда я сразу загнала это все в промт. (не хотел и постоянно выкидывал таблички о нарушении законов - я уж голову сломала, что ему не нравится, выкидывала по строчкам... видимо, про глупышек и дурнушек забраковал. Хотя вдруг про богов ему показалось сомнительно? в общем, решила не рисковать )

---

Читательский дневник

Станислав Ежи Лец.
«Я что-то не слышал, чтобы существительное «право» употребляли в ласкательной форме».
***
«Когда я разговариваю с самим собой, последнее слово не всегда за мной».
***
«Слово воробьем слетает с языка, а цензор несет его домой застреленным ястребом».
***
«Общественная пирамида часто является одновременно и сфинксом».
***
«Работоспособность ее сердца не превышала десять любовей в месяц».
***
«Пиши перьями из крыльев Пегаса!»
***
«Страшно косил глазами души».
***
«Вы знаете лишь мои менее гениальные мысли. А грандиозные я не записываю, ибо нахожусь в этот момент под таким впечатлением, что мне не до блокнота».
***
«Наивные географы утверждают: если пойдешь на Запад, то через какое-то время вернешься с Востока, а если пойдешь на Восток, то вернешься с Запада. Иногда да, иногда нет».
***
«Стоит ли так упорно настаивать на том, чтобы душа точно соответствовала футляру тела? Ничего худого, если будет виден ее кусочек».

Н.Бульба. Перевозчица.
«- Так зачем все-таки куклы? – спросила я у леди Джессики, прежде чем они с мужем покинули борт «Зверя».
- А ты еще не поняла? – улыбнулась она мне.
- Нет, - мотнула я головой. Я знала, зачем они были нужны, вот только ей признаваться не собиралась. Это тоже была игра, ее нужно было довести до конца.
- Глупая ты еще, - добродушно хмыкнула она. – Все тебе объяснять надо.
Я сделала вид, что смутилась.
- Ты же видела, какие мы с Данкином разные, - серьезно произнесла она. – Он – холоден, как лед, я – огонь, не могу усидеть на месте. Нас свела вместе любовь, но вряд ли бы она смогла удержать нас так долго…Но зато теперь мы знаем, что быть разными – не означает невозможность найти то общее, что сделает из двоих целое. Сначала это была цель, потом дети, внуки, правнуки. Все переплелось настолько, что уже не разорвать. Но ведь когда-то было совсем иначе. И эти куклы постоянное напоминание. А еще… они исполняют желания… - и даже не сделав паузы, неожиданно продолжила: - А с отцом встреться. Не оставляй его с тем чувством вины, что его гложет.
Как ни странно, но мне даже стало легче.
- Я буду рада увидеть тебя еще.
Это было самое малое, что я могла ей сказать. Не рассказывать же, что сканеры Костаса поведали мне совершенно иную версию об этих двух куклах. Если он не ошибся, а это вряд ли, то внутри них на Землю возвращалось грамм четыреста туарона – редчайшего в галактике кристалла, который использовался в новейших навигационных системах. И мне было все равно, известно ли об этом скайлам и не является ли это просто частью договоренности о сотрудничестве между ними и Союзом. В дела политики я лезть не собиралась».

---

А.Вертинский.
«…Играли трагическое – Вальс печали – страшный и роковой, и мне казалось, что танцует его юный рыцарь в старом замке со своей уже мертвой невестой, под мертвенно-лунным светом…»

@темы: Галерея

---

Валерий Пылаев "Волковъ. Гимназия №6". Фэнтези... бояр-аниме... Для фанатов жанра.
Сюжет: классический... ГГ - старый крутой маг из некой альтернативной версии нашей реальности, попадает в еще более альтернативную... Там, в его родной реальности началось что-то вроде апокалипсиса, он с коллегами пытался это предотвратить, но произошел какой-то сбой - и он оказался вот так заброшенным. В тело юного гимназиста-тинейджера. Вскоре оказалось, что тут тоже проблемно - происходят прорывы в какое-то потустороннее, откуда лезут монстры, а он, благодаря своему опыту и знаниям, может давать им отпор... и т.д.
Автор мне успел намозолить глаза - в смысле, везде попадались его книжки про Горчаковъ... Но их было так много, а я как-то упустила начало и боялась запутаться. А тут увидела, что вроде начало нового цикла, решила уже попробовать.
Ну... типичнейшая боярка, просто классика жанра. И попаданец в тело подростка, и альтернативная Российская империя - но с магией! все дела. Потом наверняка и разные кланы проявятся. Поскольку мне такое еще не надоело, прочитала с большим удовольствием. Тем более, пишет автор вполне бодро, энергично... время пролетает незаметно...
На этой волне решила все-таки подступиться и к тому самому циклу про Горчакова. Все-таки охота иногда под настроение почитать что-нибудь из боярки - тем более сейчас, при затонувшей армаде, нас этим издательства не балуют.

@темы: Книги

---

Просто из телеграма -

---

Ежедневная музыка.

---

Читательский дневник

Смена.
Аскольд Запашный: «- Как поживает звезда экрана, тигр Рикки, которого усыновил и одомашнил ваш брат?
- Недавно пытался укусить брата за колено, слава богу, ничего не получилось. Да, Рикки ручной тигр, ласковый, позволяет вывести себя за пределы цирка на поводке, прийти на какую-то телевизионную передачу. Но он совсем не простой, может и агрессию проявлять, никогда не знаешь, чего от него ждать. И все равно на фоне других тигров он является любимчиком. Потому что когда ты общаешься с опасным животным и можешь позволить себе чмокнуть его в сопливый нос, погладить, это сильно импонирует. Словом, мы с братом его безумно любим.
- А вы знакомили с ним своих дочек?
- Я как профессионал всегда говорю, что животных нельзя очеловечивать. Хищник – это хищник. Он всегда может напасть, покалечить и убить, а дети для него – это мишень и добыча. Животные быстро определяют по языку тела, кто сильный, кто слабый, и играть с этим нельзя. Я и коллегам своим часто говорю: не стоит испытывать судьбу, ребенок и хищник должны держаться на расстоянии».
***
Алексей Конкин: «- Наша профессия прекрасна и тем, что артисты балета, еще с советских времен, как дипломаты, перемещались по всему миру и видели немало стран. Артист балета – это человек мира.
- Алексей, если ребенок хочет идти в вашу профессию, какими качествами ему надо обладать, к чему быть готовым?
- Никогда не лениться. Быть целеустремленным, аккуратным, пунктуальным, трудолюбивым. Каждый день ребенок встает в шесть-семь часов утра и идет на занятия. Балет, по сути дела – это нелегкий спорт с элементами театра. Как объяснить обычному человеку, что чувствует артист во время спектакля? Это надо представить себе, что ты бежишь с первого этажа на двадцатый, при этом твои движения должны быть красивыми, легкими, ты должен улыбаться, а сверху, с десятого этажа, тебе еще садится на плечи партнерша, но ты должен с улыбкой бежать наверх.
Наша профессия воспитывает в человеке множество хороших качеств. Сегодня, увы, встречаются выпускники, начинающие свой путь артисты, которые приходят в театр и не до конца понимают суть нашей профессии…»

В.Воронцова. Практикующий. Сделка с вороном.
«- Привет, Герцогиня, - Влад ободряюще погладил меня по спине и дернул за хвост. – Как учеба?
- Потрясающе. Знаешь, что за числа ты сказал мне с утра? – отлепилась я от ведьмака, спеша поделиться радостной новостью. – Правильные ответы к зачетному тесту! У меня первый зачет!
- Поздравляю, - хмыкнул Яблонев, нисколько не удивившись. – Я что-то подобное и предположил, ты же не играешь в лотерею, да и чисел было явно меньше.
- Вы и это можете увидеть? – вытаращилась я.
- Давай лапу, - Влад взял меня за руку, направляясь к пешеходному переходу. – Не стал бы использовать слово «можем». Будущее, в отличие от прошлого и настоящего – тот случай, когда важны не способности к поиску информации, а решение предоставить ее с той стороны. Очевидно, что для Вселенной неважно, как именно ты сдашь зачет, так что это знание было в свободном доступе и само постучалось мне в голову.
- Но, получается, важно, чтобы я его сдала, - нахмурилась я. – Я бы не справилась, ожидалась лекция, так что никто не готовился.
- Получается, что так, - отстраненно кивнул темный».

---

Просто из телеграма - и чтобы уж было кучно, опять в тему еды и котиков...



"Наслаждайтесь своей последней едой!" - надпись на картинке.
Как я понимаю, художник тут имеет в виду привычку котов внимательно следить за тем, как домочадцы едят свою еду.

---

Книжный столик

Н.Островский. Письма.

«Я приступил к переработке книги и вскоре увидел, какие трудности встали передо мной. Капитально «перетряхивать» книгу оказалось труднее, чем написать ее заново».

«Дорогой мой Петушок, то, что я тебя кохаю, не подлежит сомнению… Ну, так сделай мне удовольствие – не трать сил своих и не пытайся чего-нибудь для меня добиваться. Я ведь сейчас работаю? Да! Получаю за свой труд немалые деньги? Да! Если я все же ухитряюсь голодать, то это уж моя вина, но не моей партии».

«Сейчас я усиленно работаю, много читаю. Окружен молодежью, «комсой». Жизнь круто изменила русло. Плохо то, что здоровье – как папиросная бумага».

«Вчера получил письмо из Харькова, из которого узнал, что националисты, засев в издательстве «Молодой большевик», саботировали издание моей книги. Теперь их накрыли, и дело пойдет быстро. Конечно, петлюровцам моя книжка пришлась не по душе».

«У нас все по-старому, только, как водится, перехворали все гриппом. Противная хворь, не живешь и не умираешь».


«Бездельничать будем на том свете, в раю, в котором уже безусловно существует диктатура пролетариата, и нам, конечно, в первую очередь путевки в санаторий и пр.»

«Все бы я простил природе, такой ко мне немилосердной, но отнять единственный глаз – это бессовестно. Хотя, сказать по совести, я и сейчас живу намного радостнее и «счастливее», чем многие из тех, кто приходит ко мне, и, наверно, из любопытства. У них здоровые тела, но жизнь они проживают бесцветно, скучно. Хотя у них видят оба глаза, но взгляд у них безразличный и скучающий. Они, наверно, меня считают несчастным и думают – не дай господь мне попасть на его место, а я думаю об их убожестве и о том, что ни за что не обменял бы роли».

«Мне уже 30 лет, товарищ Анна, но мне трудно в это поверить. Как стремительно мчится наша жизнь!»

«Вчера открывается дверь, и входит товарищ Мате //Залка//. Я встретил его восклицанием: «А, кометы возвращаются!» //название книги Мате Залки// О Мате я тебе не буду писать, ты его знаешь больше меня. Этот венгерец не может не стать мне другом, если подойти к нему без предвзятости, просто так, как он подходит к тебе. С такими ребятами даже умирать не скучно».

«Кто бы мог подумать, что у меня будет такой счастливый конец жизни, ведь если, скажем, я нечаянно погибну сейчас, то это будет гибель на боевом посту, а не на инвалидных задворках. А мне больше ничего не надо. Скажи, Петя, ты ожидал от меня такого виража? Эх, братишка, было бы по-другому, если бы у твоего дружка был бы хоть один глазок!»

«Говоришь, надо вступать в жакт и вносить пай. Что же, надо это сделать. Если пай не сногсшибательный, то я мобилизую все резервы. Смогу оперировать суммой примерно три с половиной тысячи рублей на данном этапе. Это те деньги, которые я собирал на покупку пишущей машинки, которая реконструировала бы мой производственный отдел. Машинку можно и нужно отодвинуть в будущее, а возвращение в Москву для меня актуальнейшая проблема, за разрешение которой я готов пожертвовать всем».

«Я не знаю, для чего тебе понадобилась автобиография, но только помни, Петрусь, помещать ее в украинскую книгу ни в коем случае не разрешаю. Я запретил и Москве помещать автобиографические предисловия к моей книге, т.к. она написана для большевистской пропаганды, для воспитания нашего юношества, а не для рекламы».

«Здоровье Кати //сестра// плохое, признали туберкулез, думаю ее отправить куда-нибудь подремонтироваться. Здоровье мамы тоже из рук вон, делаю все, чтобы направить их в санаторию. Старик едва ползает, одна Катюша //племянница// прыгает, как коза. Как видишь, мое окружение не создает энергетических ресурсов. Но это не дает нам право впадать в «мерихлюндию», ибо жизнь – это борьба с препятствиями на пути к заветной цели».

«Скажу откровенно, каждая встреча с новым писателем открывает для меня закулисные стороны писательского бытия, и радоваться здесь нечему. Скрытая групповщина, это стремление лягнуть друг друга. Нет большевистской дружбы, единства и свежей, беспристрастной критики. Я только слушаю. Я ведь не знаю, как именно обстоят дела, но тяжелый осадок остается. На что это похоже? Члены партии, на одном общем фронте – и такая безответственная грызня и антагонизм. Приходится радоваться, когда писатель о писателе говорит хорошо, а всего больше услышишь, что вот такой-то стерва, а тот – подхалим, или бездарность, или карьерист. Я думаю, что я никогда не вползу в эту писательскую склоку, ибо она убивает творческую мысль и унижает коммуниста».

«…Одним словом, не дрейфь, Мишка, я должен быть в Москве, и я там буду, это так же ясно, как и то, что я должен жить минимум три года и написать для комсомола путящую книгу».

«Дорогой Александр Серафимович, мне было бы очень досадно, если бы Вы хотя бы на одну минуту могли подумать, что и я оказался в числе тех, кто так старательно Вас лягал различными способами. Я просто беру вещи в чистом виде, принимая каждое слово на веру, а при проверке многие громкие фразы оказываются просто очковтирательством и групповщиной».

«Только что получил Ваше письмо. Вы спрашиваете, не возражаю ли я против перевода на татарский, чувашский и другие языки национальностей СССР. Скажите, какой автор может возражать против этого?»

«Не дрейфь, Мишка. Пока существует Советская власть, а это вечность, есть для чего жить и за что бороться».

«Итак, решение ЦК есть, но это далеко еще не квартира. Надо еще пробить бюрократический тупик Муми, Руми или иных органов, ведающих домами и решающих судьбу мне подобных. Но кто эти тупики будет прошибать? Это черная неблагодарная работа, изматывающая нервы, и большие люди от нее отказываются, им некогда, а маленьких не слушают, ибо квартира – острейшая проблема в Москве».

«…И надо забить мечту кулаками в долгий ящик и начинать работу в этих условиях начинающейся осени и бесконечных дождей, ибо жить-то надо и, значит, надо работать, ибо жизнь – это труд, а не копчение неба».

«…Будь нежен к своей жене, ибо жена – это не означает исчадие ада, а существо, данное нам природой для нежного и осторожного обращения».

«…Жизнь – это такая штуковина, где ночь сменяется пламенным ураганом».

«…Миша, если ты будешь дальше молчать, то мне придется прибегнуть к мате… мати… ческому исчислению своих обид. Не допущай до этого».

«Мой брат Митя учится в Комуниверситете имени Артема в Харькове, и на меня пала забота о его дитятях, оставленных в Шепетовке. Сейчас мой средний заработок – тысяча рублей в месяц. Если высчитать на секретаря 150 рублей и на заем 150 рублей ежемесячно, то на расходы семья получает 700 рублей».

«Чем труднее и сложнее проблема, тем больше ответственности за нее. Легко написать, как Маша любила Мишу, но это не то, чего требует от нас партия».

«Сколько хлопот причиняю я всем товарищам, в том числе и тебе. Я чувствую, что скоро мое имя будет приводить товарищей в уныние, ибо я – это неразрешенная квартирная проблема и все преграды на этом пути. Когда настанут счастливые дни, когда я буду представлять лишь объект литературного порядка, а не футбольный мяч, которым обязательно надо забить гол в ворота Моссовета?"

«Я весь ушел в работу над новой книгой, пишу каждый день регулярно по шесть часов, нашел вполне грамотного, но дорогого секретаря, плачу ему триста рублей в месяц, но зато он грамотно пишет. Я уже спокоен за корректуру, на которую раньше тратил треть своего рабочего времени».

«Здоровье мое ничего, вполне разрешает работать по шесть часов в день. Большего требовать не могу от секретарей».

«Мне только что прочли твое прекрасное письмо. Видишь, даже о поражении можно рассказать так, что слушать не больно».

«Я с головой ушел в новую работу. Труд – прекрасная вещь. В труде забываются все огорчения, грусть о неисполнившихся надеждах и многое другое, чему нельзя давать воли человеку нашего времени».

«Написаны две главы. Трудно работать, братишки! Нет огня… пишу рассудком, а не сердцем».

«Всегда рад читать письма от приятелей. Хотя сам стал отвечать редко. Это оттого, что целый день стараешься выдумать что-нибудь умное, и к вечеру глупеешь. Писать тогда невыгодно».

«Глубокоуважаемый Николай Александрович! Ваш ответ получил и весьма признателен за столь быстрый отклик. Ваше предложение написать книгу для детей я охотно принимаю. Я напишу о детстве Павки Корчагина с шести до одиннадцати лет. Сделаю все, чтобы детям были понятны язык и содержание книги. Книгу эту, размером приблизительно в 8 печатных листов, я могу написать к началу 1936 года. Сейчас работаю над новым романом».

«С Москвой у меня хуже, правда, ко мне там относятся очень внимательно, но я никогда не знаю ни сроков, ни качества исполнения. Обещают одно, делают другое и, к сожалению, ни разу не выполнили своего слова. Что же они делают с другими авторами? Мне это не нравится. Мы все большевики, и я привык верить на слово. Дело чести для меня выполнить данное обещание, чего нельзя сказать о них».

«В наших писательских учреждениях такая волокита, такой формализм, что диву даешься, откуда это так быстро усвоено ими».

«Перешел на 10-часовый рабочий день. Пишу шесть, а четыре часа читаю. Одним словом, спешу жить. Пока сердце стучит, и голова не туманится, нельзя дремать, а то черт его знает, что может случиться. Здоровье мое – это предатель, того и гляди подставит ножку. Одним словом, я честно живу, не лодырничаю. А то, что меня кое-кто дурачил, то черт с ним; важно, что я на своем участке не отступаю, а все остальные мои неудачи – по-моему, ерунда».

«Скоро лето, тогда будет легче жить, выйду во двор, а то сильно ослабел за зиму».

«Нет сил, и голос потерял, да ничего, ребятки, не дрейфьте, поправлюсь. Я не могу умереть, не имею права, пока не закончу мой роман, а посему надо подтянуться, распустился я очень».

«…Выберусь, не я буду, коль не урву у жизни еще хоть год, закончить все мои обязательства перед партией, а там и помирать не страшно».

«Чувствую себя лучше, температура более менее нормальная, и уже начал работать, заставляют, черти. Кажется, мертвого и то заставили бы написать ответ на заметку в «Литературной газете» - Дайреджиева «Дорогой друг». Было бы хорошо, чтобы ты прочел. И ответил же я ему хорошо. В общем, началась передряга. Самая безалаберная статья, какую только может выдумать человек. У него счеты с «Молодой гвардией», и он через меня лягает журнал, но и мне изрядно достается. Предлагает Вс.Иванову отшлифовать мою книгу. Разве не гад после этого? Тогда чье же это будет произведение?»

«Я никогда не думал, что жизнь принесет мне такое огромное счастье. Жуткая трагедия разгромлена, уничтожена, и вся жизнь заполнена всепобеждающей радостью творчества. И кто знает, когда я был счастливее – юношей с цветущим здоровьем или сейчас?»

«24 апреля мой творческий отчет на заседании бюро горкома ВКП (б). Заседание будет проходить у меня на квартире».

«Я очень благодарен Вам за то, что Вы поставили в известность об изъятии моей книги в Таганроге. За этот безобразный антипартийный поступок виновные понесут соответствующее наказание. Оказывается, тупоголовые идиоты спутали мою книгу «Как закалялась сталь» с изъятой книгой Бусыгина «Закалялась сталь», в которой расхваливается контрреволюционер Троцкий. Спасибо за сигнал».

«Итак, Родионов ушел из издательства. Это за четыре года моего сотрудничества с «Молодой гвардией» одиннадцатый редактор моих книг. Настоящий конвейер. Можно представить, как все это отражается на работе. Вообще, товарищ Горина, если бы редактор приехал ко мне на два-три дня для совещания и окончательной редакции книги, было бы очень хорошо и даже необходимо, потому что за эти годы каждый редактор делал свои манипуляции. В результате этого роман очень пощипан. Целые куски выкидывались, а швы не делались, отсюда скачкообразность. Одним словом, обсудите это с руководством. Если возможно, пусть товарищ приедет. А лучше всего приезжайте сами. Познакомимся, обсудим все, и будет прекрасно».

«Получаю массу писем, прекрасных, бодрых, звучащих к борьбе. Моя жизнь стала необычайно счастливой, и в это время врачи говорят: минимум – полуторамесячный отпуск (или гроб)».

«Просто издевательство над людьми – эти болезни. Все зовет к труду, да сил-то черт мае».

«С каждым днем моя жизнь переходит на все более стремительные темпы. Жизнь врывается ко мне, настойчивая, не знающая преград, и властно требует отдать ей все до последней капли здоровья. Ты скажешь, что это нехорошо, что это левацкий перегиб. Но я не в силах ей сопротивляться. Например, огромное количество писем, получаемых мною от комсомольских организаций и отдельных товарищей. Они требуют ответа. Какие это прекрасные и волнующие письма! Я только теперь ощущаю со всей силой то хорошее, что разбудила книга в молодых умах».

«Трудно рассказать о моих делах. Это стремительный людской конвейер. Это – телеграммы, письма, сногсшибательные новости. Работа и приближающийся «отпуск». Еще месяц такой жизни – и я заснул бы. Это может убить здорового человека, не только меня. И все ведь прекрасно, хорошо. Но таков уж человек – волнуется и при радости и при печали. Полоса радости для меня нескончаема, и я ожидаю какого-нибудь удара, т.е. чего-то сверххорошего или «наоборот»…»

«Есть несчастные люди, обиженные природой, которые не знают, что жизнь прекрасна. Счастье, что я не принадлежу к этой категории дефективных».

«Приехал кинодраматург, развеселый парнишка. В основном мы решили писать сценарий по первой части «Как закалялась сталь» и закончить картину появлением Павки на трибуне собрания со словами: «Разве я могу умереть в такое время!»

---

Ежедневная музыка.

---

Читательский дневник

Поэзия испанского Возрождения.
Лопе де Вега.

Кто я и что тебе в любви моей,
Иисусе? Пусть пойду я за тобою –
Что проку в том? В ночи, один, зимою
Зачем ты мерзнешь у моих дверей?

Да есть ли сердце моего черствей?
Ужели впрямь тебе я не открою?
О, если б равнодушье ледяное
Целило боль святых твоих ступней!

И каждый раз твердит мне ангел вечный:
- Встань, выгляни в окно, душа слепая,
Какую ты отринула любовь!

И каждый раз я в лености беспечной:
- Успеется и завтра, - отвечаю.
А завтра – то же повторяю вновь.

А.Медведева. Уши торчком, нос пятачком.
«Чем вызвана подобная буря эмоций? Мой волк, напряженно дыша, подрагивал от одновременного желания вцепиться ей в горло и, прижав боком к стене, основательно потереться своим мехом, смешивая наши ароматы. Девушка же, так и не осознав, как близко подошла к черте, продолжала судорожно рычать, выплевывая гневные фразы:
- Вы там в столице привыкли…эгоисты белошерстые… ни о ком, кроме себя, подумать не можете… Тоже мне, великий и ужасный клан белых волков… А мне здесь жить! – совсем забывшись, она приняла воинственную позу. Эх, вот оно – «зеленая», никакого понятия о том, с кем можно связываться, зверь у нее совсем неопытный!
Мой зверь, уже успокоившись, снисходительно воспринял эти нападки, но предупреждающе рыкнул. Интонации альфы сделали свое дело – ее волчица резко осознала, кому пытается угрожать. Тут же Елена испуганно шарахнулась от меня.
- Спокойно объясни, что тебя не устроило, - мне было крайне любопытно разобраться в ситуации.
- Извините. Просто так неожиданно и глупо все получилось. Вы бы еще на ковре-самолете за мной прилетели… Сделали меня центром всеобщего внимания. А мне это ни к чему. И зависть чужая… тоже не нужна, - она все еще продолжала испуганно подрагивать, но сумбурный ответ впечатлил меня куда больше. Возможность привлечь к себе внимание за мой счет ее откровенно ужасала! Нетипично.
- Наоборот, девушкам льстит, когда их встречают на приличных авто».

---

Д.Михайлов «Ведомости Бульквариуса».
«Книги нужны тем, у кого воображательная пупырка не развита!»

@темы: Галерея

---

Франсуаза Саган "Слезинки в красном вине". Сборник рассказов. Современная литература.
О, вот и еще один автор, кому короткий формат только на пользу... Правда, не сказать, что у Ф.Саган и обычные ее романы особо большие... но тут вообще просто микроскопические рассказики, буквально на несколько страниц... И если в своих романах автора большей частью уносит во вселенскую грусть и печаль, то здесь все куда спокойнее и бодрее. И юмора - специфического! - куда больше...
Такие получились как бы легкие, невесомые фантазии... акварельные наброски... Схема сюжета, который - если развернуть - легко представляется в виде авантюрного романа или выразительного фильма... пара остроумных реплик в диалоге - и вот на мгновение проступают персонажи, которые в этих возможных романах и фильмах будут блистать... Но все это только мимолетное видение - перевернешь страницу, и там уже новая история.
Вот роковая красотка в декорациях романтической Италии времен то ли Казановы, то ли Труффальдино, которая оказывает богатым сеньорам, помимо прочего, тайные услуги по организации заказных убийств, которая однажды вдруг выбирает жертву, а не заказчика... Вот пара светских авантюристов из числа обедневших аристократов, паразитирующих на самодовольных буржуа, которые однажды решают бросить все и выбрать друг друга... Вот деловой человек, тот самый буржуа, который активно делает карьеру, который однажды осознает, что выгодная жена просто манерная невыносимая снобка и предпочитает спокойную жизнь с парой пожилых слуг...
Ну, если подумать, то вообще странно, зачем писать истории на двести-триста страниц, когда можно уложиться в десяток. Тем не менее, под впечатлением я, подумав, решила познакомиться с автором поплотнее и утащила себе пару толстеньких томиков. Все равно они там на раздаточном столе в библиотеке лежали никому не нужные.

@темы: Книги

---

Просто в телеграме - и как бы в продолжение темы...

---

Ежедневная музыка.

---

Читательский дневник

Стругацкие. За миллиард лет до конца света.
«- Слушай, - сказал он, оживившись. – Я совсем забыл. Вайнгартен, когда звонил вчера, спрашивал, знаю ли я Снегового. Что это, по-твоему, - совпадение? Или как? Странное какое-то совпадение…
Вечеровский помолчал некоторое время, попыхивая трубкой, а затем снова принялся за свое. Что за история со столом заказов? Поподробнее… Как выглядел этот дядька? Что он говорил? Что он принес? Что теперь осталось от того, что он принес?.. Этим унылым допросом он загнал Малянова в кромешную тоску, потому что Малянов не понимал, зачем это все надо, и какое отношение все это имеет к его несчастьям. Потом Вечеровский наконец замолчал и принялся ковыряться в трубке. Малянов сначала ждал, а потом стал представлять себе, как за ним приходят четверо, все как один в черных очках, и шарят по квартире, и отдирают обои, и допытываются, не вступал ли он в сношения с Лидочкой, и не верят ему, а потом уводят…
Он хрустнул пальцами и с тоской пробормотал:
- Что будет? Что будет?..
Вечеровский тотчас откликнулся.
- Кто знает, что ждет нас? – сказал он. – Кто знает, что будет? И сильный будет, и подлый будет. И смерть придет, и на смерть осудит. Не надо в грядущее взор погружать…
Малянов понял, что это стихи, только потому, что Вечеровский, закончив, разразился глуховатым уханьем, которое обозначало у него довольный смех. Наверное, так же ухали уэллсовские марсиане, упиваясь человеческой кровью, а Вечеровский так ухал, когда ему нравились стихи, которые он читал. Можно было подумать, что удовольствие, которое он испытывал от хороших стихов, было чисто физиологическим.
- Иди ты к черту, - сказал ему Малянов.
И тогда Вечеровский произнес вторую тираду – на этот раз в прозе.
- Когда мне плохо, я работаю, - сказал он. – Когда у меня неприятности, когда у меня хандра, когда мне скучно жить, я сажусь работать. Наверное, существуют другие рецепты, но я их не знаю. Или они мне не помогают. Хочешь моего совета – пожалуйста: садись работать. Слава богу, таким людям, как нам с тобой, для работы ничего не нужно, кроме бумаги и карандаша…»

Н.Бульба. Перевозчица.
«Сумма была баснословной! Если до этого я еще сомневалась, стоит ли этот контракт той подлости, которую я собиралась сотворить, теперь больше не раздумывала. Мы с Иваром оба знали, что две последние очень выгодные доставки именно он увел у меня из-под носа. Эту отдавать ему я не собиралась.
- Костас, у тебя все готово? Тогда действуй!
Отдав приказ, я отправилась спать, оставив ребят наблюдать за процессом. О том, что ночь будет беспокойной, я догадывалась.
Я не ошиблась. В районе двух часов ночи по корабельному времени на мой личный комм пришло сообщение. В нем присутствовало только одно слово: «Тварь!» И зачем, спрашивается, так грубо? Ну, подумаешь, взломав (уже далеко не в первый раз) навигационный код одного из самых нервных капитанов свободного флота, оставили в его системе едва ощутимый, но след. Естественно, ведущий не к нам. После этого у Ивара было два варианта: бежать или бежать очень быстро. Надеюсь, он сделал правильный выбор. Без конкуренции в нашем бизнесе скучно.
Во второй раз меня разбудили час спустя. Посредник требовал немедленно прибыть к нему на встречу с клиентом. Буркнув, что если я кому-то нужна, пусть ищет меня утром, перевернулась на другой бок.
Прошло еще минут двадцать. Этот вызов пришел по корабельной связи. Только увидев на экране физиономию скайла, вспомнила, что моя ночнушка скорее демонстрирует достоинства моей фигуры, чем их скрывает.
Искандер был невозмутим.
- Сеньорита Таши, я готов нанять ваш корабль для доставки.
Еще бы он не был готов! Других возможностей я ему не оставила».

---

Просто в телеграме -

---

Ежедневная музыка.

---

Читательский дневник

Н.Островский. Письма.
«А.П.Лазаревой. 7 марта 1936г.
Милая Александра Петровна! Привет в день 8-го Марта! В честь международного женского дня, в знак уважения и дружбы к могущественному полу, я впервые завтра надену свой комиссарский мундир, предстану перед женским большинством в нашем доме, как вояка и недодемобилизованный партизан. Пусть сверкают пред их глазами комиссарские звезды, золотые пуговицы, почетный ромб на петлицах и все остальное, что так пленяет сердца красавиц. Не улыбайтесь. У меня мало приятных новостей.
Был Авербах-глазник. Предлагает настойчиво вынуть правый глаз. Как видите, я еще не все мытарства испытал. И жизнь угостит меня еще не одной горькой пилюлей. Такова уж, видимо, моя профессия – терять беспрерывно физически что-нибудь. Хорошо, что эти «потери» возмещаются во сто крат духовными приобретениями, которые дает мне творческая жизнь, так что я всегда оказываюсь не в обиде. Жизнь бессильна меня ограбить».

Т.Серганова. Травница.
«- Ничего, милая. Это всего лишь нервы, - поглаживая меня по голове, прошептала матушка.
Да, у меня бесспорно расшалились нервы. И я знала, как их успокоить!
К началу церемонии я выпила уже три настойки собственного приготовления. С вишней, черникой и малиной. Собралась хлебнуть еще с шоколадным ароматом, самую вкусную, но, к сожалению, не успела. Матушка отняла.
- Шанталь, прекрати. Так нельзя.
- Это от нервов, - флегматично отозвалась я.
Меня накрыло такой волной счастья и беззаботности, что захотелось танцевать. Выяснилось, что выходить замуж вовсе не страшно. Местами даже весело. Я уже не казалась себе некрасивой невестой. Да, платье было не того цвета, да, на юбке было слишком много кружева…Но платье готовили не для меня, а для Дэйзи. Его шили для моей старшей сестры.
- Докатилась, - сообщила я своему красивому отражению. – У меня абсолютно ничего своего. Платье чужое, жених чужой.
- Милая, я тебя не узнаю! – воскликнула родительница.
- Все в порядке, матушка! Я готова выходить замуж за этого мага. Где он, кстати?
Я крутнулась на каблуках, словно желала отыскать его где-то поблизости. Комната пошатнулась, потолок накренился, и я лишь чудом устояла на ногах.
- И как мы выведем ее в зал? – прошипела Дэйзи.
- Со мной все в порядке, - поправляя фату, заявила я. – Сейчас только посижу немножко и готова выходить замуж.
Родственницы переглянулись, явно сомневаясь в моих словах».