Читательский дневник

«Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни».
«В нашем доме запрещено держать домашних животных, за исключением рыбок и птичек «размером не более 10 и 20 сантиметров соответственно». Так указано в правилах внутреннего распорядка, чтобы нам не вздумалось заводить акул и орланов.
Стариков безжалостно разлучили с их собаками и кошками. Какими бы тихими и спокойными, старыми и немощными ни были четвероногие, правила есть правила: в приют! В Дом Заката!
«Нет, мадам, нет. Мало ли что Раккер единственное в мире существо, к которому вы привязаны. Мы не можем ни с того ни с его делать исключения».
«Ваша кошка действительно целый день лежит на подоконнике, но если мы пустим сюда хоть одну кошку, завтра у нас разлягутся на подоконнике три датских дога. Или один лиловый крокодил».
Госпожа Бринкман – здешний чемпион: она умудрилась семь недель прятать старую таксу в шкафчике под раковиной. Но ее все-таки обнаружили. Вероятно, имел место донос. Только подумать, все пережили войну и выдали-таки директрисе престарелую собачку. А директриса, вместо того чтобы с позором упечь в тюрьму гада-доносчика, предпочла отправить в приют собачонку. Та промучилась еще два дня и скончалась. Где же были защитники животных?
Директриса сочла за благо скрыть эту мелкую подробность от ее хозяйки. Когда госпожа Бринкман через три дня выяснила, на каком трамвае можно доехать до собачьего приюта, ее собачка уже лежала в сырой земле. Госпожа Бринкман расспрашивала всех, нельзя ли после ее смерти перехоронить рядом с ней собачку. И слышала решительный ответ: «Это не по правилам».

М.Далин. Лунный бархат.
«- Знаешь, что? Ты не переживай, - сказала Ляля очень серьезно. – Я буду стараться, чтобы все получилось. И даже крольчиную кровь пить… Если бы не ты, меня бы убили и все. И не… не грусти, пожалуйста.
Женя почувствовал, что Ляля тоже приняла решение.
- Теперь-то позвонишь домой?
- Ага.
Он принес из прихожей телефон. Ляля набрала номер. Трубку взяли почти сразу же. Все, как полагается: «Мерзавка. Немедленно домой. Немедленно».
- Мама, я не могу прийти, - сказала Ляля, и ее лицо вдруг заледенело, как у вампира из клуба. – Я уже мертвая.
На другом конце провода разразились целой бурей эмоций. «Мерзавка» и «ты у меня еще получишь» Женя расслышал так явственно, будто Лялин оппонент стоял в его комнате.
- Ты не поняла? – в Лялином голосе послышалось что-то странное, почти веселое. – Я умерла! Меня убили! По-настоящему убили! Как ты всегда говорила! Чужой мужик с ножом – потому что я поздно возвращалась! Ты все говорила правильно! И я теперь мертвая и больше никогда не приду!
Она медленно положила кричащую трубку на рычаг и повернулась к Жене с выражением мстительной радости.
- Злюка отвратительная. Крыска неприятная. Хорошие девочки с мамами разговаривают мягко и вежливо.
- Это живые девочки».

---

Л.Пантелеев, с/с в 4 томах, т.3. Рассказы, воспоминания, дневники. Советская литература.
Ну... у меня с детства как-то не сложилось с писателем Пантелеевым... Почему-то он всегда мной воспринимался, как странный... Ну вот, скажем, "Республика Шкид" - красота же... Но нет, у меня эффект запечатления - поскольку я на ту же тему раньше прочитала "Педагогическую поэму", то для меня Макаренко - это все, а "Республика Шкид" как-то после него выглядит странно. Или эпохальное произведение Пантелеева - о детстве, выпавшем на революцию и гражданскую - несколько раз принималась читать, но, кажется, до конца так и не добралась.
Так что я, в общем-то, и не собиралась его читать - но тут посмотрела, увидела, что в томе помещены "дневники, воспоминания" - о, это как раз мое... Взяла. В томе только их и читала - ну, еще несколько рассказов, которые раньше мне вроде не попадались - они маленькие. Впечатления у меня и во взрослом состоянии остались те же - определенно, странный писатель. Ну, не знаю, почему он у меня так воспринимается! Дневники - интересный материал, но мало. Подозреваю, что при издании с/с сделали выборку, а так, наверно, у него этих дневников было гораздо больше... Ну, правда, издано в детской литературе, так что, наверно, с учетом этого.
Итак, дневники - они про блокаду Ленинграда. Во время войны Пантелеев находился там в качестве корреспондента, о чем и пишет. И как пишет. Многие записи походят уже сразу на готовые заметки для газет. Точнее сказать - это все идет в два этапа: первый - это с начала войны и до 1942 года, когда Пантелеева эвакуировали. А второй - это, когда он уже специально направился в город, в начале 1944, когда ожидалось снятие блокады.
Сначала меня эти записи поразили каким-то бодрым духом - ну, думаю, это из-за того, что автор намеренно составлял текст с учетом сообщения для детей. Но потом стала проскальзывать такая... как сейчас выражаются, крипота - мама дорогая... Ничего себе, рассказы для детей... То есть, опять возвращаясь к теме, как сейчас любят нести пургу,что - "от нас скрывали правду", "нам до конца всего не говорили" - ну, ради бога... Вот вам самое, что ни на есть издание для детей, и там рассказывается, к примеру, как мать двух близнецов, решила одного ребенка не кормить, чтобы выжил хоть один. До сих пор потряхивает...

«Ночью в убежище. После бесконечно долгой, томительной и одуряющей тишины, оживляемой лишь тяжкими вздохами, кашлем и зловещим постукиванием метроном, - вдруг весело и победительно запели фанфары, объявляя конец воздушной тревоги. «Отбой!» - сказала Ириночка Т. В этот день ей исполнилось полтора года. И это было первое слово, произнесенное ею в ее маленькой, но уже такой неудобной жизни».

«Помню, как смеялись мы в Ленинграде, когда в самую лютую пору блокады в адрес обкома одного из ленинградских профсоюзов пришел телеграфный запрос из Куйбышева: «Сообщите результаты лыжного кросса количество участников». Изнуренные голодом ленинградцы находили в себе достаточно силы, чтобы посмеяться над человеческой глупостью, но сил, чтобы заниматься спортом, у них не было».

«Тянулась бесконечная черная ленинградская блокадная ночь, холодная и голодная, и не было бы в ней ни проблеска, ни просвета, если бы не вера в победу, которая, кажется, одна согревала и поддерживала изнуренных, обескровленных, потерявших человеческий облик людей…»

«- Стыдно, парень! Скажите, пожалуйста: «Ноги еле таскаю»… Таскаешь все-таки? А таскаешь – значит, таскай с пользой!»

«Очередное воздушное нападение немцев застигло меня на улице. Нападение было неожиданным, не успели даже объявить тревогу. До сих пор в таких случаях я находился или дома, или на крыше. Теперь пришлось познакомиться с тем, как это выглядело с «наземных позиций». Как бы ужасно и даже цинично это ни звучало, а должен сказать, что выглядит это – красиво. Я и раньше знал, что пожар это не только стихийное бедствие, но и великолепное зрелище. А тут не один, не десять, а сотни маленьких пожариков. Вся улица, зимняя снежная улица, усыпана этими ослепительными, неправдоподобно яркими кострами. Такие же костры вспыхивают и на соседних улицах, и во дворах, и на крышах… по небу ходят лучи прожекторов, навстречу им летят ослепительные ракеты, - во всем этом есть что-то театральное, феерическое».

«С гордостью записываю: мною собственноручно уничтожено четыре неприятельских бомбы. Правда, три из них мне помогали тушить какие-то девочки. Но с четвертой я разделался сам. И стабилизатор от нее я принес домой. Маленький алюминиевый хвостик этой воздушной хищницы лежит у меня на письменном столе. А мальчишки-ремесленники – те поступают иначе: носят эти обгоревшие стабилизаторы на поясе – «у кого больше», как охотники носят убитых уток, а куперовские индейцы носили скальпы бледнолицых…»

«Про Севастополь времен Первой обороны писали и говорили, что это «Троя втрое». Во сколько же раз Троя наш город?»

«Женщина – другой (о муже на фронте): «Он меня в кажном письме спрашивает: что нового в городе? А что я ему напишу? Что у нас дома шатаются и падают?» - «А ты ему вот как напиши: мол, дома шатаются, а сами-то мы еще стоим и выстоим».

«…Раньше мы возвращались домой, а сейчас мы приходим «на объект», и все мы – и дворник, и управхоз, и самый почтенный жилец, и самая маленькая Костина дочка с красными коралликами на шее, - все мы стали товарищами, соратниками, солдатами одной части. Раньше нас связывали между собой железная крыша и каменные стены. Сейчас нас связывает война. Эти связи оказались крепче».

«Не стоит, конечно, выражаться высокопарно даже наедине с собой. Но и не надо бояться слов, которые выцвели и стерлись от долгого употребления и без которых все-таки не обойтись там, где имеешь дело с подлинными чувствами и неподдельными страстями».

«В городе живут вместе с нами наши дети. Их меньше, чем до войны, но все-таки много. Город заботится о детях, город отдает им все – последнюю каплю молока, последнюю конфету. Но молоко это суррогатное, соевое, а конфеты приготовляются из той же спасительной жмыхмассы с прибавлением некоторого количества клюквы и сахарина. Детям очень трудно, гораздо труднее, чем нам, старым обстрелянным воробьям. И все-таки как хорошо, что они с нами! Уже одним присутствием своим они украшают и согревают нашу суровую фронтовую жизнь и как бы подчеркивают – ежеминутно, на каждом шагу – великий человеческий смысл нашей борьбы».

«Рассказывает санитарка в госпитале. Жили они всю зиму на кухне – комнату «волной разбомбило». Муж в ноябре погиб под Кингисеппом. «Детей выходила, обогрела. Они, как ежики, около огонька сожмутся, сидят и не шевелятся».

«Улица Некрасова – от Литейного до Прудков – превратилась в какой-то огромный Пассаж. Почти у каждых ворот и у каждого подъезда – распродажа вещей. На ковриках, половиках, а то и просто на разостланных газетах разложены самые разнообразные предметы: обувь, картины, патефоны, самовары, платья, куклы, утюги, часы и т.д. Вещи идут за бесценок. Кузнецовский сервиз продали на моих глазах за 80 рублей, рояли продают за 2-3 кило хлеба. Продать что-нибудь почти невозможно. Большинство уезжающих вынуждено бросать вещи…»

«Бедная Лиза рвала цветы и кормила свою мать». Это выписку из ученической тетради я внес в свою записную книжку год или полтора назад. Сейчас я ежедневно вижу, как тысяи бедных Лиз рвут цветы, кормятся сами и кормят своих матерей. Из одуванчиков приготовляют кофе, из лебеды и крапивы – борщ, из подорожника – котлеты и оладьи, из лопуха – салат. В лектории читаются лекции, они транслируются по радио: «Съедобные дикорастущие травы и способы их использования». Почему же карамзинская Лиза – бедная? Вероятно, потому, что, прежде чем покормить свою мать, ей приходилось, бедняжке, не только рвать цветы, но и продавать их еще потом, а на вырученные деньги покупать молоко, мясо, калачи и т.д. У нас – куда проще. А кроме того, говорят, вегетарианцы живут дольше, чем люди, питающиеся бифштексами и отбивными котлетами».

«Не берусь, не под силу мне рассказать, что чувствовал и о чем думал я, когда шестилетняя девочка в серых валеночках тоненьким-тоненьким голоском задумчиво, нежно, по-русски, по-бабьи тянула: «До тебя мне дойти нелегко-о-о… а до смерти четыре шага-а-а…» Вероятно, это очень грустно и очень трогательно звучало бы и в далеком тылу, и где-нибудь даже на другом континенте. Здесь же, где люди и в самом деле живут и работают впритык со смертью, слушать это без острой боли нельзя. Никогда не забуду этот вечер, и никогда не разлюблю эту нежную и жестокую солдатскую песню».

«08.01.1944. Москва – почти мирная. С кремлевских стен смывают сказочную маскировочную размалевку. И это вызывает даже некоторое сожаление. Ведь привыкаешь даже к таким вещам».

«Поезд до Окуловки (или до Тихвина) идет нормальным ходом, а дальше – ползет, как улитка, по шаткому, временному полотну. Самое опасное место – где-то уже возле Шлиссельбурга. Называется «коридор смерти», потому что пристреливается с обеих сторон. Коридор очень узкий, несколько сот метров».

«09.01.1944. В сумерках подошли к Тихвину – городу, прославленному ныне грандиозным побоищем, разыгравшимся у его стен. Впрочем, тут никаких явных, бросающихся в глаза следов. Потом вглядываешься и видишь, что вообще ничего нет. Никакого города. Никаких стен».

«14.01.1944. Хожу, хожу и не могу насытиться, наглядеться, налюбоваться и – нагореваться. Побывал уже много где – и на Петроградской стороне, у Исаакия, на Невском… А бывает, идешь веселый, счастливый, и вдруг будто из погреба дохнет на тебя чем-то ледяным, кладбищенским. Нет, кажется, уголка в городе, где бы не мерещились мне свежие могилы».

«С улицей Маяковского связано тягостное воспоминание. Вот здесь, на этом перекрестке, на углу улицы Жуковского, всю зиму пролежал труп старика. Шел человек, упал и уже не поднялся. И почти все, кто тащился тогда тротуаром, машинально перешагивали через это замерзшее, одеревеневшее, скрюченное тело. А я не перешагивал, я обходил стороной. И где-то в глубине души, помню, шевелилось горделивое и даже хвастливое: вот, значит, я еще живу, еще не потерял человеческого облика. До середины марта мне почти каждый день нужно было ходить этой улицей. И вдруг в одно черное зимнее утро я с горечью в сердце обнаружил, что уже несколько дней ш а г а ю ч е р е з т р у п. Значит, не стало уже сил делать эти несколько шагов в обход. И душевно я ослаб: уже не пугало, не ранило это неуважительное, кощунственное отношение к человеческому телу».

«16.01.1944. Не одеваясь, подбежал к окну, раздвинул шторы. Оттепель! Лед на окне растаял. Фу, дьявол! Это на руку немцам. Мороз – наш старый и до сих пор, пожалуй, самый надежный из союзников».

«17.01.1944. Ночевал у мамы на ул.Восстания. Снаряды падали где-то очень близко, с минутными-двухминутными паузами. Время от времени по радио объявляли: «Артиллерийский обстрел района продолжается». Звучит очень глупо. Гораздо больше смысла было бы в объявлении «Дождь идет». Потому что дождя за фанерой не видно, а снаряды, падая, производят некоторый шум».

«18.01.1944. Рассказывала женщина в трамвае: «Моя знакомая у Путилова завода живет. Говорит – сегодня столько раненых везли с передовой, что из машин кровь лилась и на снегу след оставался».

«Вчера писал кому-то, что Ленинград больше, чем раньше, стал петербургским. Вероятно, потому, что цивилизации стало меньше – мало трамваев, нет автобусов и троллейбусов, да и людей на улице мало. Луна заменяет электрические фонари».

«20.01.1944. Сегодня корабли на Неве молчат. По-видимому, они свое дело сделали, их миссия завершена. Наши наземные войска уже далеко от побережья, и корабли при всем желании поддержать их уже не могут. Корабли под парами – то есть живут, дышат, дымят… Видел вчера вечером, в темноте, огромную черно-белую, не похожую даже силуэтом на корабль, тушу крейсера «Киров». Это он рявкал своими батареями, когда у меня в номере звенели стекла и сыпалась штукатурка. Стоит между набережной Лейтенанта Шмидта и Сенатской площадью».

«24.01.1944. Сегодня провел полдня в детском доме на Песочной набережной. Побывал в мастерских, возился с глухонемыми малышами.. С наслаждением посидел в спальне у маленьких. Не отпускали – еле вырвался.
Шел у нас разговор о литературе, о писателях. Девятилетняя девочка спрашивает:
- Скажите, а Крылов жив?
- Умер.
- Умер?! Ах, как жаль!
Со всех сторон посыпались вопросы:
- А Пушкин? Лермонтов? Некрасов?
И мне пришлось сообщать им грустные вести. Какая-то девочка говорит:
- Ну, что такое! Если писатель, так обязательно умер!»

«К вечеру пошел дождь, подул особенный, ни с чем не сравнимый невский ветер.Идешь, подняв воротник, наклонив голову, и чувствуешь, что ты сам сейчас – фигура сугубо петербургская».

«Помню, как в Москве я первый день провел у Твардовского //после эвакуации в 1942г.// Помню, как трогательно, с неумолимой настырностью кормил меня Александр Трифонович: самолично жарил на кухне чудовищно огромную яичницу, накладывал по десять ложек сахара в стакан чая. Конечно, все это делалось от доброго сердца, от хорошего расположения, но было тут что-то и от художнического любопытства: интересно же посмотреть, как будет насыщаться человек, без малого год голодавший».

«27.01.1944. Сегодня вечером за два часа до отхода поезда – салют в честь освобождения города от блокады. Такого в Москве не бывало. Боюсь, не хватит у меня ни красок, ни умения, чтобы рассказать, как это все было, как выглядела улица, что было написано на лицах дорогих моих земляков… Самый салют и фейерверк не такие уж мощные, внушительные. Пожалуй, по сравнению с Москвой, даже скромные. Говорят – пушек не хватило – пушки все на фронте, южнее Гатчины и западнее Тосно – поэтому на Марсовом поле закладывали и взрывали фугас».

«Все эти дни город буквально на глазах оживал. Людям казалось, что вообще кончилась война. Трамвайные остановки из мест безопасных переносились на их обычные места. На Невском девушки в стеганках ходили с раздвижной лестницей и ввинчивали лампочки в уличные фонари. Два с половиной года эти фонари стояли слепые!»

@темы: Книги

---

В телеграме - типа историк Эйдельман сообщает, как она сходила на концерт БГ и постит фотку. Стоят обнимаются...
Да, блестящий венец карьеры.

(предаваясь философским раздумьям) а вот вспомните, как - так сказать - все начиналось... все было впервые и вновь, и строили лодки, и лодки те звались... и т.д. ля-ля-тополя.
Ну, я за себя вспомню. 87-88 год. Прорыв на телевидении - его внезапно стало остро интересно смотреть, в смысле, не только фильмы-сериалы, а вообще. И мы все с выпученными глазами... БГ, Цой, Шевчук, Макаревич, Кинчев, Бутусов... и казалось, что так будет всегда. То есть, в то время могла я предположить, что все эти герои рок-н-ролла - кто исчезнет, кто станет странным, кто вообще будет вызывать чувство какое-то... тошнотворно-гадливое...
И что? Допустим, если предположить - как фантасты любят писать - что вот вы вернулись в то время, и что бы вы себе сказали тогда? о чем предупредили?
Ну, я не в силах придумать, о чем бы я себя предупреждала.
В 1990 мы ездили во Францию. По линии университетского обмена, или как это называлось. На два месяца, на учебу в тамошнем вузе. И что - я бы себе сказала - постарайся любой ценой остаться во Франции? Не, не вариант. Мне там было довольно тоскливо... В смысле, Франция прекрасна, все замечательные, вокруг - потребительская сказка, но - мне надо вернуться к себе домой!
А две девочки из нашей группы таки остались там. То есть, они были очень деликатны и не создавали никому проблем - просто завели знакомства, и уже после возвращения, через годик-другой взяли и перебрались на ПМЖ. Может, им кто-то что-то шепнул из будущего?
А я бы себе, допустим, сказала - Цоя скоро не будет, успевай смотреть... Так я и так смотрела - и всегда у меня было какое-то чувство, что надо успевать, потому что... ну потому...
Может, мне тоже донесли какую-то весть из будущего?

@темы: Заносит

---

Просто в телеграме -

---

Картинкофлуд

Пиратский… «Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо!» Или там – «Через глаз повязка, через череп шрам, это не жизнь, а сказка, доложу я вам…»

В.Килеева «Скажи мяу, ведьма, или Дом проклятых кошек».
«- Думаешь, кто-нибудь сможет пожалеть пирата?
- Сможет, но при условии, что пират молод и хорош собой».

@темы: Галерея

---

Я долго держалась, но сегодня не выдержала... купила две колоды таро. В фикс-прайсе. Почему-то там они стояли в разделе детских игрушек. И стоят по 300 рублей... Вот в читай-городе, как я мимоходом смотрю, проходя к кассе, одна колода стоит где-то 1750 рублей... А тут еще и рисунки прикольные.
В общем, можно сказать, это я так отмечаю пятницу, 13-е.
Вообще-то таро у меня есть. Мое любимое - таро кошачьего народа. Но оно давно потерялось - то есть, я не представляю, где оно лежит... и остается только надеяться, что где-то в завалах. Ну ладно, а эти колоды - совсем простенькие. Одна - кото-таро, с разными толстенькими котиками. А другая - не пойми что, чего-то готического накидали наугад, такое впечатление. Ну, может, я их буду просто разглядывать...
Там еще в коробку вложена книжечка с пояснениями, само собой. Но я решила, что лучше просто ориентироваться на изображение на карте, а не смотреть в книжечке. Тем более, там все странно происходит. Вот в "готической" колоде на карте "Императрица" изображена Кали со злобным оскалом, то есть, она типа сатанински хохочет, изо рта у нее высовывается длинный змеиный язык, четыре руки вокруг размахивают... в одной руке она держит серп, в другой - отрубленную мужскую голову... А в книжечке к этой карте классическое, значит, такое пояснение - "Императрица" олицетворяет силу материнства, любовь и созидание" тра-та-та. Хорошенькое материнство! лучше уж самостоятельно какое-то значение вообразить.
Вообще в этой колоде все очень странно... хотя некоторые решения очень симпатичные. Например, король что ли жезлов - Анубис.
А вот зато кото-колода выглядит более логично, то есть, там если сказано "пятерка кубков" (и т.д.), то на карте и изображено пять кубков. И придумывать там интересно. Вот, скажем, "Шестерка жезлов" - изображен котик, который куда-то идет через лес (дремучий?) с двумя мышами. Так я думаю, можно для этой карты, к примеру, взять такое значение - "Вы вынуждены сотрудничать со своими врагами/недоброжелателями/подозрительными личностями, но будьте внимательны и осторожны - в то время, как вы ведете честную игру, они прячут от вас какие-то свои козыри, чтобы в нужный момент использовать против вас". А все потому, что - шестерка же жезлов. И если котик открыто несет две палки, то каждая мышь несет по одной, и больше на карте ничего нет, что можно принять за недостающие жезлы... значит, они их прячут!

@темы: Заносит

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

Юрий Левитанский.
В Оружейной палате.

Не березы, не рябины и не черная изба –
Все топазы, все рубины, все узорная резьба.
В размышленья погруженный средь музейного добра,
Вдруг я замер, отраженный в личном зеркале Петра.

Это вправду поражало: сколько лет ни утекло,
Все исправно отражало беспристрастное стекло –
Серебро щитов и сабель, и чугунное литье,
И моей рубахи штапель, и обличие мое.

…Шел я улицей ночною, раздавался гул шагов,
И мерцало надо мною небо тысячи веков.
И под этим вечным кровом думал я, спеша домой,
Не о зеркале Петровом – об истории самой,

О путях ее не гладких, о суде ее крутом
Без опаски, без оглядки перед плахой и кнутом.
Это помнить не мешает – сколько б лет ни утекло,
Все исправно отражает неподкупное стекло.

К.Стрельникова. Любовница демона.
«Больше он ничего сказать и сделать не успел: за дверью послышался шум. Я встрепенулась, минутный приступ слабости прошел – шум подозрительно походил на скрежет. Допустим, когтей по стене… Сердце радостно бултыхнулось в груди, улыбка так и просилась на губы, но я сдерживалась: больно, ранка больше потрескается, и кровь еще идет. Молин вскинул голову, с недоумением и легкой тревогой глядя на вход, я повернула голову, тоже не сводя взгляда с толстой стальной двери. Я совершенно точно знала, кто там, по ту сторону. И все-таки улыбнулась, криво, одной стороной, но улыбнулась.
- Что за… - пробормотал раздраженно Молин и встал, посмотрев на дверь прищуренным взглядом.
Я приподнялась на локтях, слизнув проступившую на губе кровь, и не отказала себе в удовольствии насмешливо произнести:
- По твою душу, между прочим. Зря ты мне не поверил.
Павел оглянулся, смерил меня взглядом. В коридоре снова раздался шум, и… В толстой стальной двери вдруг появились отчетливые вмятины, словно от когтей. Молин замер ко мне спиной, а я, шустро выпрямившись, отодвинулась на край дивана, как можно дальше от него. Сейчас что-то будет…Скрежет, и – сталь подалась, как бумага, прорвавшись и явив четыре черных, матово блестевших когтя. Да!!! Когти сжались, с мясом вырвав замок, и дверь распахнулась, как будто ее со всей силы пнули с той стороны. Ох, жаль, Молин стоял ко мне спиной, и я не видела его физиономию, когда на пороге появился Рассаэрн. Во всей красе. Черная кожа, горящие глаза, бугрящиеся мышцы, оскаленные клыки. Кажется, мой любимый в ярости. И я его понимаю…
- Ариш-ш-ша… - прошипел он, не сводя алых глаз с Молина. – Выйди…
Я не заставила просить себя дважды, быстро встала и обошла застывшего Молина по широкой дуге. Какая прелесть: цветом лица он сравнялся с фарфором, челюсть отвисла, а в глазах бился откровенный ужас. Я не удержалась и мстительно усмехнулась
- Вот тебе и сказки, Молин, - произнесла негромко».

---

Картинкофлуд

Е.Петрова «Проклятое везение».
«Бледный парень был покрыт крошечными полупрозраными чешуйками, переливающимися алмазными искрами – словно утерянное переходное звено между динозавром и человеком».

@темы: Галерея

---

Лесли Уолтон "Каталог оккультных услуг". Фэнтези... янг-эдалт? должно быть, он...
Сюжет: тинейджер Нор Блэкберн живет на маленьком острове, а еще здесь община странных людей, у каждого из которых свои особенности, а еще она потомственная ведьма из семьи ведьм, где у каждой проявляется своя магия... Нор со своей борется, потому что... ну потому. А еще ее мать бросила ее в раннем детстве и сбежала с острова, потому что перешла на темную сторону, Нор вырастили бабушка со своей герл-френд. Но сейчас, похоже, мать решила вернуться - об этом свидетельствуют разные тревожные происшествия... а в местном магазине появился "Каталог оккультных услуг", где мать откровенно предлагает всем желающим за большие деньги провести колдовской обряд для выполнения разных желаний... хотя заветы магии это категорически запрещают...
Взяла книжку в библиотеке, потому что вот увидела ее и сразу вспомнила, что одно время даже раздумывала, не приобрести ли ее... Но так и не собралась, все из тех же подозрений, что это янг-эдалт. А тут можно спокойно почитать. Ну, ясное дело, это и оказался янг-эдалт... как по мне...
Сказать чего плохого про книжку вроде и нечего. Просто я такое не люблю - не целевая аудитория. По моим представлениям, это все тот же искусственно сработанный продукт - пластиковые куклы барби, пластиковый конструктор лего. Использованы все те же стандартные блоки, которые мгновенно опознаются с первого взгляда, потому что запользованы уже всеми, кому не лень. Тут вам и маленький американский городок со своими странными жителями, тут вам и семья ведьм, с разными дарами - сразу вспоминается и Элис Хоффман и Сара Аллен. тут и девочка-тинейджер, которая, конечно, одна может спасти мир от надвигающей тьмы - несмотря на то, что вокруг сплошь взрослые могущественные маги и ведьмы... это пропасть разных молодежных сериалов... Тут и тайное общество, которое веками следит и контролирует силы тьмы - но, само собой, когда наконец настает тот час, когда силы тьмы решают уничтожить мир, это тайное общество не в состоянии ничего сделать, потому что только девочка-тинейджер... (см.выше) Тут и обязательно присутствующие где-нибудь на втором плане квир-персонажи и зловещая тоталитарная секта - это уже более поздние добавления к рецепту.
Ну, пишет автор в принципе бодро, гладко. Просто не мое это.

@темы: Книги

---

Просто в телеграме - мемные котики

---

Читательский дневник

О.Форш. Сумасшедший корабль.
«Пронеслась весть, что идет любимец публики Геня Чорн //Евгений Шварц// со своей труппой. Превалирование воображения над прочим умственным багажом было в голодные годы спасительно. Геня Чорн – импровизатор-конферансье, обладавший даром легендарного Крысолова, который, как известно, возымел такую власть над ребятами, что дудя на легонькой дудочке, вывел весь из мелкий народ из немецкого города вместе с крысами, - Геня Чорн сорганизовал недомерков мужского и женского пола из всех кают Сумасшедшего Корабля. Сейчас он вознес римский свой профиль и скомандовал:
- Встреча флотов Антония и египетской Клеопатры. За отсутствием кораблей и подходящих героев действие будет представлено одним первым планом – игрой восхищенных дельфинов. Дельфины, резвитесь!
Геня Чорн одним профилем возбуждал честолюбие труппы. Дельфины-недомерки, чтобы перенырнуть друг друга, в кровь разбили носы. Пострадавших восхищающий Чорн вывел перед всеми и сочувственно возгласил:
- Почтим плеском ладоней героев труда!
Затем перешли к гвоздю труппы – «Посадка в Ноев ковчег и коллективное построение слона». Менее доверчивый к божьему промыслу, чем праотец Ной, Геня Чорн заявил, что в ковчег сажать будет не «пары чистых с нечистыми», как до революции было принято, а созвучно эпохе – для защиты ковчега в него первыми сядут войска. Сам ковчег объявлен был невидимкой, как приставший к пристани на реке Карповке у Дома Литераторов, - но парад погружаемых войск был вострублен. Протопала тяжко пехота, резвей – кавалерия и, наконец, несколько непристойно подчеркнувшая свой род оружия артиллерия. Публика развеселилась, и, сидя на энциклопедическом, как на былом мягком, писатели ждали, как дети, каким образом Геня Чорн введет нерассыпанным в узкие двери уже громко трубившее хоботом коллективное построение слона».

А.Медведева. Жена архимага.
«Явившийся с жалобой в коллегию верховных магов неимоверно раздражал. Провинциальный маг, явно считающийся по местным меркам сильным, а оттого полагающий себя незаменимым и наделенным правом делать что угодно. Считает допустимым травить ближайшее окружение, выдавая это за научный труд по созданию уникального эликсира молодости. Его же надо на ком-то испытывать? За неимением близких опыты свои он ставит на собственной домовой. Из сумбурной, пропитанной ядом ненависти речи жалобщика выходило именно это. Впрочем, Нарг не утруждал себя необходимостью вслушиваться – вердикт был понятен заранее. Если выбор стоит между магом и почти лишенным силы полудухом – все решится в пользу сильнейшего, разбираться никто не будет.
- Покороче, любезный, - рассуждая так же, поторопил его один из судей. – Вы не один сегодня. С проблемой вашей все ясно. Накажем! Завтра же повелим казнить домашнего полудуха, принадлежащего вам по праву силы. Как бишь его звать?
- Ее! – спесиво надувшись, злобно сплюнул раскрасневшийся и пропавший потом детина, в котором нелегко было распознать сельского лекаря. – Родители назвали ее Флориан, они служили моей родне. Вот я и решил девчонку забрать, чтоб еду варила, да дом обихаживала.
Разумеется, воспрепятствовать такому решению в мире, где всем заправляла магия, было некому – отродье домовых что щенка ценили.
- Положено заслушать последнее слово. Пусть извинится перед хозяином перед развоплощением.
- Никчемная! – тут же зашипел полоумный врачеватель. – Кровом обеспечил, объедала меня, вымахала вон за эти годы. Неблагодарная! Во имя науки же…
- Материализуйся, Флориан! – приказал Нарг, усиливая приказ магией.
В тот же миг рядом с хрипло засопевшим жалобщиком появилась фигурка девушки. Совсем юной и… обворожительно красивой.
- Я не буду просить прощения, - девушка упрямо скрестила на груди руки и с открытым вызовом посмотрела на судей. – Это неправильно. Даже сила не оправдывает жестокость и намеренное причинение вреда».

---

Картинкофлуд

Минутка ромфанта…
Е.Болотонь «Любимая для колдуна. Лед».
«Влюбиться в него так же легко, как найти летом спелые ягоды или мед».

@темы: Галерея

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

Станислав Ежи Лец.
«Языки огня лижут время. Вечная импровизация».
***
«Умершие без труда меняют политические взгляды».
***
«Гарантия мира – закопать топор войны вместе с врагом».
***
«Да, трутни не дают меду, но и пчелы не дают. Его нужно отбирать».
***
«Величие народа должен уметь вместить в себя каждый его представитель».
***
«Появиться на свет с врожденным чувством такта – негоже. Есть риск не совпасть с ритмами эпохи».
***
«Уже сам поиск приключения может стать приключением!»
***
«Бог сотворил нас по образу и подобию своему. Но был ли Он реалистом?»
***
«Порой нужно отойти в сторонку от жизни, чтобы ее прожить».
***
«История повторяется – вот нет у нас изобретательных историков».
***
«В настоящей бомбе с часовым устройством детонатором является время».
***
«Люди склонны считать хорошим дело, которое их развлекает. Обычно же они занимаются тем, что их раздражает».
***
«В иных государствах подрывной литературой сочли бы и поваренную книгу».
***
«Для престарелого Рокфеллера издавали специальную газету, полную вымышленных новостей. Однако, есть страны, где в состоянии издавать подобные газеты не только для миллиардеров, но и для всего населения».
***
«Не люблю народа, которого нельзя разделить на людей».
***
«Идеальные часы идут равномерно, а идеальное время – то быстро, то медленно».
***
«В некоторых государствах строй должен составлять государственную тайну».
***
«Есть рабы такого сорта, которых каждый раз нужно заново покупать».
***
«Мысль себе вращается, а я лишь ее токарь».

Артемий К. Следы с того света.
«Осмотрев нижний этаж, Кларий нигде не приметил духа и поднялся на второй. Заглянул в первую подвернувшуюся комнату. Тут-то он и застал призрака. Дух Леонардо завис под потолком, старательно пытаясь выкрутить из люстры лампочку. Получалось по самой снисходительной оценке сносно.
Напряженная работа настолько занимала призрака, что он не сразу заметил появившегося чародея. Только когда Кларий многозначительно кашлянул, дух обратил на него внимание.
- Искра, привет! Ты что тут делаешь?
- Привет! Честно говоря, пришел за тобой. Кастракани нанял меня, чтобы я изгнал вредителя из его дома.
- Эй, мы так не договаривались. Это нечестно! – призрак подлетел к Кларию, грозно выпучив глаза. В комнате даже сделалось на пару градусов холоднее.
- Успокойся, я не стану нарушать наш уговор. Сегодня седьмой день. Вечером ты сам испаришься. Я наплел Кастракани, что сделаю амулет, который к вечеру изгонит вредителя. Наш договор не нарушится.
- Ну, тогда ладно. – Призрак успокоился и вернулся к люстре. – Как твои дела? Как расследование?
- Расследование более-менее. Прорабатываем новую зацепку… Только я обещал к этому моменту позвать Кастракани в дом.
- Проклятый негодяй! Ладно, деваться некуда. Зови этого гнусного типа. Хорошо еще, что ты его на денежки с амулетом нагреешь. Мерзавец заслужил! Только обделывайте дело внизу, мне еще с лампочками надо закончить».

---

Ольга Шерстобитова "Нить волшебства". Фэнтези, любовный роман.
Сюжет: девушка Варвара жила в нашей реальности обычной жизнью... разве что с детства испытывала неприязнь к различному рукоделию - от кройки и шитья до вышивки. Что очень огорчало ее родных, которые как раз в этом все были мастера. Они очень надеялись, что Варя когда-нибудь к ним присоединится и даже активно побуждали ее поступить в соответствующий институт. Варя туда совсем не хотела и не спешила сообщать родителям, что туда не попала. Но тут внезапно ее утащило в фэнтези-мир и все эти проблемы... нет, не стали неактуальными, напротив - обострились до предела. Ведь мир оказался построен именно на основе рукоделия, и всевозможные мастерицы здесь являются уважаемыми и почитаемыми, потому что им подвластна магия. И у Вари она тоже есть, так что хочешь не хочешь - придется ей обучаться в магической школе мастериц...
Раньше у автора читала одну книжку и не сказать, что была прямо в восторге... Хотя и ругаться тоже особо было не на что... А тут увидела эту в библиотеке и решила взять уже на крайний случай (остальное давно охвачено).
Ну... неожиданно пошло довольно неплохо... Авторский стиль все же отчетливо узнаваем - начала читать и сразу вспомнила. Этакая... разноцветная и мимимишная сказочность. То есть, автор и включает в сюжет злодеев и борьбу с ними, но все равно преобладает... такая атмосфера "В гостях у сказки". Но в этот раз меня это даже не раздражало. А может, это пошел процесс привыкания? У меня есть теория, что если читать много книг какого-то автора, то привыкнешь и начнешь получать удовольствие. Осталось только проверить с автором Шерстобитовой.

@темы: Книги

---

Картинкофлуд

Запрос был – «Осень вам к лицу». Но почему-то Кандински посчитал, что это звучит очень грустно и мрачно. С чего взял? Непонятно… но даже ожидаемых милых девочек получилось минимальное количество.
Тогда я решила добавить Боуи. Чтобы было что-нибудь такое… атмосферное… Тут было еще хуже… Но после десятка-другого вариантов все-таки удалось вытянуть что-то более-менее нужное. Типа такой король Джаред в осенней депрессии.

---

Просто в телеграме -

---

Книгоиздатели о своих проблемах... в соответствующем телеграм-канале.

Комиксы нуждаются в поддержке. На ММКЯ обсудили перспективы жанра
***
Удачный пример прорывного оригинального комикса, на который можно ориентироваться, напомнил Владимир Григорьев - графическая адаптация "Войны и мира" (godliteratury.ru/articles/2023/05/17/klassiki-i...), выполненная Полтораком и Чухраем ставшая мировым бестселлером.

Прочие участники согласно говорили о том, что из-за того, что российская индустрия комиксов по очевидным историческим причинам сильно задержалась на старте, ее полноценное развитие и конкуренция с мощными (и уже выработавшими промышленные стандарты) индустриями Китая и Кореи, с одной стороны, а с другой - с европейским арт-комиксом, невозможны без государственной поддержки на разных уровнях и разной формы.

И выразили уверенность, что взаимоприемлемые условия такой поддержки будут выработаны в ближайшее время.

(слабым голосом) да, конечно... как не поддерживать... прогрессивная визуальная культура... масса народу уже теряет элементарную грамотность, но визуальная культура - это важно, да.
Чувствую какую-то тошноту. Должно быть, уже началась обещанная магнитная буря.

---

Читательский дневник

А.Кушнер.

Когда я очень затоскую,
Достану книжку записную,
И вот ни крикнуть, ни вздохнуть –
Я позвоню кому-нибудь.

О, голоса моих знакомых!
Спасибо вам, спасибо вам
За то, что вы бывали дома
По непробудным вечерам,

За то, что в трудном переплете
Любви и горя своего
Вы забывали, как живете,
И говорили: «Ничего».

И за обычными словами
Была такая доброта,
Как будто Бог стоял за вами
И вам подсказывал тогда.

О.Гусейнова, Н.Ерш. Темная сторона. Маг.
«Только удалось успокоиться, раздался крик из соседней комнаты. Ринка!
В соседнюю комнату мы с Оллером ворвались с разницей в пару секунд. Сама Катерина замерла спиной к нам, слегка разведя руки в стороны. С кончиков ее пальцев струилась тьма, извиваясь щупальцами. В первые секунды я забылась, залюбовавшись необычным проявлением магии. А дальше совершила ошибку. Забыла, как проходила инициация Оллера, и чем все закончилось. Радостно бросившись к растерянной подруге, протянула руку:
- Ой, у тебя тоже щупальца, только более симпатичные!
Ринка, услышав посторонний звук за спиной, резко обернулась. Черные ленты из ее рук устремились ко мне, заодно сметая все на своем пути.
Я попыталась отпрыгнуть, и, увы, все мои недавние планы о сокрытии собственной тайны накрылись ржавым ведром. От испуга моя магия самовольно активировала крылья, я взлетела и зависла под потолком. И уже оттуда с трепетом разглядывала перепуганную Рину, которую своими щупальцами спеленал Оллер. В окне зияла дыра, стекло пошло трещинами. Похоже, что-то наша Катюша нечаянно выкинула на улицу. Стол завалился вбок, кажется, щупальцами она сломала ему ножку. Остатки стула лежали у противоположной стены горкой. Ничего себе сила у Ринкиного удара…
Оллер осмотрелся и ошеломленно воскликнул:
- Девчонки, ну вы даете!»