Читательский дневник

[Аглая]

Юрий Левитанский.
В Оружейной палате.

Не березы, не рябины и не черная изба –
Все топазы, все рубины, все узорная резьба.
В размышленья погруженный средь музейного добра,
Вдруг я замер, отраженный в личном зеркале Петра.

Это вправду поражало: сколько лет ни утекло,
Все исправно отражало беспристрастное стекло –
Серебро щитов и сабель, и чугунное литье,
И моей рубахи штапель, и обличие мое.

…Шел я улицей ночною, раздавался гул шагов,
И мерцало надо мною небо тысячи веков.
И под этим вечным кровом думал я, спеша домой,
Не о зеркале Петровом – об истории самой,

О путях ее не гладких, о суде ее крутом
Без опаски, без оглядки перед плахой и кнутом.
Это помнить не мешает – сколько б лет ни утекло,
Все исправно отражает неподкупное стекло.

К.Стрельникова. Любовница демона.
«Больше он ничего сказать и сделать не успел: за дверью послышался шум. Я встрепенулась, минутный приступ слабости прошел – шум подозрительно походил на скрежет. Допустим, когтей по стене… Сердце радостно бултыхнулось в груди, улыбка так и просилась на губы, но я сдерживалась: больно, ранка больше потрескается, и кровь еще идет. Молин вскинул голову, с недоумением и легкой тревогой глядя на вход, я повернула голову, тоже не сводя взгляда с толстой стальной двери. Я совершенно точно знала, кто там, по ту сторону. И все-таки улыбнулась, криво, одной стороной, но улыбнулась.
- Что за… - пробормотал раздраженно Молин и встал, посмотрев на дверь прищуренным взглядом.
Я приподнялась на локтях, слизнув проступившую на губе кровь, и не отказала себе в удовольствии насмешливо произнести:
- По твою душу, между прочим. Зря ты мне не поверил.
Павел оглянулся, смерил меня взглядом. В коридоре снова раздался шум, и… В толстой стальной двери вдруг появились отчетливые вмятины, словно от когтей. Молин замер ко мне спиной, а я, шустро выпрямившись, отодвинулась на край дивана, как можно дальше от него. Сейчас что-то будет…Скрежет, и – сталь подалась, как бумага, прорвавшись и явив четыре черных, матово блестевших когтя. Да!!! Когти сжались, с мясом вырвав замок, и дверь распахнулась, как будто ее со всей силы пнули с той стороны. Ох, жаль, Молин стоял ко мне спиной, и я не видела его физиономию, когда на пороге появился Рассаэрн. Во всей красе. Черная кожа, горящие глаза, бугрящиеся мышцы, оскаленные клыки. Кажется, мой любимый в ярости. И я его понимаю…
- Ариш-ш-ша… - прошипел он, не сводя алых глаз с Молина. – Выйди…
Я не заставила просить себя дважды, быстро встала и обошла застывшего Молина по широкой дуге. Какая прелесть: цветом лица он сравнялся с фарфором, челюсть отвисла, а в глазах бился откровенный ужас. Я не удержалась и мстительно усмехнулась
- Вот тебе и сказки, Молин, - произнесла негромко».