До чего странная контора этот озон. Я все праздники туда периодически заглядываю... мало того, у меня еще как бы имеется подписка на извещения... В почтовый ящик я точно каждый день заглядываю.
И сегодня они вдруг сообщают, что "сегодня последний акции четвертая книга за рубль!" которая якобы неделю шла. Феерично.

---

Будни чайника

Совершенно случайно прогуливалась в магазине М-Видео. Видела, что там продаются э... внешние жесткие диски? там был диск на 4 Тб!
Нет, я, конечно, хотела себе второй жесткий диск... но его же нужно еще специально устанавливать! А этот, как я поняла, можно просто присоединить...
Слова про 4Тб сразу зазвучали для меня сладкой музыкой. Которую я туда могу накачать.
Интересно, а если этот внешний жестки диск присоединить к компьютеру, то его же можно не убирать каждый раз? А если он будет постоянно присоединен, то можно прямо туда что-нибудь скачивать? И будет ли при этот действовать этот... торрент.

---

Неправильный детектив-7

17 мая, понедельник.
Утром хотела с трамвая отнести повестку Рюмшиной – опоздала на трамвай. Обидно. Пришла пешком в райотдел, написала сдачу наркотиков, запросы. Сунулась в дела. Оказалось, там еще до хрена свидетелей бегать допрашивать. С ума сойти. Бабушка Гончарова притащилась за справками ни свет, ни заря. Странные люди, думают, я здесь сутками сижу… И так к восьми хожу, как дура.
В девять опять дела тащат. Задержаны Караваева, Бутарева. Про которых в пятницу говорили. Обе малолетки. Для полного счастья. Хоть ума хватило у Звонаревой им подписку выписать. //подписка о невыезде//.
Оформила справки Гончарова. Позвали на оперативку. Опять – кому что надо. Я говорю – мне надо повестки на Вагонку везти. Руками ногами замахали – типа созвонитесь с Дзержинским РОВД, пусть они передадут. Совсем охерели. Кто же будет с чужими повестками бегать, свои-то не носят. Сколько уж туда звонила. Чирков сказал составить список, типа он сам будет звонить. Составила.
Приносят еще дело – материал по Кожину. Я уже больше не могу. У меня еще дело Гуруля валяется, без возможности к нему прикоснуться, и по другим делам, как выяснилось, ничего не сделано. На оперативке сказали, что задержан Больных по краже, дело у Шаталовой. Я предложила соединить дела, но Чиркову как всегда нужны палки на окончание. Говорит – сами заканчивайте. Папаша Больных с утра трется в райотделе, зашел узнать, как с моим делом. Я говорю – ищите Гольцова //адвоката//, у вас же адвокат по соглашению. Так этот придурок пошел и Обедину нанял //другого адвоката//. Сейчас она ко мне пристает – что с делом. Ордер писать не хочет.
//адвокат выписывает ордер, что вступил в дело в качестве защитника такого-то. По идее после этого он не может отказаться от ведения защиты. Поэтому, если адвокат увиливает от оформления ордера, значит, сомневается, будет ли он браться за дело. Рассчитывает сначала узнать, что за дело, стоит ли связываться.//
Пришли Бутарева и Караваева, две шалавы. Опять как всегда – документов не принесли, родителей не привели. Никто типа им не сказал об этом. Родители типа в больнице, не могут подойти. Сказала, что в детдом отправлю, раз они такие беспризорные. Наорала, велела придти в следующий понедельник.
Дозвонилась Паутовой //адвокату//, предлагала 201-ю по Сакретдинову на этой неделе. Паутова говорит, что может только 25-го. У меня срок 23-го. Паутова обещает подписать бумаги задним числом. Застрелиться можно.
Ремонт у нас типа закончили. Обои в цветочек наклеили. Света в кабинете нет – лампы отодрали. Чирков настойчиво предлагает вселяться, ввиду увеличения продолжительности светового дня. Сейчас я дела брошу, буду мебель двигать, вещи таскать. Там таскаться целый день надо.
Пришел Ходжаев //оперовский начальник//, хочет вытянуть техпаспорт для Клипикова. Обещает что угодно, даже повестки растащить. Якобы у него ППС-ники без дела сидят. Между делом Ходжаев и Хомякова болтали об экзаменах. Ходжаев говорит, что там деньги требуют за каждый экзамен.
Я сбегала на перерыве, отнесла повестку Рюмшиной, Шешукову. Чуть не утонула в глине, я уж и забыла про эту грязюку. Открыл мужик в трусах. Черт знает кто – не Шешуков ли. Завтра посмотрим. Вернулась, написала повестки все разом, пока берут. Потащила Ходжаеву. Упомянутые ППС-ники нос воротят. Вот типа есть ГНР, //группа немедленного реагирования// чего нам. Дармоеды.
Кстати, еще Палкина приходила, принесла дело по бодяжной водке. Ее тоже обозвала дармоедкой. //Следователь, которая ухитрилась из следствия перевестись в другую службу//
Позвонила мамаша Козак, сказала, что они решили отказаться от адвоката. Сволочи. Я увидела в коридоре Широкову, уже договорилась с ней работать… Массу узнала по телефону, напечатала постановление. Пришел Нехорошков с мамашей. Предъявила ему обвинение с Широковой, пока Широкова добрая. Вроде она еще и с мамашей сидела, уламывала на соглашение. Козак опоздал, ему тоже предъявила обвинение. Широкова оптимистично говорит, что они еще могут с Козак договориться на соглашение по сходной цене (1000 рублей). Раз Сопкова просила 2000.
Под конец дня опять ум за разум заходит. Сказала Нехорошкову писать на подписке сегодняшнее число. Он написал 10-е. Я его всячески изругала, после чего сама сдуру написала на допросе 26-е… Беда.
Чирков сегодня, я видела, печатал изменение меры пресечения Бунчаковой. А еще обокрали Куропаткина (!) //старший дежурной смены//. Но вещи сразу нашли. В смысле, магнитофон Sony. Стоит в кабинете у Гурджиевой. Хорошенький. Аналитики говорят, что их сокращают, часть перевели на областной бюджет. Когда же я займусь делом Гурули…

18 мая, вторник.
Пришла к восьми, стала печатать обвинительное по Гуруле (наконец). Оксана подъехала на работу ближе к десяти, и сразу опять тащит два дела. Меня такое зло взяло. Говорю – не возьму. Оксана типа – я тут при чем, что ты мне высказываешь. Я – не возьму. Сдохнуть мне что ли. И так целый день. Раза два она ко мне приходила с делами этими. Меня заклинило и все. Думаю – я так славно сижу, дело в суд оформляю, неужели опять все бросать и обрабатывать свежие материалы. Чирков приходил с экспертизами. Я говорю – я не в состоянии уже, каждый день пачка дел. Неужели больше никого нет в отделе. Чирков – да-да, буду другим отписывать. Малышкин приходил, стонал про переезд. Я говорю – тебе-то что. Малышкин типа – из-за тебя у нас не начинают ремонт. Я говорю – ну иди там, мебель таскай, если тебе невтерпеж. Малышки, однако, не пошел. Я разыскала ключ пошла еще взглянуть. Тошно и все. Розочки эти дурацкие на обоях. Гвозди все повыдергивали, цветы некуда крепить. Лампы отодрали. В кабинете холодно! Окна покрасили, сейчас их заклинило на пол-дороге – ни открыть толком, ни закрыть. Прекрасно. Скоро жара начнется, будем как в морилке сидеть. Зато при розочках. Столы заляпаны известкой. Без Ангардт неохота таскаться с вещами. Это дело принципа! Она все затеяла, взбаламутила – и придет на все готовенькое?!
На обед Хомякова позвала чай пить. Точнее, чайный напиток «Гренадер». Говорю – сейчас выпьем, и как поскачем… Накаркала. Хомякова еще предложила печенье. Мамаша жулика напекла на передачу. Хомякова говорит – там много, печеньем больше, печеньем меньше… Ну-ну. После обеда думаю – дай гляну, заберу запросы, завтра экспертиза. И что бы вы думали? За полтора месяца – ни одного запроса! Всем наплевать. Зато как послушаешь – все для вас, все для вас. Дурацкий запрос из диспансера не могут принести.
//Запросы в наркологический и психоневрологический диспансер. Для оптимизации работы начальство распорядилось все запросы всем следователям отдела складывать в одну папку, чтобы кто поехал в тот район, взял и завез в диспансер всю пачку, и забрал оттуда готовые. Которые по приезду положил в эту же пачку. Тут, следовательно – никто за полтора месяца не озаботился отвозить-забирать запросы//.
Тогда, говорю, я пойду в диспансер! Чирков высунулся из кабинета и рассказал такую херню – сейчас Витя приедет, и мы его пошлем в диспансер. //мальчик-водитель начальника, которого Якушева требует называть Виктор Иванович//. Время 15 часов. Диспансер, между прочим, работает до 16-ти. Я тихо вышла и пошла на трамвай. Быстро обернулась. Все запросы, конечно, так там и лежат. А Чирков еще нес – вот, значит, сейчас они по два запроса только в день пишут! Ну просто обалдеть. Мне не надо было – и никому в долбаном отделе не было дела до запросов. Да и в прошлый раз тоже я, помнится, заставила Ангардт по пути зайти и взять запросы. Но я провела расследование. Запросы-то со стола Чиркова, с его слов, исчезали регулярно. Оказывается, Шаталова посылала регулярно своего практиканта в диспансер за запросами, и он спокойненько брал запросы только на ее имя! А остальные так там и лежали. И она так вот и балдела весь месяц. Еще мне нахально сказала – что же ты не сказала, что тебе надо! Почему-то когда я иду с запросами, так для всех делаю! Сволочи.
Подшила дело Гурули и сдала. Корочку просила – не дали.
//бланки корочек для подшивки уголовных дел. Как всегда, в дефиците//
Типа берите старую. Ну, я взяла старую. Ни спереди, ни сзади не хватает. Вот вам старая.
Малышкин опять пристал с кабинетом. Я говорю – да ты уже замаял. Вон иди, к Геккель вселяйся. Малышкин аж глаза вытаращил и побежал к Геккель вселяться. Ну, они там мощно переезжали. Малышкин по одному цветку за раз носил. У меня так ничего и не стали двигать.
Сыроегина подъезжала – типа ты сейчас не занята, а то мне надо подмену на один выезд, я сегодня дежурю… А то, наверно, не занята! Если уж работать, так по своим делам.
Вечером Чирков всех собрал, развел бодягу. Типа у всех много дел, у Галины много дел… Дела простые, но количество… Я молчу. Задолбали уже. С чего ради-то простые. А если уж такие простые, что-то никто за этими делами не рвется. Сегодняшние дела Чирков отписал Бойцовой и Петровой. Те сразу давай стонать – ой, мы не знаем, что там делать! Да какого хрена! Все, что обычно, то и делать! Допросы, экспертизы, обвинения. У Шаталовой двенадцать дел, она исстоналась – ой, у меня уже все в голове путается! А у меня их 38! Завтра поди опять какую-нибудь гадость сделают. Ромашов притащился – какая вам помощь нужна. Я говорю – доставлять повестки, тащить наркоманов. Нет, они про повестки пропустили мимо ушей, только твердят – вот, может, где кого допросить, где-нибудь экспертизу провести. Да хрена ли мне до их допросов, все равно потом приходится передопрашивать. А с повестками опять мне самой трястись. Смех да и только.
После этого дурдома пошла собирать дела на экспертизу, насилу собрала. Уже все путается, каждую бумагу по два раза начинаешь. Взяла еще у Петровой разрешение на допрос Майснер. Еле-еле про него вспомнила, а она уже кончает дело.
Ушла пол-восьмого. Ни хрена себе рабочий день. Это еще при том, что я сегодня никого не допрашивала, дел не принимала, только занималась сдачей дела в суд. Музипов не пришел. Ситников не пришел. Рюмшина и Шешуков не пришли. Не знаю, как Музипов, а остальных я лично вызывала. Что с ними делать, не представляю.

19 мая, среда.
На наркологию Котов и Никитин пришли раньше всех. Сказала врачам, те быстренько провели. Эпизодика, конечно. //Заключение по экспертизе – эпизодическое употребление наркотических веществ, в лечении не нуждается//. Чего еще ждать по марихуане. По Котову, правда, сомневались – этот придурок брякнул, что курит уже 5-6 лет. Ну ладно. Якутина приплыла с опозданием. Наорала на нее. Пришлось опять в очередь вставать. Неожиданно Якутину признали наркоманкой. У нее, оказывается, дорожки на руках. Якутина, правда, лепетала, что это она в тюрьме гнила, но врачи сказали, что такого аккуратного гниения не бывает. Я еще напомнила, что она привлекается за сбыт наркотиков. Скворцов не пришел.
Пошла не спеша в ИВС, подошла как раз к привозу, пришлось опять ждать. Майснер, смотри-ка, кочевряжится. Я ему объясняю – скажи, что втроем принесли шприц, и я дело прекращу, а то что все на одного Тетерина вешать. Уперся и все. Ну черт с ним. Говорит – Малкин, Платов пришли вместе, я отдельно, я был в комнате, Тетерин открывал двери милиции, Малкин и Платов одни сидели в кухне, а шприц под их скамейкой нашли. И все это, конечно, без понятых. Ума не приложу. В ИВС сегодня народу – тьма, хорошо, что раньше пришла.
Пришла на Красную, там явился Бинюков (по делу Миллера). Возрадовалась. Допросила его, все подтверждает, что Миллер плел. Чудесно, можно дело прекратить. Приходила Гурджиева с каким-то наркотиком, что ей было нужно, так и не поняла. Потом Малышкин пристал – переезжай и все. Я говорю – вы же к Геккель въехали. Он типа – Геккель уже завтра выходит, ее попросили выйти пораньше //из отпуска//. Что за дурдом. Всю вторую половину дня убила на этот долбаный переезд. Проклятая Ангардт! В кабинете грязища, все надо оттирать, бланки и вещи разбирать, они свалены в одну кучу. Ужас.
Семенов не пришел, Шляпников тоже. Чернов прислал вместо себя подружку – типа авария на работе. Знаю я эти аварии. Мне, конечно, все равно негде было с ними работать, но дело принципа.
Приходил участковый с претензиями – типа меня к вам откомандировали, дайте мне официальные указания. Я говорю – вы видите, меня с вещами выкинули из кабинета, какие я вам могу дать указания. Сказал типа завтра зайдет. Мог бы помочь с вещами таскаться. Шкаф двигали Малышкин, Чирков и Потанин. Уж так им не терпится меня вселить в проклятые розочки. Света по-прежнему нет, и окна не закрываются. Чирков болтает что-то про люстру на четыре рожка. Я говорю – да повесьте одну лампу дневного света. Нет, типа неэкономично, нигде нет, перегорит – заменить нечем. Что за бред, я сколько лет здесь сижу, она ни разу не перегорела. А сейчас я буду под люстрой сидеть, как в театре. Одуреть можно. Якушева зашла, выразилась в том смысле – какой красивый сделали кабинет, жалко, что засрут. Ну, не делали бы, если жалко!
Звонил какой-то следователь с Ебурга, интересовался Сибиряковым. Я не сразу и вспомнила, что вызывала такого. Интересуется – где, по вашему, Сибиряков, и придет ли. Я, бодро – вряд ли придет, наркоман. Ну, если интересуются, то можно ожидать, что хоть те повестки разнесли.
Я сказала нашим, что каждый раз, как я наводила порядок в кабинете, меня куда-то выставляли. А сейчас еще и ремонт сделали. Можно ожидать потрясений.

20 мая, четверг.
Пришла к девяти. Хорошо, что не торопилась. С Вагонки ни единой души не было. Я же говорил – где это видано, чтобы чужие повестки кто-то разносил. Ангардт так и не вышла. Разбирала бланки в кабинете. Остался один ящик.
Приходил Скворцов, налепил какую-то блямбу на ухо. Уверяет, что вчера ему там что-то вырезали, поэтому он лежал и на наркологию не смог придти – врачи запретили двигаться. Справки, однако, эти врачи не оформили. Наорала на него, сказала придти в следующую среду. Клянется, что повестки друганам отдал, Протазанову и Искакову. Ха.
Приходил Ходжаев, докладывать о повестках. Три ха-ха. Повестку Музипову, которую я умоляла отнести первой, так никто и не трогал, так она и валяется (всемерная помощь, куда бежать). Часть повесток валяется с записью «дома никого не было». Я говорю – ну и что, дома не было, почему повестки на адресе не оставили? Ходжаев типа – они там записки оставили. Долбанутые ППС-ники.
Чирков на оперативке – почему дела с 4 мая в долгах. Такой странный. Он думает, я ради шутки говорю, что мне некогда дела читать.
Приходили Котов и Никитин. У одного нет характеристики, у другого есть, но без печати. Я говорю – почему нет печати? Пояснить не может.
Удивительно, но пришла Третьякова. Какие-то странные вещи рассказывает. Типа в 20-м кабинете на нее отказной написали (за какие шиши, интересно). Цыганок называет по именам – Люба, Клава, Ольга. Зато на Бушину четко чешет. Это хорошо.
Забегал Чирков, нажаловалась на повестки. Сказал, что проведет с РОР беседу. Тут явился Потанин, сказал, что Гурулю вывезли по 97-й. //из СИЗО, в связи с истечением срока содержания под стражей, чтобы следователь принял решение//. Чирков сразу – созвонитесь с Филиновым //зам.прокурора//, чтобы ускорил процесс. //Дела, отправленные в суд, проверяются в прокуратуре, требуется поторопить прокуратуру, чтобы они быстрее прочитали дело и подписали в суд, потому что уже сроки истекают вотпрямщас//.
Я говорю – ага, а вдруг у Филинова какие-нибудь идеи будут. Филинов – известный придурок. Какая жалость, что Белгородская в отпуске.
После обеда печатала постановления на сдачу наркотиков. Неуловимый Рогозин мелькал. Типа – я всей душой стремлюсь помочь, вы мне только список составьте, я потом приду и заберу. Я говорю – зачем же потом, я сейчас составлю. Нет, он уже смылся.
Приходили по очереди опер и Якушева – дело у Ангардт искать. Больные люди. Я говорю – после двух спешных переездов, что вы собираетесь тут найти. Не верят. Искали целый день, не нашли. Я не уверена, что и сама Ангардт найдет.
Написала продление по Рюмшиной. Завтра будет стрельбище. Видела участкового Лысакова, говорит, что Рюмшина где-то запила на Красном Камне. А насчет Шешукова он ничего не знает. А бабка у них, оказывается, померла. //Видимо, бабка, которой вызвали скорую помощь, по причине чего и возник конфликт с врачами скорой помощи//.
Звонила мамаша Павлова, опять с какими-то дикими фантазиями – типа, вы еще не передали дело в прокуратуру? Я ей каждый раз объясняю, что срок расследования два месяца, все без толку. Спрашивала что-то насчет залога. Я говорю – в суд обращайтесь. А можете у адвоката Сопковой справиться.
Пришел Григорьев, вместо двух – в пол-пятого. Ну все бы так и ходили…Типа у него машина сломалась. Какая еще машина. У мальчика явно с головой не в порядке, или он изображает так. Неужели придется ему психушку проводить. Говорит – в армии было сотрясение мозга, и он с тех пор просто сам не свой (оно и видно). Хочет, между прочим, в службу безопасности устраиваться. Я говорю – как же тебя туда возьмут, такого сотрясенного? Он что-то понес про другую кровь, которую он сдаст на анализы. Полный дурдом. Только этого мне не хватало для полного счастья. Говорит – наркотики его враги заставили купить. Некто Хромой уже четыре года вымогает у него деньги 1500 рублей за куртку, сожженную сигаретой в парке Бондина, при каждом случае бьет, а тут еще и наркотики заставил покупать. Он должен был приехать к цыганам, спросить Любу, сказать, что от Хромого. А ходит этот Хромой то в гипсе, то с палкой. Григорьев несет дикие вещи, типа его прозвали Хромой – может, из-за фамилии? Я говорю – ага, и ногу он себе тоже из-за фамилии сломал.
Между прочим, помню два года назад одного наркомана, так его тоже враги заставляли наркотики покупать. Так этот наркоман жил на Космонавтов, а Григорьев – через дорогу от него на Красноармейской. Там же еще где-то и Музипов болтается, которого никто не видел, но его тоже заставили покупать наркотики. Прямо этот район можно подумать, какой-то Бермудский треугольник. Беда просто.
Сказала Григорьеву придти завтра с мамой. На всякий случай. Что еще мама скажет.
Написала карточки. Прекращения, конечно, не успела подготовить. Придется завтра опять рано идти. Вспомнила про Сакретдинова, позвонила, чтобы вызвать на 201-ю. Никто не отвечает. Не дай боже, на огороды уехали. Но сил волноваться уже не было.
Да, еще приходил Тихоплав, шофер, единственный с Вагонки из тех, кого якобы вызвали дзержинские повестками по звонку Чиркова. Ну, и видела я эту повестку. Там написано – придти на Красную 20-го. Куда, когда, к кому – хер поймешь. Чего же удивляться, что никто не пришел. Диво, что Тихоплав добрался.

21 мая, пятница.
Утром поехала к восьми на трамвае. В трамвае битком, и бомж какой-то закатился, обоссанный и гниющий. Все шарахаются, ругаются. Бомж, бодро – ну не нравится, не ездите на трамваях. На работе пришлось сначала отогреваться, а то что-то холодно, и пальцы не шевелятся. Потом села дела прекращать – начался сплошной поток. Чирков забежал, сказала, что по приводу доставили Рюмшину и Шешукова. Отвлеклась, написала рапорт на содержание.
Рогозин пришел – типа как вам нужно, чтобы мы работали? Что за дурацкие вопросы. Список есть, объезжайте адреса по списку, тащите наркоманов. Рогозин, важно – я могу допросить кого-нибудь. Отвлеклась, написала ему вопросы.
В девять пришла Крошкина, пристала с Русаковым. Я говорю – да печатаю я, печатаю. Ходжаев зашел, завел про техпаспорт Клипикова. Крошкина его выставила, чтобы не мешал печатать прекращение. Ходжаев типа – когда поедем на обыск? Я говорю – так повестка только на 11-е. Ходжаев – да??? (говорила ему об этом уже четыре раза).
Прокурор приехал, побежала к нему. Итого – напечатала только два прекращения. Чудесно. Когда еще дела подшивать буду. Крошкина, довольная, убралась – и то слава богу.
Явился Булатов по Григорьеву. Вроде подтверждает слова Григорьева.
Явился опять Ходжаев, говорит – типа Музипов дома не живет. Как удивительно!!
Звонарева пришла, вконец обалдевшая. Встала посреди допроса и завела – дай станок, да дай. Я говорю – Марина, я же тебе не мешаю. Приезжай сюда с делами и подшивай. Нет, ей надо станок на Гальянку. У меня типа такие дела большие! Я говорю – да мне плевать, какие у тебя дела. Ты их все равно сюда сдавать будешь. Вот готовь у себя на Гальянке, полируй, потом приедешь сюда, подошьешь – и сразу сдашь. Она типа – мне еще обвинительное надо печатать. Я говорю – ну замечательно, вместе с обвинительным и подошьешь. Она вообще какую-то херню понесла – типа у меня дела так некрасиво подшиты, разными тетрадями, листы торчат… Я говорю – какие проблемы, я не понимаю, машинистке вообще плевать, как твои дела выглядят. Звонарева дошла до такой наглости, что заявила – мы же вам повестки носим! Офигеть! Она кому-то носит повестки, а у меня за это надо забрать станок!!
Пришел Григорьев с мамашей Пришел Козак. Мухин не пришел, паскуда. Я кинулась звонить Ходжаеву, отвечают – Ходжаева нет. Я говорю – вот так раз, а где же он. Говорят, что уехал на выезда. Ладно, думаю, Рогозина можно отправить. Побежала к Чиркову, говорю – надо срочно машину на Кушву. Чирков такой – впервые слышу! Я говорю – да я вчера на оперативке говорила, вы еще записали! Чирков губы поджал и говорит – вот Витя приедет, там посмотрим. Я высунула голову в коридор, там Витя дефилирует. Я обратно, говорю – Витя уже здесь. Ладно, отправили эту чертову машину, Рогозин на ней уехал вместе с Козак. Витя хамил. Рогозин стонал. А у меня и так работа есть.
Вызвала Шешукова из камеры, допросила. Твердит, что ничего не было, не били врачей скорой помощи и костылями не махали. Сказала придти в 17 часов на очную ставку с Гильдерман. Она как раз звонила, сказала, что принесет исковое заявление.
Допросила мамашу Григорьева. Она намекает, что сын – псих, в армии поврежденный. Про вымогательство ничего не знает, но видела сына в крови один раз. Григорьеву написала, когда придти (не забыть адвокату заявку сделать). И еще они у меня вытянули военный билет, типа на работу устраиваться.
Заявился Ходжаев, и опять – когда поедем на обыск? Я говорю – так уже уехали. Рогозин с Козак. Адрес смотреть. Ходжаев типа – как же так, уехали? Я говорю – так вас не было, не могу же я ждать. Ходжаев – как не было, я ждал, когда вы позовете ехать на обыск. Я говорю – я и собиралась, как все подошли, но сказали, что вы уехали на выезда. Ходжаев – это я всем сказал, чтобы говорили, что я на выезде. Надо было типа представиться! Я говорю – надо было тогда пароль какой-нибудь разработать, раз вы так законспирировались!! Говорю – ничего, сейчас Рогозин приедет с адресом, и можно ехать на обыск. Рогозин приехал, назвал адрес – на Заслонова. Конечно! Я говорю Чиркову – там по этому адресу уже конкретное дело было, что с ним. Чирков, быстро – прекращено! Успели уже. Я говорю – там опять торгуют, уже десяток дел, надо обыск проводить. Чирков сделал стеклянные глаза, вытаращился, молчит и не реагирует. Сволочь.
Пошла печатать обвинительное по Рюмшиной. Чирков сказал это дело заканчивать, хотя оно мне не нравится. Вызвала Рюмшину, она вся такая несчастная, испитая. Тут пришли Наумов и Гладышев, стали соваться в двери. Беда. Я посадила Рюмшину на один конец стала, сказала писать свои показания собственноручно, Наумова стала допрашивать. Параллельно еще Ходжаев ворвался. Выяснилось, что Ромашов имел в виду, что машину даст Чирков, а Чирков имел в виду, что машину даст Ромашов. Поэтому они оба уехали на своих машинах. Все это называется всемерной помощью. Чуть с ума не сошла.
Наумов говорит, что просто ехал в машине, про наркотики ничего не знал. Наумов ушел, стала Гладышева допрашивать. Гладышев вообще странный, на все вопросы отвечает «да». Типа торопится на работу. Ладно, потом с ним разберемся. Рюмшиной сказала нести характеристику, вести свидетелей, которые с ними пили. Эта тоже на все отвечает «да».
Подъехал Бычков (шофер) по повестке (вчерашней). Говорит, вчера ему было некогда, и вообще его не задерживали. Допросила. Подписи не совпадают. Кто-то назвался его именем. Скоро опять будем ругаться с Чирковым.
Только Рюмшина ушла, заявляется Гильдерман с исковым на пять листов. Обалдеть. Как они только в дверях не столкнулись. Я говорю – мы с вами на 17 часов договаривались. Гильдерман – так сегодня же пятница, короткий день! Люди такие странные. Ну, говорю, ждите, я вызвала Шешукова на 17 часов. Гильдерман стала предъявлять претензии, что вот он на нее набросится. Я говорю – вы хотите сказать, что против очной ставки? Гильдерман – нет, я не против, но вы бы меня предупредили заранее, я бы с охраной пришла! Смех один. Гильдерман – я тогда вместе с вами выйду из отдела. Я говорю – долго ждать придется. Почитали с ней дело, чтобы вперед. Она меня извела – почему по Шешукову ничего нет. Боже мой.
Звонит Сопкова, бодро – меня не теряйте, я сейчас приду. А я и забыла, что сегодня вызывала Наумова для предъявления обвинения. Ладно, Наумов еще не успел уйти. Замедленные рефлексы. Вызвала обратно, стала печатать обвинение. У меня тоже замедленные рефлексы. Насилу начали и кончили. Сопкова пришла уже хорошо к 17. Настаивает, чтобы отрабатывали сбытчиков (а чего бы ей не настаивать).
Приходил Рогозин, типа – вот дали какую-то машину, так кого вам нужно из списка? Я говорю – сколько можно повторять, тащите всех, кто попадется. Уехали.
Вышла в коридор – люди, оказывается, деньги получают. Утром, оказывается, ласточки давали. Пошла, получила. Уже и народу никого нет. У меня, оказывается, сняли какую-то персональную надбавку, а оклад у меня, оказывается, меньше всех. Чудесно.
В 18 часов все пошли домой. Я стала печатать постановления на сдачу. Ожидала результатов поездки за наркоманами. Следовало бы, конечно, печатать прекращения, но с ними труднее прерываться. Ну, и что бы вы думали. Никуда они и не думали ездить. Доехали до одного адреса, взяли там Бабушкина, привезли и все. Рогозин, правда, уверяет, что он каких-то родственников допросил. Но все отдаст в понедельник. Допросила Бабушкина. Тоже заявляет, что его там не было (его задерживали вместе с Кожиным). Говорит, это его брат был. Брат в розыске, вот и называется его данными, чтобы не замели. Где брат живет, не знает. Оригинальная семья. Но подписи не совпадают. Бабушкин говорит, брат как раз дружит с Кожиным. Ну-ну. Допечатала постановления. Собралась домой в пол-восьмого. Тут вспомнила про Сакретдинова, которого нужно вызвать на вторник. Кинулась звонить, но никто не отвечает. Позвонила из дома в десять вечера. Вроде мать ответила, обещала, что придут.
Еще сегодня звонила мамаша Титишова, такая надменная – мой сын лежит с воспаленной печенью, поэтому он к вам вчера не пришел. Я говорю – вы вообще-то тоже были званы. Она – мне некогда. Ну вот, посажу сына, может, появится время. Я говорю – предоставьте мне справку о воспаленной печени. Она типа – мы к врачам не обращались. Ха-ха.

@темы: Вспоминаю

---

Начала читать "НЧЧК. Теория заговора". А там сразу же идет: ""Это в солнечном и демократичном Пиндостане новый клон президента Анкл Сэма даровал кровососам гражданские права. Не на всей территории, к счастью, а лишь в Сент-Луисе."
Заразы.

---

По телевизору передают концерт из песен Анны Герман. Поют, конечно, типа звезды нашего шоу-бизнеса. Анна Герман появляется иногда во врезках с каким-нибудь куплетом. Зрелище инфернальное - все эти люди вообще осознают, что они выглядят на этом фоне... вообще никак не выглядят?
Кто-то назвал ее Аней. С какой стати они ее называют Аней?
Ага. Ведущие обратились к какому-то журналисту из публики. Чтобы он от лица прессы высказал мнение. Журналист немедленно вскрыл и пронизал. Не секрет, почему Анна Герман так много пела в Советском Союзе - из-за высоких гонораров!
Паноптикум.

---

C днем рожденья!

Luna Scarlet, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого-самого!

---

Паноптикум.

"Мы живем в статистическом, квантовом в своей основе мире. В котором исключения есть всегда. Поэтому обязательно в популяции найдётся некий процент женщин с мужскими поведенческими реакциями. Именно они и составляют те самые 6–10% женщин-учёных, министров, поэтесс, которых мы знаем. Это не более чем отклонение, уродство. Такое же, как врожденный гомосексуализм"

Я просто хочу обратить ваше просвещённое внимание на то, что практически во всех языках слово «мужчина» тождественно слову «человек». А «женщина» – не «человек». И это неспроста…

Это обнаруженные в ходе лазания по LiveLib цитаты из книжки А.Никонова "Конец феминизма. Чем женщина отличается от человека". Книга издавалась неоднократно, вот, в частности, в 2010 году тиражом в 3000 экземпляров, 2006 год - 5000 экземпляров, 2008 год - 5000 экземпляров... Востребована читателями.
(дополнительно на сладкое отзыв на книгу от женщины (!)
несмотря на то, что я женщина, мне понравилось очень. да, покритиковал он нас, но как же талантливо, умно... да и в точку честно говоря. правда-матка как говориться, даже и поспорить-то не с чем. Понравилось и то, что было это все совершенно не обидно, не зло(ну, может только по отношению к оголтелым феминисткам, так так им и надо, дурехам), без тени женоненавистничества.

Этот День Победы, порохом пропах...И не только порохом...
Энтони Бивор, насчитывает 1,4 миллиона изнасилованных женщин в Померании, Восточной Пруссии и Силезии, рассматривая это как «величайшее массовое изнасилование в истории».

такого поголовного изнасилования в СССР со стороны немцев (и их союзников) не было, а вот женское население Германии в возрасте от 15 до 60 было изнасиловано полностью....

Это цитаты из дискуссии 9 мая касательно того, как жестоко советские войска обошлись с побежденной Германией.

История об истреблении людей в Освенциме была порождением военной пропаганды. Спустя более 40 лет после окончания 2-й Мировой войны необходимо более объективно взглянуть эту главу истории, вызывающую столь противоречивые мнения. Легенда Освенцима лежит в основе истории о холокосте. Если никто планомерно не убивал там сотни тысяч евреев, как это утверждается, то это значит, что рухнул один из крупнейших мифов нашего времени.
Искусственное поддерживание ненависти и эмоций прошлого не дает достигнуть подлинного примирения и прочного мира. Ревизионизм способствует развитию исторического сознания и международного взаимопонимания. Вот почему работа Института Ревизии Истории столь важна и заслуживает вашей поддержки.

Из труда по разоблачению советской пропаганды. Там же помещена краткая справка об автора.
Марк Вебер является редактором журнала "Джорнэл оф хисторикал ревью", публикуемого Институтом Ревизионизма Истории шесть раз в году. Он изучал историю в Иллинойском университете (Чикаго), Мюнхенском университете, Портландском университете и Индианском университете (магистерская степень 1977г.). В течение пяти дней в марте 1988 года он давал свидетельские показания в качестве признанного эксперта по "окончательному решению" и холокостовскому вопросу в ходе судебного разбирательства в Окружном суде города Торонто.

Я даже не в состоянии что-то тут прокомментировать.
Какой-то капец.

---

Книжный столик

"Воздушный шар - самое живое из всех существующих во вселенной живых существ.
а) Воздушный шар - универсальная форма жизни; он одновременно и птица, и зверь, и рептилия, и членистоногое, и дерево, и т.п.
б) Воздушный шар - отражение человека будущего в зеркале современности.
в) в небе грустно без воздушных шаров.
...Я завел этот разговор не случайно. Тема воздушного шара занимала меня всегда. И в жизни, и в литературе особенно. Потому что это одна из самых удачных и благодатных в литературе тем. Взять хотя бы Жюля Верна - "Таинственный остров" и "Пять недель на воздушном шаре".
Если вдуматься, свифтовская Лапута - тот же воздушный шар, только твердый и плоский, как летающая тарелка.
И домик девочки Дороти - это тоже воздушный шар, только его уносит не на жюльверновский таинственный остров, а в страну Жевунов.
Достаточно поднапрячь память, и вспомнятся десятки примеров, иллюстрирующих эту простую мысль.
Крылатый дядюшка Эйнар у Брэдбери.
Незнайкин воздушный шар, поднявшийся из Цветочного города на Огурцовой реке и перенесший маленьких человечков в Зеленый город.
Ковры-самолеты из "Тысячи и одной ночи", дикие гуси Нильса, лягушка-путешественница Гаршина...
Самолет Экзюпери, ракета Хайнлайна - все это продолжение воздушного шара. По сути вся литература состоит из множества воздушных шаров, которые украшают небо. Звезды холодны, они принадлежат ночи. Ангелы косноязычны и принадлежат Богу. Демоны - глухонемые как один. Воздушный шар - самое человеческое создание, когда-либо придуманное людьми. Дневное небо должны наполнять воздушные шары. Большие, как бегемоты, и маленькие, как полевые мыши. Если бы я был политиком, я создал бы общественное движение под лозунгом: "Небо для воздушных шаров!"
Почему-то, как я заметил, больше всего воздушных шаров запускают на окраине мира. Хорхе Борхес - Аргентина. Кастанеда - Мексика. Африка - любитель пальмового вина Тутуола. Сербия - Милорад Павич. Дино Буццати и Итало Кальвино - Италия, задворки Европы. В Евразии - покойные Боря Штерн и Юрий Коваль.
Ни Центральная Европа, ни великая Америка за последние годы не построили ни одного воздушного шара, который был бы достоин неба. Наверно, поэтому там так скучно живут.
Все рассказанное выше не эскапизм. Это реальная возможность подняться к небу и посмотреть с высоты на Землю. Увидеть те вещи, которые мы не видим, стоя здесь, на земле. Таинственное племя хазар. Настоятеля древнего итальянского монастыря, подобно сказочному Кащею чахнущего над книгой-убийцей. Черный чапаевский броневик, плывущий в пустоте времени. Ухмыляющихся африканских богов. Старый фрегат "Лавр Георгиевич", построенный по образц Пантагрюэлевой "Таламеги". И много чего другого.
В небе грустно без воздушных шаров. Они нужны человеку, как воздух и как любовь. И давайте побережем их создателей - они делают очень нужное дело."

А.Етоев. "Книгоедство"

---

C днем рожденья!

Malcolm Reynolds, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого-самого!

---

Перечитывая "Братья по оружию" Буджолд, неожиданно думаю, что тут есть такой важный момент.
Вот мне никогда особо не нравилась Элли Куин. Что вообще-то странно. Мне нравится Элен Ботари-Джезек, мне нравится Бел Торн, коммодор Танг... Таура, наконец... Даже эти возникающие в эпизодах дендарийцы, которые появляются на одну-две страницы, но получаются очень яркими и характерными.
И вот тут мне при перечитывании бросается в глаза этот момент. Разговор Майлза с Элли, когда он сделал ей официальное предложение, а она отказала. Может, в этом дело? В смысле, не то, что отказала, Элен тоже отказала, но это же никак не мешает. А вот мотивы, принципы всякие... У них же вообще разный подход к жизни. Вот, Элли с недоумением спрашивает, почему Майлз так упорно держится за свой Барраяр, если это просто бедная отсталая планета, и закрытое общество с массой предрассудков и суеверий, с абсолютно дикими нравами и безумной политикой. К тому же, подавляющее большинство там Майлза не любит и не воспринимает просто по умолчанию. Майлз с таким же недоумением спрашивает - но как нет, это же моя земля и мой народ.
Получается, что для Элли определяющим является собственная выгода и благополучие, рыба ищет, где глубже, и все такое. Если тебя не устраивает то государство, где ты родился, просто оставь его, забудь и ищи, где лучше. Все равно такое место где-то есть, надо просто не сидеть сиднем и усерднее искать. Для Майлза наоборот важно другое - какая бы ни была родина, она все равно твоя, ты ей принадлежишь и за нее отвечаешь. Если тебе что-то не нравится, сделай так, чтобы она стала лучше, более пригодной для жизни.
Они же совершенно разные люди.

@темы: Книги

---

Книжный столик

"Единственное, что имеет значение - это отсутствие войны. Всякой."

"- Это так романтично - выбирать самый трудный жребий.
- Ну ладно, людей гипнотизирует трудный выбор. И они перестают искать альтернативу. Воля к безмыслию - великая сила. Но альтернатива тем не менее существует. Всегда. Право же, важнее сохранять верность человечности, а не принципу."

"Безопасности не существует. Только разные степени риска."

"Никогда не следует посылать промежуточных отчетов. Только готовые. Промежуточные отчеты влекут за собой разные приказы, которым надо либо подчиняться, либо тратить драгоценное время и силы на то, чтобы их обойти."

"Преступные приказы можно и не выполнять. Если, конечно, у вас хватит мужества."

"- Как обычно награждают в армии за успешно выполненное задание?
- Дают другое задание.
- Угадала!"

"Если я не могу убедить двух своих лучших друзей в том, что я прав, возможно, я ошибаюсь. Или, возможно, мне придется действовать в одиночку."

" - Ты должен научиться убивать, если хочешь выжить.
- Нет, не должен. Ложная посылка. Большинство людей никогда никого не убивали."

"- Теория моей матери заключается в том, что принципы приходят и уходят, а человеческая душа бессмертна. Стало быть, человек и его душа - прежде всего. Мать бывает чрезвычайно логичной. Она же бетанка.
- Меня больше удивляет, что ваша мать вообще имела отношение к вашему воспитанию. Насколько я знаю, барраярское общество имеет тенденцию к э... агрессивной патриархальности. А графиня Форкосиган славится тем, что она - самая невидимая из жен политиков.
- Угу, невидимая. Как воздух. Если бы он вдруг исчез, вы бы не заметили. До той минуты, когда приходится делать новый вдох."

" - Твое лицо, не говоря уж об остальном, на некоторых мужчин действует именно так. Сковывает их.
- Да, лицо...Кажется, ты точно определил это. Ведь ты один знал меня, когда у меня было мое прежнее лицо, и новое лицо, и никакого лица. И только для тебя это было всегда одно и то же лицо.
Незабинтованной рукой Майлз провел по дугам ее бровей, идеально правильному носу, задержался у губ, тронул гордый подбородок...
- Да, твое лицо... Я был тогда молодым дурачком. В тот момент это казалось мне прекрасным и только потом я понял, как трудно с таким лицом.
- Я тоже поняла это не сразу, - вздохнула Элли. - Первые полгода я была в восторге. Но когда какой-то солдат во второй раз попробовал за мной поухаживать, вместо того, чтобы выполнять приказ, я поняла, что столкнулась с проблемой. Мне пришлось найти и усвоить приемы, которые заставляли людей реагировать на мою суть, а не на внешность."

"- Все так бессмысленно! Мертвая рука прошлого дергает нас за веревочки, мы, несчастные марионетки, пляшем, а пользы от этого никому: ни нам, ни ему, ни Комарре.
- Если бы я мог связаться с вашим отцом, - начал Майлз.
- Это бессмысленно. Он будет бороться до последнего.
- Но у него уже ничего не осталось. Он упустил свой последний шанс. Он уже старик... Может, он готов измениться, успокоиться наконец...
- Хотелось бы... Но нет. Он не может успокоиться. Доказать свою правоту для него важнее жизни. Сознание своей правоты оправдывает все преступления. Совершить все то, что он совершил и узнать, что был неправ - это невыносимо!"

"- Ну, куда теперь? - Айвен нарушил неловкое молчание. - Хочешь вернуться в космопорт?
- Ага, - выдохнул Майлз. - И хотя бы временно скрыться. Но боюсь, что побег невозможен. Все равно Дестанг рано или поздно меня поймает. С таким же успехом можно сейчас же вернуться в посольство и доложить. Всю правду. Больше у нас нет причин лгать, правда?
- Не возражаю, - ответил Галени. - Я вообще не люблю лживых рапортов. Со временем они становятся историей."

Л.М.Буджолд. "Братья по оружию".

---

C днем рожденья!

fasketta, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого замурчательного!

---

Привет!

Sadb, приветствую!
Фантастика?


(с) Я.Йерка

---

Прослушать или скачать М.Анчаров, т ф День за днём) - Ты бесплатно на Простоплеер


Прослушать или скачать Ну, что с того, что я там был? бесплатно на Простоплеер


Прослушать или скачать Баллада о без вести пропавшем бесплатно на Простоплеер

---

С днем Победы!

---

Неправильный детектив-6

13 мая, четверг.
Пришла к 8.15. Писала вчерашние полузаполненные бланки. Не успела и половины сделать – 9 часов, Оксана новое дело тащит. Титишов. Но Гетман отпустила его на подписку. Пришла Бушина. Рожин не пришел. Изругала Бушину, сказала ждать. Рожина час нету. Звонила в консультацию, сказали – два дня его не видели. Пришла Ангардт. Говорит, видела вчера Рожина у магазина женской одежды на Мира. Я спрашиваю – пьяный был? Ангард говорит – не знаю, но шел без куртки, в расстегнутом джемпере. Ну, понятное дело, кто же в трезвом виде такое отмочит (вчера снег шел стеной весь день). Вызвала Бушину, спрашиваю – деньги адвокату платили? Бушина говорит – платили. 500 рублей. Я спрашиваю – а квитанцию писали? (ха-ха, подлец Четверных научил). Бушина глазами хлопает – квитанцию?? Я, торжествующе – где глаза твои, Бушина были? Взрослеть собираемся или нет? Пока не поздно, возьми другого адвоката!
Ладно, подумаем. Пришел Шляпников. Предъявила ему обвинение на всякий случай. Там видно будет.
Появился Чирков, сказал, что ремонт наконец начнется. Совсем обалдел, говорит – что же вы ни к кому не подходили, уже давно бы все сделали! Я говорю – я к вам подходила. Спросила казаха //старшина по тылу//, долго ли будет ремонт. Говорит – два дня. Не знаю. Что-то я не заметила сегодня, чтобы что-то полезное сделали, только еще больше все раскидали.
В 11 часов пришли Котов и Никитин, под ручку. Причем один был вызван на 12 часов, другой на 18. Посадила их рядком и как многостаночник предъявляла обвинение. Надеюсь, я в бланках не перепутала фамилии. Сказала им в среду придти на наркологическую экспертизу.
Позвонила в консультацию. Завтрашние заявки опять Сопковой. Сопкова сказала, что будет в час у нас в отделе. Пришла мамаша Белоусова. Сказала ей придти в час, будет адвокат. А она бегает ищет адвоката Бородкина. Может, думаю, удастся Сопковой переправить.
Пришел Козак. Спрашиваю – что решили с адвокатом. Говорит – мы, наверно, будем брать адвоката Широкову. Якушева, паразитка, наверно впуталась, не иначе. Широкова – ее подружка. Допросила Козак.
В час разыскала Сопкову. Стали разговаривать с Бушиной, потом с мамашей Белоусова. Сопкова настаивает, чтобы ей хоть какую-то часть денег внесли. Понятно, надоело работать бесплатно.
Белоусова привела сожительницу своего сына – Цох. Допросила ее. Только попила чаю и собралась приняться за оформление дел, явился Титишов. Якобы, от оперов. Допросила его. Чирков заглянул, сказал, что надо идти на учебу. Хотела с Титишовым закруглиться побыстрее, но он разговорился, остановиться не может. Тут Якушева привела потерпевшую по делу Рюмшиной. Там алкаши якобы напали на врачей скорой помощи. Потерпевшая Гильдерман стала метаться по всему кабинету. А у меня в конце дня уже мозги набекрень, насилу сосредоточилась, чтобы решить, нужна ли она мне и зачем. Написали гражданский иск. //о возмещении причиненного в результате преступления материального ущерба//. Они уже собирались уезжать – приехали ведь на скорой помощи, во время смены. Тут Гильдерман наболтала еще угрозу убийством. Я говорю – ну давайте, я вас допрошу. Вот беда-то. Еще и на Шешукова, брата Рюмшиной, дело кропается – он там костылем махал и кричал «убью!» А у меня и до Рюмшиной руки не доходят. Срок 23-го, господи!
Еще днем приходила Колдырева, заявила, что привезли наркомана с десятью чеками, «так как мне надо»? В смысле – подписка или задерживать по сотке? Я, без тени колебания – подписка! Сходила посмотрела. Некий Наумов, работает, на вид приличный. Черт с ним. Неужели завтра еще и Наумова дело принесут? Там же в кабинете Петрова сидела, такая деловая, говорит – надо задерживать, потом проверишь! Я говорю – совсем охренела, когда я хоть буду проверять! Завтра утром уже прокурор будет решать с арестом. И мне вообще некогда.
Чирков днем привез экспертизы с ЭКО. Сказал, что отдал дело узбеков в управу. Там типа возмущались, почему я не выяснила, каким языком они владеют. Больные люди. А так не видно? Я еще ни узбекским, ни казахским не владею. Азербайджанским тоже.
//Дело по сбыту наркотиков в особо крупном размере, группа нерусских привезла оптовую партию. Но пока дело дошло до суда, им стало скучно и грустно, и они заявили, что не понимают по-русски, а им не представили переводчика в ходе следствия, поэтому они не поняли, что вообще происходит – классика жанра. Дело вернули на дослед, чтобы сделали снова все-все с переводчиками. Которых у нас вообще нет.//.

14 мая, пятница.
Пришла опять к восьми. Дела разобрала красиво. В девять опять начался кошмар. Принесли дело Наумова. Только я руку протянула, ворвался Чирков, буркнул что-то про шум и с делом убежал. Я пока села печатать постановления о сдаче наркотиков //до суда в камеру хранения//. Два напечатала, на остальных заклинило. Думаю – время уже к десяти, где Наумов-то. Тут, как по звонку, является Колдырева, ведет какого-то мужика, говорит, что это папаша Наумова. Тот лепечет что-то про сына, дурацкие вопросы «зачем», «почему». Меня зло взяло. Тут вспомнила, что дела нет, непонятно, о чем допрашивать. И надо ли вообще. Говорю – подождите, сейчас дело принесут. Так он вышел и ушел вообще! Сволочь. Чирков принес дело. Я побежала искать. Мечусь как дурра по коридору, спрашиваю «вы Наумов?», «вы Наумов?» Черт знает что. Побежала, вынула Колдыреву из сапог, она уже домой собиралась после суток. Говорю – пошли вместе, покажешь мне Наумовых. Пробежались с ней по отделу. Папаши Наумова нигде не нашли. Тут Колдырева рассказывает мне такую историю. Оказывается, долбанутый Кваснов //старший дежурной смены// взял и написал, что задержали сбытчика (у Наумова изъяли десять чеков). Провел это все по сводке. Федоров начал орать, почему не задержали по сотке. Утром Наумов приходит, как и было сказано, к девяти, его немедленно хватают и задерживают по 158-й //административное правонарушение//. Сейчас он сидит в камере. Я пошла в дежурку, спрашиваю – кто задержал? Конвоир – я! Я говорю – и долго держать будете? Он – так выписывайте сотку, надо с Ромашовым решать //начальник райотдела//. Я говорю – так хрена ли мне Ромашов-то. Давайте мне Наумова на допрос. Допросила. Выслушала историю про дом у полянки, где к окошку пристроены ступеньки (вчера Козак тоже это же рассказывал). Говорю – что же у тебя родители такие дебильные. Наумов нервный. Я, говорит, маме позвоню. Ну звони, говорю. Дозвонился до матери, чтобы пришла на допрос. Раз уж начальство зациклилось на сбыте и аресте, так, думаю, хоть кого-нибудь допросить, что он наркоман чистой воды. Отвела обратно в дежурку. Говорю – подождем маму.
Пришла Ольга Баранович, принесла шампуни, мы их понюхали. Между делом смотрю – времени уже двенадцать! Побежала выяснять, поехали ли в ИВС за моими жуликами. Чирков с налету – конечно, давно уже уехали! Как же. Судя по всему, он только после этого Потанина и послал, тот уже сильно к часу их привез.
Звонарева сегодня дежурит, просится сидеть в мой кабинет (т.е. кабинет Хлыстовой), бегает туда-сюда, создает дополнительный беспорядок. Когда относила карточки аналитикам, они разговаривали о сокращении по федеральному бюджету. Куда же, господи, еще сокращать-то.
В час пришла Сопкова. Тут же ворвался Рожин. Я спрашиваю – почему вы вчера не пришли. Он хватается за живот – типа печень болела. От самого перегаром несет. А туда же – будем работать, будем работать? Я говорю – Бушиной еще нету. Рожин – а она мне звонила, сказала, что к двум часам. Я говорю – а сейчас еще только половина. Рожин – а я пришел пораньше. (Ага, а обедать-то мне зачем). Я говорю – вы отдаете себе отчет, что я без Бушиной все равно не начну, что мне, вам обвинение предъявлять? И вообще, говорю, вы мне вчера сорвали работу, а сегодня у меня работа с Сопковой. Ждите. Так он мне до вечера нервы трепал. Каждые пять минут лезет в кабинет – ну что, еще не пора? Ужас. Сопкова сказала, что Бушина дура, и пусть сама расплачивается. У меня уже руки опускаются.
Пришла мамаша Наумова, я на нее наорала, допросила, сына привели, я ему говорю – вот адвокат. Он что-то лепетал про то, что может взять адвоката. Сопкова давай с ними разговаривать. Вроде как заключили соглашение. Звонарева явилась с жуликом в наручниках, следом конвой идет. У меня в глазах потемнело. Говорю – ради бога, у меня тут работа идет! Думаю, сейчас будут тут орать, Сопкова уйдет, все сорвется. //беседа подследственного с адвокатом наедине//. Пришла мамаша Белоусова. Сказала ей ждать. Сопкова с Наумовым наговорились, назначили время на следующую пятницу. Мамаша Белоусова зашла. Я вызвала Белоусова. Стали с грехом пополам работать, потому что Сопкову то и дело таскали в соседний кабинет к Звонаревой, там какой-то шизофреник попался. Рожин врывался. Ну и, конечно, Сопкова говорит – ну, вы тогда работайте с Рожиным, а я пока пойду к Шаталовой. У меня истерика началась. Говорю – а как же Гончаров? Сопкова – да приду я, приду.
Начали с Рожиным работать. Предъявляю обвинение, Рожин – погоди, куда торопиться, давай поговорим! Он что, думал – я ради шутки таскаю сюда Бушину чуть не каждый день? Говорю – подписывайте обвинение! //обвиняемый подписывает постановление о привлечении в качестве обвиняемого, что он прочитал, изложенное ему понятно, с правами ознакомлен, дата, время//. «Но нам не нравится! А вам нравится?» Я говорю – при чем тут – нравится-не нравится. Расписывайтесь в постановлении и излагайте, что вам не нравится. Чирков забежал зачем-то. Рожин закричал – Володя! Володя! Посмотри сюда, что-то мне не нравится! (про постановление) Чирков так странно посмотрел, заглянул в постановление. Спрашивает – для кого брали? Бушина – для знакомого. Чирков – ну, мне все понятно, сделать ничего не могу. Убежал. Рожин что-то бормотал «я и Сережу спросил» (очевидно, Шарова). «Я и в суд пойду». Ну, флаг в руки. 51-ю статью записали.
//Статья 51 Конституции, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников. То есть, обвиняемый отказывается от дачи показаний//.
Говорю – может, показания желаете дать? Так этот придурок опять говорит – пиши, что подтверждаю ранее данные! Так и работали. Бушина, робко – может, мне сказать, что я стеснялась при мужчинах из трусов ханку доставать? Рожин знай что-то бормочет, вообще ни о чем. Я говорю – хотите –пишите. Однако, засовывать ханку в трусы при мужчинах вы не стеснялись. Бушина – так то ж знакомые были. Я говорю – ну так вы ездите почаще на Кушву за наркотиками, вам работники милиции как родные будут. Бушина – так, может, я напишу, что я испугалась? Говорю – пишите, что хотите. Потом вообще цирк был. Рожин – так неужели вам не жалко девку? Неужели у вас чувств нет?! Да при чем тут, е-мое, мои чувства?! Хочет жалеть – ему и карты в руки. Рожин – надо спасать девку, ее подставили! Давайте дело прекратим. Я говорю – пишите ходатайство, будем рассматривать. Рожин – ну,чего писанину разводить, мы же давно друг друга знаем! (с чего взял, непонятно). Возьмите типа просто прекратите. Я спрашиваю – на каком основании? Рожин – да что за разговор, просто прекратите и все! Ведь жалко же девку. Я говорю – ни хрена ж себе просто! Может, мне вообще дело порвать и в корзину выбросить? Рожин – да, можно и порвать. Совсем одурел. Ага, говорю, и милицию подожжем. Потом Рожин, как бы между прочим – так дай я допросы пацанов-то почитаю. Я говорю – не дам. Рожин так удивленно – а почему? Я говорю – а зачем вам? Рожин – так как, я ведь должен почитать. Я говорю – на 201-й почитаете. Рожин – так давай я сейчас почитаю, потом сэкономим время. Я говорю – ничего мы экономить не будем. Рожин, запальчиво – а я потом, может, не захочу читать! Я – ну, не читайте, я же вас не заставляю.
Сидят с Бушиной вдвоем над допросом. Рожин – ну что нам с тобой придумать, давай что-нибудь придумаем. Меня такое зло взяло. Говорю – я вам предъявляю обвинение, а вы сидите и рассуждаете, как получше соврать. Вы, говорю, два часа в коридоре простояли, так чем сюда каждые пять минут заглядывать, лучше бы обсуждали свою позицию по делу. Чистый кошмар. Судя по всему, Рожин решил проехать на личных отношениях. Типа он с начальником похихикает, и дело прекратят. Дура Бушина. Одно что мы с Сопковой вчера ей говорили отказаться от Рожина. Так она наплевала на все советы.
Я побежала за Гончаровым. Бабушку его привела, она весь день в коридоре просидела. Заскочила Сопкова. Я говорю бабушке – вот адвокат, можете с ним поговорить. Бабушка давай плакать – где я такую сумму возьму (2000). Сопкова – хм, надо подумать. Предъявили обвинение. Гончаров рот раскрыл и сразу – так я наркоту для знакомой покупал, я сам не колюсь. Мы с Сопковой друг на друга поглядели, и у нас истерика началась. Но Гончаров, в отличие от Бушиной соображает быстро (ранее судимый). Побурчал, но согласился, что первая часть лучше третьей. Милое дело. Опять завел песню про дом у полянки и ступеньки к окошку. Мы с Сопиной ржали так, что слезы из глаз. Бабушка, глядя на нас, обиделась. У людей, говорит, горе, а вы ржете. Сопкова давай ее успокаивать. Мы, говорит, не над вашим внуком смеемся, а это просто нервная реакция. Сопкова убежала. Гончаров говорит бабушке – ты бы что ли мне батон купила, и попить чего, а то я без обеда. Бабушка – так я же утром тебе передавала. Гончаров – так съели уже, нас там сколько. Я – так что, бабушка сейчас всю вашу конюшню должна поить-кормить. Бабушка – да! Гончаров – так я же не могу один сидеть, батон жрать! Ладно. Говорю – пиши доверенность на бабушку на получение пенсии (он инвалид по зрению, типа один глаз не видит). Гончаров озаботился – а на какой месяц писать доверенность? Я – ну, наверно, просто на пенсию. Гончаров – не, надо месяц указать. Ох, ты боже мой. Бабушку спрашиваем – на какой месяц надо писать доверенность. Бабушка – так за апрель! Гончаров, скромно – так я уже за апрель получил. Бабушка в визг. Еще Гончаров пытается уверить, что он не наркоман!
Пока суд да дело, пришел Нехорошков. Вчера сорвал. //следственные действия// Говорю – жди. Побежала решать с передачами, дежурка оборвала телефоны. Белоусову принесли, да Гончарову бабушка принесла переодеться. У меня уже в голове сплошное гудение. Сопкова вышла из кабинета какая-то помятая. Тут Чирков прибегает – у вас там парень сидит в кабинете обколотый! (Нехорошков) Я говорю – так знаю. Чирков – надо задерживать! Я говорю – он малолетка. Чирков – так адвокаты были, надо было попросить. Я говорю – ну куда еще, господи, просить, мы с Сопковой работаем пять часов без перерыва, по четырем делам, что, я ей сейчас скажу – давай еще часок посидим? Чокнуться можно. Вызвала Нехорошкова. Стали его вдвоем со Звонаревой запугивать. Нехорошков бормочет какую-то херню, что он вчера не пришел, так как ходил на экзамены. Я говорю – какие экзамены в шесть вечера, таких не бывает. Нехорошков – а у нас в пять часов начался. Звонарева – так вы что ли по ночам экзамены сдаете? На кого же вы учитесь? Нехорошков – на помощника машиниста. Я говорю – ну, конечно! Сейчас они на ночь всю ветку закрывают и всю ночь по ней на электровозе гоняют, экзаменуются! Сказала Нехорошкову придти в понедельник. У меня уже просто руки не поднимаются. Попили кофе со Звонаревой, она из дома принесла, так я еще сколько просыпала.
Уходила пол-восьмого. Батырев //старший дежурной смены// говорил в это время Звонаревой, что НОН привез двух наркоманов, так надо их задержать. Я застрелюсь. Говорю Батыреву – вы бы НОН в шею гнали. Они сказали (с гордым видом у прокурора), что только по сбыту работают, вот пусть и сюда не суются. Батырев – у них ума не хватит, по сбыту работать. Батырев еще – до утра они в любом случае посидят, а утром будете решать, что с ними делать. Сейчас же. Я говорю – завтра суббота, и я не собираюсь ничего решать.
Еще меня с ремонтом целый день изводили. Чирков приволок шторы из нашего кабинета, бросил, заявил, что надо их постирать. Я говорю – конечно, я же люблю ночью шторы стирать. Потом маляры приставали, типа как мне лучше люстры повесить. Я говорю – да почем мне знать. Обычно мы сидим у окна. Там и вешайте. Нет, типа будет некрасиво! Ну и черт с ними, лишь бы не ослепнуть. Потом вечером пришли – у вас вещи в кладовке, надо их убрать. Я говорю – мне головы поднять некогда, куда я еще пойду кладовки чистить.

@темы: Вспоминаю

---

Книжный столик

Любопытно...

"В одном из номеров юношеского журнала "Борьба миров" за 1930 год помещен такой вот плакат-лубок: на переднем плане улыбающийся командарм Буденный с усами в полтора раза шире румяных щек показывает рукой за плечо. Там, за спиной Буденного, видны лошадь - справа - и - слева - советский трактор. Вверху надпись "В защиту лошади" и цитата из буденновской речи: "Спутником развития машины должно быть столь подвижное животное, как лошадь". Внизу, под плакатом, еще одна буденновская цитата: "Я не против трактора. Но почему бы к десяти лошадиным силам не прибавить и одиннадцатую?"
Публикация плаката в журнале связана с проходившей в начале 30-х годов кампанией в защиту братьев наших меньших - лошадок. В книге Е.Кожевникова и Д.Гуревича "Отечественное коневодство: история, современность, проблемы" находим следующее:
"С появлением на полях тракторов и прочей машинной техники в советском обществе стало утверждаться мнение об отмирании лошади. Это явилось причиной массового забоя полноценных, а иногда и племенных лошадей. Конское поголовье сократилось за шесть лет (1928-1933) более чем вдвое. Летом 1930 года состоялся XVI съезд ВКП(б). На съезде с речью выступил Буденный. Он отметил тот факт, что за полтора года количество лошадей в стране уменьшилось на 4 млн голов. Это был очень смелый по тем временам шаг, который спас российское коневодство и помог сохранить остатки племенных лошадей."
Вот вам и товарищ Буденный. Оказывается, кабы не он, хана бы всем российским лошадкам."
Александр Етоев. "Книгоедство".

---

C днем рожденья!

Admiral zur See, поздравляю с днем рожденья!


Всего прекрасного!

---

Лазаю в ЖЖ. Поместили из архивной фонотеки запись последнего кастрата. Я, конечно, ради интереса взялась слушать.
Ну... как-то того... то есть, иногда поет более-менее нормально - ну, как женщина бы пела. А иногда - когда высокие ноты - то сбивается и спотыкается. Даже неприятно слушать и не по себе.
В общем, Фаринелли в фильме гораздо лучше голос смонтировали!
Хотя что уж тут говорить. Может, запись плохая ввиду технических условий - все-таки то ли 1902 то ли 1903 год. Может, возраст уже не тот. Может, просто плохой певец. Не все же там поди гении были.

---

Читаю "Братья по оружию" Л.М.Буджолд.
А забавно, как обычно все недооценивают Айвена и со свистом пролетают мимо. Торопясь за сюжетом.
По идее же, "этот болван Айвен" вполне на уровне... Он только теряется на фоне своих блистательных и гениальных родственников, а так-то - куда как выше среднего.
Если вспомнить начало эпопеи - много ли зеленых юнцов и неопытных курсантов сможет уцелеть после целенаправленной атаки киллеров и проехать пол-галактики в стиле "пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю, что". И ведь доехал и нашел, что характерно. И даже без поддержки силовых структур и финансирования.
А здесь - эпизод с побегом Майлза. Айвен находится на дипломатическом приеме и проводит время в свое удовольствие, ухаживая за девушками. И тут Майлз его выдергивает, тормошит, ставит на уши и требует, чтобы Айвен его немедленно "прикрыл". И Айвен умудряется моментально придумать и осуществить план входа-выхода через строгую посольскую систему безопасности, так что даже Майлз не может сообразить, что же он там сделал и как. (правда, Майлзу и недосуг было вникать в эти тонкости).
Но самое главное достоинство Айвена - это, конечно, легкий характер и позитивный настрой, благодаря чему ему удается все это время спокойно переносить своих властных, одержимых высокими идеями родственников, каждый из которых отличается непростым нравом и крайне тяжел в общении.

@темы: Книги