
"Пусть себе Вольтер говорит: кто хорошо служит стране своей, не нуждается в предках! У Вольтера, верно, не было батюшки, как Яков Иванович, который способствовал блеску царствования Екатерины Великой; не было у него дедушки, как Иван Михайлович, коего отличал и почитал Петр Великий! Такие предки стоят больше, чем выигранные битвы..."
"...этот злополучный город Париж, который то за Бога, то за дьявола, но всегда за того, кто его хочет..."
"Я также начинаю верить, что Тургенев слегка обезумел. Ежели это от любви, то невелика беда, это пройдет. Мне только досадно, что я отправил к нему свои вещи в минуту его любовной горячки."
"Скажи Тургеневу не печатать столько Библий: знаменитый игрок в бильярд князь Мещерский сошел с ума, от того, что читал Новый Завет."
"Здешняя чистота //Петербург// меня поразила: на улицах - как в гостиных, только мебелей недостает."
"9 августа 1815 года.
Наконец я заимел рисунок чудесной курицы с женским лицом. Я его заказал для тебя. Я приложу его к сему письму, когда буду запечатывать. Подлинно чудно. Я не верил все, покуда сам не видал; но и в том признаюсь, что рисунок более поражает, чем сама вещь. Курица эта здесь теперь, в Университете, ожидая приказа министерства просвещения. Умора видеть страх профессоров, как трусят, чтобы курица не умерла у них на руках. Любопытные приходят весь день, чтобы поглазеть на чудо, и ты видишь важного профессора, который говорит: "Приходите в другой раз, курица только что поела и спит..." Он рассердился на меня, потому что курица, услышав мое "цып-цып-цып", взлетела мне на плечо, откуда я ее согнал. "Она могла, - сказал ректор Гейм, - ушибиться". Чудаки господа немцы. У Гейма плут дворник продает по 5 рублей яйцо, уверяя, что курица снесла и что такой же родится урод от яйца. Таковы подвиги нашего доброго города. Впрочем, думаю, что в Париже еще больше фарсов."
