Привидение кошки, живущее в библиотеке
Вот этот фрагмент (из переписки братьев Булгаковых), кстати, меня тоже здорово развеселил. 
"Неаполь, 5 сентября 1805 года.
Без всякого порядка стану тебе теперь рассказывать пиршество наше на корвете нашем "Афине", прибывшем недавно сюда из Корфу. Капитан его И.А.Баскаков позвал нас 12-го к себе на корабль завтракать; этот завтрак вышел большой обед, на котором все перепились. Был тут Д.П.Гагарин, я, Кауниц, Карпов (который подрался с Николушкой, но все ладно кончилось, и не имело бы места, ежели бы не забрало обоих) и многие другие наши приятели и офицеры флотские. Пили за здоровье всего на свете, и всякий раз пушечный залп препровождал тост. После обеда Кауниц, желая показаться, попросил еще вина, взял большой стакан шампанского, вытянул и кинул стакан в море; все этому захлопали. Капитан с нашего фрегата "Крепкого" вдруг встал. "Да что, - говорит он, - это немецкая штука; вот как русские делают!" Сказав это, вытянул ту же порцию, да вместо стакана сам, как был, из окошка кинулся в море. Это Кауница удивило. "Черт, - сказал он, - должно быть, он хороший ныряльщик и умеет плавать." Лейтенант Егоров вскипел: "Что вы говорите - плавать? Да я сроду не умел плавать, да вот!" Сказав это, выпил свою долю, также бухнулся в море, и, будучи толст, насилу пролез в окно каюты; ежели бы его тотчас не вытащили, верно бы утонул. Тут Кауниц пришел в восхищение. Да и подлинно, что за народ русский! Когда из пустяка и б ездельной амбиции рискует жизнию своею, что он должен быть, когда дело идет о пользе государства и о чести нации? Право, нет другого народа, и Кауниц от экстаза плакал; не поверишь, как смешон! Настоящий шустер, когда пьян.
"Ну, кто молодец, - закричал Дмитрий Павлович, - лезь на мачту!" Гагарин и я тотчас кинулись и полезли на самый верх; но голова страх как кружилась от высоты и вина, да и коленки дрожали. Однако ж я всех менее подпил; только целый день провели на корвете и очень весело провели. Ввечеру начали мы между собою танцевать, тут сделалось несчастие: лейтенант Мордвинов, вальсируя с Дмитрием Павловичем, упал и переломал себе ребро. Один лекарь уверяет, что нет ничего переломленного, но между тем больной не может без боли поворотить глаз. В именины Дмитрия Павловича будут на фрегате обед, бал и ужин; но я сделаюсь больным накануне: слуга покорный, может и со мною сделаться беда, а прибыль не стоит несчастья."
Тут между делом, невзначай еще упоминается, что один из братьев, во время службы в дипломатической миссии в Неаполе, вел дела "с нашими корсарами", но гордится, что от этого себе ничего не присвоил.
Я и не знала, что у нас были какие-то корсары в Средиземном море, в начале XIX века. Фантастика.
"Неаполь, 5 сентября 1805 года.
Без всякого порядка стану тебе теперь рассказывать пиршество наше на корвете нашем "Афине", прибывшем недавно сюда из Корфу. Капитан его И.А.Баскаков позвал нас 12-го к себе на корабль завтракать; этот завтрак вышел большой обед, на котором все перепились. Был тут Д.П.Гагарин, я, Кауниц, Карпов (который подрался с Николушкой, но все ладно кончилось, и не имело бы места, ежели бы не забрало обоих) и многие другие наши приятели и офицеры флотские. Пили за здоровье всего на свете, и всякий раз пушечный залп препровождал тост. После обеда Кауниц, желая показаться, попросил еще вина, взял большой стакан шампанского, вытянул и кинул стакан в море; все этому захлопали. Капитан с нашего фрегата "Крепкого" вдруг встал. "Да что, - говорит он, - это немецкая штука; вот как русские делают!" Сказав это, вытянул ту же порцию, да вместо стакана сам, как был, из окошка кинулся в море. Это Кауница удивило. "Черт, - сказал он, - должно быть, он хороший ныряльщик и умеет плавать." Лейтенант Егоров вскипел: "Что вы говорите - плавать? Да я сроду не умел плавать, да вот!" Сказав это, выпил свою долю, также бухнулся в море, и, будучи толст, насилу пролез в окно каюты; ежели бы его тотчас не вытащили, верно бы утонул. Тут Кауниц пришел в восхищение. Да и подлинно, что за народ русский! Когда из пустяка и б ездельной амбиции рискует жизнию своею, что он должен быть, когда дело идет о пользе государства и о чести нации? Право, нет другого народа, и Кауниц от экстаза плакал; не поверишь, как смешон! Настоящий шустер, когда пьян.
"Ну, кто молодец, - закричал Дмитрий Павлович, - лезь на мачту!" Гагарин и я тотчас кинулись и полезли на самый верх; но голова страх как кружилась от высоты и вина, да и коленки дрожали. Однако ж я всех менее подпил; только целый день провели на корвете и очень весело провели. Ввечеру начали мы между собою танцевать, тут сделалось несчастие: лейтенант Мордвинов, вальсируя с Дмитрием Павловичем, упал и переломал себе ребро. Один лекарь уверяет, что нет ничего переломленного, но между тем больной не может без боли поворотить глаз. В именины Дмитрия Павловича будут на фрегате обед, бал и ужин; но я сделаюсь больным накануне: слуга покорный, может и со мною сделаться беда, а прибыль не стоит несчастья."
Тут между делом, невзначай еще упоминается, что один из братьев, во время службы в дипломатической миссии в Неаполе, вел дела "с нашими корсарами", но гордится, что от этого себе ничего не присвоил.
Я и не знала, что у нас были какие-то корсары в Средиземном море, в начале XIX века. Фантастика.
-
-
08.11.2013 в 23:45Я так понимаю, что они там ещё раньше завелись. Например, вот:
ru.wikipedia.org/wiki/Качиони,_Ламбро_Дмитриеви...
-
-
08.11.2013 в 23:56