Привидение кошки, живущее в библиотеке
Касательно Шарли и свободы слова - Тобайас Смоллетт из XVIII века, который вообще-то считается веком Просвещения... 
«Я в течение некоторого времени следил за тем, как газеты превратились в гнусных проводников ужаснейшей и бесстыдной клеветы. Любой злобный мошенник, любой отъявленный смутьян, который имеет возможность истратить пол-кроны или три шиллинга, может укрыться в толпе газетных сплетников и нанести смертельный удар первому лицу в королевстве, не рискуя ни в малейшей степени быть обнаруженным и понести возмездие.
На днях, когда мистер Бартон осыпал одну из знаменитостей тошнотворными похвалами, я заметил ему, что в одной из газет отзываются об этом вельможе совсем иначе, а именно так его клеймят, что ежели бы половина из всего написанного была правдой, то он не только должен был бы расстаться с властью, но и с жизнью; эти обвинения, прибавил я, повторяются без конца и пополняются новыми примерами, и раз он не предпринял никаких шагов в свое оправдание, то я готов думать, что его обвиняют не без оснований.
- А какие шаги, по вашему мнению, сэр, он должен предпринять? – спросил мистер Бартон. – Предположим, вы возбудите дело против издателя, прикрывающего анонимного обвинителя, и за клевету выставите его у позорного столба, но это скорей всего будет споспешествовать его успеху. Толпа немедленно берет его под свое покровительство как одного из мучеников, а их она всегда защищает. Толпа платит за него пеню, с ее помощью он обогащается, покупатели толпятся в его лавке, и спрос на газету возрастает в соразмерности с тем скандалом, которому она уделила место. А все это время обвинителя поносят как притеснителя и тирана, за то, что он принес жалобу, которая считается обидой. …Свобода печати – эти слова обладают огромной силой и, подобно словам «протестантская религия», часто служат целям мятежа.. Министр, стало быть, должен вооружиться терпением и безропотно выносить такие атаки.
Разумеется, честь джентльмена – слишком деликатное понятие, дабы ее можно было вверить присяжным, которых никак не назовешь людьми, отличающимися умом и беспристрастностью. Ежели невежество и пристрастие присяжных не обеспечивают джентльмену защиты закона против клеветы в газетах и памфлетах, то я знаю только один способ возбудить дело против издателя, связанный, правда, с риском, но на моей памяти примененный не раз с успехом.
Какая-то газета оповестила, что один из кавалерийских полков вел себя недостойно в сражении, и капитан этого полка исколотил издателя.
Что до свободы печати, то, как любой другой привилегии, ей следует положить границы, ибо ежели она приводит к нарушению закона, к угашению любви к ближнему, к оскорблению религии, то становится одним из величайших зол, какие когда-либо обрушивались на общество. К чему же защищать наше имущество, ежели наше доброе имя остается без защиты.»
"Путешествие Хамфри Клинкера".
«Я в течение некоторого времени следил за тем, как газеты превратились в гнусных проводников ужаснейшей и бесстыдной клеветы. Любой злобный мошенник, любой отъявленный смутьян, который имеет возможность истратить пол-кроны или три шиллинга, может укрыться в толпе газетных сплетников и нанести смертельный удар первому лицу в королевстве, не рискуя ни в малейшей степени быть обнаруженным и понести возмездие.
На днях, когда мистер Бартон осыпал одну из знаменитостей тошнотворными похвалами, я заметил ему, что в одной из газет отзываются об этом вельможе совсем иначе, а именно так его клеймят, что ежели бы половина из всего написанного была правдой, то он не только должен был бы расстаться с властью, но и с жизнью; эти обвинения, прибавил я, повторяются без конца и пополняются новыми примерами, и раз он не предпринял никаких шагов в свое оправдание, то я готов думать, что его обвиняют не без оснований.
- А какие шаги, по вашему мнению, сэр, он должен предпринять? – спросил мистер Бартон. – Предположим, вы возбудите дело против издателя, прикрывающего анонимного обвинителя, и за клевету выставите его у позорного столба, но это скорей всего будет споспешествовать его успеху. Толпа немедленно берет его под свое покровительство как одного из мучеников, а их она всегда защищает. Толпа платит за него пеню, с ее помощью он обогащается, покупатели толпятся в его лавке, и спрос на газету возрастает в соразмерности с тем скандалом, которому она уделила место. А все это время обвинителя поносят как притеснителя и тирана, за то, что он принес жалобу, которая считается обидой. …Свобода печати – эти слова обладают огромной силой и, подобно словам «протестантская религия», часто служат целям мятежа.. Министр, стало быть, должен вооружиться терпением и безропотно выносить такие атаки.
Разумеется, честь джентльмена – слишком деликатное понятие, дабы ее можно было вверить присяжным, которых никак не назовешь людьми, отличающимися умом и беспристрастностью. Ежели невежество и пристрастие присяжных не обеспечивают джентльмену защиты закона против клеветы в газетах и памфлетах, то я знаю только один способ возбудить дело против издателя, связанный, правда, с риском, но на моей памяти примененный не раз с успехом.
Какая-то газета оповестила, что один из кавалерийских полков вел себя недостойно в сражении, и капитан этого полка исколотил издателя.
Что до свободы печати, то, как любой другой привилегии, ей следует положить границы, ибо ежели она приводит к нарушению закона, к угашению любви к ближнему, к оскорблению религии, то становится одним из величайших зол, какие когда-либо обрушивались на общество. К чему же защищать наше имущество, ежели наше доброе имя остается без защиты.»
"Путешествие Хамфри Клинкера".
-
-
11.01.2015 в 21:42-
-
11.01.2015 в 21:45politikus.ru/events/40097-zayavlenie-gercoga-an...
-
-
11.01.2015 в 21:52Река жизни, угу, читала в фленте.
-
-
11.01.2015 в 21:53-
-
11.01.2015 в 22:12-
-
11.01.2015 в 22:12-
-
12.01.2015 в 02:23-
-
12.01.2015 в 02:30