Привидение кошки, живущее в библиотеке
Госпожа Ремюза о Наполеоне. 
"Бонапарту недоставало воспитания и внешнего лоска; казалось, он был рожден или для жизни в палатке, где все безразлично, или на троне, где все дозволено."
"Пытаясь начертать образ Бонапарта, надо было бы, следуя столь любимым им приемам анализа, разделить существо на три совершенно различные части: душу, сердце и ум, которые действительно почти никогда у него не сливались."
"Он прощал добродетель только тогда, когда мог сделать ее смешной."
"Любовь, как и набожность, принимает обыкновенно все оттенки характера. У натуры нежной любовь ведет к почти полному перевоплощению в любимое существо, у человека с характером Наполеона она является поводом к проявлению еще большего деспотизма."
"Можно быть Наполеоном, но нельзя совершенно избежать всяких влияний, и характер человека выражается не в том, каким он бывает всегда, а в том, каким он бывает по большей части."
"Он сильно интересовал меня, когда говорил, я слушала его с удовольствием, и вспоминаю, как он провозгласил меня умной женщиной, хотя я не сказала ему еще и двух сколько-нибудь связных фраз."
"Дары его бывали неисчислимы, награды, раздаваемые им, - огромны. Но когда он платил за услугу, то слишком сильно давал почувствовать, что рассчитывает этим купить себе новую, и все оставались в смутной тревоге по поводу условий торга."
Из переписки братьев Булгаковых.
"Волков, всемирный сват, хлопотал о Вейтбрехте, но Хомутова отвечала: "Если уж я пущусь на такого рода безумие, надобна хоть какая-нибудь причина. Вейтбрехт ни красив, ни любезен, ничегошеньки не имеет; говорит, что может всего добиться, как любой другой, но я уж немолода, и когда он добьется чего-нибудь, я буду старухой беззубою."
"Максим, бедный, плох: с утра до вечера читает Вольтера, спит на стуле, борода как у попа, а ногти как у кошки, и говорит вздор. Сделался ужасным безбожником, жаль его очень."
"Мой глухой произвел мне аргумент, весьма меня позабавивший. "Что ты так задумчив, Евсей? Верно, жалеешь о покойной своей жене?" - (вздохнув тяжко) "Ох, ваше превосходительство, топиться приходится." - "Почему же?" - "Как почему? После жены остался гардероб, вещи, платья, сот на шесть; скажу вам, как отцу духовному, продать за бесценок жаль, я положил тут все свои деньжонки. Чтобы даром не пропало, ох! - нечего делать, придется приискать вторичную жену: хоть поносит платья покойницы. Только жду вашего позволения."
"Вчера был у меня граф Сергей Петрович Румянцев. Он мне рассказывал, что брюхатая женщина шла через площадь, где монумент его отца; вдруг ее схватило, и она родила сына на ступенях обелиска. Румянцев сам ездил в воспитательный дом отыскать ребенка и берет его на свое воспитание."
"Бонапарту недоставало воспитания и внешнего лоска; казалось, он был рожден или для жизни в палатке, где все безразлично, или на троне, где все дозволено."
"Пытаясь начертать образ Бонапарта, надо было бы, следуя столь любимым им приемам анализа, разделить существо на три совершенно различные части: душу, сердце и ум, которые действительно почти никогда у него не сливались."
"Он прощал добродетель только тогда, когда мог сделать ее смешной."
"Любовь, как и набожность, принимает обыкновенно все оттенки характера. У натуры нежной любовь ведет к почти полному перевоплощению в любимое существо, у человека с характером Наполеона она является поводом к проявлению еще большего деспотизма."
"Можно быть Наполеоном, но нельзя совершенно избежать всяких влияний, и характер человека выражается не в том, каким он бывает всегда, а в том, каким он бывает по большей части."
"Он сильно интересовал меня, когда говорил, я слушала его с удовольствием, и вспоминаю, как он провозгласил меня умной женщиной, хотя я не сказала ему еще и двух сколько-нибудь связных фраз."
"Дары его бывали неисчислимы, награды, раздаваемые им, - огромны. Но когда он платил за услугу, то слишком сильно давал почувствовать, что рассчитывает этим купить себе новую, и все оставались в смутной тревоге по поводу условий торга."
Из переписки братьев Булгаковых.
"Волков, всемирный сват, хлопотал о Вейтбрехте, но Хомутова отвечала: "Если уж я пущусь на такого рода безумие, надобна хоть какая-нибудь причина. Вейтбрехт ни красив, ни любезен, ничегошеньки не имеет; говорит, что может всего добиться, как любой другой, но я уж немолода, и когда он добьется чего-нибудь, я буду старухой беззубою."
"Максим, бедный, плох: с утра до вечера читает Вольтера, спит на стуле, борода как у попа, а ногти как у кошки, и говорит вздор. Сделался ужасным безбожником, жаль его очень."
"Мой глухой произвел мне аргумент, весьма меня позабавивший. "Что ты так задумчив, Евсей? Верно, жалеешь о покойной своей жене?" - (вздохнув тяжко) "Ох, ваше превосходительство, топиться приходится." - "Почему же?" - "Как почему? После жены остался гардероб, вещи, платья, сот на шесть; скажу вам, как отцу духовному, продать за бесценок жаль, я положил тут все свои деньжонки. Чтобы даром не пропало, ох! - нечего делать, придется приискать вторичную жену: хоть поносит платья покойницы. Только жду вашего позволения."
"Вчера был у меня граф Сергей Петрович Румянцев. Он мне рассказывал, что брюхатая женщина шла через площадь, где монумент его отца; вдруг ее схватило, и она родила сына на ступенях обелиска. Румянцев сам ездил в воспитательный дом отыскать ребенка и берет его на свое воспитание."
-
-
22.02.2015 в 21:43-
-
22.02.2015 в 21:56