[Аглая]

А.И.Казначеев "Партикулярные письма графу М. С. Воронцову, 1828-1837 гг.". Прекрасное издание. Долго раздумывала с покупкой - ну, из-за цены, конечно. Но там, видимо, так получилось из-за маленького тиража. А так очень хорошо все оформили.
По содержанию - это письма, которые писал наместнику Крыма и Новороссии графу Воронцову (э... если я не запуталась в чинах) его верный соратник и подчиненный Казначеев. Он в это время был в Крыму... гражданским губернатором. Кажется, так. В общем, тот самый стрелочник, который специально назначен, чтобы заниматься всем подряд и отвечать за все. В письмах - которые здесь партикулярные, то есть, отправлены не с официальными бумагами, а частным порядком, через нарочных и т.д. - Казначеев описывает фактическое положение дел. Естественно, со своей точки зрения. Противоположную мы тут не видим, но как тут все изложено, то представляется вполне логичным и обоснованным. Круг тем весьма широк - развитие торговли, сельского хозяйства и общее обустройство (очень много всего строится, нужно на это найти средства и ресурсы), нравы на местах и отношение подчиненных к тому и этому (регион неспокойный - татары, поселенцы, постоянная угроза со стороны Турции и Кавказа), проблемы среди личного состава, кто с кем за что зацепился, кто пошел вразнос, кто потерял берега и все такое, постоянные разборки с различными военными структурами - армия и флот, там у всех свой гонор и свои заскоки, они вечно угрожают порядку и чего-то требуют... Постоянная необходимость противостоять различным эпидемиям - как только началось оживленное сообщение с Азией и прочим всем, так волнами пошли эпидемии чумы и холеры. С этой стороны прибрежная зона выступает в виде такого карантинного щита, пытаясь не допустить продвижения заразы в глубь страны.
В общем, очень интересно и познавательно. Как всегда радует выразительный язык с этим старинным стилем и оборотами, и даже своими привычками правописания. Издание очень удобно оформлено в плане комментариев. Они здесь даются тут же, на странице, очень удобно. Кроме того, они даже пошли еще дальше и поместили портреты упомянутых лиц! Вот это уж точно редкость. Правда, черно-белые и небольшие, ну так что - зато много и можно хоть посмотреть на лица, о ком тут идет речь. Я в восхищении.

"В Николаеве виделся я у Адмирала Грейга с Князем Меншиковым. Не хвалит он вообще морское управление; и о всем, относящемся до внутренних дел Черноморских, рассуждал без обычной своей улыбки!"

"В сем дрянном городишке есть два не дрянных купца Шинкарев и Бутримов. Они завели порядочные лавки; особенно первый имеет даже нечто похожее на магазейн. Я всегда радовался, видя в глуши место, где можно достать все нужное."

"Феодосия теперь без достаточной воды (молчащие каменные фонтаны стоят как бы надгробные умерших источников)."

"Полицмейстер здесь человек добрый, но слабый и дело свое не твердо знает; так что я принужден был ему дать инструкцию."

"Казармы. Как обыкновенно все инженерные строения, снаружи - палаты! А внутри хуже хаты. Четыре каменные фонтана в казарменной ограде мертвы. Жалость! Как бы их воскресить!"

"О заведении городового сада буду просить вашего разрешения скоро. 1-го Мая праздновали мы целым городом в саду у несчастного Броневского. Очень было весело!"

"Третьего дни узнал я, что в Феодосийском уезде в деревнях Кипчак и Барак татары делали присягу не выдавать друг друга; я тотчас дал о том знать Нарышкину. Нельзя полагать, чтобы сии смирные бараны пустились на какое-либо отважное предприятие, но предосторожность от фанатизма не лишняя."

"Знаю, что Вам теперь хлопотно, но Вас ли затруднят хлопоты?"

"Редкому удается так нещастно попасть в должность губернатора, как мне теперь пришлось, почтеннейший Граф. При первом обзоре нашел я в губернском Правительстве дом дел не решенных и одного Советника, прочие все в разъезде. В канцелярии тьма дел, а способов нет ни одного, даже денег нет на жалованье. Дм.Вас.Нарышкин покупал на свои деньги канцелярские припасы и платил некоторым чиновникам; он мог ето делать, а я не надеюсь самого себя здесь пропитать. Помыслите, ради Бога, о замещении меня. Труды и дела никогда не устрашали меня, но невозможность действовать хоть кого отобьет от службы."

"Здесь сражаюсь я с тьмою дел и дурных деяний некоторых чиновников; но тут надеюсь быть победителем. Вот с упрямством Севастополя отсюда сладить не могу; надобно будет опять туда самому мне ехать. Севастопольские власти все делают наперекор. Выдумывают невозможности и сами нарочно творят их."

"На днях случайно поймал Князь Херхулидзев за цепью арестанта, который признался, что ночью прополз на брюхе между двумя пехотными часовыми видевши их штыки. Пехота на цепи, все рекруты часто болеют и тем ослабляют цепь."

"На Совете Медицинском Санти вел себя неблагоразумно; он кричал: "Я не хочу, чтобы ето была чума, назовите ее как хотите, только не чумою." Жалко, что Алексей Самойлович оставил такого человека начальником, и в столь нужное время."

"Покуда по щастию моему меня все любят и охотно слушают, я бы успел многих согласить к поселению в новых городах наших."

"Не угодно ли Вам поспешить присылкою ко мне вазы для скачки. Все нетерпеливо желают ее видеть. Это придает рвения к скачкам."

"Куда бы Вы нас обрадовали, когда б пожаловали на ярмонку и скачку. Скаковое место почти устроено подле самого города овалом на 4 версты, легко в круге добавить две версты. Ваза произвела здесь необычайное волнение - большие охотники опасаются, чтобы какой-нибудь неизвестный татарин или цыган не выиграл ее. Третьяго дни была у нас 4-я скачка известных лошадей; появился татарин на маленькой чалой лошади и полверсты ушел от лучших скакунов."

"Фазаны Ваши у меня взбунтовались: оторвали циновки, перебили окна и до 10-ти улетели; хорошо еще, что не самки; но все-таки их оставалось более 20-ти на 5 самок, что слишком несоразмерно, и самцы 2-х самок заклевали. Я приказал их рассадить в клетки и отослал в Юрзуф к Гибнеру, оставив здесь 4 фазана, которых и пришлю Вам на жаркое при случае."

"Я сей час еду в Севастополь унять морских докторов: они все нехотя делают и на Павловском мыске чумных принимают за горячешных. На днях вывезены с мыска три тела для погребения с отметкою, что они умерли от обыкновенной горячки; но по освидетельствовании в самом Карантине, найдены на них чумные знаки."

"Конечно, слова шарлатана смешны; но к нещастию он родился ни хорош, ни умен, да щастлив. Царскими деньгами обстроил он себе лучший в Керчи дом, который может служить памятником того, что нужно быть не русскому и шарлатану, дабы брать в казне деньги, бесстыдно лгать и не быть повешену."

"В Карантине чумные почти все перемерли; один преступник, хоронивший чумных, по неосторожности прикоснулся и на другой день умер."

"Уж лучше бы Петербург за 2000 верст не распоряжался. Как будто Вы не сделаете что нужно. Делать нечего, будем продолжать свое дело делать с терпением, как Царю угодно, лишь бы не как его придворным угодно."

"Место для города преудобное на обширной возвышенной площади между Судаком и древнею крепостию. Подарите нам тут город, ради Христа!"

"Управляться с нарушителями права Бог помогает мне так хорошо, что у меня в целой губернии - покуда тишь, да гладь, да Божья благодать!"

"Я пришлю Вам его запросы и мои ответы - больно быть в необходимости оправдываться не только невинному, но тому, который заслужил благодарность, а не ответственность."

"Припасы в Севастополе так дешевы стали, что и во время открытого города такой дешевизны не было; жаль только, что припасы раздаются всем без изъятия, тогда как они должны бы раздаваться токмо бедным или нуждающимся."

"Госпитали севастопольские, слава Богу, очистились, но в городе, видно, еще много вещей спрятанных: от них-то происходят чумные рикошеты. Об отыскании их нужно Столыпину приложить старание. Конечно, ето вещь не легкая, ибо многия офицеры виновны в выносе товаров из кораблей тайно; они боятся обнаружить себя и тщательно покрывают друг друга. Многие места города очищены были и опять заражения - нужно употребить не одни меры карантинные, но и полицейские во всех отношениях. Иначе долго продлится стеснительное состояние города. Во всех следствиях я вижу филантропическое намерение щадить одного для пагубы всех."

"Столыпин сказывал мне, что по следствию, им учиненному, он находит Князя Херхулидзева правым, да и быть иначе не могло; но Херхулидзев в отчаянии от того, что над ним производилось по Высочайшей воле следствие; почему прошу Вас убедительно замолвить за него при случае Царю."

"Третий год стоит Севастопольская линия и стоит твердо - чиновников одурь берет от долговременного заточения."

"Правду кто-то сказал, что отсутствие Ваше похоже на отсутствие солнца - без Вас так холодно, так сумрачно, что не вольно ходишь ощупью и с остановками."

"Холера наша по немногу уменьшается и изредка кое-где проскакивает. Теперь помоги Бог Государю унять поляков варшавских. Начало его царствования похоже на начало царствования Петра Великаго - да благословит Его Господь теми же благодетельными последствиями."

"Прямое Коммерческое правило: чем лучше, тем лучше, чем скорее, тем скорее. Торгующие люди вообще космополиты; где им прибыльнее, там их отечество. Сколько у нас водворилось богатых иностранных купцов, негоциантов и промышленников навсегда. Дети их сделались русскими."

"В Мингрелии нет ни портов безопасных, ни человеческого климата; воздух мингрельский растворен как бы микстурою гибельных болезней."

"Граф Кочубей, объездивши часть России, сказал: "Десятки лет я был Министром и теперь только вижу, что не знал того, что теперь знаю." Такое сознание делает ему великую честь и служит уроком для столичных правителей. Как же вы хотите за 2000 верст видеть лучше ближайшего начальника. Вот от сей то мысли часто происходят ошибочные постановления, сочиняемые в Петербурге для отдаленных стран российских."

"Я не противник отечественных мануфактур, но и не страстный их любовник. Я полагаю иметь оныя в такой соразмерности, которая бы избавляла нас от рабской зависимости чужеземцев. Но делать из России фабрику при недостатке рук, нужных для обработания земли, значит уничтожить то и другое."

"Граф Витте давно страдает животом от желания быть Новороссийским Генерал-Губернатором. Пользуясь Вашим отъездом, он говорит или бредит или пишет все, что только может сделать Вам неприятность."

@темы: Книги